Энциклопедия Кольера - австралия. государственный строй
Австралия. государственный строй
Исполнительная власть. Главой государства в Австралии номинально является британский монарх, чьи полномочия формально делегируются генерал-губернатору, назначаемому монархом по представлению австралийского правительства. Согласно строгому правилу, лежащему в основе парламентской системы, этот номинальный глава государства волен действовать лишь с ведома правительства, в частности премьер-министра. Премьер-министр по традиции является лидером партии большинства или коалиции в палате представителей. Другие министры избираются из членов обеих палат парламента, причем большинство из них являются членами нижней палаты. Законодательно устанавливается максимальное число министров. По состоянию на конец 1998, коалиционное правительство Джона Говарда насчитывает максимальное число членов, предусмотренное текущим законодательством (30 человек). По традиции, принятой обеими крупнейшими партиями страны, премьер-министр и "старшие" министры (в нынешнем правительстве их насчитывается 16) формируют кабинет, остальные же ("внешние министры") лишь участвуют в дискуссиях кабинета при рассмотрении дел, входящих в их непосредственную компетенцию. Возглавляемый премьер-министром кабинет является основой правительства. Он определяет стратегические, политические и законодательные приоритеты правительства, учитывая политические возможности, определяемые политической платформой партии, находясь в тесном взаимодействии с сенатом и в соответствии с рекомендациями государственных чиновников, а также сообразуясь с общественным мнением, которое формируется и отражается в средствах массовой информации. Министры разрабатывают политику и осуществляют руководство конкретными министерствами и ведомствами федерального уровня, впрочем в ряде случаев функции "старших" и "младших" министров дублируются. Министерства и ведомства укомплектовываются служащими независимо от их партийной принадлежности. В 1980-1990-е годы были проведены глубокие структурные и управленческие реформы, направленные на повышение эффективности и прозрачности работы бюрократии. Ряд министерств, в силу их важной координирующей роли и высокого престижа, считаются более значимыми, нежели другие. Канцелярия премьер-министра и кабинета играет ключевую роль в координации политической стратегии, вырабатывая рекомендации премьер-министру и осуществляя административное обеспечение работы кабинета. Казначейство формирует экономическую политику страны. Министерство финансов контролирует расходы всех министерств и координирует составление ежегодного бюджета. Существует ряд важнейших ведомств, которые формально не входят в структуру государственных учреждений, обладая в той или иной мере финансовой и политической самостоятельностью. Среди наиболее значимых Австралийская почта, Телстра (телекоммуникационное ведомство, чья прежнее монопольное положение было нарушено после частичной приватизации, проведенной правительством Говарда) и Австралийская телерадиовещательная комиссия (осуществляет государственное телеи радиовещание в условиях конкуренции с частными телерадиосетями).
Законодательная власть. Палата представителей, как и ее британский прототип, определяет состав вновь избранного правительства. По конституции, палата представителей должна состоять из вдвое большего числа членов, чем сенат, а каждый из шести штатов должен иметь в ее составе по меньшей мере пять представителей (при этом Тасмания получает несколько большее представительство). Кроме того, штаты и территории разбиваются на одномандатные избирательные округа пропорционально численности населения в этих регионах. Члены палаты представителей избираются на срок, не превышающий трех лет и трех месяцев. Выборы могут проходить и досрочно, если правительство теряет большинство в парламенте и ни одной из партий или коалиций не удается сформировать новое большинство или, что случается чаще, если правительство, ожидая гарантированный успех на досрочных выборах, объявляет о самороспуске. На выборах в палату представителей в октябре 1998 коалиционное правительство либеральной и национальной партии, которое победило на выборах лейбористов, вновь вернулось к власти. Либеральная партия получила 64 места из 148, а национальная партия 16 мест, тем самым обеспечив коалиции 80 мест, необходимых для получения парламентского большинства в нижней палате. Лейбористская партия получила 67 мест и 1 место получил независимый кандидат. Джон Говард, лидер либеральной партии, сохранил за собой пост премьер-министра, а Тим Фишер, лидер национальной партии, сохранил пост заместителя премьера. Каждый штат имеет в сенате по 12 своих представителей, избираемых на 6-летний срок, причем каждые 3 года корпус сенаторов обновляется наполовину. Выборы в сенат, как правило, приурочены к выборам в палату представителей, если они не происходят после досрочного роспуска палаты. Но даже при одновременном проведении выборов в обе палаты парламента сроки пребывания их членов в должности не совпадают. Например, сенаторы, избранные на всеобщих выборах в октябре 1998, приступили к работе в начале июля 1999, и до этого момент сенат в старом составе формально дорабатывал свой срок. В разное время предпринимались попытки изменить эту практику с помощью конституционной поправки, которая синхронизировала бы срок полномочий сената с двумя сроками полномочий палаты представителей, однако на референдуме эта поправка не получила одобрения. С 1975 две территории имеют в сенате по два своих представителя, которые, в отличие от прочих сенаторов, вправе переизбираться одновременно с очередными выборами в палату представителей.
Хотя сенат принимает к рассмотрению все законодательные инициативы, поступившие из палаты представителей, конституция закрепляет за обеими палатами "равную власть", за исключением ряда особых случаев: сенат, к примеру, не вправе инициировать финансовые законопроекты. Чтобы законопроект получил силу закона, он должен пройти одинаковую процедуру в обеих палатах парламента. В случае возникновения у палат длительных разногласий по тому или иному законопроекту предусмотрена громоздкая процедура выхода из законодательного тупика. Если в течение некоторого срока сенат дважды отказывается одобрить представленный законопроект и если правительство готово идти на досрочные выборы, возможен так называемый двойной роспуск парламента. Это означает, что обе палаты в полном составе должны переизбраться. Если же кризис не разрешается и после двойных перевыборов, то для рассмотрения спорного законопроекта может быть проведено совместное заседание обеих палат (при этом палата представителей имеет двойное численное преимущество перед сенатом). В современной австралийской истории одновременный роспуск палат происходил шесть раз (последний роспуск в 1987). Единственное совместное заседание палат имело место после их роспуска в 1974, когда к власти вернулось лейбористское правительство, вновь получив оппозиционный сенат. Последние выборы половины членов сената, когда вакантными оказались 6 мест от каждого штата и оба места от территорий, состоялись в октябре 1998. Из 40 мест 17 достались лейбористам, 15 либералам, 4 австралийским демократам, 1 партии "Единая нация" и 1 независимому кандидату. В результате этих выборов, с учетом сохранивших свои места сенаторов, новый сенат приступил к работе в июле 1999 в следующем составе: 31 мест у либералов, 28 у лейбористов, 4 у националистов. 