Энциклопедия Брокгауза и Ефрона - доисторическая эпоха

так называется неопределенный период времени, предшествовавший тому, с которого начинаются письменные и исторические свидетельства, и оставивший по себе следы лишь в вещественных памятниках, в данных языка и в народных преданиях. Ввиду того, что различные народы выступали в различное время на арену истории, Д. эпоха отодвигается в различных странах в более или менее отдаленную древность. Некоторые народы продолжают жить еще и теперь в состоянии Д., первобытной культуры (напр. некоторые племена эскимосов, американских индейцев, африканских негров, меланезийцев); другие находились еще недавно — в первой половине нынешнего или в конце прошлого века — на той же стадии, как, напр., камчадалы и чукчи, которых русские еще застали живущими в каменном веке. Для самих русских историческая эпоха наступила в IX в., для греков и римлян — за несколько веков до Р. X., для Египта и Ассиро-Вавилонии — за четыре тысячелетия до нашей эры. Таким образом, когда на берегах Нила или Тигра и Евфрата существовала уже сложная и относительно высокая культура, греки были еще варварами, а в средней и сев. Европе мог еще длиться каменный век. Первые попытки к уяснению быта Д. эпохи (в Европе) были сделаны во второй половине прошлого столетия, когда ознакомление с орудиями и изделиями разных дикарей, с одной стороны, и с находимыми иногда в почве Европы предметами каменного века, с другой, подало повод к сравнению их между собой и к предположению, что древние обитатели Европы употребляли подобные же орудия и жили на такой же манер дикарей-звероловов. В нынешнем столетии количество археологических находок, особенно в Европе, значительно увеличилось, а вместе с тем сделали громадные успехи языкознание — особенно так называемая палеонтология языка — и этнография (в особенности изучение народных преданий, обычаев, памятников народного творчества). Исследования геологов и палеонтологов также внесли новые данные в понимание древнейших следов человека и их отношения к предшествовавшей современному периоду геологической эпохе. Уже лет пятьдесят тому назад в археологии установилась система трех последовательных периодов, так называемых каменного, бронзового и железного веков, предшествовавших — в Европе, по крайней мере, — историческому периоду. Древнейший, каменный век, характеризуется как эпоха, когда люди еще не знали употребления металлов и пользовались орудиями и оружием, приготовленными из кремня и из других пород камня, из дерева, кости или рога. Открытия, сделанные (особенно во Франции) в конце 50-х и начале 60-х гг., показали, что каменный век должен был продолжаться весьма долгое время и что он распадается на два периода, существенно разнящиеся по условиям существования человека и по характеру его культуры: палеолитический (древнекаменный) и неолитический (новокаменный). Палеолитический период относится еще к другой геологической эпохе, когда очертания, климат, флора и фауна средней и северной Европы отличались от нынешних, когда человек жил здесь при иных, чем теперь, природных условиях. Было высказано мнение, что человек появился в Европе уже в так назыв. третичный период, в эпоху плиоцена или даже миоцена. В пользу этого мнения приводили находки, по-видимому, искусственно оббитых кремней в несомненно третичных отложениях Франции и Португалии, а также костей третичных морских животных, с нарезками, тоже сделанными как будто орудиями, т. е. рукой человека. Ближайшее исследование, однако, показало сомнительность всех этих следов в смысле произведения их человеком; несомненным остается пока только факт существования человека в послетретичную, или постплиоценовую, эпоху. Эта эпоха совпадает с так называемым ледниковым периодом, когда климат Европы стал более влажным и холодным, вследствие чего горные ледники Альп, Пиренеев, в особенности же Скандинавии и Финляндии получили мощное развитие и покрыли собой значительную часть Европейской России и Западной Европы. Рассуждая теоретически, естественно предположить, что человек должен был появиться ранее этой эпохи, именно в течение третичного периода, когда климат был для него более благоприятным, когда флора и фауна была разнообразнее и в южной Европе водились, напр., еще обезьяны. До сих пор, однако, не найдено