Музыкальная энциклопедия - хоровод

(от греч. xoros групповой танец с песней, хоровод, хор и общеславянского водить) синкретич. вид нар. творчества, объединяющий в разных соотношениях музыку (песенную или инстр.), танец и игровое действие. X. распространены у мн. народов; в ряде языков их названия близки или совпадают: chorovod (чеш.), korovod (польск.), коровод (укр.), карагод (белорус), kцrtanc (венг.), хoрo (болг.), xцpo (серб.-хорватское), хурэ (молд.), oрo (македонское), хоруми (грузинское). X. восходят к эпохе общинно-родового строя. В нар. традиции сохранились X., связанные с языческими обрядами (груз. "Лилео" поклонение солнцу; латыш. "Волк и коза" колядная игра, символизирующая борьбу света и тьмы; рус. "Кострома" театрализованный обряд поклонения духу льна), трудовым (общеславянск. X. "Просо", азерб. "Халай", молд. хоры пастухов, косарей, ремесленников, франц. "Танец уборки маслин" и "Бранль прачек") и семейным бытом (свадебные X. в Болгарии и Молдавии, рус. игровые X., высмеивающие устаревшие обычаи). В нек-рых X. отразились историч. события: македонский X. "Тешкото" (букв."То, что тяжко") прощание с бежавшими от турецкого ига, рус. X. "Над Москвой заря занималася, на Руси война начиналася"; у нек-рых народов (басков, грузин, бурятов) сохранились воинственные X. Наиболее типичны X. лирического, праздничного и шуточного характера. В X. проявляется важнейшая особенность фольклора сочетание традиционности и обновления: X. не исчезают, а эволюционируют, приобретая в новых условиях обществ. жизни иные формы бытования. Разнообразие тематики, приёмов хореографии и игрового действия, множество нац. и локальных стилей препятствуют универсальной классификации X. Возможно, однако, сопоставление X. по парным признакам: обрядовые и необрядовые, игровые и плясовые, круговые и некруговые, исполняемые в сопровождении песен и инстр. музыки; X., движущиеся мерным шагом независимо от ритмич. рисунка, и плясовые X., идущие в точном соответствии с муз. метроритмикой. Обрядовые X. во всех нац. культурах являются древнейшими; им свойственны игровой элемент, медленное круговое движение "по солнцу" под пение архаич. песен; инстр. сопровождение встречается редко (молд. и болг. свадебные X., груз. воинственный X. "Хоруми"). Необрядовые X. имеют обычно более развитую хореографию, сопровождаются либо песнями (X. северорусских и центр. областей, груз. "перхули", франц. "ронды", азерб. "Халай"), либо инстр. ансамблем (южнорусские "танки", франц. "бранль", молд. хоры и жоки), иногда песней и инстр. музыкой одновременно (карпатские коломыйки). В большинстве нар. муз. культур песенные и инстр. традиции X. сосуществуют, но преобладает та или иная (песенная в рус, укр., белорус, литов., латыш., груз. фольклоре, инструментальная в азербайджанском, молдавском, болгарском, югославском). Исполнит. традиции старинных хороводных песен: унисонное пение (встречается часто, напр. общеславянский X. "Просо", латыш. "Волк и коза"), старинное многоголосие гетерофония ("Кострома", брянский вариант "Проса", македонские колядки), антифон (укр. вариант "Проса", азерб. "Халай", шопские песни в Болгарии), канонич. трёхголосие (литов. сутартине), комплексное трёхголосие (муж. хороводные песни Сванетии).

Латышский новогодний игровой хоровод "Волк и коза"."Кострома".Македонская колядка.

Значительно больше X. с развитой музыкой и хореографией, без следов архаики. Так, сложное полифонич. многоголосие отличает медленные рус. (развитая подголосочная полифония, напр. "Над Москвой заря занималася...") и груз. (карталино-кахетинское бурдонное многоголосие, напр. 5-гол. "Шавлего") хороводные песни.