9 у демократов, 1 у "Единой нации", 1 у независимых лейбористов, 1 у "зеленых" Тасмании, 1 независимый. Таким образом, парламентские выборы в октябре 1998 принесли переизбранному правительству либерально-национальной коалиции внушительное большинство в палате представителей, но одновременно только 35 мест в сенате, что значительно не дотягивает до 76 мест, необходимых для формирования сенатского большинства. Прохождение правительственных законопроектов, таким образом, будет теперь зависеть от успеха переговоров между коалиционным правительством, лейбористской оппозицией, 9 сенаторами от австралийских демократов и 4 сенаторами, представляющими более мелкие партии и независимых. Взаимодействие исполнительной и законодательной ветвей власти. На практике, однако, основные рычаги власти находятся в исполнительной, а не законодательной ветви. Эффективность разносторонней деятельности правительства, осуществляемой органами исполнительной власти, обеспечивается в том числе и характерным для британского парламентаризма наличием в парламенте дисциплинированных фракций политических партий, которые служат связующим звеном между правительством и его политической базой в законодательном органе. "Заднескамеечники" партии большинства или партийной коалиции всегда являются прочной опорой правительства. Они неизменно отдают себе отчет в том, что были избраны в парламент исключительно благодаря своей партийной принадлежности и что их шансы на переизбрание целиком зависят от эффективности работы правительства. Вставая в оппозицию к правительству, представляющему их партию в парламенте, они рискуют добиться его отставки и проведения досрочных выборов. А без партийной поддержки шансы "заднескамеечников" на переизбрание очень невелики (впрочем, в 1990-е годы бывали случаи, когда члены парламента, не получив партийной поддержки, сумели победить на выборах и, вопреки воле своих бывших партийных соратников, получить места в парламенте). Так что выступать с критикой правительства куда безопаснее на съездах своей парламентской фракции, чем на заседаниях парламента (причем лейбористы всегда голосуют солидарно в соответствии с решениями партийного большинства). В сенате, как и в палате представителей, члены фракций строго подчиняются партийной дисциплине хотя изначально предполагалось, что сенаторы будут отражать интересы штатов, и хотя бывают ситуации, когда исход голосования никоим образом не отражается на судьбе правительства. Впрочем, было бы ошибкой считать парламент второстепенным компонентом государственной машины. Парламент остается формальным и символическим центром демократической системы и остается в фокусе пристального общественного внимания. Это арена, на которой проходят обкатку и получают известность национальные лидеры. Парламент предоставляет трибуну оппозиции, чей лидер получает такую же зарплату и такие же привилегии, как член правительства, и чей "теневой кабинет" занимается теми же вопросами, что и действующий кабинет. Ежедневно в рабочей повестке дня парламента выделяется время для рассмотрения так называемых "текущих вопросов", когда парламентарии заслушивают отчеты министров о работе возглавляемых ими ведомств. Хотя министры частенько уходят от острых тем, поднимаемых членами оппозиции, и занимаются скорее саморекламой, отвечая на наводящие вопросы однопартийцев-заднескамеечников, эти выступления становится хорошим поводом для политических дебатов. Кроме того, сенат, в силу его особой роли и возможностей в государственной системе, является эффективным фактором ограничения исполнительной власти. Правящей партии или коалиции трудно получить большинство в сенате. Баланс сил между проправительственными сенаторами и сенаторами от оппозиции обычно обеспечивают независимые члены сената или сенаторы, представляющие мелкие партии. И хотя отклонение сенатом того ли иного законопроекта не влечет за собой уход правительства в отставку, скорее может послужить для правительства поводом пригрозить сенату "двойным роспуском" с последующими досрочными выборами, возможности правительства в управлении страной существенно ограничиваются, если подобные поражения в сенате становятся регулярными. Поэтому, чтобы добиться прохождения законопроектов в сенате, правительство нередко вынуждено заключать компромиссные договоренности с сенаторами от мелких партий, а иногда и с оппозицией. В последние десятилетия повысилась также роль сената как инструмента контроля над исполнительной ветвью власти. Но и в сенате соображения политической целесообразности и партийная принадлежность остаются решающими факторами. Для осуществления своих предвыборных обещаний недавно избранное или уверенное в широкой общественной поддержке правительство может напрямую апеллировать к "мандату избирателей". Чаще, однако, достигаются компромиссы, когда правительство соглашается с предложениями оппозиции или мелких партий, не меняющими существа предложенного законопроекта. Самый деликатный момент во взаимоотношениях между правительством и сенатом связан с прерогативой сената выносить решение по предложенному правительством проекту бюджета, так как, не заручившись одобрением сената, правительство просто не может нормально функционировать. По конституции, сенату запрещено вносить поправки в законопроекты, касающиеся налогообложения или программ финансирования, но при этом он вправе отклонить такие законопроекты и тем самым вынудить палату представителей вносить в них поправки. До 1975 сенат ни разу не проваливал бюджетные законопроекты правительства. Но в 1975 либерально-национальная оппозиция, имевшая большинство в сенате, предприняла попытку отправить в отставку непопулярное лейбористское правительство. Поэтому оппозиция с сенате блокировала принятие бюджета. Правительство, однако, отказалось уйти в отставку, сославшись на британский опыт парламентаризма: в Англии правительство, имеющее поддержку в нижней палате, остается у власти. В результате возник конституционный кризис. Он был "разрешен" драматическим и противоречивым способом беспрецедентным вмешательством номинального главы государства. Генерал-губернатор, вопреки традиционному положению о том, что он действует от имени кабинета министров, но по букве конституции, уволил премьера Уитлема и его лейбористское правительство. Назначив лидера оппозиции премьером переходного правительства, хотя это новое правительство имело в палате представителей поддержу меньшинства, генерал-губернатор объявил о досрочных выборах в обе палаты. На этих выборах новое правительство получило подавляющее большинство мест в обеих палатах. Однако дискуссии относительно законности тех или иных действий во время конституционного кризиса, в частности действий генерал-губернатора в 1975, не стихают до сих пор.