еще остатков человека третичного периода, и мы встречаемся с ним впервые в эпоху, близкую к ледниковому периоду, при условиях существования не особенно благоприятных, требовавших немалых усилий для борьбы с природой и добывания себе пищи. Останки палеолитического человека и его культуры найдены, и притом довольно многочисленные, в различных частях Европы, во Франции, Бельгии, Англии, Германии, Австрии, России и т. д., а равно и в Сев. Америке, отчасти в открытых отложениях — речных наносах, торфяниках и т. д., отчасти в гротах и пещерах. Находки в пещерах многочисленнее и интереснее; наиболее замечательные были добыты из пещер в долине реки Везеры во Франции, из некоторых пещер южной Германии, Швейцарии, Англии (Kents' hole), Австрии (в Галиции, по Днестру) и Польши (Келецкой губ.). Все эти пещеры находятся в известняках; обычно дно их покрыто слоем сталагмитов, т. е. известковых отложений, производимых капающей с потолка и стен пещеры и насыщенной углекислотой водой; благодаря этому слою и могли сохраниться в продолжение тысячелетий рядом с каменными также костяные и роговые орудия, а равно кости животных и человека. Кости человека, впрочем, довольно редки, и некоторые из них, хотя они и были найдены в отложениях палеолитической эпохи, следует считать позднейшими, уже неолитического века, лишь погребенными в более древнем слое. Напротив того, кости животных встречаются в изобилии и составляют, очевидно, остатки от трапезы палеолитического человека. Они всегда расколоты для извлечения костного мозга, а некоторые носят на себе также следы ударов кремнем или обжигания на огне. Изучение этих костей дает возможность восстановить, до известной степени, окружавшую современного человека фауну; с другой стороны, оно дает некоторые основания для подразделения палеолитических отложений, по их относительной древности, на две эпохи. Древнейшими могут быть признаны те, в которых встречаются останки мамонта (и еще другого вида ископаемых слонов, El. antiquus) и пещерного медведя (Ursus spelaeus) и сравнительно редки еще останки сев. оленя. Более поздними могут считаться те, в которых преобладают кости северного оленя, а также встречаются останки дикого первобытного быка, сайгака, песца, росомахи и других северных и отчасти также степных животных. Различие между этими двумя видами отложений, впрочем, нерезко выражено, а потому некоторые, особенно французские археологи, следуя Мортиллье и руководясь характером самих орудий, оставленных человеком, принимают иные подразделения, и именно четыре, называя их по именам тех местностей, где отдельные эпохи явственнее выражены или где они были впервые определенно констатированы. Первая эпоха — St. Acheuil или Chelles — характеризуется преобладанием крупных орудий из кремня, овальной, миндалевидной или округленно-треугольной формы, оббитых с обеих сторон и употреблявшихся, как думают, от руки (без посредства рукоятки); вторая эпоха — Moustier — выказывает преобладание орудий меньшего размера, тоже треугольно заостренных, но оббитых лишь с одной стороны, а с другой гладких (отбитых от целого куска кремня или ядрища) и служивших, может быть, наконечниками копий, — а также широких скребков (racloirs); 3-я эпоха — Solutré — отличается присутствием удлиненных кремневых остриев, в форме лаврового листа, разных размеров, служивших отчасти наконечниками копий, отчасти стрел, а также — остриев и стрелок из оленьего рога, но простых и без украшений; наконец, 4-я эпоха — Madelaine — характеризуется обилием мелких кремневых орудий: узких скребков (grattoirs), проколок, ножевидных пластинок (lames), но, в особенности, обилием орудий из рога северного оленя, как то: стрелок, гарпунов, шил, иголок, лопаточек и т. д., часто снабженных зарубками, нарезками и другими украшениями, а иногда и сделанными рельефно или резьбой изображениями животных: сев. оленя, лошади, зубра, дикой козы, даже мамонта. Такое деление на 4 эпохи оказывается, однако, пригодным только для Франции, да и то не везде и не всеми принимается; в других странах применение его сопряжено с затруднениями, так как некоторые формы орудий вовсе не встречаются, а другие встречаются совместно. 