Советская историческая энциклопедия - славяноведение

комплекс обществ. наук, изучающих происхождение, историю, совр. обществ.-политич. развитие, историю культуры, особенно письменности, и языки слав. народов. Во всех слав. странах проблематика, относящаяся к истории, культуре, языку каждой данной страны, в понятие С. не включается (эта проблематика изучается в рамках отечеств. истории, филологии и др. отраслей обществ. наук той или иной страны). К С. в узком смысле слова относят лишь изучение вопросов происхождения славян и слав. письменности, межславянских связей; при этом особое внимание обращают на развитие идеи слав. взаимности, подчеркивают необходимость развития исследований в области сравнительно-историч. проблематики и изучения роли славянских стран в европейском и мировом ист. процессе.

Начальный период развития С. Родство и близость слав. языков, вышедших из единого корня праслав. языка, свидетельствующие об общности происхождения слав. народов, определили успех ученой деятельности Кирилла и Мефодия, заложивших основы слав. письменности и лит-ры, нашли отражение как в ранних ("Повесть временных лет", хроники Галла Анонима и Козьмы Пражского), так и в более поздних письменных памятниках эпохи феодализма (гуситская публицистика, "История Польши" Я. Длугоша, произведения польск. поэта Я. Кохановского, рус. летописи и хронографы, белорус.-литов. и укр. летописание, "Трактат о двух Сарматиях" М. Меховского и др.). В 17 в. рост интереса к слав. народам отразился в ученой деятельности хорвата Ю. Крижанича (ок. 1618-83), сочинении далматинского историка М. Орбини (ум. 1611) "Слав. царство" (1601), переводах в России польск. ист. сочинений. Сознание слав. общности, постоянно развивавшееся в связи с общим ростом нац. самосознания слав. народов, в сочетании с успехами антич. филологии, переходом к науч. методам издания ср.-век. источников и разработкой методики науч. критики источников создали условия для зарождения науч. С. Славяноведение (а также сам термин "С.", или славистика) возникло во 2-й пол. 18 в. как дисциплина, в основном филологическая, занимающаяся гл. обр. изучением языков и лит-ры слав. народов, их древностями, изданием и критикой преим. древнейших письм. памятников. Успех славистич. исследований в слав. странах в кон. 18 нач. 19 вв. в значит. мере был связан с подъемом нац.-освободит. движения у зап. и юж. славян, с т. н. эпохой Возрождения участи зап. и юж. славян, с периодом Просвещения в Польше, а также нац. подъемом и ростом симпатий в прогрессивных кругах рус. общества к угнетенным слав. народам. Как наука С. оформилось раньше др. стран в Чехии одной из наиболее экономически развитых слав. стран того времени. Зачинателем С. в Чехии явился филолог и историк И. Добровский (1753-1829). В дальнейшем важную роль в развитии С. в Чехии сыграли труды Й. Юнгмана (1773-1847), Ф. Челаковского (1799-1852), отчасти Ф. Палацкого (1798-1876) и В. Ганки (1791-1861). Для развития чувства слав. взаимности у чехов и словаков особое значение имела лит. деятельность Я. Коллара (1793-1852). Опубликованные в 1837 "Слав. древности" П. Й. Шафарика (1795-1861) стали отправной точкой для развития во всех слав. странах слав. археологии и этнографии, филологич. и историко-славистич. сравнительных исследований, обусловивших особый интерес к проблематике происхождения слав. народов, зарождения слав. письменности, истории славяно-герм. отношений. Существенный вклад в развитие С. внесли труды и мн. др. деятелей чеш. нац. культуры (см. в ст. "Будители").

Ко 2-й пол. 18 в. относится зарождение С. у юж. славян, вступивших на путь нац. возрождения и подъема нац.-освободит. борьбы. В Болгарии отражением возросшего интереса к истории слав. народов явились "История славено-болгарская" (1762) Паисия Хилендарского и соч. "О болг. народе славянском" (1792) иеромонаха Спиридона. В Черногории начало С. связано с именем В. Петровича (1709-66), а в Сербии Й. Раича (1726-1801). Значит. вклад в развитие С. у юж. славян внесли труды создателя серб. лит. языка В. Караджича (1787-1864) и словенца В. Копитара (1780-1844), а также лит. деятельность Л. Каравелова (1834-1879), известного и своими фольклористич. работами, и X. Ботева (1848-76). В области фольклористики в сер. 19 в. работали братья Д. (1810-62) и К. (1830-62) Миладиновы. Углублявшийся интерес к С. проявлялся и в произв. представителей иллиризма Л. Гая (1809-1872), С. Враза (1810-51), И. Кукулевича-Сакцинского (1816-89).

Начало С. в России положила деятельность М. В. Ломоносова (1711-65). Придавая большое значение объективному освещению роли славян в мировом историческом процессе, М. В. Ломоносов выступил с критикой норманской теории. Вопросами славянских древностей интересовался и рус. историк В. Н. Татищев (1686-1750). К слав. сюжетам обращались рус. историки кон. 18 нач. 19 вв. И. Н. Болтин (1735-92), Н. М. Карамзин (1766-1826) и др. Однако в целом, как и в Чехии, в России С., для начального этапа к-рого характерна пестрота взглядов от националистическо-монархич. до демократических (см. в ст. Общество соединенных славян), было еще слабодифференцированной науч. областью с явным преобладанием филологии и характерных для нее методов критики источников и науч. анализа. Одним из основоположников сравнительного слав. языкознания в России в 1-й пол. 19 в. был А. X. Востоков (1781-1864), труды к-рого и публикации источников по исследовательским приемам стояли на уровне передовой европ. науки. Важную роль не только в развитии рус. С., но и болг. историографии сыграли работы филолога и историка-слависта Ю. И. Венелина (1802-39). В Польше одним из основоположников С. был ученый и обществ. деятель Я. Потоцкий (1761-1815). В 1-й пол. 19 в. в области слав. языкознания в Польше работали С. Линде (1771-1847) и А. Кухарский (1795-1862), а в области истории, археологии и этнографии В. Суровецкий (1769-1827) и З. Доленга-Ходаковский (1784-1825), выступивший с критикой норманской теории. Представителями слав. фольклористики в Польше были О. Кольберг (1814-90) и др. Значит. явлением в истории польск. С. был "Курс слав. лит-р" (1841-45) поэта и деятеля освободит. движения А. Мицкевича (1798-1855), сыгравшего особо важную роль в развитии знаний о слав. мире в странах Зап. Европы. К сюжетам из истории слав. народов постоянно обращался в своих трудах по истории Польши ученый и обществ. деятель И. Лелевель (1786-1861), оказавший значит. влияние на развитие польской историографии. Крупным трудом по С. была 4-томная "История слав. права" (1856-65) В. А. Мацеёвского (1793-1883), испытавшего на себе влияние Лелевеля.

С возникновением С. в слав. странах начало развиваться С. и в Зап. Европе (Франция, Италия, Англия и особенно Германия). Для нем. С., в к-ром также преобладали работы филологич. характера (хотя большое место в нем занимала ист., историко-правовая и этнографич. проблематика), показательно сильное бурж.-националистич. направление, стремившееся принизить ист. прошлое славян и подчеркнуть культурное превосходство немцев. В дальнейшем это направление способствовало выработке антислав. агрессивной идеологии "Дранг нах Остен", возобладавшей в нем. бурж. науке во 2-й пол. 19 в. Представителем объективного, по отношению к слав. народам, направления в раннем нем. С. был И. Г. Гердер (1744-1803), положивший начало изучению в Германии слав. культуры.

В 1-й пол. 19 в. стали возникать первые кафедры С. в ун-тах слав. и неслав. стран: кафедра слав. языков и лит-р, возглавленная А. Мицкевичем в College de France в Париже в 1840, кафедры С. в Венском, Лейпцигском, Берлинском, Бреславльском, Будапештском и др. ун-тах. В России они были открыты в 30-е гг. при Моск., Петерб., Казанском и Харьковском ун-тах, где в 40-е гг. преподавали побывавшие в разных славянских странах профессора О. М. Бодянский (1808-1877), И. И. Срезневский (1812-80), П. И. Прейс (1810-46), В. И. Григорович (1815-76), поддерживавшие тесные связи с зарубежными слав. учеными.

