Философская энциклопедия - "вещь в себе"

"ВЕЩЬ В СЕБЕ́"

(Ding an sich; thing in itself; chose en soi; cosa in se) – филос. термин, означающий вещи, как они существуют сами по себе (или "в себе"), в отличие от того, какими они являются "для нас" – в нашем познании. Различие это рассматривалось еще в древности, но особое значение приобрело в 17–18 вв., когда к вопросу о самом различии присоединился вопрос о способности (или неспособности) нашего познания постигать "вещи в себе". Мальбранш полагал, что "вещи в себе" созерцает бог. Лейбниц отождествил "вещи в себе" с духовными первоэлементами (монадами), а тела – с их явлениями. Локк полагал, будто "вещи сами по себе", т.е. духовные и материальные субстанции, непознаваемы. Последняя точка зрения была повторена и развита рядом философов 18 в., к-рые в силу метафизич. образа мышления, а в ряде случаев, кроме того, агностицизма и созерцат. характера материализма не смогли правильно решить вопрос об отношении между тем, что существует "в себе", и тем, что в познании является и доступно "для нас". Так, напр., Бонне, различая "вещь в себе" и "явление", видел преимущество современной ему философии в том, что она "скромно" ищет то, что вещи представляют "в силу отношения к нам", в то время как раньше философы, стремясь узнать, что вещи "представляют сами по себе", только говорили с гордым видом ученыеглупости (см. "Essai de psychologie", chap. 36). В том же духе высказывались Тюрго, Д'Аламбер и Мендельсон, у к-рого уже встречается термин "вещь в себе и для себя" (см. "Morgenstunden", Bd 1, Kap.7, S. 114 и сл.).

В школе X. Вольфа новый оттенок в понятие "вещь в себе" внес А. Баумгартен. Вольфовский термин "vor und an sich" превращается у Баумгартена сначала в "an und vor sich"; а затем в "an und für sich" ("в себе и для себя"). Особое значение вопрос о "вещах в себе" и об их познаваемости приобрел в философии И. Канта. В дис с. "О форме и принципах мира умопостигаемого и чувственного" ("De mundi sensibilis atque intelligibilis forma et principiis" 1770) Кант еще полагал, что, хотя чувств. представления дают нам вещи только такими, какими они являются, понятия рассудка дают их нам такими, каковы они сами по себе. Но, начиная с "Критики чистого разума" (1781), Кант утверждал, будто теоретич. познание возможно лишь относительно явлений, но никак не о "вещи в себе". Вещи познаваемы лишь такими, какими они являются нам в нашем чувств. созерцании (в формах пространства и времени) и в формах нашего рассудка (в категориях). Не будучи теоретически познаваемы, по Канту, "вещи в себе" мыслимы, т.к. в противном случае явление существовало бы без того, что в нем является. Говоря о непознаваемости "вещи в себе", Кант, однако, не ставил никаких границ эмпирич. познанию вещей: "Наблюдение и анализ явлений проникают во внутренность природы, и неизвестно, как далеко зайдем мы на этом пути со временем" ("Критика чистого разума", П., 1915, с. 193). Но как бы далеко в глубину вещей ни вело эмпирич. познание, "вещь в себе", по Канту, будет всегда оставаться по ту сторону всякого возможного для нас опыта.

Понятие о "вещи в себе" имело в учении Канта не только значение непознаваемой основы чувственно ощущаемых предметов, но и ряд других значений. Важнейшее из них для системы Канта – понятие о "вещи в себе" не как об объектах теоретического – чувств. и рассудочного – познания, а как об "умопостигаемых" предметах, т.е. как о безусловных запредельных для опыта предметах разума. Таковы, по Канту, бог, бессмертие, свобода.

Философы-идеалисты критиковали понятие "вещь в себе" с двух точек зрения: субъективные идеалисты (И. Г. Фихте, махисты) полагали, будто понятие об объективно существующей "вещи в себе" несостоятельно и должно быть отброшено; Гегель с позиций объективного диалектич. идеализма критиковал не само понятие об объективно существующей "вещи в себе", а учение субъективных идеалистов и агностиков (Юм, Кант) о непознаваемости "вещи в себе" и о непереходимой границе, отделяющей "вещь в себе" от явлений.

Диалектич. материализм признает "вещь в себе", то есть признает предшествующее сознанию и независимое от сознания существование вещей, но отвергает непереходимую грань, будто бы отделяющую "вещи в себе" от явлений, и потому отвергает непознаваемость "вещи в себе": "Решительно никакой принципиальной разницы между явлением и вещью в себе, – говорит В. И. Ленин, – нет и быть не может. Различие есть просто между тем, что познано, и тем, что еще не познано..." (Соч., 4 изд., т. 14, с. 90). Вопрос о познаваемости "вещи в себе" диалектич. материализм переносит на почву практики. Энгельс показал, что "самое решительное опровержение" учения о непознаваемости "вещи в себе" "заключается в практике, именно в эксперименте и в промышленности. Если мы можем доказать правильность нашего понимания данного явления природы тем, что мы сами его производим, вызываем его из его условий, заставляем его к тому же служить нашим целям, то кантовской неуловимой "вещи в себе" приходит конец" ("Людвиг Фейербах...", 1955, с. 18).

Лит.: Маркс К. и Энгельс Ф., Соч., т. 14, М.–Л., 1931 (см. Предм. указатель); Ленин В. И., Материализм и эмпириокритицизм, Соч., 4 изд., т. 14, гл. 2 и 4; Εisler R., Wörterbuch der philosophischen Begriffe, 4 Aufl., Bd 1, В., 1927, S. 280–85.

В. Асмус. Москва.

Философская Энциклопедия. В 5-х т. — М.: Советская энциклопедия. Под редакцией Ф. В. Константинова. 1960—1970.