4-я эпоха, Madelaine, представлена большим числом пещер и вообще стоянок и дает более полное понятие о быте палеолитического человека. Очевидно, человек находился тогда в стадии дикаря-зверолова, имел часто пребывание в пещерах, перед которыми разводил костер и приготавливал себе пищу; одевался в звериные шкуры, которые сшивал с помощью иголок; умел искусно обделывать кремень и кость; украшал себя раковинами (ископаемыми, приносимыми иногда издалека), каменными и костяными привесками, раскрашивал себе лицо (найдены куски красной охры); проявлял художественные стремления, изображая предметы своей охоты на своих орудиях, и имел, по-видимому, некоторое понятие о счете и праве собственности (бирки с нарезками, различные значки на стрелках и т. д.). Но в числе предметов его быта трудно указать какие-нибудь, имевшие религиозное значение; неизвестно также, какого рода были его жилища, помимо пещер, и где он хоронил своих умерших. Домашних животных, даже собаки, у него не было, равно как не было и глиняной посуды, или были только жалкие зачатки ее. Отложения типа Madelaine найдены, кроме Франции, в Бельгии, Англии, Швейцарии, южной Германии, Польше, тогда как в Моравии найдены открытые отложения более древней эпохи (Chelles?), с костями мамонта и миндалевидными орудиями из кремня и мамонтовой кости. Вообще, по-видимому, культура в палеолитический период была довольно сходной в различных частях Европы. Судя по тому, что отложения этого периода не были констатированы в сев. Европе (Скандинавии, Дании, Шотландии, сев. Германии и северной половине Евр. России), в области древнего обледенения, надо полагать, что они относятся к эпохе ледникового периода, и не позже, во всяком случае, конца его.

По мере отступления ледникового покрова и изменения климата в более континентальный, фауна тундры сменялась мало-помалу фауной (и флорой) степей, которые, несомненно, существовали одно время в Средней Европе, как то доказывают остатки сайгака, сусликов, тушканчиков и других степных животных, сохранившихся теперь только в степях южной и юго-восточной России. Человек должен был пережить все эти изменения климата и фауны и дожил, наконец, до наступления лесного периода, когда ледники отступили до их современных пределов, и степь в Зап. Европе уступила место лесу, со свойственными ему животными формами: благородн. оленем, лосем, зубром, первоб. быком, медведем, кабаном, куницей и т. д., которые водятся еще и теперь или были истреблены лишь в историческую эпоху. К этому времени палеолитическая эпоха уже сменилась неолитической, отличительные признаки которой таковы: отсутствие вымерших ископаемых животных — мамонта, носорога, пещерн. медведя, пещерн. гиены и т. д., а равно и северных форм тундры и степи, и наоборот, присутствие современных лесных форм; употребление человеком, рядом с орудиями, оббитыми из кремня, полированных орудий из разных других, особенно мягких горных пород, и притом обделанных в особые формы, — топоров, долот, молотков, кирок и т. д.; употребление глиняной посуды, обоженной на огне и более или менее обильно украшенной различным орнаментом; пользование орудиями из кости и рога благородного оленя, лося, лошади, птиц и др.; обладание прирученными животными, по крайней мере, собакой, а к концу эпохи — также рогатым скотом, свиньей, овцой, козой; знакомство с земледелием; наконец следы религиозного культа и ясно выраженной заботы об умерших, которые часто хоронились в пещерах или, к концу периода, также в особых каменных гробницах — дольменах (см.). Отложения неолитической эпохи отличаются настолько резко от отложений палеолитической, что, по мнению некоторых исследователей, между обеими эпохами должен был быть перерыв, т. е. неолитическая эпоха появилась внезапно, принесенная в Европу новыми племенами, обладавшими большей культурой. Другие допускают непрерывность культурного развития, ссылаясь, между прочим, на присутствие зачатков гончарного искусства и следов собаки и в некоторых палеолитических отложениях. К числу отложений начала неолитического периода могут быть отнесены так назыв. кухонные остатки (klökkenmöddings) Дании — кучи раковин по морским берегам, оставшиеся от первобытных обитателей страны и выключающие в себе отбросы их пищи, как то: пустые створки устриц и других моллюсков, кости зверей и птиц, а также и некоторые каменные орудия (преимущественно обломанные и дефектные). Между этими орудиями