Философская энциклопедия - тертуллиан

ТЕРТУЛЛИАН

(Tertullianus) Квинт Септимий Флоренс (155/165 — после 220) — основатель и один из крупнейших представителей лат. патристики. Получил риторическое и филос. образование; в молодости был противником христианства. Изучив право, возможно, имел адвокатскую практику в Риме. Возвратившись на родину в Карфаген, принял христианство. В нач. 200-х гг. обратился в монтанизм (сектантское направление, проповедовавшее аскетизм, отказ от собственности) и отошел от церкви; затем порвал с монтанистами и основал секту «тертуллианистов», которая существовала и после его смерти.

По стилю и проблематике теоретизирования Т. принадлежит к зрелым апологетикам, но программный антирационализм резко отличает его от большинства греч. апологетов. Констатируя давний кризис языческого мировоззрения, Т. отказывается видеть в христианстве «новую философию»: вера определяет цели и границы познания. Предвосхищая формулу Августина «верить, чтобы познавать» и декларативно отвергая самый дух «философичности», Т. ради теоретических и полемических целей воспользовался стоической филос. догматикой.

Двумя главными видами познания, по Т., являются откровенное и естественное. Последнее начинается с чувственного восприятия: чувства необманчивы. В душе естественным путем возникают первичные представления о Боге, благе и зле, и т.д. Лишь телесное субстанциально: «субстанция есть тело всякой вещи». Качество телесности варьируется между духом и плотью; Бог есть телесный дух, ибо дух — «своего рода тело». Душа, образ Божий, соединяет в себе две различные субстанции, «дух» и «тело», помещается в сердце и отождествляется с «ведущим началом»; ее деятельность начинается с самоощущения: «ощущение есть душа души». Основная задача этики Т. — построение теодицеи с постулированием свободы произвола от внешней причинности; моральное долженствование имеет абсолютный характер: вменяется не конкретный проступок, а неисполнение долга. Практико-аскетические трактаты, проникнутые эсхатологическими мотивами и призывающие к поиску «естественных» основ нравственной жизни, по духу близки к позднестоической моралистике.

Не будучи сухим систематиком, не принимая конвергенцию антич. и христианских ценностей и опасаясь подмены живой веры рассудочными абстракциями эллинского любомудрия, Т. с редкой глубиной выразил суть религиозной метафизики христианства в нескольких остропарадоксальных формулах, которым по преимуществу и обязан своей известностью: «Что общего между философом и христианином? Между учеником Греции и учеником Неба? Между искателем истины и искателем вечной жизни?»; «Что общего между Афинами и Иерусалимом, между Академией и Церковью?»; «Сын Божий распят — это не стыдно, ибо достойно стыда; и умер Сын Божий — это совершенно достоверно, ибо нелепо; и, погребенный, воскрес — это несомненно, ибо невозможно» (вероятно, именно отсюда возникло приписываемое Т. выражение credo qiua absurdum). Граница между «Афинами» и «Иерусалимом» — предел возможностей разума: истина открывается алогичным, парадоксальным образом. Понимание того, что конечные основания любой рациональной системы принимаются «на веру», делает Т. полноправным участником ряда, идущего от апостола Павла к Августину, М. Лютеру, Б. Паскалю, С. Кьеркегору и Л. Шестову.

Философия: Энциклопедический словарь. — М.: Гардарики. Под редакцией А.А. Ивина. 2004.