С. во 2-й пол. 19 нач. 20 вв. Во 2-й пол. 19 нач. 20 вв. наблюдается значительный подъем С. не только в слав., но и в др. европ. странах. Появились спец. славистич. периодич. издания, возникли славяноведч. науч. об-ва. В С. постепенно усиливалась дифференциация составлявших его дисциплин. При преобладании филологич. проблематики развивались ист., этнографич. и др. исследования, в самой филологии происходило обособление собственно литературоведческих исследований. С. из комплексной (с преобладанием филологии) дисциплины превращалось в комплекс самостоятельных научных дисциплин. К сер. 19 в. с созданием К. Марксом и Ф. Энгельсом исторического материализма появляется теоретическая основа для развития марксистского С. Однако в основном С. оставалось на позициях бурж. науки. После революции 1848 и Парижской Коммуны 1871, в связи с развитием капитализма в слав. странах и формированием бурж. идеологии, в С. (особенно русском) проявляются националистич. и панславистские идеи, к-рые в известной мере были ответом на усиление пангерманистских тенденций в нем. обществ. развитии и науке. Наряду с публикацией источников (особенно по эпохе феодализма) и описанием рукописных собраний значит. место в С. стали занимать конкретные монографич. исследования. В области филологии работали: словенец Ф. Миклошич. (1813-91), исследовавший сравнит. грамматику слав. языков, хорват И. В. Ягич (1838-1923), к-рый подвел в своих трудах итоги развития слав. филологии 19 в., поляк И. А. Бодуэн де Куртенэ (1845-1929), как и И. В. Ягич, много работавший в России и создавший теорию фонем и фонетич. чередований, чеш. лингвист Я. Гебауэр (1838-1907), посвятивший мн. работы истории чеш. языка, француз А. Мейе (1866-1936), занимавшийся сравнительно-ист. слав. языкознанием, поляк В. Неринг и др. В России филологи-слависты исследовали гл. обр. сравнительное слав. языкознание, старослав. язык, историю, фонетику, грамматику и диалектологию вост.-слав. языков (Срезневский, Ф. И. Буслаев (1818-1897), А. А. Потебня (1835-91), P. P. Фортунатов (1848-1914), А. И. Соболевский (1856-1929), M. H. Сперанский (1863-1938), А. А. Шахматов (1864-1920), работавший также и над проблемой слав. этногенеза). Труды Шахматова, посвященные рус. летописанию, способствовали подъему и историко-славистич. исследований. Для развития слав. филологии за пределами слав. стран значит. роль сыграла науч. и преподавательская деятельность Миклошича и Ягича. Постепенная дифференциация слав. филологии привела к выделению в спец. дисциплину литературоведения, в к-ром все большую роль начинали играть работы, посвященные слав. лит-ре нового времени, монографич. разработка отдельных проблем. В России с такими исследованиями выступили А. Л. Погодин (1872-1949) и деятель польск. и рус. культуры В. Спасович (1829-1906), на Украине И. Я. Франко (1856-1916), В. Г. Шурат (1871-1948), М. С. Возняк (1881-1954) и др., в Польше А. Брюкнер (1856-1939) и др., в Чехии и Словакии Я. Влчек (1860-1930), Я. Якубец (1862-1936), Ф. Шальда (1867-1937) и др., в Болгарии И. Шишманов (1862-1928), Д. Благоев (1856-1924) и др., в Сербии Й. Скерлич (1877-1914) и др., в Хорватии М. Шрепел (1862-1905) и др. Началась систематич. научная разработка вопросов сербо-лужицкой филологии и истории (Я. Смоляр, Я. П. Иордан, Я. А. Мука). Появились синтетич. труды по слав. лит-рам: в Чехии Й. Поливка (1858-1933), в России А. Н. Пыпин (1833-1904). В области историко-славистич. исследований вышли монографии по конкретным проблемам ист. развития слав. народов: раннеслав. передвижениям, истории полабо-прибалт. славянства, славяно-визант. и межславянским отношениям и связям, истории слав. права, реформации в слав. странах, нац.-освободит. движению и др. (в России и Болгарии М. Дринова (1838-1906), в России H. H. Любовича (1855-1935), А. С. Трачевского (1838-1906), В. В. Макушева (1837-83), Ф. И. Успенского (1845-1928), Ф. И. Леонтовича (1833-1911), Ф. Я. Фортинского (1846-1902), А. А. Котляревского (1837-81), А. Н. Ясинского (1864-1933) и др., в Болгарии В. Н. Златарского (1866-1935) и др., в Польше Р. Губе (1803-90), О. Бальцера (1858-1933), А. Павиньского (1840-96) и др., в югославянских землях Ф. Рачки (1828-94), И. Рувараца (1832-1905), Б. Богишича (1834-1908), С. Новаковича (1842-1915) и др., в Чехии К. Иречека (1854-1918) и др.). Заметное место в развитии слав. этнографич. исследований в России занимают труды П. А. Ровинского (1831-1916). Крупным событием в С. было издание "Слав. древностей" ("Slovanské starozitnosti", t. 1-4, Praha, 1902-34) чеш. историка, археолога и этнографа Л. Нидерле (1865-1944). Межслав. связям с древнейших времен посвятил в России большой труд историк И. И. Первольф (1846-95); рус. историк М. К. Любавский (1860-1936) издал "Историю зап. славян" (1912).

С. развивалось в острой идеологич. борьбе реакц. и прогрессивных сил в ист. науке. В Чехии В. Томек (1818-1905), Я. Голл (1846-1929), Й. Пекарж (1870-1937) выступали против радикального течения в отечеств. историографии и обществ. мысли. Реакц. тенденции проявились в трудах нек-рых болг. историков, пытавшихся в канун и во время 1-й мировой войны отрицать слав. происхождение болгар. С марксистских позиций борьбу с шовинистич. идеологией в болг. С. вел литературовед Благоев, продолжавший. просветительскую деятельность Каравелова и Ботева. Для развития С. в Сербии, в борьбе с великосербской идеологией большую роль играли прогрессивные взгляды С. Марковича (1846-75). Работы Р. Люксембург (1871-1919) и Ю. Мархлевского (1866-1925), направленные против национализма бурж.-помещичьей польск. историографии, знаменовали собой начало польск. марксистской ист. науки. Основателем пролетарской лит. критики в Польше был Б. Бялоблоцкий (1861-88), к-рому принадлежит ряд статей о рус. писателях-демократах. Появление марксистских социологич. исследований в Польше связано с именем Л. Кшивицкого (1859-1941). Господство в рус. С. славянофильских, исходивших из ложной теории об исключительности слав. ист. пути развития, и панславистских (особенно характерных для деятельности M. H. Погодина) взглядов, встречавших сопротивление либерально настроенных славистов, мешало развитию С. В развитии панславистской школы большую роль сыграл сначала А. Ф. Гильфердинг (1831-72), сделавший много для изучения истории полабо-прибалтийских славян, а затем В. И. Ламанский (1833-1914), объединивший вокруг себя большую группу ученых (P. P. Зигель (1845-1921), А. С. Будилович (1846-1908) и др.). В борьбе против панславистских концепций этой школы прогрессивные круги рус. интеллигенции опирались на взгляды революц. демократов В. Г. Белинского, А. И. Герцена, Н. Г. Чернышевского, Н. А. Добролюбова, в трудах которых слав. проблематика занимала значит. место. Развитие В. И. Лениным марксистской теории и методологии ист. исследования явилось решающей предпосылкой в становлении марксистского С. В формировании марксистской методологии большую роль сыграли и спец. работы В. И. Ленина, в к-рых он дал науч. объяснение основных ист. процессов нац.-освободительной борьбы славянских народов, их революционного и рабочего движения, разоблачил агрессивный характер политики царизма и западных империалистических держав.

Во 2-й пол. 19 нач. 20 вв. в С. неслав. стран с прогрессивных позиций выступали нек-рые франц. историки Л. Леже (1843-1923), занимавшийся проблемами слав. древностей, специалист по истории Чехии Э. Дени (1849-1921), отчасти А. Рамбо (1842-1905), работавший в области рус. истории. Славистич. исследования стали появляться в Англии (гл. обр. по истории балканских славян и рус. политики на Балканах) и др. странах. Особенно много славистич. проблематикой стали заниматься нем. исследователи, среди к-рых наряду с либеральными учеными после 1848 все большую роль в науке стали играть представители откровенно враждебных славянам бурж.-националистич. теорий. Агрессивный характер нем. бурж. историографии ярко проявился в эпоху империализма. Нем. историк Л. Ранке (1795-1886), создатель концепции романо-герм. европ. цивилизации, отрицал важную роль славян в европ. ист. процессе. Ему принадлежит одна из первых работ по истории Сербии. Стремление принизить слав. культуру и оправдать "Дранг нах Остен" характерно для работ нем. историков Г. Белова (1858-1927), Г. Трейчке (1834-96) и др. Враждебная славянам идеология проникла и в археол. исследования, где господствовала бурж.-националистич. школа Г. Коссинны (1858-1931). С. в новейшее время. Торжество марксистско-ленинской методологии исследования в обществ. науках сначала в СССР, а после 2-й мировой войны и в зарубежных социалистич. странах позволило не только расширить рамки С. за счет широкого включения в него ист. проблематики, но и по-новому подойти к изучению всех осн. проблем С. Слав. история, филология и др. стали изучаться на основе познания закономерностей мирового ист. процесса. В области историко-славистич. исследований это позволяет уточнять и выявлять локальные особенности общих закономерностей на примере истории народов, тесно связанных между собой происхождением и всем развитием. Славистич. исследования ученых социалистич. стран, направленные против идеалистич. концепций, господствующих в С. капиталистич. стран, стали решающим фактором в развитии С. как обществ. науки.

Под влиянием успехов марксистсколенинского С. не только значительно расширились, но и претерпели существенные качеств. изменения славистич. исследования в бурж. историографии. Сохраняя в основном идеалистич. методологию, бурж. слависты вынуждены считаться с объективными достижениями С. в социалистич. странах, признавая больше, чем прежде, значение слав. народов в мировом ист. процессе. Вместе с тем успехи марксистского С. принудили реакционное крыло С. маскировать антиславянскую направленность своих теорий, прибегать к изощренным методам искажения ист. прошлого слав. народов. В общественных науках бурж. стран появилась спец. дисциплина советология, стремящаяся противопоставить ист. развитие вост. славянства ист. развитию зап. и юж. славянства. Особое значение при этом придается соответствующей интерпретации рус. ист. процесса, в к-ром пытаются подчеркнуть особые, нетипичные для др. европ. стран, черты якобы извечной агрессивности, стремления к прямому подчинению соседних, особенно слав., народов и т. д. Это направление непосредственно служит империалистич. антисов. политике.

Советское С. В истории сов. С. можно выделить 3 этапа. 1-й открывается 1917 и завершается в 1938-39; 2-й по времени совпадает с периодом 2-й мировой войны; 3-й охватывает послевоен. период.