попадаются, хотя и редко, полированные, но преобладают грубо оббитые; в числе костей животных нет типичных представителей палеолитической фауны, хотя и есть формы, указывающие на более холодный климат, как, напр., бескрыл (Aica impennis), теперь окончательно истребленный, глухарь, зубр и некоторые другие. Присутствие глухаря указывает на существование хвойных лесов, сменившихся в Дании уже давным-давно лесам дубовыми, а в историческую эпоху — буковыми. Первобытные дикари Дании уже обладали собакой, хотя едва ли еще были знакомы с глиняной посудой. Более значительные находки неолитического века были сделаны во многих пещерах (как в естественных, так и в искусственных, выдолбленных человеком — особенно во Франции, где были найдены также многие места погребения этого периода), на местах древних мастерских каменных орудий (в местностях, богатых кремнем), в торфяниках, случайно на полях и в лесах, в особенности же в остатках свайных построек. Последние были констатированы впервые зимой 1854 г., в Цюрихском озере, благодаря весьма низкому стоянию в нем воды. Остатки свай на некотором расстоянии от берега побудили к осушению этой части озера, причем исследование доказало присутствие у основания свай культурного слоя, с сохранившимися в нем каменными и костяными орудиями, черепками посуды, костями животных и т. д. Впоследствии было открыто много таких свайных построек в различных озерах Швейцарии; можно было констатировать, что они представляли часто обширные помосты, возведенные на сотнях тысяч глубоко вбитых в дно озера свай, со стоявшими на них многими хижинами, другими словами — целые селения, сообщавшиеся с берегом только узким мостом, который мог сниматься в случае надобности. Высчитано, что в некоторых озерах были десятки таких селений, в которых жили тысячи людей, кормившихся рыбной ловлей, охотой, скотоводством и земледелием. То обстоятельство, что многие из этих свайных построек (Pfahlbauten, palafittes) погибли от пожара, благоприятствовало сохранению бывших на них предметов, которые, обгорев и упав на дно озера, были тем самым гарантированы от разложения и, занесенные потом илом, оставались в сохранности целые тысячелетия. Кроме каменных и костяных орудий и костей диких и домашних животных, тут сохранились отчасти и деревянные орудия, лодки, весла, сети, веревки, обугленные плоды, семена растений, остатки тканей и т. д. Можно было составить себе, таким образом, довольно полное понятие об окружавшей тогда человека фауне, о домашних его животных, о растительных продуктах, которыми он пользовался, об его пище, занятиях и т. д. Культура этого народа, предпочитавшего строить себе жилища на воде, была довольно высокая: он прекрасно обделывал камень и кость; строил себе жилища и лодки; охотился за благородным оленем, кабаном, дикой лошадью, горным козлом, первобытным быком, медведем, куницей и т. д.; ловил разную рыбу; имел, в качестве домашних животных, небольшую собаку вроде шпица, рогатый скот, мелкую породу свиней, овец и коз; собирал разные плоды и ягоды; занимался земледелием; сеял особые породы ячменя, пшеницы и льна (из которого умел ткать холст). Кроме Швейцарии, свайные постройки были открыты в озерах южн. Германии, Австрии, южной Франции, Ирландии, причем оказалось, что не все они относятся к каменному веку, а многие из них (как в Швейцарии, так и других странах) — к бронзовому и даже железному периоду, иные же, как, например, ирландские "кранноджи" (crannodges) и некоторые свайные постройки в озерах Савойи, должны быть отнесены даже к историческому периоду — к эпохе Каролингов и еще более поздней. В сев. Италии найдены были подобные постройки (террамары), возведенные не в озерах, а в болотах и низинах, как бы в подражание озерным или по духу рутины; они относятся уже к металлической эпохе. Как на замечательные памятники неолитической эпохи можно указать еще на каменные гробницы, дольмены (см.), или погребальные камеры (chambres sépulcrales), сложенные из громадных гранитных или известковых плит, сохранившиеся во многих местностях зап. Европы, от Дании до Испании и сев. Африки, и представляющие различную величину, устройство и содержание. В России следы палеолитической эпохи весьма скудны. В пещерах Келецкой губ. были найдены отложения, соответствующие тем, которые были открыты