Энциклопедия Брокгауза и Ефрона - славяне народ

К числу С., сверх русского народа, в его трех разновидностях — великорусской, белорусской и малорусской — принадлежат в настоящее время следующие народы [Статистика славянских народов не может считаться вполне точной, а потому данные ниже цифры не всегда совпадают с цифрами, приведенными в статьях об отдельных народах.]. На ЮЗ от России: 1) Болгары, в вассальном княжестве Болгарском с присоединенною к нему Румелию (более 2400 тыс.), в Европ. Турции (Адрианопольском, Битольском и Солунском вилайетах, св. 1600000 чел.), в Мал. Азии (менее тысячи чел.), в Румынии (в Добрудже и Валахии, ок. 100 тыс.), в Сербии (5 0 —60 тыс.), в Венгрии (до 20 тыс.), в России (ок. 100 тыс.) — всего свыше 4700 тыс. чел. 2) Сербы и хорваты — вместе свыше 7800 тыс. чел. Сербы живут в королевстве Сербском (около 2300 тыс.), в княжестве Черногорском около 160 тыс.), в Боснии и Герцеговине. Сербского населения в 1885 г. было здесь с лишком 1336000, из них мусульман (природных сербов) 492710, католиков 265788 и православных 571250. С того времени число католиков значительно увеличилось сравнительно с населением мусульманским и православным. В Нов. Базаре и в Косове, в так назыв. Старой Сербии, т. е. в узкой и длинной полосе земли, ограниченной на С Босниею, на Ю Албанией и Македониею, из 300 тыс. всего населения 200 тыс. с лишком сербов, в том числе несколько тысяч магометан. В Австро-Венгрии сербов и хорватов считается свыше 3500 тыс. чел., из них в собственной Венгрии до 685 тыс. чел., в королевстве Хорватско-Славонском — 2200 тыс. чел., в Далмации 501307 чел., из них католиков 83,3%, православных 16,5%. Сверх того хорваты живут в Истрии и на о-вах Кварнерских, в числе 140713 чел.; между ними немного православных сербов. 3) Словинцы — 1300 тыс. чел. с лишком. Живут они в Цислейтании, в числе 1176672 чел. (без войска, по переписи 1890 г.), а именно: в Штирии (из 1282708 жит. словинцев 400480 чел.), в Хорутании (Каринтии — из 361008 жит. 101030 словинцев), в Крайне (из 495654 жит. словинцев 466169), в земле Горицкой и Градишской (Герц и Градиска), самой дальней окраине ЮЗ славянства (из 220 тыс. жит. словинцев 145 тыс. чел.). Словинцев венгерских считается свыше 72 тыс. чел., а в Италии (в бывш. Ломбардо-Венецианском королевстве), в округе Удинском, в долине Резиянской или так назыв. Фриуле (по-слов. Фурлянско) — 33 тыс. чел. Всех юго-зап. С. в их трех разновидностях — св. 13800000 чел. К сев.-зап. С. относятся: поляки в России, Пруссии и Австро-Венгрии, в Сев. и Южной Америке (преимущественно в Бразилии) свыше 15 млн. душ. В Привислянском крае, или Царстве Польском, они составляют значительное большинство, за исключением значительных частей Сувалкской, Люблинской и Седлецкой губ.: всего их здесь с лишком 7100000 душ. Если прибавить к этому числу всех прочих поляков, живущих как в западных, так и в прочих губерниях и частях империи (около 600000 душ), то поляков в России окажется всего с лишком 770 0 000. В Пруссии поляки живут в Познанской провинции (более 1 млн., 64%), в Восточн. Пруссии (из общего населения в 1958663 д. поляков, вместе с мазурами и кашубами — 316166 д.), в Зап. Пруссии (из общего населения в 1433681 д. поляков, мазуров и кашубов 48 3 949 д.), в Прусской Силезии (из общего населения в 4224358 д. поляков, мазуров, кашубов 