Для 1-го периода характерно сохранение доминирующей роли филологич. исследований. В то время подводили итоги своих дореволюц. исследований П. А. Лавров, E. P. Карский и др.; публиковались работы, основанные на дореволюц. исследованиях Ф. Н. Успенского, М. К. Любавского и др. Однако для дальнейшей судьбы С. в СССР были важны не столько эти работы, сколько многочисл. публикации новых архивных док-тов по истории балканской политики царизма и 1-й мировой войны, по вопросам рус.-слав. (особенно рус.-польск.) революц. связей 19 в. Публикаторская деятельность сов. историков, углубленное изучение внеш. политики царизма на широком междунар. фоне и истории революц. движения в России создавали науч.-методологич. и источниковедч. стимулы для организации в СССР широких славистич. исследований. Тем же целям служили и первые исследования сов. ученых (Б. П. Козьмина, И. В. Волковичера, Г. Р. Писаревского, Г. И. Лурье) по истории революц. и рабочего движения в слав. странах. Большое значение для выработки совр. концепции сов. С. как науки имела публикация работ по нац. истории и истории междунар. рабочего движения и сотрудничество с сов. историками представителей коммунистич. движения др. слав. стран Ю. Мархлевского, Ф. Кона, Ю. Ленского, Г. Димитрова, В. Коларова, К. Готвальда, Б. Шмераля, Я. Швермы, А. Запотоцкого, Б. Бошковича (см. Ф. Филипович). Активно участвовали в становлении сов. С. и эмигрировавшие в СССР историки-марксисты слав. стран (Г. Бич, X. Кабакчиев, Ю. Красный, Я. Витковский и др.), продолжавшие в эмиграции заниматься отечеств. историей.

Кардинальная ломка сов. историками сложившихся в бурж. историографии представлений о России, создание марксистско-ленинской концепции росс. ист. процесса обнажили реакционность и ненаучность питавших бурж. рус. С. славянофильских и панславистских теорий, борьба с к-рыми была непременным условием создания в СССР марксистско-ленинского С. Поискам правильного решения орг. вопросов долго препятствовала острота полемики по истории дореволюц. С., отталкивавшая многих от самого термина "С.". Сказывалась недооценка M. H. Покровским и его учениками значения изучения историкославистич. проблематики. Существовавший в 1930-34 Ин-т славяноведения АН СССР в Ленинграде ставил задачу организовать комплексные славистич. исследования в СССР. Однако она не была решена. Перелом произошел в канун 2-й мировой войны, когда с организацией историко-славистич. центров в Ин-те истории АН СССР, МГУ (кафедра истории юж. и зап. славян) и ЛГУ были созданы предпосылки для решения одной из осн. задач сов. С. подготовки квалифицированных кадров историков-славистов. Организаторами славистич. исследований явились Б. Д. Греков, В. И. Пичета, Н. С. Державин, чехословацкий славист и обществ.-политич. деятель З. Неедлы. Значит. вклад в организацию славистич. исследований внесли М. Н. Тихомиров, Ю. В. Готье и Н. П. Грацианский. Проблематика славистич. исследований определялась условиями борьбы с фаш. опасностью, поэтому в центре внимания находились вопросы истории борьбы слав. народов с герм. феод. и империалистич. агрессией. Многое было сделано и для разоблачения нацистского извращения истории народов Центр., Вост. и Юго-Вост. Европы.

В области литературоведения в сов. С., в отличие от дореволюционного, преимуществ, внимание привлекала к себе лит-ра 19-20 вв. В 20-30-х гг. появились первые монографические исследования, правда с элементами вульгарного социологизма. Державин исследовал творчество болгарских писателей И. Вазова и А. Константинова, появились работы по творчеству Мицкевича и Коллара (В. Г. Чернобаев и др.). Началось изучение польской классической литературы (работы А. В. Луначарского, В. В. Воровского).

В годы 2-й мировой войны слависты разрабатывали проблемы образования слав. государственности, истории клас. борьбы крестьянства против феод. гнета, межслав. ист. связей, революц. связей народов СССР с зарубежными слав. народами, предприняли первые попытки создания сводных обобщающих работ по истории слав. стран (по истории Болгарии Державин, по истории Польши незаконченный 3-томный труд Пичеты).

В 1946 в АН СССР было создано центральное комплексное славистич. учреждение Ин-т славяноведения (с 1968 Ин-т славяноведения и балканистики АН СССР). Возникли исследовательские центры и ячейки в Киевском, Львовском, Воронежском, Харьковском, Саратовском ун-тах, Ин-те истории АН УССР. Важной чертой послевоен. сов. С. было установление тесных науч. контактов с зарубежными исследовательскими центрами, развившихся впоследствии в непосредств. науч. сотрудничество по ряду важных проблем. Гл. задачей славистов на первом этапе послевоен. периода было создание крупных синтетич. трудов по истории зарубежных слав. стран. Ее осуществление было осложнено тем, что аналогичных марксистских обобщений в самих слав. странах (кроме Югославии) не было, а многие узловые проблемы зарубежными историками-марксистами не исследовались. В основном эта задача была решена к 1963. В написании 2-томной "Истории Болгарии" (1954-55), 3-томной "Истории Польши" (1954-58, дополнит. том 1965), 3-томной "Истории Чехословакии" (1956-60), 2-томной "Истории Югославии" (1963) участвовали значит. коллективы авторов, объединившие большинство славистов Москвы, Ленинграда, Львова и др. городов Сов. Союза. Рассчитанные на сов. читателя, эти труды впервые, применительно к Польше, Чехословакии и Болгарии, дали марксистскую концепцию ист. процесса. Они оказали определенное влияние и на формирование марксистских концепций нац. истории в зарубежных слав. странах. Успехам сов. С. содействовало установление прочных связей с учеными Польши, Болгарии, Чехословакии, Югославии. Продолжалось исследование осн. социально-экономич. процессов на разных этапах ист. развития слав. стран, межслав. связей. Значит. место заняло исследование проблем Окт. революция и слав. народы, строительство социализма в слав. странах. Началось изучение проблематики славяно-герм. отношений, культурных преобразований в зарубежных слав. странах в послевоенный период. Широкое монографическое исследование этих проблем стало характерным для советского С. в основном со 2-й пол. 50-х гг. Значительное место в это время заняла и публикация источников.

В 60-х гг. важное место в работе славистов начинают занимать вопросы значения и места слав. народов в европейском и мировом историческом процессе на всех его этапах. Возрос интерес к проблематике связей слав. народов с др. народами Центральной и Восточной Европы, Балкан; наблюдаются попытки сравнительно-ист. исследований, основанных на слав. и неслав. историческом материале. Изучение (в т. ч. и на локальном материале) межслав. отношений во всем их объеме продолжает оставаться важнейшей областью С. Одна из осн. проблем в С. проблема слав. этногенеза стала разрабатываться детально в 30-х и особенно в 40-х гг. Однако упрочившиеся тогда ошибочные взгляды Н. Я. Марра являлись осн. препятствием, мешавшим успеху этногенетич. исследований. Значит. вклад в поиски правильного подхода к решению проблем слав. этногенеза сделали археологи и лингвисты. Одним из спорных и неясных вопросов слав. этногенеза является вопрос о древней балто-слав. общности. Значит. успехов достигли сов. слависты и византинисты (А. В. Мишулин, В. Э. Липшиц и др.) в изучении проблемы слав. передвижений в 5-7 вв. н. э. В результате их исследований выяснилась огромная роль раннего славянства в гибели отжившей рабовладельч. формации в Юго-Вост. Европе и переходе ее к передовому тогда феод. способу произ-ва. Проблема социально-экономич. синтеза у балканских славян еще не разработана. Исследования Б. Д. Грекова, M. Н. Тихомирова, Б. А. Рыбакова, С. В. Юшкова, П. Н. Третьякова, посвященные Киевской Руси, явились стимулом для постановки в С. проблемы образования феод. государственности у зап. и юж. славян. Отметив самобытные истоки слав. цивилизации, вскрыв клас. характер древнеслав. гос-в, объяснив социально-экономич. причины их появления, сов. слависты лишили какой бы то ни было почвы теории об иноземном происхождении гос-ва у славян. Была проанализирована раннефеод. структура слав. гос-в, обоснован тезис о том, что в своем ист. развитии слав. народы миновали рабовладение как социально-экономич. формацию (Ю. В. Бромлей, В. Д. Королюк, З. М. Черниловский и др.). Подвергался анализу вопрос о влиянии иноземной агрессии на степень интенсивности процесса образования гос-ва, исследовалась судьба полабо-прибалт. славянства (Н. П. Грацианский, Державин и др.). Разрабатывались вопросы истории крестьянства и развития городов в феод. слав. обществе (Л. В. Разумовская и др.), вопросы клас. борьбы в деревне и городе как в период раннего, так и в эпоху созревшего феодализма.

Историки гуситского революц. движения в Чехии (Б. Т. Рубцов, М. М. Смирин, А. И. Озолин и др.) исследовали социально-экономич. предпосылки крест. войны нач. 15 в., взгляды вождей чеш. реформации Яна Гуса и Иеронима Пражского, революц. идеологию таборитов, подвергли анализу политич. программу правого крыла гуситов. В работах о Грюнвальдской битве 1410 историков интересовали гл. обр. вопросы ее ист. значения, места в истории вековой борьбы слав. народов с нем. феод. натиском на Восток, участия в битве рус. воинов.