в палеолитических гротах Франции; в Кутаисской губ., в одном гроте, была добыта нижняя челюсть человека из одного слоя с костями пещерного медведя. Совместность существования человека с мамонтом была констатирована в 2 — 3 случаях; особенно заслуживают внимания останки, найденные в дер. Костенках, на Дону, в лёссе, под слоем чернозема; здесь было открыто много оббитых кремней рядом с костями мамонта, в том числе тазовой костью, в чашке которой, несомненно, был разведен огонь, так как сохранились следы золы и угля. Интересны еще находки, сделанные недавно близ Красноярска, на Енисее, именно кремневых орудий, в форме остриев типа Мустье и др., в слое, где были открыты и кости мамонта. К более поздней эпохе относятся отложения на южном побережье Ладожского озера, где, при прорытии нового Сясьского канала, из слоя торфа были добыты многие орудия из камня (преимущественно полированные, из глинистого сланца), также костяные, множество звериных, птичьих и рыбьих костей, черепки посуды, обломки лодки и остатки нескольких человеческих скелетов. Этот человек Приладожья жил, очевидно, рыболовством и охотой, причем пользовался услугами собаки, имея уже две породы ее, одну — вроде шпица, другую — более крупную, охотничью. Остатки неолитического периода встречаются, вообще, довольно часто на почве России, но обычно случайно, отдельными предметами, на пашнях, берегах рек, в торфяниках и т. д. Известно, однако, несколько мест, где можно было констатировать следы продолжительной стоянки или селения и где было добыто множество предметов, которые могут дать понятие о быте неолитического человека. Одно из наиболее замечательных мест этого рода находится около д. Волосова (см.), на р. Велетьме, близ Оки и г. Мурома; культурный слой, находящийся здесь на незначительной глубине, дал массу костей — рыбьих, птичьих, звериных (особенно лося, бобра, кабана, медведя), целый скелет домашней собаки, тысячи каменных, преимущественно оббитых, но также и полированных орудий, костяных изделий, черепков глиняной посуды и т. д. Остатки эти, принадлежавшие, вероятно, одному из финских племен, может быть, древнейшей муроме, были найдены на прибрежном песчаном холме, как и вообще наиболее богатые следы каменного века находят у нас по берегам рек и озер. В тот отдаленный период, когда вся средняя Россия была покрыта громадными лесами, реки и озера представляли собой не только наиболее удобные пути для передвижения, но и наиболее пригодные места для поселений, особенно на береговых дюнах. Следы подобных же стоянок, а равно и погребений, на дюнах были констатированы и в Сибири, напр. на берегах Енисея. В одной такой могиле, около Красноярска, относящейся, по-видимому, к концу неолитической эпохи, были найдены весьма характерные резные изображения лося и лошади, сделанные из лосиного рога. Подобные же изображения животных (а также и человека) из кости и кремня были найдены и в Волосове, и в Приладожье, и в некоторых других местах, что указывает вообще на некоторое развитие художественного вкуса у населения России (и Сибири) в неолитический период, — вкуса, который развился еще более в последующий медный или бронзовый век, как то свидетельствуют многочисленные изделия этого периода, со звериными изображениями, найденные в Минусинском крае, Алтае и Приуралье, между прочим и на так наз. костеносных городищах (см.). Наоборот, этого художественного вкуса, в особенности этого реализма в изображении животных мы не находим на изделиях неолитической эпохи в Зап. Европе. Реалистическое искусство палеолитической эпохи здесь исчезло надолго, и от неолитической эпохи сохранились только грубые, скорее эмблематические, чем реальные изображения человека на стенах некоторых пещер, имевшие, по-видимому, известное отношение (так же как и встречаемые там изображения топора) к религиозному культу. Бронзовый век на западе Европы также не выказывает такого художественного стиля, как, напр., в Сибири или на Кавказе; изделия этой эпохи здесь хотя и часто орнаментированы, но обычно лишь линиями, кружками, завитками, т. е. снабжены лишь так называемым геометрическим орнаментом. Только гораздо позже, в начале средних веков, в западной Европе опять появляется так называемый звериный орнамент, занесенный, может быть, готами и другими народами с Востока.