Судебная власть. Высокий суд осуществляет надзор за соблюдением конституционных норм в законодательстве и является апелляционным судом высшей инстанции. К прочим судам федеральной юрисдикции относятся Семейный суд (создан в 1975 для рассмотрения семейных конфликтов, разводов и решения вопросов об опеке и разделе имущества), Федеральный суд (создан в 1976 для разрешения широкого круга вопросов таких, как банкротство и административные жалобы), Суд трудовых отношений (в нынешней форме существует с 1993 для рассмотрения вопросов, связанных с взаимоотношениями работодателей и наемных рабочих). Помимо этих специальных судов, в Австралии не существует других судов федеральной юрисдикции. Вместе с тем суды штатов наделены функциями правового надзора за федеральным законодательством. Различные толкования Высоким судом статьи 92 конституции иллюстрируют политический смысл его решений. Данная статья, гласящая, что "торговля, коммерция и сношения между штатами... должны быть совершенно свободными", изначально была задумана как способ борьбы с различными помехами для торговли между штатами, какой была, например, в ранний колониальный период тарифная система. В первой половине 20 в. эта статья, благодаря серии толкований Высокого суда, постепенно превратилась в инструмент ограничения любых форм регламентирования экономической жизни страны, который дважды в 1945 и 1948 был использован для пресечения попыток лейбористского правительства Чифли национализировать частные авиакомпании и банки. Однако решением Высокого суда в 1988 столь широкая интерпретация статьи 92 была изменена, и новое толкование подтвердило ее первоначальную задачу по обеспечению условий для создания австралийского "общего рынка". В последнее время Высокий суд, помимо корректировки своего же толкования статьи 92, выступил с важными инициативами и в других областях. В начале 1990-х годов Суд большинством голосов "выявил" ряд ранее непризнанных гражданских прав, гарантируемых конституцией, которая формально содержит лишь несколько конкретных положений касательно прав человека. Например, в 1992 Высокий суд, отменив закон, в котором содержалась попытка запретить платную политическую рекламу в электронных СМИ, постановил, что конституция гарантирует полную свободу слова и в сфере политической жизни. Суд постановил также, что некоторые племена аборигенов сохраняют "исконное право" на территории, считавшиеся в эпоху колонизации полностью отошедшими во владение британской короны. Лейбористское правительство Китинга воспользовалось этим решением (известным как решение Мейбо) для введения особой процедуры разрешения споров относительно "исконных прав". Более позднее постановление Высокого суда (по делу Уика) о том, что "исконное право" не отменяет права владения пастбищными угодьями, поставило коалицию Говарда перед лицом серьезной политической проблемы. Правительству пришлось изыскивать законодательное решение, которое устроило бы его сторонников из числа владельцев пастбищных земель и их союзников из агропромышленного сектора и одновременно не ущемляло бы подтвержденных Высоким судом страны "исконных прав" аборигенов на землю. Правительственный законопроект по этому вопросу после долгих дебатов в сенате был принят парламентом в июле 1998. Будучи высшей правонадзорной инстанцией и высшим арбитром по всем судебным делам, принятым им на рассмотрение, Высокий суд играет важную политическую роль в жизни страны. Члены Высокого суда главный судья и шесть судей назначаются действующим правительством. Назначенные судьи иногда могут быть связаны с той или иной партией или парламентской фракцией (как коалиционные, так и лейбористские правительства в разное время назначали судьями бывших генеральных прокуроров), и подобная практика назначения судей помогает отсекать тех кандидатов в члены Высокого суда, которые не разделяют представлений кабинета о задачах верховной судебной инстанции. Вместе с тем это не отменяет принципа независимости судей, и многие новые члены суда, как правило, имеют большой опыт практической работы в судах низших инстанций или в судебной системе штатов. Согласно конституционной поправке 1977, члены Высокого суда, достигнув 70 лет, уходят в отставку. В противном случае они могут быть уволены только совместным решением обеих палат парламента по причине "доказанного недостойного поведения или неспособности исполнять свои обязанности" (чего, впрочем, еще никогда не случалось).
Споры о республике. В течение продолжительного времени не прекращаются споры относительно того, следует ли Австралии отказаться от последних атрибутов британской монархии в пользу чисто "республиканской" структуры, что может произойти в 2001 год столетия Австралийского Союза. Сторонники республики считают, что вмешательство британской монархии в австралийские дела является безнадежным анахронизмом, вступающим в противоречие с суверенным статусом Австралии. Ряды скептиков, выступающих против республиканизма, включают в себя традиционных защитников монархического статус-кво, желающих сохранить старые связи с метрополией, и реалистов, полагающих, что Австралия де-факто и так была республикой и что данный спор носит деструктивный для государства характер. Лейбористское правительство во главе с премьером Полом Китингом, находившееся у власти до 1996, предложило общественному вниманию так называемый "минимальный" вариант реформы. Согласно этой инициативе, австралийцам предлагалось поддержать на референдуме изменения в конституции, касающиеся изъятия упоминаний о британском монархе и введении положения об альтернативном главе государства (который должен будет называться президентом), обладающим нынешними полномочиями генерал-губернатора. Предложенная реформа является "минимальной" в том смысле, что ее целью будет формальный выход из состава британской монархии, без несущественных изменений в государственном устройстве Австралии. Проект реформы предполагает избрание президента двумя третями голосов на совместном заседании палат парламента, чтобы обеспечить кандидату двухпартийную поддержку и избежать проведения всеобщих выборов, которые неминуемо придали бы президентской должности политическую окраску. Коалиционное правительство Джона Говарда, пришедшее к власти в марте 1996, с большей осторожностью отнеслось к предложению ввести в стране республиканскую форму правления, а сам премьер-министр был умеренным сторонником сохранения формальных связей с монархией. Тем не менее правительство Говарда поддержало идею созыва конституционного собрания в феврале 1998, причем, чтобы обеспечить пропорциональное представительство различных социальных групп, половина его делегатов была избрана, а другая половина назначена. Собрание рекомендовало принять "минимальный" вариант республиканской реформы, и премьер-министр согласился вынести этот вопрос на всенародный референдум в 1999. Региональные органы власти и местное самоуправление. Будучи субъектами государственной власти, штаты обладают значительными властными полномочиями. Австралийцам в значительной мере свойственна самоидентификация по штатам, что обусловлено, во-первых, особенностями социальной географии (60% населения проживает в пяти крупнейших мегаполисных зонах, где располагаются правительства штатов) и, во-вторых, политическим влиянием СМИ штатов (хотя национальные сети несколько ослабляют влияние местных центров прессы). Функции, которые в большинстве западных стран обычно находятся в ведении центральных или местных властей низового уровня, в Австралии делегированы властям штатов. Под эгидой правительства штата функционируют государственные школы, медицинские учреждения, органы социального обеспечения, полиция, осуществляются программы экономического развития, городского планирования и жилищного строительства, правовой надзор за трудовыми отношениями, в ведении властей штатов находятся дороги, порты, различные агрохозяйственные структуры, порядок выдачи промышленных субсидий, обеспечение электроэнергией и газом (в большинстве штатов) и другие службы. Как правило, в разных штатах у власти находятся различные партии, причем политические пристрастия разных регионов объясняются отчасти различиями в социальной и демографической структуре, а отчасти историческими факторами и особенностями политической жизни. По состоянию на конец 1998, к примеру, либеральная партия доминирует как в коалиционном национальном правительстве, так и в правительствах трех штатов. В то же время лейбористская партия, на федеральном уровне находящаяся в оппозиции, является правящей в трех других штатах. Все штаты еще с середины 19 в. имеют собственную конституцию, в каждом штате есть свой парламент, избираемый на три или четыре года. В пяти штатах парламент является двухпалатным, а состав правительства утверждается нижней палатой. Один штат, Квинсленд, в 1922 лишил свой парламент высшей палаты. Парламенты обеих территорий являются однопалатными. Многие особенности федеральной системы власти, в частности доминирующая роль исполнительной ветви, влияние государственной бюрократии, известная слабость нижней палаты парламента и политическая значимость верхней палаты (в зависимости от сложившегося баланса партийных сил), характерны также и для системы управления штатов. Премьер (его роль аналогична федеральному премьер-министру) и его кабинет являются ядром правительства, губернатор же имеет статус формального представителя монархии. Две территории, почти на всем протяжении своей истории находившиеся в прямой зависимости от центрального правительства, в последние десятилетия получили значительную долю самостоятельности, так что теперь они практически повысили свой статус до уровня штатов. Правительство Северной территории многие годы контролируется аграрной либеральной партией, чьи попытки добиться для нее статуса штата потерпели неудачу в ходе референдума, состоявшегося там в октябре 1998. На Австралийской столичной территории находятся учреждения местной администрации и федеральной власти, и система пропорционального представительства весьма причудливо проявляется в составе территориальной ассамблеи. В местной администрации доминирует либеральная партия меньшинства, которую поддерживают независимые члены ассамблеи. За исключением малонаселенных регионов, не входящих в административно-территориальную систему, Австралия поделена на множество округов местного самоуправления. Низовые органы власти обладают внешними чертами суверенных политических анклавов, имея выборные законодательные органы (советы), члены которых избирают из своего состава мэра (хотя в ряде округов мэр избирается на всеобщих выборах). Местные органы власти в целом контролируют лишь 5% государственных расходов и являются куда менее полномочными, чем в других западных демократиях. Компетенция местных органов власти, как правило, распространяется на сферу социальных услуг и государственной недвижимости (вывоз мусора, ремонт местной дорожной сети, уличное освещение, работа санитарных служб, эксплуатация парковых зон и земельных участков и т.п.), хотя в ряде штатов в их функцию входят также вопросы водоснабжения, канализации, энергообеспечения, работы предприятий общественного досуга и проблемы социального обеспечения.