Отправным пунктом для работ славистов по проблеме перехода к фольварочно-барщинной системе эксплуатации крестьянства в зап.-слав. странах послужили исследования Грекова по истории рус. крестьянства, в которых он подчеркнул значение внутр. экономич. фактора в этом процессе. Развернувшуюся в сов. ист. науке дискуссию по этому вопросу нельзя считать законченной. Дело в том, что переходу к новой системе феод. эксплуатации крестьян и в Польше и в Чехии действительно предшествовал подъем городов и расцвет денежной ренты. Роль внеш. рынка стала особенно заметной и в ряде случаев (исключение составляет Россия) даже решающей, когда процесс перехода находился уже в развитии. Вопросы о переходе к барщине и о т. н. "вторичном закрепощении" крестьянства (см. "Второе издание крепостничества") исследовались применительно к Хорватии 16 в. (Бромлей и др.), литов., укр. и собственно польск. терр. Речи Посполитой (Д. Л. Похилевич и др.), терр. Чехии 17-18 вв. Одновременно велась разработка вопросов крест. движения. Исследовались связи польск. антифеод. крест. движения сер. 17 в. с освободит. войной укр. народа 1648-54.

Ист. отношения и связи России с юж. и зап. славянами (в эпоху феодализма до кон. 18 в.) нашли отражение в монографич. исследованиях Тихомирова, С. К. Богоявленского. Державина, Пичеты, Королюка, Г. Г. Литаврина, Ф. П. Шевченко и др. Нац.-освободительная борьба юж. славян в 15-19 вв., социально-экономическое развитие слав. стран Балканского п-ова и их связи с Россией отражены в ряде монографич. работ и статей (С. А. Никитин, И. С. Достян и др.). Исследования, посвященные участию слав. народов в революц. событиях 1848, обобщены в коллективном труде "Революции 1848-1849" и др. работах (И. И. Удальцов и др.).

Истории развития капиталистич. отношений в польск. землях и вопросам формирования польск. нации, восстанию Т. Костюшко, антифеод. борьбе польск. крестьянства, агр. реформе 1864 и рус.-польск. революц. связям 19 в. посвятили работы Пичета, И. С. Миллер, И. И. Костюшко, И. М. Белявская, В. А. Дьяков, A. Ф. Смирнов, П. Н. Ольшанский, А. М. Басевич, С. М. Фалькович и др. Значит. место в работе славистов занимает проблематика истории рабочего и нац.-освободит. движения в слав. странах во 2-й пол. 19 нач. 20 вв., а также накануне и в период 1-й мировой войны (И. А. Хренов, А. Я. Манусевич, Т. Г. Снытко, Ю. А. Писарев, Я. Б. Шмераль, М. В. Миско, А. X. Клеванский, B. А. Жебокрицкий, С. М. Стецкевич и др.). Исследуя развитие рабочего движения в слав. странах, историки прежде всего стремятся осветить клас. солидарность росс. пролетариата с пролетариатом слав. стран, влияние В. И. Ленина и Окт. революции на революц. и нац.-освободит. движение в слав. странах. В истории слав. стран межвоен. периода больше других разрабатывались вопросы политич. и экономич. развития слав. стран и рабочего движения (М. А. Бирман, И. Н. Мельникова, Ф. Г. Зуев и др.), меньше внимания уделялось проблемам внешнеполитического развития, межслав. культурным и экономич. связям.

Значит. успехов достигли историки в разработке проблематики подготовки 2-й мировой войны. Здесь изучены такие вопросы, как мюнхенский сговор зап. держав с фаш. Германией, политика Германии и Италии на Балканах и развал Малой Антанты, венг.-чехословацкие отношения (работы А. А. Язьковой, В. К. Волкова и др.). По проблемам 2-й мировой войны усилия историков были сконцентрированы прежде всего на изучении нац.-освободит. борьбы в оккупированных фаш. Германией странах, помощи им со стороны Сов. Союза и роли в организации этой борьбы коммунистич. и рабочих партий (А. И. Недорезов, В. И. Клоков, Л. Б. Валев и др.).

Разработке проблематики возникновения строя нар. демократии как особой формы диктатуры пролетариата в странах Центр. и Юго-Вост. Европы, их социально-экономич. преобразованиям, сотрудничеству в лагере европ. социалистич. стран посвящены монографич. исследования (П. В. Галенко, В. Н. Стародубровской и др.) и спец. сборники статей. Широкий диапазон исследований позволил славистам обратиться к работам сравнительно-исторического характера и наладить сотрудничество историков, историков гос-ва и права, историков культуры, экономистов и социологов. В послевоен. период, особенно с сер. 50-х гг., в сов. славистич. исследованиях заметное место стали занимать труды по истории культуры слав. народов, изучение к-рой ведется в непосредств. связи с изучением общеисторич. процесса слав. народов. Появились сводные обобщающие труды по истории искусства Югославии, по польск. и чеш. муз. культуре (И. Ф. Бэлза и др.), болг. изобразит. искусству, чеш. архитектуре, польск. и чеш. киноискусству, болг. и чеш. театру (П. Г. Богатырев и др.). Монографически исследовалось творчество крупнейших деятелей слав. культуры Ф. Шопена (В. В. Пасхалов, Ю. Кремлев, А. Соловцов и др.), Б. Сметаны и А. Дворжака (И. Мартынов и др.), Я. Матейко и др. Значит. вклад внесли новейшие сов. исследования в изучение межслав. культурных связей, особенно проблематики культурных связей Византии с искусством вост. и юж. славян (В. Н. Лазарев и др.). В области литературоведения особенно большой размах приобрело изучение польск. классической литературы (С. С. Советов, М. С. Живов, И. К. Горский, Б. Ф. Стахеев, Г. Д. Вервес, В. В. Витт и др.). Началось изучение совр. польск. лит-ры и ее связей с советской. При изучении лит-ры Чехословакии сов. слависты останавливались на проблемах формирования романтизма и критич. реализма в чеш. и словацких лит-рах и их связях с рус. лит-рой (А. П. Соловьева, Л. С. Кишкин и др.). Особое внимание привлекли к себе литературные явления 20 в., связанные с той идеологич. борьбой, в к-рой рождалась лит-ра социалистич. реализма (работы С. А. Шерлаимовой, И. А. Бернштейн, С. В. Никольского и др.). В лит-ре Болгарии детально изучалось творчество писателей и поэтов периода нац.-освободит. борьбы Каравелова и Ботева и произв. крупнейшего представителя болг. реализма И. Вазова (Л. В. Воробьев, К. Н. Державин, В. И. Злыднев и др.). Значит. внимание обращено на революц. лит-ру 20-х гг. 20 в. и становление метода социалистич. реализма (работы Д. Ф. Маркова и др.). В лит-рах народов Югославии освещались гл. обр. проблемы развития метода критич. реализма, их развитие в межвоен. и послевоен. период. Сов. славистами были созданы и обобщающие труды по истории слав. лит-р: "Очерки истории болг. лит-ры XIX-XX вв." (1959), "Очерки истории чеш. литературы XIX-XX вв." (1963). В наст. время закончена "История польск. лит-ры" (т. 1-2, 1968-69), закончена работа над очерками по истории словацкой лит-ры. Эти обобщающие труды сов. литературоведов-славистов являются первыми опытами на рус. языке марксистского обобщения основных процессов, происходивших в литературах зарубежных славян в новое и новейшее время.

Исследованы связи рус. лит-ры с лит-рой и письменностью югославянских народов (Д. С. Лихачев, Тихомиров и др.), изучение аналогичных зап.-слав. связей только началось (А. И. Рогов и др.). Привлекла к себе внимание лит-ра Далмации эпохи Возрождения. Подробно и в широких масштабах осуществляется исследование связей и контактов зарубежных слав. лит-р с рус. и сов. лит-рой 19-20 вв. (К. А. Копержинский, М. П. Алексеев, А. И. Белецкий, И. Возняк и др.). Продолжается изучение слав. фольклора, особенно эпоса юж. славян, его значения для развития югославянских лит-р 19 нач. 20 вв.

Крупных успехов, особенно в 50-60-х гг., достигло слав. языкознание. Большое значение имела организация широкого круга исследований по сравнительно-ист. изучению слав. языков (С. Б. Бернштейн, Л. А. Булаховский, Л. Э. Калнынь, П. С. Кузнецов, М. А. Гадолина и др.). Спец. анализу были подвергнуты балто-слав. языковые отношения (В. Н. Топоров и др.), изучались балто-слав. акцентологич. соотношения (В. М. Иллич-Свитыч, В. А. Дыбо и др.). Возобновилось изучение проблематики праслав. языка (В. Н. Трубачев, Ф. П. Филин, В. В. Мартынов и др.). Издан "Атлас болгарских говоров в СССР" (1958); советские слависты приняли участие в издании "Български диалектен атлас, т. 1. Югоизъточна България" (1964). Ведутся работы над общеславянским лингвистическим атласом, а также над "Карпатским диалектным атласом" и диалектной лексикой Полесья.

Значит. место в работе сов. славистов заняла и традиционная для рус. и укр. (И. С. Свенцицкий и др.) С. проблематика старослав. языка. В 1951-52 издан обобщающий труд А. М. Селищева "Старослав. язык". В сотрудничестве с чехословацкими учеными ведется работа над составлением словаря древнейших старослав. текстов. Разрабатываются вопросы старослав. глагола, системы падежей, прилагательных и числительных, лексикологии старослав. языка (работы В. В. Бородич, И. К. Буниной, А. С. Львова, Л. П. Куковской и др.). Н. И. Толстой занимается вопросами значения церковнослав. языка для истории вост. и юж.-слав. языков. Большое внимание уделяется изучению совр. слав. языков, особенно болг. и чешского. Вышел ряд работ о сербо-лужицких языках.

