Советская историческая энциклопедия - славянская религия и мифология

Религия и мифология древних славян известны весьма недостаточно. Слав. племена были обращены в христианство в 9-12 вв., и от их прежних религ. верований для науки сохранились лишь сравнительно скудные археол. памятники (остатки святилищ, изображения богов, погребения) и краткие упоминания у раннесредневековых писателей. Правда, пережитки дохрист. верований и обрядов бытовали у слав. народов еще недавно (частью бытуют и теперь), однако уже будучи перемешанными с христ. представлениями и церк. культом. Сопоставляя эти виды источников, можно все же представить себе религию древнеслав. племен. В эпоху перед принятием христианства славяне жили родоплеменным строем. Отд. племена, управляемые князьями, жупанами, нередко враждовали друг с другом, однако намечались и межплеменные объединения. В семейном быту господствовали патриархальные отношения. Этот своеобразный переходный обществ. строй отразился в религии древних славян. Наиболее обильны памятники их погребального культа. У вост. и зап. славян господствовал обычай трупосожжения. Над останками сожженного насыпали курган (особенно высокими курганы были у вост. славян). Погребение сопровождалось обязательным обрядовым плачем, был и обычай погребальных пиров (тризна), надгробных игр-состязаний. С умершим клали еду, оружие, украшения. При погребении знатного человека приносили в жертву коня, иногда и слуг, жену. Каковы были представления славян о загробной жизни, неясно. Слово "навь", "навье" ("мертвец") возможно означало также и загробный мир. У украинцев до недавнего времени сохранялось поверье о "навках" ("мавках"). У вост. славян резко различались 2 вида умерших: "родители", умершие естеств. смертью, и "мертвяки" ("заложные", "упыри", у юж. славян "вампиры"), погибшие насильств., преждевременной смертью, колдуны и др. "нечистые" покойники. Первых почитали, устраивали им периодич. "поминки"; вторых боялись и старались обезвредить. Семейно-родовой культ выражался, видимо, и в почитании родовых покровителей. Такими были "род", "роженицы", "чур" ("шур"). Покровителями рода и семьи, возможно, считались предки. Поминальные обряды, до сих пор сохраняющиеся у большинства народов (у сербов и болгар "задушница", у белорусов "дзяды" и пр.), раньше, видимо, включали и просьбы-молитвы предкам о покровительстве. Пережиток семейно-родового культа сохранился у сербов в обычае справлять ежегодно в каждой семье "славу" в честь святого, покровителя данной семьи. С древним семейным культом связано и представление о невидимом хранителе семьи домовом, бытовавшее главным образом у русских, белорусов, поляков, чехов.

Имеется сравнительно немного свидетельств о древних земледельческих культах, связанных с нар. с.-х. календарем. До наст. времени сохранились в форме пережитков обряды этого культа, правда, уже давно слившиеся с христ. праздниками: зимний святочный (рождественско-новогодний) цикл; масленица в конце зимы начале весны, весенние обряды, приуроченные к благовещению, Юрьеву дню, пасхе; летний цикл троицын день, семик, Иванов день; поверья, связанные с Петровым и с Ильиным днями; осенние "братчины" общинные трапезы после уборки урожая. Мифологич. образы богов и духов-покровителей земледелия и скотоводства не сохранились в первоначальном виде, а переплелись с образами христ. святых. Упоминаемые часто в литературе имена их (Коледа, Ярило, Купала, Лель и др.) порой вызывают сомнения в их истинности; нек-рые из них скорее являются олицетворением самого обряда (Коледа, Купала) или навеяны христ. культом. Видимо с земледельч. культом связан мифологич. в своей основе образ русалки. Сам по себе он не древний (засвидетельствован только с 18 в.), но весенне-летние обряды "русалий" ("русальная неделя"), сохранявшиеся у македонцев и болгар, несомненно древнего происхождения и имеют прямое отношение к культу плодородия. Однако со сложным образом русалки слились и др. мотивы. Это и девушки-утопленницы, и умершие некрещенными дети (у украинцев). Нек-рые исследователи (Д. К. Зеленин) считают именно эти мотивы основой образа "русалки". С земледельч. культом связаны, вероятно, и др. женские мифологич. образы: берегини, водяницы (у вост. славян), вилы, самовилы, самодивы (у юж. славян). Др. образы духов природы леший, водяной, горный дух (скарбник у поляков, перкман у чехов и др.) порождены скорее всего суеверным страхом древнего земледельца перед природной стихией. В религ.-магич. верованиях отражались и др. стороны хоз. деятельности людей, напр. женские работы. С ними связан образ богини Мокоши, зафиксированный в летописях. Имя ее, по мнению нек-рых исследователей, финноугорского происхождения. Почитание Мокоши было чисто женским культом, она считалась покровительницей гл. обр. прядения и ткачества. Даже в церк. текстах 16 в. встречаются вопросы к исповедующимся женщинам: "Не ходила ли еси к мокоше?". В нек-рых сев. местностях и сейчас бытует поверье, что "мокуша великим постом обходит дома и беспокоит прядущих женщин". Если пряхи дремлют, а веретено их вертится, то говорят, что за них пряла мокуша. Про облинявших овец говорили, что "мокуша стрижет овец". Какие-то поверья и обряды были связаны с болезнями. Болезни олицетворялись в образах злых существ. Эти олицетворения сохранились в русских верованиях (лихорадки, трясовицы с разнообразными именами: трясея, огнея, хрипуша, ламея и т. п.). Для изгнания их применялись суеверные способы: "...Немощь волшбами лечат, и ноузы, и чарами, бесом требы приносят и беса, глаголемого трясовицу, творят, изгоняюще...", говорится в одном церк. поучении. Под "ноузами", по-видимому, разумеют какие-то лечебные амулеты или ладанки.