Избирательная система. Австралийцы напрямую выбирают членов обеих палат федерального парламента и парламентов штатов/территорий (за исключением однопалатного парламента Квинсленда и двух территорий) и членов местного совета. При этом выборы в представительные органы власти разного уровня проводятся по различным принципам. В 19 в. Австралия стала первой страной, где взрослым гражданам было предоставлено всеобщее избирательное право (впрочем, до недавнего времени имущественный ценз сохранялся при выборах в верхние палаты парламентов в ряде штатов и при выборах в некоторые органы местного самоуправления). Кроме того, в австралийских колониях впервые в мировой истории использовались заранее отпечатанные бюллетени для тайного голосования. В настоящее время избирательным правом обладают граждане, достигшие 18 лет. За исключением выборов в большинство местных советов, регистрация избирателей и участие в выборах носит обязательный характер. Неучастие в выборах без уважительной причины (например, по болезни) наказывается штрафом. Так что 95%-я явка избирателей при выборах в федеральный парламент и парламенты штатов является в Австралии нормой. Границы избирательных округов обычно определяются независимыми комиссарами, что пресекает имевшую ранее практику так называемого "джерримендеринга" неравномерного распределения населения по избирательным округам с целью подтасовки результатов выборов. Однако до недавних пор имело место непропорциональное представительство, обусловленное преимуществами избирателей сельских районов. Реформы последних десятилетий привели к тому, что ныне лишь в Западной Австралии до сих пор сохраняется система преимуществ для сельских избирателей, которые, по сравнению с горожанами, имеют большую норму представительства. В нижней палате федерального парламента с превалированием сельских депутатов было полностью покончено в 1984. Наиболее распространенная избирательная система, применяемая при выборах в палату представителей и во все нижние палаты парламентов штатов, кроме Тасмании, основана на принципе преференциального (рейтингового) голосования в одномандатных округах. При рейтинговом голосовании избиратели расставляют кандидатов в избирательном списке в порядке предпочтения. Если ни один из кандидатов не получает абсолютного большинства первых мест в рейтинге, то кандидат с наименьшим рейтингом исключается из списка, а полученные им голоса перераспределяются в соответствии с рейтингом кандидата, занявшего второе место в списке. Процесс исключения кандидатов и перераспределения голосов продолжается до тех пор, пока кто-то из оставшихся в списке кандидатов не набирает абсолютное большинство голосов. При существующей системе голосования, когда в бюллетене составляется список кандидатов в порядке предпочтения, партии рассылают своим избирателям специальные инструкции с рекомендуемым рейтингом кандидатов. Хотя лишь крупнейшие партии имеют возможность получить место в парламенте, преференциальная система голосования в одномандатных округах дает шанс для победы и мелким партиям. В обмен на предвыборную поддержку кандидатов крупных партий мелкие партии могут получить от больших партий некоторые политические дивиденды. Преференциальная система позволяет также партийным коалициям поддерживать в том или ином округе конкретных кандидатов без ущерба для альянса. При выборах в сенат, хотя и применяется аналогичная преференциальная система, избирательная процедура носит более сложный характер, потому что от каждого штата избираются шесть членов (или 12 при всеобщих досрочных выборах). Кандидаты считаются избранными, если получают необходимую квоту голосов, составляющую 1/7 (1/13 при всеобщих досрочных выборах) от списочного числа избирателей плюс один голос. Кандидаты, набравшие больше необходимой квоты, получают "избыток" голосов, который перераспределяется в пользу других кандидатов, занявших в рейтинге соответственно второе, третье и т.д. места. Таким образом, при последовательном исключении из списка кандидатов, заручившихся наименьшим количеством голосов, и при перераспределении их голосов среди других кандидатов в соответствии с занимаемыми ими местами в рейтинге определяется необходимое число победивших кандидатов. Поскольку кандидаты занесены в избирательные бюллетени по партийным спискам и большинство избирателей следуют предвыборным рекомендациям своих партий (эта практика в настоящее время узаконена правом простого подтверждения избирателями рекомендуемого той или иной партией рейтинга кандидатов), выборы практически приносят пропорциональное представительство. Данную систему, впрочем, с большим основанием можно назвать многомандатно-преференциальной. Возникающие время от времени вакансии (после смерти или отставки парламентариев) заполняются в каждой из двух палат федерального парламента по-разному. В палате представителей в этом случае проводятся довыборы. В сенате замена сенаторов производится на совместном заседании палат парламента соответствующего штата. В 1977 была принята поправка к конституции, требующая, чтобы во избежание дисбаланса партийного представительства в сенате новый кандидат в сенаторы выдвигался от той же партии. Данное положение узаконило старое правило, которое, впрочем, в 1975 дважды нарушалось нелейбористскими администрациями штатов, пытавшимися сместить федеральное лейбористское правительство и спровоцировать "конституционный кризис".