С. в зарубежных слав. странах. В межвоен. период наиболее крупные науч. силы в С. зарубежных слав. стран представляло чеш. С., в к-ром продолжалось широкое историко-филологич. исследование кирилло-мефодиевской проблемы, церк.-слав. традиции в ср.-век. Чехии, значения великоморавских традиций для формирования раннефеод. чеш. государственности (В. Халоупецкий, Ф. Грушовский, М. Вейнгарт, В. Вашица и др.). Эти исследования в ряде случаев были проникнуты сильной националистич. струей. Важное место в чеш. бурж. С. занимали и проблемы межславянских, особенно чешско-русских, связей (Й. Мацурек и др. в Чехословакии, много работал в этой области и русский историк-эмигрант А. В. Флоровский). Аналогичная проблематика изучалась и в польском С. Развитию С. в Болгарии и Югославии и особенно в Польше препятствовала политика господствовавших там бурж. режимов. В националистич. духе освещались в бурж. польск. историографии рус.-польск. отношения (Ю. Натансон-Леский, О. Халецкий, В. Конопчиньский и др.). Продолжалось исследование старослав. права и полабо-прибалтийских славян (О. Бальцер, Ю. Видаевич, К. Тыменецкий и др.), рус. лит-ры и языка (В. Ледницкий и др.). В Болгарии успешно продолжалось изучение слав. филологии (Б. Цонев и др.). Однако реакц. роль играла распространявшаяся бурж. учеными теория о гуннском, неславянском происхождении болгарского народа. Националистич. характер, все более усиливавшийся в ответ на политику германского империализма, имели труды, издававшиеся в Польше и Чехословакии по истории польско-немецких и чешско-немецких отношений. Буржуазному С. противостояли работы прогрессивных историков, историков культуры, литературоведов, лит. критиков (З. Неедлы и др. в Чехословакии, Г. Бакалов, Т. Павлов и др. в Болгарии, И. Фик, Ф. Фидлер и др. в Польше, А. Цесарец и др. в Югославии).

Главной задачей историков зарубежных слав. стран после установления в них строя нар. демократии была подготовка квалифицированных марксистских кадров. Их внимание было сосредоточено на изучении таких узловых проблем отечеств. истории, как история крестьянства и его клас. борьбы, формирование пролетариата, развитие рабочего движения, нац.-освободит. движений 19 нач. 20 вв. и антифаш. борьбы в годы 2-й мировой войны. Эти труды позволили перейти к созданию капитальных синтетич. исследований по отечеств. истории на основе марксистско-ленинской методологии. В наст. время завершена работа над сводными трудами по истории Болгарии, близятся к концу аналогичные издания в Польше, Чехословакии и Югославии. Значительно продвинулось в Польше и Чехословакии изучение проблемы слав. этногенеза, над к-рой работают как историки и археологи, так и лингвисты. Большое место в исследованиях чехосл. ученых занимает великоморавская проблематика и связанное с ней изучение лит. и церковно-политич. деятельности Кирилла и Мефодия (Л. Хавлик, В. Грубы, Я. Декан и др.); эта проблематика разрабатывается частично болг. (В. Киселков, Е. Георгиев и др.) и польск. (Т. Лер-Сплавинский, Ю. Видаевич и др.) учеными. В Польше и Югославии появились новые исследования по истории предшествующего Великой Моравии политич. образования державы Само (работы польск. ученого Г. Лябуды и словенского Б. Графенауэра). В ряде работ чеш. историков гос. характер Великоморавской державы и значение церк. слав. традиции для ср.-век. Чехии, вопреки общепринятому мнению, ставится под сомнение. Общей для исследователей слав. стран явилась проблема формирования раннефеод. государственности, возникновения слав. города и тесно связанная с этим кругом вопросов для зап. славян проблема ср.-век. нем. колонизации. Особенно большое место эта проблематика занимает в работах польск. ученых (К. Тыменецкий, X. Ловмяньский, А. Гейштор, В. Хенсель, З. Качмарчик и др.). Одновременно разрабатываются проблемы старослав. права (В. Ванечек и др. в Чехословакии, Ю. Бардах и др. в Польше) и истории полабо-прибалтийского славянства (Г. Лябуда и др. в Польше, Л. Грабова, X. Булин и др. в Чехословакии). Значит. вкладом польск. славистов в развитие мирового С. является издание многотомного "Словаря слав. древностей" ("Slownik starozytnosci slowianskich", т. 1-3, Wr.-Warsz.-Kr., 1961-68), охватывающего материал до 12 в. Славяно-герм. отношения исследуются как в Чехословакии (З. Фиала и др.), так и особенно в Польше (Я. Паевский, М. Фридберг, З. Войцеховский, Ю. Геровский, К. Пиварский и др.); начато изучение этой проблематики и в Болгарии (Т. Влахов, Ц. Тодорова, В. Паскалова, X. Христов и др.). В Югославии исследуются вопросы ср.-век. нем. колонизации в Словении (М. Кос и др.), словено-германские отношения привлекают внимание и при изучении эпохи национального возрождения (Ф. Цвиттер и др.).

Для славистов Болгарии и Югославии в области ср.-век. истории представляет значит. интерес проблематика слав. переселений на Балк. п-ов, образования здесь раннефеод. гос-в, славяно-византийских отношений (в Болгарии Д. Ангелов, И. Дуйчев, В. Тыпкова-Заимова, С. Михайлов, А. Милчев, С. Георгиева и др., в Югославии Г. Острогорский и др.). Для более поздних периодов (14-19 вв.) большое значение имеет изучение сербои болгаро-тур., болгарои сербо-греч., хорвато-венг., хорвато-итал. отношений; для словацких и польских историков словацко-венг. и польско-венг. отношений. Важной частью С. является история СССР, точнее России, Украины и Белоруссии. При этом вопросы внутр. истории вост. славян разрабатываются недетально (в Польше имеется группа историков, занимающаяся историей Др. Руси и Великого кн-ва Литовского, а также Московского гос-ва, X. Ловмяньский, А. Попе и др., исследования, посвященные рус. проблематике, появляются и в Чехословакии Б. Застерова и др.). Пристальное внимание уделяется славяно-рус. отношениям. В Польше изучаются гл. обр. рус.-польск. отношения эпохи Киевской Руси и 17-18 вв., а также рус.-польск. революц. связи 19 в.; эпохи декабристов и восстания 1830-31, восстания 1863-64 (С. Кеневич и др.), а также 70-90-х гг. (Л. Базылев и др.); привлекли внимание польск. историков и проблемы новой и новейшей истории Балкан и Австро-Венгрии (X. Батовский и др.). Ведется совместная сов.-польск. публикация док-тов о восстании 1863-64. В Чехословакии успешно разрабатываются вопросы рус.-чеш. экономич. связей до кон. 18 в., а также рус.-чеш. культурных и политич. отношений в кон. 18-20 вв. (Ч. Аморт, В. Краль, З. Шоле, В. Чейхан и др.). Значительно расширилось изучение проблемы участия польск. и чехословацких интернационалистов в Окт. революции и всего комплекса проблем польскои чехословацко-сов. отношений. Ведется совместная сов.-польск. публикация док-тов по истории сов.-польск. отношений (с польск. стороны в этой работе приняли участие Н. Гонсеровская, Т. Цесляк и др.), налажено творческое сотрудничество советских и чехословацких историков по совместному изучению проблематики советско-чехословацких отношений, возобновилось исследование польско-чешских исторических связей.

Над проблематикой рус.-болг. и рус.-югославских отношений как в эпоху феодализма, так и особенно в новое время работает большая группа болг. и югославских историков и историков культуры; это в значит. мере объясняется тем, что изучение этих вопросов крайне важно для правильного освещения истории (прежде всего 19-20 вв.) Болгарии, Сербии и Черногории. Ср.-век. связями России с юж. славянами занимаются И. Снегаров, Б. Ангелов, И. Дуйчев, А. Василев, П. Н. Русев и др. в Болгарии, В. Мошин и др. в Югославии. Исследование комплекса этих связей ведется с использованием впервые вводимых в науч. оборот архивных материалов, в т. ч. и из сов. архивохранилищ (в Югославии Б. Павичевич, Д. Перович и др.). В Болгарии (В. Хаджиниколов и др.) и Югославии ведется большая работа и по проблематике сов.-болг. и сов.-югославских отношений. Изучается участие трудящихся Болгарии и Югославии в Окт. революции, ее влияние на революц. движение на Балканах. В Чехословакии и Югославии освещается значение революции в России для распада Австро-Венгрии. Возникла многочисл. лит-ра по вопросам помощи Сов. Союза антифаш. борьбе народов Югославии и Болгарии и послевоен. сов.-болг. и сов.-югославскому сотрудничеству. Изучению политич. и революц. связей юж. славян с Россией сопутствует углубленное изучение связей в области культуры, гл.обр. лит-ры (Й. Бадалич, Д. Садайчич, А. Флакер и др. в Югославии, К. Крейчи, Й. Бечка и др. в Чехословакии, М. Якубец, А. Валицкий, Ю. Кшижановский, Е. Магнушевский, Р. Лужны, А. Семчук и др. в Польше, С. Русакиев и др. в Болгарии). Для этих исследований показателен (при сохранении ср.-век. тематики) поворот к изучению рус.-слав. связей нового и новейшего времени.

В области слав. языкознания наряду со значит. словарной работой ведутся исследования по вопросам сравнит. слав. языкознания (грамматика и фонетика), диалектологии, праслав. языка и структурной типологии современных слав. языков, изучаются проблемы балканского языкового союза (Т. Лер-Сплавинский, В. Дорошевский, В. Курашкевич, С. Слоньский, С. Роспонд, Е. Розвадовский, В. Ташицкий, X. Улашин, К. Нитш, Я. Отрембский, З. Штибер, М. Рудницкий и др. в Польше, А. Белич, П. Ивич, Б. Конески и др. в Югославии, Л. Андрейчин, С. Младенов, В. Георгиев, И. Леков, Л. Милетич и др. в Болгарии).