973586 д.; сверх того чехов 68797 и 26299 сербов лужичан). Вообще в королевстве Прусском поляков в 1890 г. считалось 2977951 д., из них католиков — 2613629 д., протестантов — 358994 д., проч. христиан — 2120 д., иудейского исповедания — 3170 д. В Австро-Венгрии поляки живут преимущественно в Галиции, из общего населения которой в 6607816 д. поляков (по языку) — 3509183 д., католиков — 5789639 (униаты считаются за одно с католиками), русских (собств. малорусов) — 2835674. Вычитая сумму русских из числа католиков, получим поляков 2953965; вычитая же число русских из числа общего населения, получим 3772142 д. Но сверх поляков и русских в Галиции считается еще 233978 немцев, чехов, румын, итальянцев, словинцев; вычтя эти 233978 из 3772142 д., получим 3538164. Это несходство происходит от того, что евреи различаются от других жителей Галиции не по народности, а только по вероисповеданию; более значительная часть евреев галицких (всего их числится 770468 д.) записалась по языку поляками, менее значительная — немцами; следовательно, поляков в Галиции оказывается не 3 млн. с лишком, а с небольшим 2 ¾ млн., что и согласнее с более ранними исчислениями. Кроме Галиции, поляки живут еще в Австр. Силезии (из общего населения в 605649 д. поляков 178114 д.) и в Буковине — 23604 д. В остальных провинциях поляки малочисленны; всего более их в Моравии (5039), в Нижн. Австрии (2208) и в Чехии (498 д.). Всего поляков в Австрии около 3 млн. В Америке (Сев. и Южной) некоторые считают до 2 млн. поляков (см. "Bulletin Polonais" 15 Nov., 1897, № 112; но тут же всех поляков на свете насчитывают до 25 млн., причем в зап. губ. полагается с лишком 2 млн.. а в остальной России и в Зап. Европе, без Пруссии и Австрии — тоже до 2 млн., что очевидно принадлежит к области фантазии. Близка к полякам народность кашубская, ляшской же отрасли сев.-зап. славянства. Недавно почтенный ее представитель, достойный преемник заслуженного д-ра Флор. Ценова и Яроша Дерговского, поэта и журналиста кашубского, Стефан Рамулт ("Statystyka ludności Kaszubskiej. Z mapa etnograf. Kaszub", Kpaков, 1899; его же прекрасный словарь кашубский) рядом долголетних разысканий с помощью разных местных деятелей пришел к заключению, что кашубов сохранилось гораздо больше, чем недавно еще полагали: он насчитывает их в Зап. Пруссии — 162947 д., в Померании — 23270 д., в проч. провинциях королевства прусского — до 12000 д., затем в прочих частях Германской империи — 1000, в разных европ. госуд. (между прочим в Дании и в России, особ. в Привислянье) — 1000 д., в Соединенных Штатах Сев. Америки — 90700 д., в Канаде — 25000 д., в Бразилии — 15000, итого — 330917 д. Правда, в последних пяти рубриках цифры большею частью гадательные, но все же можно полагать, что кашубов, или поморских словеньцев, больше, чем сербов лужицких. Северо-вост. край Померании у морского побережья, на границе Зап. Пруссии, на Ю до гор. Лауэнбурга, и поныне называется Кашубией или Кашубами. Название это не новое: в грам. 1291 г. князь Богуслав называет себя Dux Slavorum et Cassubie. Польский летописец Богухвал (XIII в.) называет поморян — gens slavonica, quae Cassubitae dicuntur. Остатками С. полабских являются сербы лужицкие, по течению Верхней Спревы (Шпре) в Лузации (Лужице), Нижней и Верхней. Нижняя Лузация и часть Верхней принадлежат Пруссии (с 1815 г.).