Каменный период сменился металлическим, причем ранее распространения железа в качестве материала для орудий господствовала во многих областях медь или бронза. Нельзя, однако, думать, чтобы медь всюду была первым металлом, с которым ознакомился человек; в некоторых местностях железо стало известно, по-видимому, раньше меди, напр. в Африке. Наоборот, в культурных странах Америки, особенно в Мексике, население уже умело приготавливать себе орудия из меди, не будучи знакомо, до прибытия европейцев, с железом. Только на севере Америки эскимосы пользовались метеоритным железом, отбивая от него куски и обделывая их на манер камня. Собственно говоря, обработка железной руды легче и проще, чем обработка медной, и потому весьма возможно, что древнее население Зап. Европы и России раньше дошло до искусства выделывать себе железные орудия, чем медные. Но эти первобытные железные орудия были весьма несовершенные, небольшие, ломкие; потребовались целые века и влияние более развитой культуры, чтобы они уступили место более совершенным и прочным. Поэтому, стоило только в то время явиться откуда-нибудь медной или бронзовой промышленности, с ее красивыми, разнообразными, довольно тяжелыми и прочными изделиями, чтобы найти себе широкое распространение и сбыт. Каменные и костяные орудия еще долго продолжали служить по-прежнему, особенно такие, которые достаточно удовлетворяли своей цели и в то же время были дешевле металлических, как, напр., стрелки, шилья, молотки, грузила для неводов и т. п.; но рядом с ними появились бронзовые мечи, ножи, топоры, долота и др. Где произошло впервые применение меди для изготовления из нее орудий и других изделий, а равно изобретение бронзы (т. е. сплава меди с оловом; см. Бронза) — трудно сказать. Было высказано мнение, что бронза могла быть изобретена в Индии, тем более, что недалеко от Индии, на одном из Зондских о-вов, Банке, находятся богатейшие месторождения олова. Но эти месторождения начали разрабатываться уже в историческую эпоху; с другой стороны, индийские бронзы выказывают обычно иной состав, чем европейские, заключая в себе больший % олова. Всего вероятнее, что бронза была изобретена где-либо в Передней Азии; недаром с некоторыми из местных народов греческие мифы связывали первые успехи металлургии. Отсюда бронзовое искусство распространилось во все стороны, чему особенно способствовали финикияне, ведя торговые сношения по всем берегам Средиземного моря, добывая медь с некоторых греческих о-вов и из Испании, а олово откуда-то из Англии, с о-вов Касситеридских (полагают, что из Корнуолла), приготавливая из этих металлов различные орудия, оружие и сосуды и снабжая ими многие народы в обмен на другие продукты. Для народов сев. Европы (по берегам Балтийского моря) таким продуктом служил особенно янтарь, весьма ценимый в древности для украшений, затем, м. б., меха. Преемниками финикиян явились греки и этруски, произведения промышленности которых уже за несколько веков до Р. X. стали проникать как в среднюю и северную Европу, так и в южную Россию. Во Франции и других странах найдены клады бронзовой эпохи, состоявшие из множества бронзовых орудий и оружия, иногда новых (не бывших в употреблении), иногда старых, поломанных и негодных к употреблению. Полагают, что первые были складами торговцев (скрытыми, может быть, от грабежа и т. п.), везших на север новые изделия, а вторые — складами ломаной меди, собиравшейся тоже бродячими торговцами для переплавки. Мало-помалу бронзовая промышленность распространялась и среди варварских народов Европы, но она не могла здесь производить таких изящных изделий, какие доставлялись с юга, из культурных стран, и были предметами фабричного производства. Рядом с бронзовыми орудиями шло распространение бус, сделанных из различной композиции, глины, позже стекла и т. д., а также и золотых изделий. В то время, как классическая бронза заключает в себе всегда определенный процент олова (римская — также немного