С. в неслав. социалистич. странах. В тесной связи со С. в СССР и в зарубежных славянских социалистических странах развивается С. в Венгрии, Румынии и ГДР. В Венгрии и Румынии большое значение уделяется изучению славяно-венгерских, славяно-румынских, славяно-германских, особенно рус.-германских, политич., экономич. и культурных отношений и языковых связей (Й. Переньи, Э. Нидерхаузер, И. Долманьош, И. Кньежа, З. Балецки, Л. Хадрович, О. Ашбот, Ш. Бонкало и др. в Венгрии, Э. Петрович, И. Пэтрус, Г. Михаила, Д. Богдан и др. в Румынии, З. Михалк и др. в ГДР). Существенное значение изучение этой проблематики имеет для раннефеод. периода в истории Венгрии и Румынии. Занимаясь изучением венг.-словацких, венг.-польских и венг.-рус, а также рум.-рус. отношений в эпоху средневековья, венг. и рум. историки особенное внимание уделяют исследованию революц. событий 1848-49 и характеру венг.-слав. (Э. Андич, А. Мод и др. в Венгрии) и рум.-слав. (И. Фашениану, Н. Чеахир и др. в Румынии) отношений в этот период. В связи с изучением слав. проблематики ведется разработка вопросов австро-венг. дуализма, распада монархии Габсбургов, образования нац. гос-в в Дунайском бассейне после 1-й мировой войны (Г. Кемени и др. в Венгрии, М. Константинеску, Л. Баньаи и др. в Румынии). Появляются исследования и публикации источников по вопросам внеш. политики Венгрии и Румынии в межвоен. период, содержащие материалы и для славистич. исследований (Е. Кампус и др. в Румынии). Выход Румынии и Венгрии из состава гитлеровской коалиции, их совместная со слав. народами борьба против фашизма, сотрудничество со слав. социалистич. странами в послевоен. период (П. Константинеску-Яшь, И. Купша, Г. Матей и др. в Румынии, Я. Харшани, Ш. Тот и др. в Венгрии) такова осн. тематика венг. и рум. ист. исследований, связанных со славистич. проблематикой.

В С. ГДР важное место занимает критика зап.-герм. историографии по славистич. тематике (Б. Спиру, Ф. X. Генцен, Э. Вольфграм и др.). В отличие от старого, буржуазного немецкого С., слависты ГДР значительно расширили круг исследований за счет включения широкой исторической проблематики; особенно много внимания уделяется изучению нем.-рус. (Б. Видера, К. Грау и др.) и нем.-сов. (Л. Штерн, А. Норден, Г. Розенфельд и др.), нем.-польск. (И. Калиш, В. Базлер, Й. Май и др.), нем.-чеш. (Г. Пейкерт, К. Оберман и др.) отношений. Наряду с этим исследуются вопросы экономич. и культурных связей с балканскими славянами в кон. 19 нач. 20 вв. Наибольших успехов слависты ГДР достигли в области исследования рус.-нем. науч. связей (Э. Винтер, И. Тецнер, Г. Морман и др.). Широко организовано изучение истории, языка и культуры сербов-лужичан, начато археол. изучение полабо-прибалтийского славянства (Ф. Метчк, Я. Шольта, К. Шиллер, Я. Брачкачк и др. в ГДР).

С. в капиталистич. странах. В межвоен. период гл. объектом славистич. исследований неслав. стран были вост. славяне, особенно Россия, к-рой посвящалась осн. масса работ в Германии, а также в Англии (Б. Пэрс, Р. У. Сетон-Уотсон, Р. Смит, Д. Мэвор, У. Аллен и др.), Франции (Л. Леже, М. Лертье, А. Мазон и др.) и США (К. А. Мэннинг, С. Р. Томпкинс, Ф. Л. Шуман, М. Карпович и др.). Герм. С., значит. часть ист. проблематики к-рого была связана с "Остфоршунгом", характеризовалось в период Веймарской республики откровенной апологетикой "Дранг нах Остен" и оказало значит. влияние на развитие зап.-европ. и амер. С. Нем. исследователи (А. Бракман, Г. Аубин, Г. Кох, Эрих Маркс, К. Хампе и др.) пытались доказать неспособность славян к самостоят. гос. развитию, искажали значение нем. колонизации к В. от Лабы, к-рую трактовали как "цивилизаторскую миссию", воспевали "великое культурное значение" "Дранг нах Остен", а в изучении слав. археологии стремились лишить славян всех сколько-нибудь значит. памятников материальной культуры (школа Г. Коссинны). Если зап.-слав. народы трактовались этими исследователями как "пассивные", приобщившиеся к культуре Зап. Европы лишь благодаря Германии, то Россия, как правило, не считалась европ. страной и ее подъем в 18 в. истолковывался как результат импульсов, полученных с Запада (Р. Миллер, Э. Машке, Г. Штелин, В. Шюслер и др.). Значит. влияние на взгляды нем. бурж. историков оказали различные течения рус. эмиграции ("ортодоксально" антисоветское В. А. Мякотин, E. P. Шмурло, К. И. Зайцев и др., "евразийское" Г. В. Вернадский, С. Г. Пушкарев и др., т. н. Пражская школа славистов И. С. Трубецкой и др., "теологическое" Н. А. Бердяев, Ф. А. Степун и др., либерально-буржуазное П. Н. Милюков, А. А. Кизеветтер и др.). Относительно более объективно исследовалась рус. внеш. политика 18-19 вв. в трудах историков-бисмаркианцев (О. Хетч и др.). На нек-рых бурж. исследователей оказывала влияние марксистская историография, развивавшаяся в Германии (К. Либкнехт, Р. Люксембург и др.) и СССР (H. M. Лукин, M. H. Покровский и др.). С приходом к власти в Германии фашизма нем. С. превратилось в орудие гитлеровской политики и пропаганды (А. Хиллен-Цитфельд, Е. Цох, К. Шепке, Ф. Людтке, Г. Лейббранд, А. Шмидт и др.).

2-я мировая война существенно изменила положение в бурж. С. Возросшее в мире значение слав. народов привело к резкому увеличению славистич. исследований. По сравнению с довоен. временем возросло число славистич. учреждений. Наметились качеств. изменения нем. бурж. С. "Остфоршунг", сохранив сильные позиции, потерял монополию в капиталистич. мире. Организационно усилилось амер. С., к-рое привлекло себе на службу не только ученых-эмигрантов из слав., но и специалистов из неслав. стран, в т. ч. и нем. ученых. Однако в амер. С., так же как и в С. ФРГ, большое место отводится изучению истории слав. стран с позиций антикоммунизма. Это направление в капиталистическом С., известное под назв. "советология", преследует в значит. степени разведывательные цели. В числе гл. центров советологии: в США Research Institute on Communist Affairs, Нью-Йорк, осн. 1961; в ФРГ Bundesinstitut für ostwissenschaftliche und internationale Studien, Кельн, осн. 1961 (до мая 1966 назывался Institut für Sowjetologie); в Англии School of Economic and Political Science, Лондон. Советология представлена работами: З. Бжезинского (США), Г. Веттера (Ватикан), Й. Бохенского (Швейцария), Б. Мейснера, К. Тальгейма (ФРГ) и др. Среди советологов США и ФРГ наметилось известное разделение: в США гл. обр. развиваются экономич., политич. и социологич., в ФРГ ист., философские и юридич. исследования. В работах об ист. развитии зап. и вост. славянства подчеркивается своеобразие и нетипичность ист. развития России после татаро-монгольского завоевания, неевроп. характер ее цивилизации, с целью доказать, что путь социалистич. революции неприемлем для зап. стран (А. Муссе во Франции, Г. Тимм в ФРГ и др.). В славянофильстве, панславизме, революц. и либеральном народничестве советологи (Г. фон Римша, В. Филипп в ФРГ и др.) стремятся отыскать "корни большевизма", пытаясь извратить историю КПСС. В С. США тему панславизма и его якобы возрождения в СССР пытаются развивать Г. Кон, Б. Петрович и др.