Сложен вопрос о пантеоне великих богов у древних славян. Нек-рые авторы очень легко воссоздавали этот якобы общеславянский пантеон, беря имена богов из разных, порой сомнительных источников, относящихся к разным временам. Более серьезное исследование показало, что существование общеславянских богов мало правдоподобно, потому что сами слав. племена не представляли собой чего-то единого. Быть может, только Перун божество грозы пользовался почитанием у всех славян, но и его функции неясны, как и неясно отношение его к местным племенным богам. Племенные же боги были у каждого племени, и культ их был как бы официальным. Лучше всего известны по источникам имена богов западных, особенно прибалтийских слав. племен. У лютичей был бог Радегост (Рдегаст), у поморян Триглав, у вагров Пров, в Вольгасте Геровит (Яровит), на о-ве Руян Ругевит, на том же о-ве в Арконе Святовит, и др. О них сообщили ср.-век. писатели Адам Бременский, Титмар Мерзебургский, Гельмольд, к-рые описали их святилища-храмы и изображения. Археол. раскопки подтвердили существование этих святилищ. У вост. славян известны, помимо Перуна, Даждьбог, Стрибог, Хорс, Волос (Велес) и др. Хорса считают солнечным богом, Стрибога богом ветров, Волоса покровителем скотоводства ("скотий бог"), а может быть, торговли и богатства.

Существовали общеславянские обозначения для божеств. Слово "бог" (родственное иран. baga, санскрит. bhaga) означало вначале удачу, счастье (отсюда слова "богатый", "убогий" и др.). Слово "бес" означало что-то сверхъестественное и страшное. Слово "черт", вероятно, сначала относилось к божеству тьмы, смерти, зимы; от того же корня "крачун", "карачун", означающие зимние праздники, а в то же время смерть. Культ богов включал жертвоприношения, в т. ч. в важных случаях человеческие.

В связи с формированием у славян больших племенных союзов наметился и процесс перерастания культа нек-рых богов за рамки племени. Так, Святовита, Радегоста почитали, видимо, не только члены покровительствуемых ими племен. Объединение вост. славян под властью Киева повлекло за собой попытку создания общегос. пантеона. По летописи, кн. Владимир приказал собрать в Киеве, "на холму", изображения ("кумиры") богов Перуна, Хорса, Даждьбога, Стрибога, Симаргла (другие читают Сима, Ръгла) и Мокоши и учредил их обязательный культ.

Собственно мифологии славян, мифологич. рассказов о богах не сохранилось. Но она, видимо, существовала, что подтверждается упоминаниями в церк. поучениях о каких-то "кощюнах". Не совсем ясен вопрос о служителях древнеславянской религии. При святилищах богов балт. славян состояли официальные жрецы. У вост. славян упоминаются "волхвы" (слово, родственное слову "волшебный"), а также "ведуны", "ворожцы", "кудесники". Вероятно, они представляли собой неоднородную группу, среди них были и служители племенных богов, состоявшие при святилищах, и "вольнопрактикующие" колдуны, шаманы, знахари. Еще в ср.-век. церк. поучениях упоминаются "волховы", "бабы богомерзкие". "Знахари", "колдуны", "ведуны" в рус. деревне, "ведьмаки" и "ведьмы" у белорусов и украинцев сохранялись до сравнительно недавнего времени.