Партийная система. Хотя граждане Австралии получили право голоса еще в 1850-х годах, прошло 40 лет, прежде чем в стране сложились современные политические партии. Рождение и почти мгновенный успех Австралийской лейбористской партии (АЛП) в 1890-х создал основу для консолидации консервативной идеологии. К моменту возникновения в 1901 Австралийского Союза АЛП уже имела оппозицию в лице двух сплоченных групп фритредеров и протекционистов, которые в 1910 объединились в либеральную партию. После этого в крупнейшей партии правого толка произошли изменения, как в структуре, так и в наименовании, и в 1945, вобрав в себя ряд отколовшихся от АЛП фракций, она превратилась в современную Либеральную партию. Как правило, либералы действуют в коалиции с Аграрной национальной партией. После Второй мировой войны никакой другой партии не удалось получить места в палате представителей, хотя туда проходили отдельные независимые кандидаты: так, среди 148 членов нижней палаты образца 1998 имеется 1 независимый депутат. Сенатские выборы по многомандатным округам дают возможность представительства мелким партиям. При обязательном избирательном праве выборные кампании в Австралии проходят иначе, чем в других западных демократиях. Партии не озабочены проблемой "явки на выборы", и самое главное в их стратегии оказать влияние на избирателей. Все большее значение для исхода избирательных кампаний имеет создаваемый в СМИ имидж партий и особенно партийных лидеров. Львиная доля избирательных бюджетов крупных партий расходуется на рекламную кампанию в прессе, особенно на телевидении, причем партии начали осваивать изощренные маркетинговые технологии воздействия на конкретные аудитории посредством "прямой почтовой рассылки" и "адресной рекламы". Предвыборные кампании кандидатов в местных округах играют куда менее существенную роль, чем общенациональные кампании партий или выносимая избирателями оценка роли партий в работе федерального правительства и в экономическом развитии штата. Отдельные политики, обладающие определенной харизмой, способны получить дополнительные голоса избирателей. Так, некоторым членам парламента, вступившим в конфликт со своими фракциями, удавалось победить кандидатов от своих бывших партий. Тем не менее смена электоральных настроений населения обусловлена, как правило, факторами политической жизни страны или штата, нежели местных общин. Большинство мест в палате представителей фактически закреплено за кандидатами от крупнейших партий, и лишь 25% мест перераспределяются в зависимости от итогов очередных выборов, и даже агрессивная предвыборная кампания той или иной партии, с использованием известнейших политиков в роли агитаторов или массированной политической рекламы в прессе, реально влияет на судьбу этих второстепенных мандатов.
Избиратели. На всем протяжении 20 в. двухпартийная система, когда основная борьба на выборах разворачивается между кандидатами Лейбористской партии и либерально-национальной коалиции, стабильно отражала баланс электоральных предпочтений в обществе. Большинство избирателей постоянно голосует за одну и ту же партию, хотя в периоды между выборами появляется и некоторое число "перебежчиков". Это обстоятельство придает двухпартийной системе состязательный характер, хотя в общенациональном масштабе колебания в числе голосов, поданных за ту или иную партию на выборах, редко составляют больше 8%. Исследования политологов показали, что около 85% взрослых австралийцев идентифицируют себя с какой-либо политической партией и что такая идентификация является достаточно точным, хотя и не идеальным, способом прогнозирования результатов будущих выборов. Лучшим индикатором партийной идентификации избирателей в прошлом была принадлежность к той или иной прослойке трудоспособного населения, когда "голубые воротнички" в своей массе поддерживали лейбористов, а "белые воротнички" либералов. Однако эта закономерность размывается в современном мультикультурном обществе, отличающемся высоким уровнем социальной мобильности и благосостояния. К примеру, лейбористская партия расширила свою социальную базу за счет квалифицированных специалистов из среднего класса, в частности занятых в государственном секторе.
Либеральная партия. Либеральная партия была создана в 1944 и является четвертой в ряду политических организаций, возникших в противовес лейбористской партии. Либеральная партия образца 1944 собрала под свои знамена парламентариев-нелейбористов во главе с Робертом Мензисом, которые и сформировали массовую политическую организацию для поддержки своей фракции. Показателем политических успехов либеральной партии является ее 23-летнее пребывание у власти в коалиции с национальной партией (ранее называвшейся аграрной партией) в период с 1949 по 1972, причем первые 17 лет коалицию возглавлял бессменный премьер-министр Роберт Мензис. После ухода Мензиса в отставку и в отсутствие признанного лидера в коалиции наметился раскол, и в 1972 она лишилась власти. В 1975 коалиция, впрочем, вновь сформировала правительство во главе с Малколмом Фрезером, в 1977 и 1980 добилась переизбрания, но на парламентских выборах в 1983 потерпела поражение. С тех пор либеральная партия длительное время играла непривычную и неудобную для себя роль оппозиции, четыре раза подряд, при разных партийных лидерах, потерпев поражение на выборах. Наконец в марте 1996 Джон Говард привел ее к победе, повторенной на выборах в октябре 1998. В 1990-х партия неизменно добивалась успехов в штатах. Либеральная партия допускает значительную степень независимости своей парламентской фракции, позволяя лидеру вырабатывать самостоятельную политику и стратегию и оказывая ему в период выборных кампаний организационную поддержку. Партия насчитывает 70 тыс. членов. Организационно партия строится строго по федеральному принципу, так что отделения партии в штатах имеют полную самостоятельность, впрочем, объединенные необходимостью консолидировать электорат накануне парламентских выборов, играют решающую роль в процессе выдвижения кандидатов и проведении местных выборов. На уровне штатов центральные советы, представляющие низовые отделения партии, парламентариев, женские партийные организации (они являются особым компонентом структуры этой партии) и молодежные либеральные ассоциации, рассматривают общие вопросы экономической и политической деятельности партии, хотя их решения для членов парламента не являются обязательными. Экономические и политические вопросы федерального значения находятся в компетенции федерального совета либеральной партии, в котором каждый штат имеет равное представительство (включая делегатов от женских организаций и молодежных либеральных ассоциаций), и федерального исполнительного комитета. Порой эти лоббистские органы пытаются оказать давление на членов парламента, однако в общем и целом парламентские партийные фракции сохраняют свою автономию. Выборный лидер парламентской партийной фракции обладает широкими полномочиями. Лидер лично назначает членов действующего или "теневого" кабинета (в АЛП эти должности являются выборными). В принципе члены либеральной партии обладают полной свободой выбора при голосовании в парламенте, однако, за исключением редких случаев внутрипартийных разногласий (как правило в сенате), на практике партийная дисциплина у либералов не менее строгая, чем в АЛП. Хотя фракционная борьба свойственна либеральной партии в гораздо меньшей степени, чем АЛП, парламентарии формируют группы, исходя из различных подходов к политическим и стратегическим вопросам. Эти объединения иногда играют решающую роль при поддержке альтернативных кандидатов на роль партийного лидера. В 1980-е основная линия разделения проходила между рыночниками, так называемыми "сухими", и более прагматичными и социально-ориентированными "мокрыми". В 1990-е произошла определенная перегруппировка сил, отчасти по той причине, что "сухие" одержали верх на интеллектуальном и политическом фронтах, а отчасти потому, что парламент покинули лидеры фракции "мокрых", заявившие о себе в 1980-х. Нынешнюю политическую ситуацию в партии можно представить в виде широкого спектра от "умеренных", прагматично ориентированных на поиск перспективной в электоральном смысле политической формулы, до "твердолобых", упрямо отстаивающих рыночные принципы. Однако внутрипартийное размежевание по вопросам экономической политики не обязательно совпадает с размежеванием по вопросам социальной политики: некоторые рыночники-идеологи являются либертарианцами, сторонниками социально ориентированной экономики, в то время как прочие являются ярыми сторонниками консерватизма. Как показывает ход внутриполитических баталий, идеология современной либеральной партии представляет собой смесь классического либерализма, социального либерализма, консерватизма и прагматизма. Ее фракция в парламенте представляет собой довольно пестрый идеологический конгломерат: от темпераментных защитников свободного рынка до приверженцев программ щедрой социальной помощи, от социальных либертарианцев до консервативных адептов традиционной морали, от умеренных протекционистов до фанатичных сторонников фритредерства. В 1992, перед лицом вероятной победы на предстоящих выборах лейбористской партии, взявшей на вооружение некоторые элементы рыночной идеологии, либеральная партия выработала более радикальную и детальную политическую платформу рыночных реформ под лозунгом "Контрудар". Но поражение на выборах 1993, которое многие объясняли излишним радикализмом программы "Контрудар", заставило либералов перейти к более сбалансированной предвыборной тактике, позволившей им добиться успеха на выборах 1996. Правительство Говарда взялось активно проводить в жизнь заявленные в его предвыборной программе обещания в том числе реформы в области трудовых отношений, курс на ослабление политического влияния портовых профсоюзов и проект нового, имеющего более широкую базу, налога на товары и услуги. Правительство утверждало, что в случае его переизбрания на выборах в октябре 1998 оно получит всенародный мандат для дальнейших шагов в этих направлениях, особенно в сфере реформирования налоговой системы.