Для славистов США и Англии характерен интерес к балканской проблематике, одностороннее освещение внешней политики России при почти полном невнимании к слав. симпатиям росс. общества. Одна из тенденций бурж. историографии стремление преуменьшить разрушительность 2-й мировой войны, "сократить" число жертв фашизма, снять ответственность за развязывание войны с герм. монополистов, представив ее виновниками либо Гитлера и его окружение, либо др. европ. державы: СССР, Польшу, Англию и др. (Д. Л. Хогган, Г. Э. Барнес в США, П. Р. Николь, А. Тейлор в Англии, В. Глазебок, И. Барник в ФРГ и др.). Другие бурж. историки подчеркивают основанную на зап.-европ. цивилизации "духовную общность" европ. народов, прежде всего зап.-слав., частично отказываются от теории "Абендлянда" на романо-герм. этнич. базе (концепция Л. Ранке), признают культуру Европы продуктом населяющих ее народов (О. Халецкий в США, X. Людат, Г. Штадтмюллер в ФРГ и др.). Это меняет и модифицирует теоретич. базу и проблематику исследований. Раннеслав. общество не рисуется примитивным, охотничьесобирательским, как это наблюдалось в довоен. работах, вслед за славистами-марксистами бурж. исследователи признают исконно земледельч. характер слав. культуры (Д. Блюм в США, Р. Смит в Англии, Н. Дюби во Франции, X. Штекль в ФРГ и др.). За слав. народами признается также известная роль в европ. развитии, хотя по-прежнему слав. город трактуется как явление, привнесенное с запада, а роль норманского элемента в развитии др.-рус. государственности сильно преувеличивается (М. Флоринский, С. Херкейв в США, Н. Чедвик в Англии, В. Гитерман в Швейцарии, И. Неандер в ФРГ и др.). Наблюдается стремление отрицать "Дранг нах Остен" как классово обусловленное ист. явление, а также идеализировать германо-польск. и чешско-герм. отношения в эпоху средневековья (X. Людат, В. Шлезингер, М. Хельман, В. Кюн в ФРГ и др.), отрицается значение слав. общины для феодализации Вост.-Римской империи (П. Лемерль во Франции, С. Мосс в Швейцарии и др.). Большой интерес к истории Польши наблюдается в Италии, где за последние годы вышел ряд сб. "Sacrum Poloniae Millenium", посвященных тысячелетию польск. гос-ва, в к-рых рассматриваются отношение Ватикана к Польше, польско-итал. культурные связи и др. Продолжая изучение слав. средневековья (кирилло-мефодиевская проблема, славяне и Византия, отношения и связи славян с Зап. Европой, частично с араб. Востоком), бурж. слависты сосредоточивают внимание на проблемах новой и новейшей истории. Над проблемой Австро-Венгрии и ее распада работают историки сторонники т. н. европ. интеграции, стремящиеся представить Австро-Венгрию как модель европ. интегрированного гос-ва, а ее распад как причину прихода к власти фашизма и возникновения 2-й мировой войны (Г. Бенедикт, В. Гольдингер, Ф. Тальман, А. Вандрушка в Австрии, Р. Кэнн в США, Э. Францель, В. Шлюссер в ФРГ и др.). История СССР рассматривается в плане теории "конвергенции", т. е. "сближения" капиталистич. и социалистич. обществ. Большое внимание бурж. историки уделяют изучению проблем "Вост. церкви" (Г. Кох, Р. Штупперих, А. Гейне и др. в ФРГ, Т. Вэр, П. Мейлюкс, Н. Зернов и др. в США). Значительное место в бурж. С. занимает публикация док-тов, особенно по периоду 1-й и 2-й мировых войн.

В послевоен. годы на Западе появились труды, характеризующиеся более объективным подходом к ист. проблемам слав. стран (В. Уильямс, У. Морли, Э. Фромм, Д. Флеминг и др. в США, Р. Порталь и др. во Франции, Ф. Фишер, И. Гейс и др. в ФРГ). Пересмотр концепций, питавших бурж. С., происходил не только вследствие изменения в пользу социалистич. стран политич. конъюнктуры, но и под воздействием аргументированных ист. работ, появившихся в СССР и др. социалистич. странах.

В области изучения слав. филологии в С. капиталистич. стран преобладают 2 направления: первое традиционное, сравнительно-ист., ориентировано на реконструкцию общеслав. яз., прослеживает пути его развития в отдельные языки (М. Фасмер, Л. Айцетмюллер и др. в ФРГ, А. Вайян и др. во Франции, П. Арума и др. в Швеции, X. Станк и др. в Норвегии, X. Бирнбаум и др. в США); второе, получившее в наст. время широкое направление в США и др. странах, структурно-сопоставительное (типологическое). Его представители: Р. Якобсон, Э. Станкевич, X. Кучера, М. Халле, Д. Уорд и др. в США, А. Схонефельд, А. ван Холк и др. в Голландии и др.

Значит. интерес в С. капиталистич. стран наблюдается к изучению слав. лит-р. В последние годы вышел ряд работ, посвященных проблемам дореволюц. рус. лит-ры, в особенности Ф. М. Достоевскому (работы Д. Магаргека, Т. Пахмусс, Е. Васиолека и др. в США, Р. Хигли и др. в Англии, А. Стендер-Петерсена и др. в Дании, Д. Чижевского, В. Сечкарева, Ю. Штридтера и др. в ФРГ и др.); польск. лит-ре М. Германа и др. во Франции, М. Фишбах-Поспеловой и др. в ФРГ; чеш. лит-ре В. Харкинса и др. в Англии и др. Изучение сов. литературы в США (работы А. Ярмолинского, Дж. Гибиана, Р. Поджоли, Э. Мачника, В. Александровой и др.) подчинено задачам антисоветизма и является элементом советологии.-***-***-***-

Основные центры С.

Австрия. Науч. об-во "Восток" (Arbeitsgemeinschaft Ost), Вена, осн. 1958; Ин-т истории Вост. Европы и юго-вост. стран (Institut für Europäische Geschichte und Südostforschung) при Венском ун-те, осн. 1907; Ин-т слав. филологии и древностей (Institut für slavische Philologie und Altertumskunde) при Венском ун-те, осн. 1886; Ин-т славистики (Institut für Slavistik) при ун-те в Граце, осн. в 1871; Об-во по изучению Вост. и Юго-Вост. Европы (Gesellschaft für Ost-und Südostkunde), Линц, осн. 1955.

Болгария. Кафедры слав. языкознания, слав. лит-р, рус. и сов. лит-ры Софийского ун-та; Сектор слав. языкознания Ин-та болг. яз. БАН, София; Сектор рус. и сов. лит-ры, Сектор слав. лит-р Ин-та лит-ры БАН, София; Ин-т Салканистики, София, осн. 1964.

Великобритания. Об-во исследователей СССР (Research workers on the USSR), Лондон, осн. 1956; Школа по изучению слав. и восточноевроп. стран (School of Slavonic and East European Studies), Лондон, осн. 1.915; Центр по изучению России и восточноевропейских стран (Centre for Russian and East European Studies) при Бирмингамском ун-те, осн. 1942; Школа экономич. и политич. наук (School of Economic and Political Science), Лондон, осн. в 1915; Школа по изучению славянских и вост.-европ. стран (School of Slavonic and East European studies), Лондон, осн. в 1915; Слав. об-во (Slavonic Society at the Trinity College) при Кембриджском ун-те; Исследовательский ин-т по изучению современного положения в Польше (Research Institute for the Contemporary Affairs of Poland), Лондон, осн. 1954.

Венгрия. Кафедры рус. и слав. филологии, славистики, истории Вост. Европы, рус. лит-ры Будапештского ун-та; Кафедры рус. и слав. филологии, рус. лит-ры ун-та в Дебрецене; Кафедра рус. филологии ун-та в Сегеде.

ГДР. Ин-т славистики (Institut für Slavistik), осн. 1947; Ин-т сербо-лужицкого народоведения (Institut für sorbische Volksforschung), осн. 1950 при Герм. АН в Берлине; Ин-ты славистики (Institut für Slavistik. Slavisches Institut) ун-тов Берлина, Грейфсвальда, Галле, Лейпцига, Иены, Ростока; Ин-ты истории народов СССР (Institut für Geschichte der Völker der UdSSR) в Берлине и Галле (с отделением по истории зап. и юж. славян); Ин-т истории европ. стран нар. демократии (Institut für Geschichte der Europäischen Volksdemokratien) и Сорбский ин-т (Sorbisches Institut) при Лейпцигском ун-те; Отделение по истории религии и церкви вост. и юж. славян (Abteilung für Ostund Südslavische Religionsund Kirchenkunde) при Берлинском ун-те.

Италия. Ин-т слав. филологии (Istituto di filologia slava) при Падуанском и Римском ун-тах; Ин-т по изучению Вост. Европы (Istituto per l'Europa orientale), Рим, осн. 1921.

Канада. Канадская ассоциация славистов (Canadian Association of Slavists), осн. в 1954 при ун-тах Торонто, Ванкувера, Манитобы; Отделы слав. исследований (Department of Slavic Studies) при ун-тах Торонто, Виннипега.

Польша. Ин-т польско-сов. отношений ПАН, Варшава, осн. 1962; Сектор истории СССР и стран Центр. и Вост. Европы Ин-та истории ПАН, Варшава, осн. 1964; Ин-т славяноведения ПАН, Варшава, осн. 1964; Отделение проблем СССР и европ. стран нар. демократии (осн. 1959) Польского ин-та междунар. дел в Варшаве; Отдел истории СССР и Центр. Европы (осн. 1962) Ин-та истории ПАН в Варшаве; Кафедры слав. археологии, истории народов СССР Варшавского ун-та; Кафедры слав. этнографии, истории народов СССР Вроцлавского и Краковского ун-тов; Кафедры истории СССР Лодзинского, Люблинского, Познанского и Торуньского ун-тов.

Румыния. Ин-т по изучению стран Юго-Вост. Европы Рум. АН, Бухарест, осн. 1963.

СССР. Ин-т С. и балканистики АН СССР, Москва, осн. 1946 (до 1968 Ин-т С. АН СССР); Ин-т экономики мировой социалистич. системы, Москва, осн. 1961; Отделение истории стран нар. демократии (осн. 1949) Ин-та истории АН УССР, Киев; Сектор лит-ры социалистич. стран (осн. 1957) Ин-та мировой лит-ры им. А. М. Горького, Москва; Сектор др.-рус. лит-ры Ин-та рус. лит-ры (Пушкинский дом) АН СССР, Ленинград; Сектор славянского языкознания АН УССР; Группа зарубежных слав. лит-р Ин-та лит-ры АН УССР, Киев; Сектор общего и слав. языкознания Ин-та языкознания АН БССР, Минск; Сектор взаимосвязей слав. и др. лит-р Ин-та лит-ры АН БССР, Минск; Кафедры слав. филологии в МГУ, ЛГУ, Киевском,. Львовском ун-тах; Кафедра общего и слав. языкознания Белорусского ун-та, Минск; Кафедры истории юж. и зап. славян, МГУ, Львовского ун-та; Кафедра истории зарубежных европ. социалистич. стран и славяноведения (осн. 1967) Киевского ун-та.