цинка или свинца), варварские бронзы содержат в себе олово в весьма различных количествах, что могло зависеть от переплавки старых бронзовых изделий, так как каждая переплавка влечет за собой потерю некоторой части олова. Если под руками была медная руда, но не было олова, приходилось выделывать орудия из чистой меди, какие и найдены, в довольно большом числе, в Венгрии и Сибири, реже в других странах. Венгерские медные орудия по своим формам похожи скорее на соответственные каменные, чем на типичные бронзовые, что указывает на их приготовление населением, еще употреблявшим или помнившим орудия из камня. Типичные орудия бронзового века весьма своеобразны и характерны. К числу их относятся так наз. кельты — топоры с приспособлением (втулкой) на конце, противоположном лезвию, для вставления рукоятки, которая (судя по немногим известным остаткам) имела загнутую форму и связывалась с орудием еще с помощью ремня или веревки, привязывавшейся к имеющемуся часто сбоку кельта ушку; мечи прямые, остроконечные, средней величины, узкой, листовидной формы, с двойным лезвием и с небольшой рукояткой, не отделенной от клинка перекладиной и часто украшенной геометрическим орнаментом; наконечники копий, ножи, кинжалы, долота и т. д. Древние бронзовые (или медные) изделия с Кавказа и из Сибири выказывают особые типы; в Сибири (и в Приуралье) есть, правда, кельты, но особой формы, на Кавказе же место их занимают характерные, красиво изогнутые топоры-молоты с полукруглым лезвием. Мечи очень редки и на Кавказе, и в Сибири; зато весьма обычны кинжалы, нередко с рельефными изображениями животных или звериных и птичьих голов, а в Сибири еще кривые ножи, с кольцом для привешивания к поясу. В русских пределах, впрочем, как в Сибири и Приуралье, так и на Кавказе, процветание медной промышленности — или расцвет бронзового века — совпадало с началом железного, как то доказывает нередкое нахождение с медными предметами и железных, и притом часто в тожественных формах. Медная эпоха характеризуется еще тем, что во многих странах она сопровождалась обычаем сожжения умерших и погребением праха их под насыпями (курганами). Население уже было знакомо со скотоводством, а в Зап. Европе — и с земледелием. В некоторых могилах этого века в Дании были найдены остатки овчин и шерстяных тканей; а свайные постройки этого века в Швейцарии доказывают знакомство их населения со многими породами домашних животных, в том числе и лошадью, а равно и с земледелием.

Бронзовый век сменился — местами постепенно, а местами, по-видимому, сразу, вследствие прихода новых племен — железным. В Западной Европе наиболее характерные эпохи этого века известны под именами Гальштадтской и Ла-Тэн, по названию двух местностей, где эти эпохи, или виды материальной культуры, обозначены всего резче и полнее (см. "Гальштадтский могильник"). Они сменяются уже непосредственно римской эпохой, т. е. исторической. На Востоке железный век представлен, главн. образом, курганами и городищами (см.), принадлежавшими отчасти финнам, отчасти славянам, отчасти кочевым тюркским народам (в Германии — также различным германским и кельтским народностям), и переходящими уже непосредственно в памятники исторические. Древнейшими из русских курганов можно считать южно-русские, степные, заключающие в себе, по-видимому, остатки скифов или сарматов; здесь находили греческие изделия III — IV вв. до Р. X. Различие между орудиями и украшениями железного века и бронзового заключается не только в металле, но и в самих формах изделий. Листовидные небольшие мечи, кельты и т. д. исчезают, и место их заступают длинные мечи, обычные топоры, особого вида наконечники стрел и копий и т. д., а равно распространяются особые виды украшений, как, напр., разнообразные фибулы, бусы и т. д. Обычай сожжения трупов, хотя местами и продолжается или даже возникает вновь, но в основном заменяется обычаем погребения в земле, в обширных могильниках или под отдельными курганами.