Австралийская лейбористская партия (АЛП). Австралийская лейбористская партия возникла в начале 1890-х, когда поражение забастовок моряков и сельскохозяйственных рабочих заставило профсоюзы добиваться своего представительства в парламенте. В 1899 колонию Квинсленд возглавил кабинет лейбористского меньшинства, ставший первым в мире лейбористским правительством. Впрочем, он пробыл у власти лишь пять дней, потерпев поражение в местном парламенте. В 1901 АЛП прошла в первый федеральный парламент, в 1904 на четыре месяца сформировала национальное правительство меньшинства, а в 1910 обеспечила контроль над обеими палатами. С тех пор история АЛП развивалась извилистыми и прихотливыми путями. На федеральном уровне недавний период ее длительного пребывания у власти, с 1983 до 1996, резко контрастирует с ранними этапом ее истории, когда партия находилась у власти считанное число раз, да и то недолго главным образом из-за внутренних конфликтов. Первый раскол произошел в 1916, когда ряд членов партии (в основном ирландские католики) выступили против введения воинской повинности и отправки призывников на европейский театр Первой мировой войны. В конце концов лейбористский премьер У.Хьюз был вынужден покинуть партию, уведя с собой ряд министров и парламентариев-единомышленников. Отколовшаяся часть партии присоединилась к тогдашней оппозиции и сформировала новую Национальную партию, которая не позволяла лейбористам прийти к власти вплоть до 1929. Лейбористское правительство, сформированное в 1929, вновь раскололось по вопросу о выработке приемлемой политики борьбы с последствиями экономической депрессии и в 1932 потеряло власть. И вновь ряд парламентариев-лейбористов сформировали новую антилейбористскую группу (Партию единой Австралии), заключившую союз с консерваторами. После десятилетнего забвения в 1941-1949 для АЛП вновь наступил период политического триумфа, когда возглавляемые Кертином и Чифли правительства выступили с новаторскими программами в области социального обеспечения, национального развития, управления экономикой, развития государственного предпринимательства и поощрения иммиграции. Третий крупный кризис сотряс партию в 1955-1957, когда от нее откололась влиятельная группа антикоммунистов-католиков. Была сформирована Демократическая лейбористская партия, которая вновь вынудила АЛП надолго уйти в оппозицию. В 1972-1975 лейбористы наконец опять сформировали правительство во главе с премьер-министром Г. Уитлемом, однако период ее политического возрождения длился недолго и закончился "конституционным кризисом" 1975. Однако переход в оппозицию на этот раз оказался кратковременным, и в 1983 лейбористы вновь сформировали правительство во главе с премьером Р.Хоуком, а затем одержали серию побед на выборах трижды вместе с Хоуком и один раз вместе с его преемником П.Китингом, который в 1996 потерпел поражение. Национальная история партии переплетается с еще более запутанной историей партийных отделений в штатах, где АЛП традиционно пользовалась куда большим успехом. По состоянию на конец 1998 лейбористы контролировали законодательные органы власти в трех штатах (Новый Южный Уэльс, Квинсленд и Тасмания), но их позиции не столь прочны в трех других штатах (Виктория, Южная Австралия и Западня Австралия), где ее репутация в 1980-х была подмочена обвинениями в финансовых злоупотреблениях. АЛП федеральная партия, уходящая своими корнями в профсоюзное движение. Оба эти аспекта важны для понимания ее политической сути. Основой структуры партии являются ее отделения в штатах. Общефедеральные отделения фактически являются "зонтиками", под которыми собираются делегаты от штатов, так что основная политическая жизнь бурлит именно в отделениях штатов. Традиционные связи лейбористов с профсоюзным движением отражается в формальном вхождении профсоюзов в партийные организации штатов. Этим обусловлен и двойственный статус членов партии: наряду с 50 тыс. членов, которые добровольно платят взносы в партийную кассу, существует еще и более 1 млн. членов профсоюзов, организационно связанных с партией. Члены местных отделений АЛП, как правило, являются выходцами из преуспевающего слоя среднего класса в отличие от членов профсоюза, которые автоматически входят в партию через свои низовые профсоюзные организации. Доля женщин, которая некогда была весьма низкой, в последнее десятилетие существенно увеличилась и ныне составляет 40%. Партийные конференции в штатах, которые обычно проводятся раз в год, являются высшим политическим органом организаций АЛП в штатах, причем 60% голосов получают делегаты от местных профсоюзов и 40% члены низовых отделений. Отделения АЛП в штатах различаются по процедуре отбора кандидатов на парламентские выборы. В ряде штатов отбор производится на ежегодной партийной конференции, в других действуют отборочные комитеты, состоящие из делегатов конференций и членов местных отделений, либо, как Новом Южном Уэльсе, определяются в ходе плебисцита среди местных членов партии. Делегаты ежегодных национальных конференций и проводимых на более регулярной основе съездов национального исполнительного комитета представляют все отделения штатов и выбираются пропорционально численности населения. Эти национальные съезды являются высшим органом партии, решения которых в принципе обязательны для отделений штатов. В последние десятилетия отделения АЛП в Виктории, Квинсленде и на Тасмании, в свое время имевшие небогатую электоральную базу, подверглись коренной перестройке. Впрочем, федеральное партийное руководство редко вмешивается в работу низовых звеньев. Небольшой по численности национальный секретариат активно функционирует только во время национальных выборов, а самым ярким проявлением участия партии в политической жизни страны является ее парламентская деятельность. Формально, по уставу АЛП, члены ее парламентской фракции подчинены организации и все члены партии обязаны поддерживать партийную платформу. На практике же парламентский партийный съезд и особенно лейбористское правительство обладают широкой автономией. Самопровозглашенные партийные "фракции" играют заметную роль на федеральном уровне как на парламентских партийных съездах, так и в национальных организациях. В настоящее время они обеспечивают прочные горизонтальные связи внутри партии. Эти группы представляют собой временные альянсы, основанные на идеологической близости, общности интересов групп влияния, авторитете конкретных лидеров и т.д. Каждая такая фракция стремится самостоятельно проводить свои съезды, иметь собственные органы печати, вырабатывать предвыборные лозунги и программы. Фракции самоиндентифицируются по принципу "право-левой" (или "радикально-прагматической" ориентации, что служит примерным индикатором их идеологической направленности. Правая фракция, которая в ряде штатов предпочитает выступать под наименованием Лейбористского союза, крупнейшая группа, имеющая наиболее сильные позиции в Новом Южном Уэльсе. Она стала главной политической опорой для обоих недавних премьер-министров Хоука и Китинга, а также нынешнего лидера оппозиции Кима Бизли. Левая фракция, пользующаяся наибольшим влиянием в Виктории, неизменно вызывает внутрипартийные трения между "старыми" сторонниками традиционной левой идеологии и "новыми" левыми прагматиками, которым в большей степени свойственна столь необходимая для правящего кабинета склонность к политическим компромиссам и дисциплине. Малочисленная центристская фракция, называющая себя "левым центром", возникла в 1980-е годы в качестве посредника в конфликтах между правыми и левыми, но с середины 1990-х годов утратила свое политическое влияние. АЛП традиционно стремилась быть реформистской партией, хотя ее идеологические и политические позиции отличались