ПОЛАБСКИЕ СЛАВЯНЕ, СЛОВАКИ И СЛОВЕНЦЫ В КОНЦЕ X ВЕКА.

Первая (из 415000 д. населения 50 тыс. сербов) составляет часть провинции Бранденбургской; вторая (из 253 тыс. д. сербов или потомков мильчан — 32000) входит в состав Прусской Силезии. В Саксонской Верхней Лузации живет 5000 сербов (из общего населения в 300 тыс. д.). Таким образом, по этому счету их менее 140 тыс., сербские же этнографы насчитывают их до 180000 д. К полабским С. принадлежат также чехи и известная секта братьев чешских. Чехи составляют главное население королевства Чешского и маркграфства Моравского. Сверх того они живут в Австрийской Силезии и во всех почти краях Австро-Венгрии, особенно в Нижней Австрии и в ее главном городе, Вене. Живут еще чехи в Пруссии и в разных краях Зап. Европы; они довольно многочисленны в Европ. России и особенно в Соедин. Америк. Штатах. В Чехии из общего населения в 5843094 душ чехов 3644188 душ, других С. — всего 7 51 ч. (поляков — 498, русских — 181, словинцев 63, сербов-хорватов — 11), евреев 94479, немцев 2159011; надо полагать, что значительное большинство евреев по языку записалось в число немцев, а не чехов. В Моравии (из общего населения в 2276870 д.) чехов 1 5 90513 душ, прочих С. — 6571 (поляков — 5039, русских — 120, словинцев — 47, сербов-хорватов 1365), евреев 45324, немцев 664168. И здесь значительнейшее большинство евреев должно быть относимо к немцам (по языку). Итак, в Чехии немцы составляют 37,2%, а чехи с проч. С. — 62,8% общего населения; в Моравии чехи с проч. С. 70,6%, немцы — 29,4%. Если есть в Чехии местности смешанные, где чехов и немцев почти поровну, то, с другой стороны, в числе четырнадцати округов, на которые разделяется Чехия, есть округа или почти чисто чешские, или почти чисто немецкие, или со значительным большинством либо чехов, либо немцев. В Австрийской Силезии из общего населения в 605649 душ чехов 129814 душ, поляков 178114, прочих С. 23, немцев 281555, евреев 10042; итак, С. (собств. чехов 20% и поляков 30,2) 52,2%, а немцев — 47,8%. Сверх того, по официальным данным, чехов (вместе со словаками) считается в Нижн. Австрии 93481, в Верх. Австрии — 3709, в Зальцбурге— 353, в Штирии — 663, в Каринтии — 158, в Крайне — 336, в Приморье — 5 6 3, в Тироле и Форарльберге — 1318, в Галиции — 5827, на Буковине — 536, в Далмации — 2026. Итого чехов в Цислейтании свыше 5 ½ млн. душ. Если к ним прибавить ок. 80 т. чехов в кор. Прусском (особенно в Силезии), до 20 тысяч и даже более в других краях Германии и вообще в Зап. Европе, свыше 40 тыс. в России и до 200000 в Сев. Америке, то всех чехов будет около 6 млн. душ да служащих в австр. армии до 100000. В Венгрии и в Хорватии со Славонией, а также в Боснии и Герцеговине чехов несомненно более одного десятка тысяч душ. Наконец, что касается Нижн. Австрии, то указанное в ней число чехов, несомненно, гораздо ниже действительности, так как, по утверждению хорошо осведомленных чехов, чешское население одной Вены доходит теперь до 200000 душ. Граф Гаррах в речи своей в венской палате 23 апр. 1880 г., настаивая на необходимости допустить открытие в Вене особой чешской народной школы, указывал на то, что в Вене живут 150000 чехов (из коих половина не знает по-немецки), имеется 25 чешских обществ, издавна совершается чешское богослужение. И помимо Вены, в Нижн. Австрии давно уже отмечено Чернигом и Бидерманом постепенное размножение чехов. На правом берегу Дуная, в Нижн. Австрии, за исключением Вены, в 1851 г. чехов считалось 1958 душ, а в 1880 г. — свыше 20000, преимущественно фабричных и заводских рабочих. В южной половине этой провинции чехи как земледельцы-крестьяне не встречаются, но в IX в. и позже страна по р. Иббсу называлась Sclavinia, а местные названия поблизости к границе Штирийской (Gloggnitz, Gostritz, Edlitz, Ternitz) указывают на прежние славянские поселения. На левом берегу Дуная есть целый ряд деревень с смешанным чешско-немецким населением, причем чехи значительно преобладают. Между чехами находятся здесь кое-где и хорваты. Можно полагать, что с течением времени немецкое меньшинство должно будет ославяниться. Бидерман говорит, что "возрастание чехов в краях, где они прежде являлись единицами, представляет угрозу Неметчине (Deutschtum). В Нижн. Австрии создается сеть народных отношений, которые представляют тем больший соблазн для чехов, уже было онемеченных, стремиться к обособлению. Потребные для успеха таких стремлений силы и уменье сосредоточивать имеются у чехов в изобилии благодаря их сильной национальной живучести. Мероприятия, некогда проводившиеся без всякого колебания против хорватских поселений, теперь невозможны, как противные духу XIX в. и конституционным порядкам. Поэтому рост чехов в Нижн. Австрии представляет общественную проблему для будущего поколения" (Bidermann, "Neuere slawische S iedlungen auf sü ddeutschem Boden", Штутг., 1888). — Cловаки населяют всю Восточную Моравию и Сев. Венгрию, соединяя, таким образом, восточное славянство с северо-западным. Их около (с чехами) 2 млн. душ.