США. Объединенный к-т С. (Joint Committee on Slavic Studies), Вашингтон, осн. 1959; Ин-т С. Калифорнийского ун-та (Institute of Slavic Studies), Лос-Анджелес Беркли; Рус. ин-т при Колумбийском ун-те (The Russian Institute of Columbia University), Нью-Йорк, осн. 1931; Рус. исследовательский центр (Russian Research Centre) при Гарвардском ун-те, осн. 1948; Ин-т по изучению России и Вост. Европы (Russian and East European Institute) при ун-те в Блумингтоне, осн. 1947; Центр по изучению Сов. Союза и стран Вост. Европы (Center for Soviet and East Central European Studies) при Нотрдамском ун-те, Индиана, осн. 1957; Ин-т по изучению коммунизма (Research Institute on Communist Affairs) при Колумбийском уи-те, осн. 1961.

Франция. Ин-т С. (Institute d'études slaves), Париж, осн. 1920; Кафедры славистики в ун-тах Лилля, Лиона, Страсбура, Парижа, Бордо, Клермон-Феррана, Дижена, Гренобля, Нанси, Ренна, Тулузы.

ФРГ. Об-во по изучению Юго-Вост. Европы (Südosteuropa-Gesellschaft), Мюнхен, осн. 1952; Координационный к-т нем. ин-тов Востока (Coordinationsausschuss der deutschen Ostinstitute), Бонн, осн. 1952; Ин-т Вост. Европы (Institut für Osteuropakunde), Майнц, осн. 1956; Федеральный ин-т по изучению Востока и междунар. отношений (Bundesinstitut für ostwissenschaftliche und internationale Studien), Кёльн, осн. 1961 (до мая 1966 назывался Institut für Sowietologie); Ин-т истории и этнографии стран Вост. Европы (Institut für osteuropäische Geschichte und Landeskunde), Тюбинген, осн. 1954; Ин-т балканистики (Institut für Balkanologie), Мюнхен, осн. 1960; Архив судетских немцев (Sudetendeutsche Archiv), Мюнхен, осн. 1956. См. также учреждения в ст. "Остфоршунг".

Чехословакия. Ин-т истории европ. социалистич. стран ЧСАН, Прага, осн. 1964; Ин-т языков и лит-р ЧСАН, Прага, осн. 1964; Ин-т истории европ. социалистич. стран САН, Братислава, осн. 1964; Слав. отдел ин-та археологии ЧСАН (филиал в г. Брно); Отделение сравнительного изучения слав., вост.-слав., зап.-слав. и юж.-слав. лит-р, сравнительного слав. языкознания, вост.-слав. языков Ин-та языков и лит-р ЧСАН; Отделения слав. лит-р, слав. языков Ин-та мировой лит-ры и языков САН, Братислава; Кафедры слав. филологии ун-тов в Праге, Брно и Оломоуце.

Швейцария. Швейц. ин-т Вост. Европы (Schweizarisches Ost-Institut), Берн, осн. 1959; Кафедры славистики в ун-тах Базеля, Берна, Цюриха, Фрейбурга.

Югославия. Старославянский ин-т в Загребе, осн. 1952; Кафедра древнеслав. и рус. яз. ун-та в Сараево.

Япония. Об-во рус. лит-ры в Японии (Nippon Rosiya Bungakkai) ун-та Васэда, Токио; Кафедра рус. лит-ры в ун-те Васэда.-***-***-***-

Основные периодич. издания по С.

Австрия. "Г–sterreichische Ost-Hefte" (W., 1959-); "Wiener Slavistisches Jahrbuch" (W., 1950-); "Wiener Südost-Jahrbuch" (W., 1959-).

Болгария. "Годишник на Софийския университет. Историко-филологич. ф-т" (С., 1908-); "Etudes balkaniques" (S., 1964-).

Великобритания. "Oxford Slavonic Papers" (L., 1950-); "The Slavonic and East European Review" (L., 1922-).

Венгрия. "Slavica" (Debrecen, 1961-); "Studia slavica" (Bdpst, 1955-).

ГДР. "Letopis" (Institut za serbski ludospyt) (Budysin, 1952-); "Zeitschrift für Slavistik" (В., 1956-); "Jahrbuch für Geschichte der UdSSR und der volksdemokratischen Länder Europas" (В., 1957-).

Дания. "Scando-Slavica" (Kopenhagen, 1954-).

Италия. "Bolletino di studio della lingua russa" (Roma, 1958-); "Richerche slavistiche" (Roma, 1952-).

Канада. "Canadian Slavonic Papers" (Toronto, 1956-); "Etudes slaves et est-européenes" (Montreal, 1956-); "Slavistica" (Winnipeg, 1948-).

Польша. "Pamietnik slowianski" (Warsz., 1949-); "Rocznik slawistyczny" (Wr.-Kr.-Warsz., 1908-); "Slavia antique" (Poznan, 1948-); "Slavia occidentalis" (Poznan, 1921-); "Slavia orientalis" (Warsz., 1952-); "Acta Baltico-Slavica" (Bialystok, 1964-).

Румыния. "Revue des études Sud-Est Européennes" (Buc., 1963-); "Romanoslavica" (Buc., 1958-).

СССР. "Вопросы истории славян" (Воронеж, 1963-); "Советское славяноведение" (Москва, 1965-); "Краткие сообщения Ин-та С." (Москва, 1951-65); "Слав. архив" (Москва, 1958-63); "Славяне" (Москва, 1942-58); "Статьи и мат-лы по болг. диалектологии в СССР" (Москва, 1952-62); "Лит-ра слав. народов" (Москва, 1956-63); "Ученые записки Ин-та С." (Москва, 1949-); "Слов'янське мовознавство" (Київ, 1958-); "Слов'янське літературознавство і фольклористика" (Київ, 1965-); "Питання слов'янського мовознавства" (Львів, 1948-); "Славістичні збірники" (Київ, 1903-).

США. "California Slavic Studies" (Berkeley, 1960-); "Harvard Slavic Studies" (Camb. (Mass.), 1953-); "The Slavic and East European Journal" (Madison, 1957-); "Slavic Review" (N. Y., 1941-); "Soviet Studies" (N. Y., 1949-).

Франция. "Cahiers du monde russe et Soviétique" (p., 1959-); "Revue des études slaves" (P., 1921-); "Connaisance de l'URSS" (P., 1946-).

ФРГ. "Jahrbücher für Geschichte Osteuropas" (Wiesbaden, 1953-); "Osteuropa" (Stuttg., 1951-); "Südost-Forschungen" (Münch., 1936-); "Welt der Slaven" (Wiesbaden, 1956-); "Zeitschrift für Slavische Philologie" (Hdlb., 1925-).

Чехословакия. "Ceskoslovenska rusistika" (Praha, 1956-); "Slavia" (Praha, 1922-); "Slavica slovaca" (Brat., 1966-); "Slovanský prehled" (Praha, 1899-); "Slovanské stГєdie" (Brat., 1957-); "Bysantinoslavica" (Praha, 1929-).

Швейцария. "Studies in Soviet thought" (Dordrecht, 1961-).

Югославия. "Jужнословенски филолог" (Београд, 1913-); "Slovo" (Zagreb, 1952-).-***-***-***-

Источники и литература к статье

Источн.: Док-ты к истории С. в России (1850-1912), М.-Л., 1948.

Лит.: Ягич В. И., История слав. филологии, СПБ, 1910; Пичета В. И., К истории С. в СССР. "Историк-марксист", 1941, No 3; Пичета В. И., Шустер У. A., С. в СССР за 25 лет, в сб.: 25 лет историч. науки в СССР, М.-Л., 1942; Неедлы З. Р., К истории С. до XVIII в., "Историк-марксист", 1941, No 2; Державин Н. С., Вклад рус. народа в мировую науку в области слав. филологии, в сб.: Роль рус. науки в развитии мировой науки и культуры, т. 3, кн. 2, М., 1946; Очерки истории историч. науки в СССР, т. 1-4, М., 1955-66; Сов. С., Обзор лит-ры, М., 1963; Королюк В. Д., Сов. историко-славистич. исследования (1917-1967), "Сов. С.", 1967, No 5; Злыднев В. И., Изучение зарубежных слав. лит-р в Сов. Союзе (1917-67), там же, 1967, No 5; Бернштейн С. В., Сов. олав. филологии 50 лет, там же, 1967, No 5; Краснов И. М., Изучение истории СССР в США: нек-рые цифры и факты, "История СССР", 1964, No 6; Порталь Р., Изучение истории СССР во Франции, "История СССР", 1959, No 1; Manning С. A., History of slavic studies in the United States, Milwaukee (Wisc.), 1957; "Survey", 1964, No 50; Hacker J., Osteuropa-Forschung in der Bundesrepublik, "AusPolitik und Zeitgeschichte", 1960, No 37; Cronia A., La conoscenza del mondo slavo in Italia, Padova, 1958.

Библ.: Сов. С., M., 1963; "Новая лит-ра по общим проблемам европ. социалистич. стран", М., 1964-; "Новая лит-ра по общим проблемам С.", М., 1966-; "Новая лит-ра по Болгарии", М., 1949-; "Новая лит-ра по Польше", М., 1949-; "Новая лит-ра по Чехословакии", М., 1949-; "Новая лит-ра по Югославии", М., 1956-; Сов. С., т. I, 1918-60, т. 2, 1961-62, М., 1963.

В. Д. Королюк, М. Р. Тульчинский

(С. в капиталистич. странах в новейшее время; Основные центры С.

и периодич. издания по С.). Москва.