"Над Москвой заря занималася...".Сутартине "А кто зайца подымал?".Грузинская (сванская) обрядовая хороводная песня.Грузинская хороводная песня "Шавлего" (подстрочный перевод: Шавлег, ты подобрал все принадлежности одежды под цвет своей черной черкески).

Для подвижных хороводных песен, к-рых в рус. фольклоре особенно много, характерен смешанный аккордово-полифонич. склад:

Хороводная плясовая Пермской области "Что ты, пташка".

Жанровым признаком хороводных песен (любого вида) является припев, основанный на мелодии запева (в простейших песнях, напр. "Просо", "Я на камушке сижу"), чаще на новом, контрастном запеве ("По улице мостовой") или частично сходном ("У ворот, ворот") материале. Формы движения X. разнообразны (круг, полукруг, шеренга, цепочка, спираль), но круговая форма преобладает, что отразилось в названиях: круги (сев.-рус), коло (югосл., букв. колесо), do cola (польск.), коломыйка (зап.-укр.), la ronde (франц.), der Reigen (нем.) и др. Существует форма двойного круга (рус, литов., латыш. X.) и двухили трёхъярусного (груз. и болг. X.). Метроритмич. богатство хороводных песен определяется сложным взаимодействием музыки, поэтич. текста и ритма движений. На муз. метроритмику оказывают влияние особенности языка. Напр., свободная акцентуация рус. языка и особенности нар. рус. стихосложения (долгие и короткие слоги, неравнослоговые строчки, ритмич. инверсия) определяют распространение переменной муз. метрики. Слоговая распевность также обогащает метроритмику: песни с одинаковым позтич. размером (напр., 5-сложным) могут иметь разную муз. метроритмику (ср. песни "Вдоль по Питерской", "У ворот сосна", "Уж я, матушка", "Над Москвой заря занималася..."). Существует также зависимость между мелодич. структурами и строением стиха: трёхакцентность (или трёхстопность), распространённая в нар. стихосложении, привела к обилию песен с 3-тактовой мелодич. структурой ("Просо", "Во поле берёза", "Белилицы, румяницы вы мои"). Чередование разностопных стихов определило переменность мелодич. структур (рус. "Выходили красны девицы", белорус. "Ox, i сеяла Ульянiца лянок").

Белорусская хороводная песня "Ох, i сеяла Ульянiца лянок".

Переменные и смешанные размеры типичны не только для хороводных песен, но и для инстр. сопровождения X. Наиболее сложная и логичная система метроритмов наблюдается в болг. хoрo. Значит. воздействие оказали X. на проф. музыку как в общеэстетическом плане (типы ритмики, мелодики), так и в конкретном жанровом (в соч. Н. А. Римского-Корсакова, П. И. Чайковского, И. Ф. Стравинского, П. Владигерова и др.).

Литература: Владыкина-Бачинская H. M., Русские хороводы и хороводные песни, М.-Л., 1951; её же, Музыкальный стиль русских хороводных песен, М., 1976; Асланишвили Ш., Народная танцевальная музыка, в сб.: Грузинская музыкальная культура, М., 1957; Кулаковский Л. В., Искусство села Дорожева, М., 1959, 1965; Гошовский В. Л., Коломыечная структура в песнях славян и соседних народов, в его кн.: У истоков народной музыки славян, М., 1971; Славюнас З. И., Сутартинес. Многоголосные песни литовского народа, Л., 1972; Гусейнли Б., К вопросу о социально-историческом обосновании жанровой классификации азербайджанской народной танцевальной музыки, в сб.: Проблемы музыкального фольклора народов СССР, М., 1973; Руднева А. В., Курские танки и кара-годы, М., 1975; Tiеrsоt J., Histoire de la chanson populaire en France, P., 1889 (рус. пер.Тьерсо Ж., История народной песни во Франции, М., 1975).

Е. М. Фраёнова.