Энциклопедия Брокгауза и Ефрона - фонема

(греч. φωνή = голос) — грамматический термин не совсем определенного значения, встречаемый у некоторых новых языковедов. Впервые, вероятно, он пущен в ход известным французским (швейцарским) лингвистом Ф. де Соссюром, который употреблял его в своем знаменитом "Mémoire sur le système primitif des voyelles dans les langues indo-européennes" (1879) в значении известной фонетической единицы, т. е. обособленного звука, являющегося предметом научного исследования, сопоставляемого и сравниваемого с другими звуками. Реальные звуковые особенности данного звука мало принимались Соссюром во внимание, что находилось в связи с довольно абстрактным, так сказать, алгебраическим характером всей его системы гласных, построенной предположительно для индоевропейского праязыка. Таким образом, понятие Ф. (phoneme) у де Соссюра мало отличается от того понятия, которое соединяется у языковедов со словом "звук", употребляемым и в общем, отвлеченном значении известной звуковой единицы речи, подлежащей научному рассмотрению. Термин де Соссюра стал употреблять и наш известный ученый, проф. И. А. Бодуэн де Куртенэ, придав ему, однако, иное значение. Под Ф. он разумеет цельное, неделимое с языковой стороны представление, возникшее на основе целого ряда одинаковых и цельных впечатлений, ассоциированных с представлениями акустическими и звукофизиологическими, путем слияния этих впечатлений, получавшихся у говорящего при произношении одного и того же звука в разных словах, этимологически родственных и не родственных. С цельным представлением Ф. соединяется, по словам проф. Бодуэна де Куртенэ, сумма единичных антропофонических (см. Фонетика) представлений, которые в одно и то же время являются как представлениями совершаемых или могущих быть совершенными физиологических актов, так и представлениями слышанных или могущих быть слышанными результатов вышепомянутых физиологических актов. В более лаконичной форме Бодуэн де Куртенэ дает такое определение: фонемы суть цельные, неделимые во времени представления звуков языка. Таким образом, Ф. есть простейшая единица "внутреннего языка", отвечающая простейшей единице внешней звуковой речи — звуку (в смысле физиологическом и акустическом). Необходимость вводимого им нового понятия и термина проф. Бодуэн де Куртенэ доказывает указанием на то, что "звуки", как мимолетные физиологическо-акустические феномены, не пригодны ни для психофонетических, ни для исторических сопоставлений. Значение слова ассоциируется не со "звуками", его составляющими, но лишь с представлениями данных звуков, которые живут в душе говорящего и являются единственными реальными, простейшими единицами речи. Как только звук раздался, он, в сущности, уже не принадлежит человеку, становится чуждым ему и независимым от него чисто физическим явлением, т. е. рядом известных колебаний частиц воздуха, видоизменить который воля говорящего уже бессильна. Особенной надобности, впрочем, в термине Ф. не чувствуется; он мог бы быть заменен, как видно из вышесказанного, обычным психологическим термином — представление (на этот раз — представление отдельного звука речи). Употребление его оправдывается удобством обозначения одним определенным термином такого сложного понятия, которое иначе пришлось бы выразить целым рядом определений. В рассуждениях проф. Бодуэна о Ф. есть, однако, некоторые неясности, которые требуют устранения. Так, напр., по его мнению, в формах: ног (произносится нок) и нога одна и та же Φ. г, и разница между г и к в произношении этих слов есть лишь разница физиологическая, но не психическая и зависящая только от условий произношения. В этих словах заключается допущение, что известные процессы произношения совершаются независимо от соответствующих им акустико-моторных представлений, или Ф., и даже вопреки им. Раз в цельное представление звука г, или в его фонему, входит представление о той работе голосовых связок, которая придает звуку "звонкость" (голосовое произношение), то это представление должно бы повлечь за собой и самую работу, чего в действительности не наблюдается. Отсутствие этой работы проф. Бодуэн ставит на счет условий произношения; но ведь в основе всех физиологических процессов произношения лежат опять-таки моторные представления, до выработки которых нет и способности произносить те или другие звуки. Кроме того, раз, по определению самого проф. Бодуэна, в цельное представление звука, или в Ф., входит и воспоминание о всех слышанных данных звуках, то странным является его предположение, будто человек, всегда слышавший форму ног с к в конце (нок), все-таки мыслит или представляет ее с г. Впрочем, высказанные возражения и поправки касаются лишь подробностей учения Бодуэна о Ф. и главной сущности его не колеблют. Вслед за Бодуэном употреблял термин Ф. и проф. Будилович, но без всякой необходимости, заменив им общеупотребительный термин "звук". Ср. Бодуэн де Куртенэ, "Некоторые отделы сравнительной грамматики слав. языков" ("Русск. филол. вестник" т. V. 1881); его же,"Próba teorji alternacyi fonetycznych. Cześc I. Ogólna", Краков, 1894 (= "Versuch einer Theorie phonetischer Alternationen", Страсбург 1895); его же статья "Fonema" в "Большой польской энциклопедии" (т XXII, вып. 173, 1899).

С. Булич.

Энциклопедический словарь Ф.А. Брокгауза и И.А. Ефрона. — С.-Пб.: Брокгауз-Ефрон

1890—1907