Данные, доставляемые для познания Д. эпохи археологическими находками, могут быть дополняемы в значительной степени наблюдениями над жизнью современных дикарей, многие черты и подробности которой уже послужили для объяснения различных археологических фактов. Так, напр., каменные скребки, употребляемые эскимосами для очищения кож от мездры, снега и т.д., позволили объяснить аналогичные орудия каменного века Европы, которые и получили поэтому название "скребков". Подобным же образом можно было объяснить назначение гарпунов, грубых кремневых топоров, кусков охры и других предметов и составить себе понятие о том, как люди каменного века добывали огонь, выдалбливали лодки, изготовляли каменные орудия и т. д. Другого рода указания даются данными языка, народными преданиями и вообще отголосками старины в народном творчестве. Названия, напр., металлов у разных народов могут иногда разъяснить большую или меньшую давность знакомства с тем или другим из них или заимствование от других народов. Иногда названия некоторых орудий, приготовляемых теперь у культурных народов из металла, указывают на период, когда они делались еще из камня. Названия для хлеба и пищи в некоторых языках оказываются близкими к названиям для мяса и указывают, тем самым, на период, когда мясо было главнейшей, если не единственной пищей. Латинское название "денег" — pecunia — указывает, что они заменили собой служивший прежде для обмена скот (pecus); в названиях степеней родства сохранились иногда следы иного строения семьи, чем современное, и т. д. Народные предания, поверья, сказки, обряды часто также заключают в себе отголоски стародавней Д. старины; так, напр., обряд добывания "живого огня" указывает на обычный способ добывания огня в древности (вытиранием из дерева); рассказы о людоедах и об умерщвлении дряхлых стариков составляют отголоски той эпохи, когда и людоедство, и умерщвление стариков были еще в ходу; разные свадебные обряды вроде умыкания, выкупа невесты и т. д. свидетельствуют об эпохе, когда эти обряды заменялись реальными действиями того же характера, и т. д. Сопоставляя данные языка, этнографические факты, продукты народного творчества с наблюдениями над бытом современных дикарей, мы можем составить себе понятие о религиозном, семейном и общественном быте в Д. эпоху и тем пополнить сведения, доставляемые археологическими данными и касающиеся, главным образом, материальной культуры.

Литература: Леббок, "Доисторич. времена" (пер. под редакцией Д. Анучина, М., 1874); его же, "Д. быт" (СПб.); Ворсо, "Северные древности"; Lartet et Christy, "Reliquiae Aquitanicae" (описание и изображение изделий, найденных в палеолитических отложениях французских пещер); Boyd Dawkins, "Cave Hunting" (нем. перевод: "Höhlen-Bewohner"): содержит в себе обстоятельный анализ находок в пещерах): Mortillet, "Le préhistorique" и его же "Musée préhistorique" (атлас рисунков); Nadaillac, "Les premiers hommes"; Keller, "Die Pfahlbauten", и Gros, "Les palafittes" (подробные данные о швейцар. свайных постройках); Desor, "Le bel âge du bronze"; Montelius, "Antiquités suédoises"; Marsden и Sophus Miller, "Д. древности Дании"; Lubbock, "The bronze Age", преимущественно в Англии; Chantre, "L'âge du bronze" (во Франции); Cartailhac, "La France préhistorique" (1889); его же, "Les Ages préhistoriques de l'Espagne et du Portugal" (1886); его же, "L'Age de la pierre dans les souvenirs et les superstitions populaires" (1878); Ranke, "Der Mensch" (т. 2-й; обзор находок, преимущественно в Германии); Lindenschmidt, "Handbuch der deutschen Alterthumskunde"; Hoernes, "Urgeschichte d. Menschen" (1891); Pulsky, "Die Kupferzeit in Ungarn" и др. В России: гр. Уваров, "Каменный век"; Иностранцев, "Д. человек на побережье Ладожского озера"; Клеменц, "Древности Минусинского музея"; Радлов, "Сибирские древности"; Martin, "Атлас минус. древностей" (изд. в Стокгольме, 1892); Chantre, "Le Caucase"; Virchow, "Das Gräberfeld von Koban"; также "Труды" русск. археол. съездов и издания Имп. археол. комиссии и Моск. и СПБ. археол. обществ; Geiger, "Urgeschichte des Menschen" (по данным языка); Б. Тейлор, "Д. быт", и его же, "Первобытная культура" (русск. пер.).

Д. Анучин.

Энциклопедический словарь Ф.А. Брокгауза и И.А. Ефрона. — С.-Пб.: Брокгауз-Ефрон

1890—1907