порой чрезмерной сложностью, и даже непостоянством. Как политическая организация, объединяющая в своих рядах идеологов и прагматиков и добивающуюся поддержки большинства национального электората, АЛП имеет социал-демократическую направленность. Ее платформа традиционно содержала довольно радикальный тезис о поддержке партией "демократической социализации хозяйства, распределения, производства и торговли", который, впрочем, всегда сопровождался оговоркой, что это должно происходить "в той мере, насколько необходимо для искоренения эксплуатации и прочих антиобщественных проявлений в указанных сферах". Основополагающие пункты политической платформы АЛП, с некоторой долей упрощения, можно сформулировать следующим образом. АЛП традиционно выступает против неравенства и несправедливости, свойственных капиталистической экономике, хотя и признает частное предпринимательство важным элементом смешанной экономики. Ее социальный критицизм, возможно, проистекает в большей степени из христианского гуманизма, нежели из марксизма. В любом случае, в последние десятилетия критический запал во многом угас. Лейбористские правительства Хоука и Китинга в 1980-1990-е годы выказывали явную предрасположенность к рыночной экономике и предприняли меры по уменьшению роли государства в управлении экономикой, расширению процесса приватизации, стимулированию конкуренции и внешней торговли, снижению протекционистских тарифов. Партия в целом выступает за широкое перераспределение с целью обеспечения большего социального и экономического равенства. В настоящее время эта идеология все чаще выражается в идее равенства возможностей и борьбе с дискриминацией в сфере образования, национальной и социальной политики, городского развития, а также в сфере производства и социального обеспечения. Лейбористское правительство дважды выдвигало федеральные программы обязательного и всеобъемлющего медицинского страхования первая, образца 1970-х годов, получившая название "Медибанк", была позднее отвергнута либеральным правительством, а вторая "Медикэр", обнародованная в 1980-е годы, действует до сих пор. В сфере трудовой политики АЛП оказывает поддержку профсоюзам, с которыми правительства Хоука и Китинга в 1983-1996 заключили "генеральное соглашение" по вопросам согласования уровня заработной платы, экономической политики и реструктуризации промышленности. Это соглашение обусловило постепенный переход от традиционной для Австралии централизованной системы фиксированной заработной платы к системе заключения отдельными предприятиями коллективных трудовых договоров при активном участии отраслевых профсоюзов, что, правда, оказалось недостаточно радикальным новшеством для нового коалиционного правительства, пришедшего к власти в 1996.
Национальная партия. Национальная партия выражает интересы аграрного сектора. Она возникла на гребне движения фермеров и скотоводов в период 1914-1922 и вплоть до 1980-х годов называлась аграрной партией. Несмотря на то, что на выборах Национальная партия постоянно получала не более 10% голосов избирателей, начиная с 1919 она вышла на общенациональную политическую арену и упрочила свое положение в парламенте страны благодаря влиянию на региональный электорат. В 1922 партия согласилась войти в коалицию с крупной либеральной партией противницей лейбористов. Этот союз до сих сохраняет свою прочность, и либерально-национальная коалиция продолжает оставаться эффективной альтернативой лейбористскому движению как на общефедеральном уровне, так и во многих штатах. Особенно сильны позиции Национальной партии в Квинсленде, где она является основной политической организацией нелейбористской направленности, а также в меньшей степени в Новом Южном Уэльсе и в Западной Австралии. В Южной Австралии и на Тасмании ее позиции традиционно были весьма непрочными. Национальная партия насчитывает 120 тыс. членов и является крупнейшей по численности политической партией в стране, что обеспечивает ей широкую избирательную базу, солидный бюджет (за счет членских взносов), и меньшую зависимость, по сравнению с другими партиями, от спонсорской помощи. Большинство членов партии и представляющие ее парламентарии являются выходцами из провинции. Партия поддерживает тесную связь с национальными фермерскими и скотоводческими организациями. Местные отделения партии обладают значительной автономией даже в вопросах поддержки партийных кандидатов на выборах. Местные отделения направляют своих делегатов на предвыборные советы, председатели этих советов формируют ядро исполнительной власти штата. Как и в Либеральной партии, члены парламента от национальной партии могут самостоятельно разрабатывать свою политическую линию и предвыборную стратегию. Будучи проводником интересов сельской глубинки, национальная партия поддерживает идею активного участия государства в развитии комплекса социальных услуг в сельских районах и в организации системы реализации сельскохозяйственной продукции для поддержания прибыльности аграрного производства. Такая ориентация нередко вступала в противоречие с идеологией ограничения государственного вмешательства в экономику, характерной для Либеральной партии партнера по коалиции. Впрочем, в целях сохранения жизнеспособности коалиции Национальной партии всегда удавалось добиваться от Либеральной партии некоторых политических уступок, хотя сельские избиратели неизменно подвергали партию критике за уступки в пользу либералов. В период нахождения у власти правительства Говарда серьезным политическим испытанием для Национальной партии стало, во-первых, ее решение поддержать общенациональную программу ужесточения контроля за оборотом огнестрельного оружия, что вызвало недовольство сельского оружейного лобби и ряда заднескамеечников, и, во-вторых, попытка найти выход из конфликта между сторонниками прав аборигенов на "исконные земли" и владельцами пастбищ. В вопросах экономической, социальной и внешней политики Национальная партия склонна занимать консервативные позиции.
Австралийские демократы. Региональная концентрация электората позволяет Национальной партии при сравнительно скромной избирательной базе иметь мощную парламентскую фракцию. А вот Партия австралийских демократов, хотя и получает, как правило, значительную поддержку на общенациональном уровне, но вследствие географической размытости ее электората не имеет возможности провести значительное число кандидатов в нижнюю палату. Партия, однако, добилась внушительного успеха в сенате, и в настоящее время 7 ее сенаторов играют заметную роль в расстановке политических сил в верхней палате. Национальная поддержка депутатов от этой партии в палате представителей достигла пика в 1990, резко снизилась в 1993, впоследствии стабилизировалась. Обычно демократы получают больше мест в сенате, нежели в палате представителей. Австралийские демократы создали свою партию в 1977 под Дона Чиппа, бывшего министра либерального правительства, который вышел из партии в знак протеста против политики кабинета Фрезера. Демократы попытались заполнить "нишу" между крупнейшими партийными фракциями, и в последние годы завоевали репутацию партии умеренно-левой направленности в социальных и экономических вопросах, в то время как лейбористская партия сместилась к лагерю прорыночных правых. Демократы поддерживают идею частного предпринимательства в рамках социально-ориентированной экономики "государства всеобщего благосостояния" и всегда проявляли особый интерес к проблемам образования и охраны окружающей среды. С 1984 демократы обеспечивают баланс сил в сенате и тем самым оказывают определенное влияние на законодательный процесс. Партию поддерживают в основном квалифицированные специалисты с высшим образованием. Партия насчитывает около 2 тыс. членов.