Итак, в Европе. и отчасти в Америке живет с лишком 36 млн. С. (при этом мы считаем поляков в России, но исключаем как русский народ, так и русское население Австро-Венгрии, потому что оно относится к славянству восточному). По-видимому, западное славянство представляет собою огромную силу и величину весьма почтенную и должно бы было внушать соседям высокое уважение к себе. Но, к сожалению, не так это в действительности. Кроме сербов и болгар, ни один из зап.-славян. народов не имеет своего государства. Черногорское княжество по площади своей и по числу населения так мало, что в строгом смысле и названия государства не заслуживает. Новейшая судьба Сербии (см.), с двумя королями — отцом и сыном, с судом над радикалами, с казнями и арестами сильно уронили значение этого небольшого, молодого государства [Написано до последних событий в Сербии (в июле 1900 г.), положивших конец влиянию Милана.]. Основанное в 1879 г. болгарское княжество пережило за эти 20 лет очень много: переворот в Румелии, присоединение ее к княжеству, войну с Сербиею, свержение с престола первого князя — Александра Баттенберга, попытки к восстанию болгарских эмигрантов и их казни, избрание князем Фердинанда Кобурга, диктатуру и затем убийство Стамбулова. В настоящее время Болгария переживает тяжелый экономический и политический кризис (закон о введении десятины, беспорядки и военное положение в Рущукском округе).

БОЛГАРИЯ X—XIV вв.

ЕВРОПЕЙСКАЯ ТУРЦИЯ (1526—1699)

Во всяком случае положение юго-западного славянства, как свободного, так и австро-венгерского, очень печальное. В Хорватско-Славонском королевстве, невзирая на самоуправление, вполне хозяйничает венгерское правительство; в собственной Венгрии сербы совершенно принижены и подавлены мадьярами и уже давно не имеют на сейме ни одного представителя. Северо-западное славянство выше юго-западного по культуре (густота населения, рациональное хозяйство, фабрики, заводы), по образованности, по богатству литератур, по несравненно большей значительности их старой национальной истории (мы разумеем тут, конечно, не всех северо-западн. С., а преимущественно чехов и поляков). Но поляки уже сто лет как утратили свое государство и состоят подданными трех соседних государств. В Австрии (с конца 60-х годов нынешнего стол.) они пользуются, как балованные дети Вены, большими правами в Галиции и играют большую роль в парламенте, но это польское влияние сосредоточено в руках дворянства и духовенства, так назыв. партии станчиков, которая не пользуется ни уважением, ни любовью не только в малорусской половине галицкого населения, но и в польском крестьянстве и у лучших представителей польской интеллигенции. Печальное экономическое положение, постоянное выселение из Галиции в Америку, постоянные насилия и злоупотребления при выборах — таковы отличительные черты управления станчиков. Поляки в Пруссии по своей культуре, благодаря немецкой школе и высокой немецкой образованности, стоят выше своих земляков австрийских и русских, но, за исключением разве Познанской провинции, где они в большинстве, положение их (в Вост. и Зап. Пруссии, в Прусской Силезии) довольно безнадежное: ни от верховной власти, ни от парламента, куда они посылают своих представителей, ни от общественного мнения Германии они не могут ожидать даже задержки, а не то что отмены всего того, что ведет к давно уже начатой и энергически продолжаемой германизации слабо защищенного и неприкрытого славянского населения. Русские поляки не пользуются политическими правами австрийских и прусских поляков, но экономически они стоят гораздо выше галицких. Росту Варшавы и других русско-польских городов могут завидовать Краков и Познань, положению русско-польских крестьян — галицкие крестьяне и немногие прусские. Тем не менее и поляки, самая крупная народность в сев.-зап. славянстве, не представляет ныне, в силу исторических обстоятельств, крупной величины ни в политическом, ни в экономическом мире. Польша, впрочем, сама по себе была сильна лишь однажды и то очень давно (с конца X в. до 1025 г.), при Болеславе Храбром.

ЧЕХИЯ БОЛЕСЛАВА II (около 973 г.)

КОРОЛЕВСТВО ЧЕШСКОЕ С КАРЛА IV (умер в 1378 г.).

Затем она вновь поднимается при Казимире Великом, хотя она тогда потеряла близкое и сродное Поморье (Померанию) и чисто польскую Силезию, зато приобрела Червонную Русь. При Ягайловичах она становится большим государством в соединении с великим княжеством Литовским: и по площади, и по населению она была тогда более русскою и православною, чем польскою и католическою. Болезненное развитие магнатов и шляхты и латинский фанатизм возложили на Польшу непосильную задачу ополяченья и окатоличенья русского населения — и она пала в борьбе с восточною Русью. В народах соплеменных и равноспособных число населения и пространство занимаемой ими площади всегда играет роковую роль.

ЭТНОГРАФИЧЕСКАЯ КАРТА АВСТРО-ВЕНГРИИ.

— У чехов в Чехии и Моравии образование народное и вообще культура стоят выше, чем у поляков. Баловнями австрийского двора, какими являются галицкие поляки (собственно, станчики), чехи не стали, хотя между магнатами и епископами чешскими немало его любимцев и друзей, более близких ему по духу и влечениям к Вене, чем даже галицкие магнаты и епископы. Против привилегированного положения поляков в Галиции ничего не имеют ни немецкие партии в Цислейтании, ни сама Германия; за сохранение этого положения говорит соседство Галиции с Россиею, слабое развитие польского крестьянства и малорусского народа в Галиции. Но в Чехии магнаты и епископы не могут играть такой роли и забрать такой власти, как польские в Галиции, благодаря культурному развитию чешской народности, к которой не может питать расположения ни один из преемников Фердинанда II. По другим причинам нельзя ожидать восстановления исторического государственного права королевства чешского с государственным чешским языком, официально обязательным для всего немецкого населения Чехии. Немцы в Чехии составляют добрую треть населения, плотно примыкая к немецкому населению Германской империи. Как смотрят там на обязательное обучение чешских немцев чешскому языку — всем известно (Моммзен), а шлезвиго-голштинский вопрос дает указание, что могло бы за это ожидать Австрию. Австрия ослаблена восстановлением прав короны св. Стефана; почему же корона св. Вячеслава, пожалованная чешскому князю лично, а не потомственно императором Генрихом IV за помощь, ему оказанную против саксонцев и папы Григория VII, окажет совершенно иное действие и укрепит Австрию, разделив ее, уже без того раздвоенную. Западное славянство вообще несогласно признавать за истину то простое положение, что в борьбе за равноправность народностей с сильным противником нужно иметь если не лучшее, то одинаковое с ним оружие. Немцы, как и итальянцы когда-то, как и по сие время С., имели несколько литературных языков, но благодаря счастливому сочетанию разных внешних и внутренних обстоятельств, гению писателей и здравому смыслу народа они объединились в литературе и образованности и возымели общий литературный язык. У 35 миллионов С. — 7 или 8 (если считать кашубский) литературных языков. В Австро-Венгрии нет кашубов и почти нет болгар, но все-таки остается 6 языков. Можно ли ожидать, чтобы немцы хотя бы одной Цислейтании выучивались всем этим языкам и понимали бы речи славянских ораторов в венском парламенте на их родных языках? И не обречено ли племя, разделенное на несколько самостоятельных народностей, постоянно уступать племенам, не бросившим обработки своих наречий, но все же объединенным одним общим языком, обязательным для каждого образованного итальянца, немца, француза, испанца, англичанина, сев.-американца? Если бы у 35 млн. западных С., по крайней мере среди их интеллигенции, средней и высшей, мог как-нибудь утвердиться один из языков, более в мире распространенных и нужных для усвоения многим и многим иностранцам, один из языков, богатых или своим великим прошлым, или несомненно великим будущим, то С. в своих собраниях с немецкими согражданами могли бы говорить с ними не по-немецки, а на этом общем их языке, и немцы могли бы легко выучиться одному языку, дабы свободно понимать речи западных С. Ясного понимания речей и докладов в устном и письменном изложении на всех западно-славянских языках (хотя бы, например, на всех ученых съездах, кроме съездов филологов и лингвистов-славистов) нельзя требовать и ожидать когда-либо даже от иных С., не западных, напр. русских. В любом более или менее многочисленном собрании русских образованных людей всегда найдется значительное большинство хорошо понимающих языки французский, немецкий и английский — и лишь ничтожное меньшинство понимающих по-сербски, болгарски и т. д. Ни польская, ни чешская, ни сербская речь никогда не возымеют мирового значения. Для того требуются не одни дарования и культурные успехи известного народа, но и быстрое его размножение и распространение, и обширная государственная его территория. Западно-славянские патриоты часто говорят, что поляки, чехи, сербо-хорваты составляют такие же национальные особи, как Италия, Испания, Франция — в романском племени или Германия, Великобритания и Сев.-Американские Соед. Штаты — в германском и, следовательно, как французский язык не может быть общеобязательным для итальянцев и испанцев или немецкий — для англосаксов Британской империи и Американской республики, точно так же не может быть и такого славянского языка, который бы мог когда-либо стать общеобязательным для всех западных С. высшего и среднего образования. Но так ли это? Одинаково ли расчленение славянского племени с расчленением племен романского и германского, одинакова ли историческая эволюция отдельных славянских народностей и народностей романских и германских? Романское племя распадается на три почти равнозначительные величины, если не в настоящем, то в историческом прошлом: Франция, Италия, Испания (первая и вторая — с их швейцарскими частями); затем идут Португалия, со своими колониями и с своим языком, распространенным и в Новом Свете (в Бразилии), маленькая народность ладинов, или фурлян, наконец Румыния со своими родичами в Бессарабии, Трансильвании, Вост. Венгрии, Сербии, Болгарии, Греции и разных краях Европ. Турции. Румыны — единственный некатолический народ между романскими — имеют в своем языке и в своей крови сильную примесь славянскую, живут вдали от прочих романцев и окружены С. Нет также сходства в расчленении славянства и с германским миром, представляемым тремя (или, собственно, двумя) великими национальностями; англосаксонскою в империи Вел. Британской, англосаксонскою в Северо-Американских Соедин. Штатах и немецкою, с Германскою империею, немецкими кантонами швейцарскими и чисто немецкими областями Австрии (Цислейтании), — и несколькими малыми национальностями: голландскою с ее старым государством и важными колониями, фламандским населением Бельгии и скандинавскими народностями (Дания, Норвегия и Швеция). Все славянство (вместе с русским народом) в своем расчленении только тогда походило бы на романское племя, когда бы последнее было представлено Франциею со всеми ее колониями и некоторыми частями Италии, не соединенными в одно государство и не объединенными одним литературным языком, Португалии без ее колоний и затем королевством Румынским и ладинами, или фурлянами. Точно так же между германским племенем и славянским было бы сходство, если бы первое состояло или из одной англосаксонской национальности, нескольких средних государств и нескольких маленьких безгосударственных народностей, не объединенных литературою. Когда С. австрийские указывают на свое численное преобладание над немцами австрийскими, то последние им справедливо замечают: "Вы забываете, что немцы австрийские — одна нация с немцами империи, соединенная одним языком, тогда как С. — не нация, а племена (Stamme), не объединенные одним языком, т. е. нечто в роде старых немецких или итальянских республик, княжеств и королевств, только не объединенных, как итальянцы или германцы, ни папством, ни империею, ни общим литературным языком". Еще можно находить некоторую аналогию не всего славянства, а только западного с прежними средневековыми, не объединенными в одно государство и одну национальность Испаниею и Италиею — но и то лишь отчасти, так как ни та, ни другая не имели таких иноплеменных клиньев, какие издавна образовались между северным и южным славянством (немецкий, мадьярский и румынский). Была и Франция разделена на несколько народностей и на разные почти вполне самостоятельные государственные области; но Испания и Франция давно собрались в одно цельное государство, как недавно и Италия, и все три давно объединились общими литературными языками. Ничего подобного в зап. сл-ве не было и не предвидится, хотя бы только между юго-зап. С. — болгарами, сербами, хорватами и словинцами, хотя все они связаны непрерывным соседством. У сербов и хорватов уже около полувека имеется, по-видимому, одна литература, один литературный язык, в разные времена различно называемый (словенский, иллирский, югославянский, сербохорватский). Сербские и хорватские писатели и деятели время от времени высказывают пожелание, чтобы примеру хорватов-чакавцев и кайкавцев последовали болгары и словинцы, приняв сербохорватский язык за свой литературный язык; но ни болгары, ни словинцы (за исключением весьма немногих, напр., в 40-х гг. Станко Враз) этим увещаниям не внемлют и если считают для себя обязательным хорошее знание иного славянского языка, кроме родного, то только русского. И болгары, и словинцы (не говоря о славистах) считают для себя гораздо более важным знакомство с русскою литературою, чем с сербохорватскою. Да и так называемое литературное объединение сербов и хорватов еще далеко нельзя назвать вполне состоявшимся. В большинстве случаев между сербскою и хорватскою книгами есть разности в формах, синтаксисе и словах, не говоря уже о разных азбуках и разном поэтому правописании. Посторонним наблюдателем давно уже сделано было замечание, недавно подтвержденное авторитетным голосом одного из первых сербских ученых и писателей, г. Новаковичем, что в настоящее даже время "ни хорваты сербских книг, ни сербы хорватских не читают" (Новакович, "Српска к░ича, ░ o jзни продавци и читаоци у XIX в.", Белград, 1900). Число словинцев, знающих русский язык, быстро увеличивается; число болгар, гораздо лучше знающих и больше читающих по-русски, чем по-сербски, давно уже превзошло число болгар, знающих лишь по-сербски. Трудно себе представить время, когда сербская книга могла бы вытеснить русскую у болгар и словинцев, тем более, что число сербов и хорватов, знающих по-русски, постоянно увеличивается. Что касается до северо-западных славянских народностей, то они представлены двумя относительно большими народностями — чехами и поляками, и двумя совсем маленькими — словаками и сербо-лужичанами. Ни чехов, ни поляков нельзя, однако, сопоставлять с большими романскими национальностями — Франциею, Испаниею и Италиею, хотя между падавшею Испаниею и падавшею Польшею даровитый Лелевель проводит очень меткую и верную параллель. Нельзя северо-западных славян вполне сопоставлять ни с голландцами, ни со скандинавскими национальностями, ибо Голландия со своими колониями — страна вполне независимая, богатая, непрерывно развивавшая свою оригинальную образованность, датчане же и норвежцы соединены литературно, а были соединены и политически, как шведы и теперь соединены с норвежцами. Нельзя также ожидать ни государственного, ни даже литературного объединения и для северно-западного славянства. Было время, когда словаки были литературно соединены с чехами, но это время прошло, хотя и поныне протестанты-словаки в своих кирках читают библию и молитвы чешские (но слушают проповеди обыкновенно словенские), да и вообще гораздо больше читают чешские книги, чем сербы — хорватские и хорваты — сербские. Разъединение (с нач. 50-х гг.) словаков и чехов не помешало ни тем, ни другим (по крайней мере, лучшей части их интеллигенции), особенно в последние два десятилетия, сделать огромные успехи в знакомстве с русским языком и русскою литературою. Нельзя ожидать, чтобы один из главных северо-западных славянских народов, будь то чехи или поляки, мог доставить своему языку преобладающее значение, роль хотя бы посреднического (vermittelungs Sprache), дипломатического, а не то что общелитературного языка. Это невозможно потому, что чехи сходятся с поляками только в Силезии — отчасти в прусской, более в австрийской, где преимущественно те и другие имеют свои школы, журналы, собрания. Но здесь между поляками и чехами идет мало скрываемая борьба, несколько похожая на борьбу болгар и сербов в Македонии. Чехи сочувствуют полякам русским и прусским, но завидуют полякам австрийским и всем их правам и привилегиям, щедро им Веною раздаваемым с конца 60-х гг. Поляки не скрывают, что они с чехами заодно далеко идти не могут, дабы ничего из полученного от Вены не утратить и не упустить случаев к новым приобретениям. Поляков с лишком в 2 ½ раза больше, чем чехов; они считают свое прошлое несравненно более блистательным и важным, чем прошлое чешское. Поляки австрийские как власть имущие в Галиции налагают на галицких малорусов свою польскую речь, как бы своего рода язык государственный. Могут ли они думать о принятии чешского языка за язык дипломатический, а тем менее когда-либо за язык общелитературный? Еще менее могут думать о том поляки прусские и русские. Точно так же невероятно и невозможно принятие чехами языка польского за орган дипломатический и тем более общелитературный. Мало давшие сравнительно с поляками в художественной литературе, чехи справедливо указывают на свою, самую богатую из всех славянских средневековую литературу, имевшую такое сильное влияние на польскую (средневековые романы, повести, легенды, ранний и хороший перевод Библии, Александрия, Ткадлечек, Ф. Штитный, Я. Гус, Хельчицкий, старые правоведы, книга Розенберга, Андрей Дубский, Корн. Вшегорд, книга Товачевская, труды братьев Чешских, особенно их Кралицкая Библия, и, наконец, Я. Ам. Коменский). И в новейшее время труды чехов (и словаков, писавших по-чешски) по славянским древностям, славянской филологии и этнографии, по естествознанию, по медицине и вообще по прикладным знаниям, не говоря уже об их заботах по народному образованию, ставят чехов выше поляков в смысле умственного развития и вообще просвещения. Таким образом, хотя чехов и гораздо меньше, чем поляков, но нет никаких оснований рассчитывать на широкое среди первых распространение польского языка. Между тем, за последнюю четверть века у чехов и вместе с тем у поляков (в России), хотя отчасти по разным причинам, русский язык и русская литература распространились еще более, чем даже у болгар, сербов и словинцев. Она имеет друзей и верных ценителей даже среди австрийских и прусских поляков (Третяк, Ашкенази, Брикнер и др.). Года два тому назад "Познанский дневник" выражал даже желание, чтобы в средних школах познанских (или вообще прусских) было введено обязательное преподавание русского языка, на что, впрочем, иные галицкие польские органы очень негодовали. Мысль о политическом объединении чехов и поляков была кое-где пущена в ход в 60-х гг., вероятно, не без вдохновения изобретательного на подобные прожекты Наполеона III, думавшего об отдаче Саксонии королю прусскому и о вознаграждении за это Саксонской династии коронами польскою и чешскою. Во всяком случае, подобное государство, имевшее быть, по примеру нынешней Австро-Венгрии, дуалистическим, в настоящее время не может не представляться мечтою очень туманною.

Итак, в ближайшем будущем не предвидится ни политического, ни литературного взаимного объединения как всего западного славянства, так и каждой из двух его отдельных групп, т. е. юго-западной (болгар, сербов, хорватов, словинцев) и северо-западной (поляков, чехов-мораван, словаков, сербов-лужичан). Оттого все славянство представляется совершенно своеобразно расчлененным на стотридцатимиллионную русскую империю и на восемь народностей с восемью литературными языками. Западные славянские племена, как отдельные национальности, слишком слабо вооружены, и каждое из них слишком малочисленно для ежедневного соперничества и борьбы с немцами и отчасти итальянцами (а также мадьярами), объединенными государственно и литературно. Историю славянских народов см. в соответствующих отдельных статьях. Литературу см. Славяноведение.

В. Л—ий.

Энциклопедический словарь Ф.А. Брокгауза и И.А. Ефрона. — С.-Пб.: Брокгауз-Ефрон

1890—1907