Христианизация слав. племен не уничтожила старых верований и обрядов, но видоизменила их. Церковь боролась с "поганскими" обычаями населения, но в то же время старалась приспособить их к своим целям. Она приурочивала традиционные моления и празднества славян к дням церк. праздников (рождество, пасха, пятидесятница, дни св. Георгия, св. Николая, св. Иоанна Крестителя, св. Петра и Павла и др.) и тем самым исподволь замещала в нар. верованиях имена древних богов именами христ. святых. Образы же "низшей мифологии" (духи природы, домашние и др.) церковь объявила "нечистой силой". Нисколько не борясь против веры в эту "нечистую силу", церковь, однако, строго преследовала всякое колдовство. Совр. религ. верования и обряды славян, как и др. европ. народов, представляют собой сложный синкретизм, переплетение древней самобытной религии с христ. культом. Впрочем, мн. календарные обычаи, в прошлом связанные с религ. верованиями (святочные, масленичные, весенне-летние), утратили ныне эту связь и превратились в простые нар. развлечения и праздники.

Лит.: Аничков Е. В., Весенняя обрядовая песня на Западе и у славян, ч. 1-2, СПБ, 1903-05; его же, Язычество и Др. Русь, СПБ, 1914; Антонович В. Б., Колдовство, СПБ, 1877; Афанасьев А. Н., Поэтич. воззрения славян на природу, т. 1-3, М., 1865-69; Веселовский А. Н., Разыскания в области рус. духовного стиха, в кн.: Сб. Отд. рус. языка и словесности, т. 20, 21, 28, 32, 46, 53, СПБ, 1880-92; Гальковский H. M., Борьба христианства с остатками язычества в Др. Руси, т. 1, 2, X.-М., 1913-16; Динцес Л. A., Дохрист. храмы Руси в свете памятников нар. искусства, "СЭ", 1947, No 2; Ермолов A., Нар. сельскохозяйств. мудрость в пословицах, поговорках и приметах, т. 1-4, СПБ, 1901-05; Зеленин Д. К., Очерки рус. мифологии, в. 1, П., 1916; Ильинский Г., Из истории древне-славянских языч. верований, "Изв. Об-ва археологии, истории и этнографии при Казанском ун-те", 1929, т. 34, в. 3-4; Кагаров Е. Г., Религия древних славян, М., 1918; Кирпичников А. И Что мы знаем о личных божествах славян, "ЖМНП", 1885, No 9; Майков Л. Н., Великорус. заклинания, "Зап. РГО по отд. этнографии", т. 2, 1869; Максимов С. В., Нечистая, неведомая и крестная сила, СПБ, 1903; Нидерле Л., Слав. древности, пер. с чеш., М., 1956; Никольский Н. M., Дохрист. верования и культы днепровских славян, (М.), 1929; Новомбергский Н., Колдовство в Моск. Руси XVII ст., СПБ 1906; Познанский Н. P., Заговоры, П., 1917; Рыбаков Б. A., Осн. проблемы изучения слав. язычества, М., 1964; Сумцов Н. P., Культовые переживания, "КС", 1889, No 1-12, 1890, No 1-2, 4-7, 10; Токарев С. A., Религиозные верования вост.-слав. народов XIX нач. XX вв., М.-Л., 1957; Фаминцын А. С., Божества древних славян, СПБ, 1884; ЧаjкановиС› В., О српском врховном богу, Београд, 1941; ЖиванчевиС› В., Волос-Велес, словенско божанство териоморфног порекла, "Гласник етнографског музеjа у Београду", 1963, кн. 26; Brückner A., Mitologja Slowianska, Kr., 1918; его же, Mitologja polska, Warsz., 1924; Mansikka V. J., Die Religion der Ostslaven, t. 1, Hels., 1922; Moszynski К., Kultura ludowa Slowian, cz. 2, t. 1, Kr., 1934; Vendryes J., Tonnelat E., Unbegaun В., Les religions des Celtes, des Germains et des anciens Slaves, P., 1948; Urbanczyk St., Religia poganskich Slowian, Kr., 1947.

С. А. Токарев. Москва.