Единая нация. Партия "Единая нация" в последние годы выдвинулась на авансцену австралийской политической жизни. На выборах 1996 ее лидер Полина Хансон была избрана в палату представителей от Квинсленда, хотя незадолго до этого была изгнана из Либеральной партии за ее позицию в вопросе о положении австралийских аборигенов. Став членом парламента, она привлекла внимание прессы и затем обрела немалую популярность в обществе благодаря критическим выступлениям против земельных прав аборигенов, мультикультурной социальной политики правительства, высокого уровня "нетрадиционной" иммиграции (т.е. из азиатско-тихоокеанского региона) и снижения торговых тарифов. Возглавляемое ею движение самоидентифицировалось как партия "Единой нации Полины Хансон" и на выборах в Квинсленде в июне 1998 неожиданно добилось широкой поддержки (23% голосов на выборах и 11 мест в парламенте). Тем не менее ее амбиции стать политической фигурой общенационального масштаба потерпели крах на федеральных выборах в октябре 1998: партия не получила ни одного места в палате представителей (сама Хансон не была переизбрана) и лишь одно место в сенате. Тем не менее за партию проголосовало 8% австралийцев, что стало подтверждением привлекательности для избирателей ее популистской программы и темпераментной критики политического истеблишмента.
Внешняя политика. Основной внешнеполитической дилеммой Австралии является сохранение баланса между близостью страны к азиатско-тихоокеанскому региону и доминирующей западной политической культурой. К северу от Австралии расположены страны, имевшие, вплоть до азиатского экономического кризиса 1997-1998, наиболее динамично развивающуюся экономику. Однако в недавнем прошлом Австралия, как правило, строила свою внешнюю политику, сообразуясь прежде всего с позицией Великобритании, своей метрополии, с которой она до сих сохраняет тесные связи в рамках Содружества наций, а затем, начиная с середины 20 в., и с США, союзницей в рамках военно-политического блока АНЗЮС. Колониальная милиция Австралии, а затем силы самообороны Австралийского Союза участвовали в составе британских войск в англо-бурской войне (1899-1902); в союзе с Великобританией Австралия участвовала в Первой мировой войне (1914-1918) и во Второй мировой войне (1939-1945). Более того, вплоть до 1940-х годов дипломатические представительства Австралии входили в состав внешнеполитического ведомства Великобритании. Однако открытие тихоокеанского фронта и угроза японской агрессии в годы Второй мировой войны привели к тесному сближению Австралии с США и с ее непосредственными соседями. Австралийские войска вместе с войсками США сражались на фронтах корейской войны (1950-1953) и во Вьетнаме (1962-1972). Самостоятельно они участвовали в подавлении малайского восстания (1950) и во время малазийско-индонезийского конфликта (1965). Австралийцы помогали американцам во время войны в Персидском заливе (1991-1992) и в миротворческой миссии в Сомали (1992). Двойственное геополитическое положение Австралии и ее близость к Азии нашли отражение в так называемой политике "белой Австралии", которая проводилась с конца 19 в. до 1960-х и имела целью поставить заслон для переселения на континент выходцев из Азии. Эта линия вступила в резкое противоречие с растущим объемом торговых связей Австралии и Азии, особенно Японии (которая является основным рынком для австралийского экспорта и вторым после США источником импорта) и Китая (который стал крупнейшим рынком сбыта австралийской пшеницы). С конца 1970-х годов во внешнеполитической стратегии Австралии наметился сдвиг к более открытым и добрососедским отношениям со странами азиатского региона. Такой переориентации способствовал, во-первых, крах политики "белой Австралии" в начале 1970-х годов и увеличение доли азиатских иммигрантов в населении страны. Австралия была инициатором создания в 1989 организации Азиатско-тихоокеанского экономического сотрудничества (АТЭС), которая ставит своей задачей снятие торговых барьеров между странами региона. В области двухсторонних отношений союз Австралии с США по-прежнему имеет первостепенную важность, невзирая на то, что после окончания "холодной войны" оборонительный альянс АНЗЮС утратил прежнюю значимость. Страна поддерживает особые отношения с Японией, своим важнейшим торговым партнером. Поддержание нормальных отношений с Индонезией, с учетом ее геополитического расположения и численности населения, также является внешнеполитическим приоритетом, что заставило Австралию смириться с индонезийской аннексией Восточного Тимора. Растущие торговые связи с Китаем, вероятно, получат еще более глубокое развитие в будущем. Традиционно дружественные отношения с Великобританией упрочивались по мере отхода в прошлое колониального опыта и переориентации интересов бывшей метрополии на внутренние дела Европейского Союза, с которым Австралия, в свою очередь, стремится наладить более тесное сотрудничество. С момента создания ООН Австралия рассматривала себя как ее активного члена. Она неоднократно избиралась членом Совета безопасности, однако в 1996 утратила это место.
Оборона. Австралийская оборонительная стратегия в последние десятилетия соединяла умеренную поддержку участия страны в международных военных альянсах, таких как АНЗЮС, с активным членством в ООН, при опоре на собственные возможности. По состоянию на середину 1997 численность вооруженных сил Австралии составляет 57,2 тыс. человек, в том числе 29 тыс. в сухопутных войсках, 16,6 тыс. в ВВС и 14,7 тыс. в военно-морском флоте. В резерве находятся еще 28,2 тыс. человек, 19,1 тыс. гражданских лиц являются сотрудниками министерства обороны. Оборонный бюджет на 1998-1999 финансовый год равен 1,61 млрд. австрал. долл., что составляет ок. 8,6% годового бюджета, или 2,8% ВВП. Австралийский королевский военно-морской флот имеет на вооружении 3 эсминца, оснащенных крылатыми ракетами, 6 фрегатов с крылатыми ракетами, 3 новых фрегата типа "Анзак" (еще 5 должны войти в строй к 2004), а также малые транспортные корабли, патрульные катера, минные тральщики, десантные корабли и прочие суда. Имеется также эскадра подводных лодок (программой перевооружения флота предусмотрена замена двух подлодок класса "Оберон" новыми австралийскими подлодками типа "Коллинз", из которых 3 были спущены на воду в 1998, а строительство еще 3 должно быть завершено позднее). Королевские австралийские ВВС включает 17 эскадрилий, где ведущее место занимают штурмовой бомбардировщик F-111, истребитель F-18 "Хорнет" и разведывательный самолет P-SC "Орион".
Вопрос-ответ:
