Стилистический энциклопедический словарь русского языка - закономерности общие функционирования языковых единиц в функциональных стилях

На основе анализа большого объема фактического материала – текстов трех функц. стилей – стилостатистическим методом обнаружены общие закономерности функционирования языковых средств, проявляющиеся с последовательностью и силой закона.

Одна из них: существует строгая количественная (вероятностно-статистическая) зависимость между абстрактностью содержания текста (с проявляющимся в нем типом мышления) и абстрактностью речи, то есть между частотой употребления слов и грамматических форм (с их лексико-грамматическими значениями) абстрактного же, отвлеченно-обобщенного значения. Та же зависимость имеется между конкретностью содержания и конкретностью речи.

Схематически эту зависимость можно выразить следующим образом.

При абстрактности содержания (АС) число абстрактных по значению речевых форм (АРФ) стремится к 100%, а конкретных (КРФ) – к нулю.

Иначе говоря, при АС АРФ ==> 100%, а КРФ ==> 0%.

Можно вычислить и коэффициент абстрактности речи по формуле:

АР = ΣАРФ/(ΣАРФ + ΣКРФ), где Σ есть сумма.

Коэффициент конкретности речи определяется по формуле:

КР = ΣКРФ/(ΣКРФ + ΣАРФ), где Σ – сумма.

В текстах абстрактного, отвлеченно-обобщенного содержания, представленных прежде всего науч. публикациями (и их фрагментами), суммарный средний коэффициент абстрактности речи равен 0,76, или 76%, а конкретности = 0,24 (24%). Эти показатели как самые общие можно распространить на науч. стиль в целом, хотя сама по себе закономерность (тенденция частоты употребления соответствующих языковых единиц) касается не только науч. стиля, но и других речевых разновидностей при указанном типе содержания (в их фрагментах).

Для текстов конкретного содержания, напр. художественных, также суммарно в среднем: АР = 0,30, а КР = 0,70, т.е. 30 и 70%.

Как видим, разница существенная, данные диаметрально противоположны.

Отмеченная закономерность отражает прежде всего специфические стилевые черты двух функц.-стилевых разновидностей – научной и художественной, которые обусловлены активизацией в процессе творчества отвлеченно-обобщенного либо образно-конкретного типа мышления субъекта речи. Хотя мы говорим о содержании речи, однако зависимость отвлеченности / конкретности речи обусловлена более глубинными факторами, а именно типом творческого мышления, что и создает в конечном счете стилевую специфику соответствующей речевой разновидности. По словам А.А. Леонтьева, "Речевое мышление всегда есть речевое мышление" (1965), и вот эту-то речевую "оболочку" мышления, а также ее отношение к мысли призван изучать лингвостилист.

Представленная закономерность употребления средств языка в речи касается функционирования не только лексических единиц, но и морфологических, а также синтаксических (насколько позволяет применение к последним признака отвлеченности или конкретности грамматического значения). Таким образом, и морфология обладает стилистическими средствами (хотя, например, А.М. Пешковский считал морфологию почти целиком нейтральной в стилистическом отношении).

Что касается лексики, то затронутый вопрос не требует специальных пояснений (оговорим лишь, что здесь имеется в виду не только сама по себе абстрактная или конкретная лексика, но и учет употребления различных лексико-семантических вариантов – ЛСВ – у многозначного слова). В отношении грамматики он сложнее, хотя имеет давнюю историю. Прежде всего следует учесть, что еще Ш. Балли писал об отражении в речи чисто рассудочной деятельности, или о научном языке: "научный язык – это отнюдь не то же самое, что научная терминология", "научный язык совпадает с понятийно-логическим языком…",… а "понятийный язык выступает как более абстрактный".

Лингвистической традиции русистики известна характеристика грамматических средств языка по степени их обобщенности (и отвлеченности) или конкретности: см. Ф.И. Буслаев, К.С. Аксаков, А.А. Потебня, А.М. Пешковский, А.И. Томсон, А.А. Шахматов, В.В. Виноградов, В.Г. Адмони, А.Н. Гвоздев, А.В. Бондарко и др. При этом, особенно в более поздних работах (В.Г. Адмони, А.В. Бондарко), отмечается, что лексико-грамматическое значение, т.е. семантический план форм, связан с закономерностями и общностью их функционирования, в частности наблюдаются закономерно повторяющиеся обобщенные контекстные "окружения" словоформ.

А.И. Томсон замечал, что "сов. вид глаголов обозначает конкретное действие". В.В. Виноградов говорит об отвлеченности среднего рода (по сравнению с мужским и женским), так как существительные ср. рода представляют собой общее отвлеченное значение вещной предметности, как и обозначение "абстрактных понятий". По мнению ученого, со ср. родом сочетается самое отвлеченное представление о категории не-лица. Как известно, в грамматиках среди глагольных форм несов. вида выделяются наст. вневременнóе, или абстрактное (птицы летают, рыбы плавают), как способность, свойственная лицу или предмету вне ограничений времени. Формы сов. вида глагола в целом отличаются более конкретным значением, чем вида несов.; лицо глагола, в частности 2-е л., может выступать в обобщенном значении; от особенностей употребления зависит грамматическое число существительных, напр., ед. числа в собирательном значении (в этих местах водится белка) и при выражении общего понятия (лист состоит из…, береза – порода светолюбивая) и т.д. В отношении лексики характерно, что не только отвлеченные либо конкретные по своему значению слова (лексемы) обнаруживают противоположные часто́ты употребления в науч. текстах сравнительно с художественными, но это касается и лексико-семантических вариантов – ЛСВ (см.: В.А. Салимовский, 1991). Ср., напр.: синтезы идут с большой скоростью – по дорожке идет женщина; оценочность входит в значения подобных слов… – вот он входит в лес и видит; в этой теории опираются на синтагматический анализ – девушка оперлась рукой о стол; на это указывает его структура – дед указал в сторону леса; теперь переходим к доказательству… – через улицу переходит "стайка" ребятишек.

Таким образом, с учетом контекстного употребления слов и форм (их семантики) по признаку их отвлеченности либо конкретности (или степени отвлеченности/конкретности) может быть сформулирован закон функционирования языковых единиц, отражающий их зависимость от определенных экстралингвистических факторов.

Другая закономерность употребления языковых единиц в разных функц. стилях заключается в том, что в зависимости от специфики того или иного функц. стиля (в свою очередь обусловленной его экстралингвистической основой) из общего фонда лит. языка отбираются и используются далеко не все возможные языковые средства, а способные наилучшим образом выразить специфику соответствующего стиля. В данном случае речь идет не только о различиях стилей по признаку абстрактности/конкретности, но имеется в виду вообще соотношение языковых средств в текстах того или иного функц. стиля с фондом общелитературного языка и выбор из него не всех единиц, а лишь соответствующих коммуникативным целям общения в той или иной сфере.

Наблюдается количественно-качественная функционально-семантическая зависимость языковых средств, употребляющихся в той или иной речевой разновидности, от экстралингвистической основы функц. стиля, определяющей специфику последнего. Или – иначе – имеется теснейшая, закономерно проявляющаяся взаимосвязь функционально-семантической стороны языковых средств со специфическими признаками стиля. Происходит как бы семантическое расщепление одной и той же языковой единицы общелитературного языка и преимущественное использование ее ЛСВ в том или другом функц. стиле лишь в определенном значении, которое наиболее согласуется со спецификой стиля.

Напр., из различных значений глагольных форм наст. времени рус. лит. языка наст. вневременное используется преимущественно в научной речи; наст. долженствования – в оф.-деловой; наст. историческое, или наст. живого представления, – в художественной, хотя в последней преобладают формы глаголов прош. времени, наст. репортажное (А.Н. Васильева) – в публицистической. Характерны в этом отношении данные по отбору и употреблению в каждом функц. стиле определенных (а не всех) лексем и ЛСВ из числа словарных, представленные в монографии В.А. Салимовского (1991). При этом соответствующие значения проявляются весьма отчетливо у большого числа слов, форм, конструкций в контексте соответствующей речевой разновидности. В результате образуется общая для данной речевой разновидности макроокраска, специфическая и неповторимая, которая и становится стилеобразующей, охватывая средства всех уровней. Это и создает речевую системность стиля.

Итак, вторая закономерность кратко может быть сформулирована следующим образом. В каждой речевой разновидности, в зависимости от ее экстралингвистических стилеобразующих основ и в результате выражения специфики стиля, формируются и активно функционируют (являются преобладающими и специфичными) особые функц.-семантические значения используемых здесь единиц различных языковых уровней. Они создают общую для данного стиля функц.-стилевую окраску речи и являются одной из существенных черт речевой системности функц. стиля.

Именно в результате проявления в речи (тексте) указанной закономерности, отражающей принцип отбора (выбора) и сочетания (в целом – организации) языковых средств, функц. стили различаются присущими каждому доминантными стилевыми чертами: научный – отвлеченно-обобщенностью, точностью и логичностью, официально-деловой – предписующе-долженствующим и констатирующим характером речи, газетно-публицистический – социальной оценочностью, художественный – художественно-образной речевой конкретизацией. Это самые общие и базовые черты макростилей, обусловленные их экстралингвистической основой (фундаментом). Как всякое общее, они не полностью отражают конкретное. В конкретных же текстах функц. стилей представлены и другие стилевые черты и признаки, как бы наслаивающиеся на базовые (иногда несколько трансформирующие их – см. полевая структура функц. стиля). Помимо базовых (первичных) экстралингвистических факторов и соответствующих им стилевых черт в конкретном тексте представлены и другие – вторичные, обогащающие его стилевую палитру.

Проблема закономерностей использования языковых единиц в аспекте экспрессивной стилистики подробно и глубоко разработана Т.Г. Винокур (1980). (См. статьи словаря: Экспрессивная стилистика; Стилистическое значение; Стилистическое задание; Стилистический эффект; Стилистическое согласование; Стилистический контраст.)

Лит.: Головин Б.А. Язык и статистика. – М., 1971; Кожина М.Н. О речевой системности научного стиля сравнительно с некоторыми другими. – Пермь, 1972; Ее же: Стилистика русского языка. – 3-е изд. – М., 1993; Кожина М.Н., Капустина Н.М. Эволюция употребления двух семантических групп глаголов в русских научных текстах // Специфика и эволюция функциональных стилей. – Пермь, 1979; Митрофанова О.Д. Язык научно-технической литературы. МГУ. – М., 1973; Лариохина Н.М. Вопросы синтаксиса научного стиля речи. – М., 1979; Винокур Т.Г. Закономерности стилистического использования языковых единиц. – М., 1980; Разговорная речь в системе функциональных стилей современного русского литературного языка / Под редакцией О.Б.Сиротининой. Лексика. – Саратов, 1983; Грамматика. – Саратов, 1992; Салимовский В.А. Семантический аспект употребления слова в функциональных стилях речи, 1991.

М.Н. Кожина

Стилистический энциклопедический словарь русского языка. — М:. "Флинта", "Наука"

Под редакцией М.Н. Кожиной

2003