Энциклопедия эпистемологии и философии науки - о природе логики
О природе логики
В своем трактате Забарелла обосновывает инструментальный взгляд на логику. Хотя подобное толкование логики мы встречаем уже у перипатетиков, а затем и у предшественников Забареллы по Падуанской школе (М.А. Зимара, Дж. Балдуино, А. Пиколомини и др.), однако Забарелла делает это настолько последовательно и основательно, что современники по праву наделили его титулом второго Аверроэса, а многие современные исследователи считают Забареллу наиболее ясным и проницательным логиком всех времен. В начале своего трактата он ставит традиционный для схоластики вопрос о том, к какому из пяти признаваемых аристотелевской традицией типов знания (Habitus) относится логика, и доказывает: логика не является ни наукой (scientia), как считала большая часть схоластов, ни искусством (ars), как полагали многие гуманисты, ни мудростью (sapientia), ни благоразумием (prudentia), ни пониманием (intelligentia).
Ссылаясь на Аристотеля, который иногда называл, а иногда не называл логику наукой, Забарелла утверждает, что тот считал логику наукой только в очень широком и отдаленном смысле этого слова (De nat. log., 1,3; p. 10F). Предметом логики служат вторичные понятия, которые являются продуктом нашей деятельности и зависят от нашей воли. Предметом же науки выступают необходимые сущности, которые не зависят от нашей воли. Они либо вечны, либо зависят от других причин. Поэтому логика имеет больше сходства с искусством, чем с наукой (De nat. log., 1, 3, p. 8B). Как и предметы искусства, вторичные понятия могут существовать, а могут и не существовать, а потому являются случайными и не могут быть предметом науки, так как им могут быть только вещи необходимые (De nat. log., I, 3; p. 7E). Как и предметы искусства, предметы логики создаются не ради познания (со-gnitio), а ради деятельности (operatio), ради созидания (effectio). Однако, согласно Забарелле, логика не является также и искусством. Ссылаясь на 4-ю главу 6-й книги «Никомаховой этики», где Аристотель определяет искусство как «разумную производственную деятельность», Забарелла указывает, что такая деятельность направлена на нечто внешнее и всегда предполагает некоторую материю, на которую и направляется деятельность художника; логика же непосредственно не имеет дела ни с какой материей, а потому не может называться искусством. (De nat. log., 1,8; p. 17D). В отличие от благоразумия (prudentia), которое Аристотель определял как «правильное, разумное поведение» и поэтому относил к деятельности, а не к познанию, логика, согласно Заба-релле, скорее, относится к познанию, ибо снабжает его инструментами (De nat. log., I, 7; p. 7D). He является логика и пониманием (intellectus), которое, в отличие от науки как приобретенного свойства души выводить следствия (habitus conclusionum), есть свойство постигать принципы (habitus princpiorum), из которых выводятся эти заключения (De nat. log., I, 7; 16В); а потому, согласно Забарелле, она обладает большей достоверностью и необходимостью, чем наука (De nat. log., I, 2; p. 4F). He является логика и мудростью (sapientia), которую Забарелла характеризует как высшую из приобретенных свойств нашей души, поскольку она соединяет в себе науку и понимание (De nat. log., I, 2; p. 4F). Мудрость, как знание и понимание, имеет своим предметом вещи исключительно необходимые, и именно поэтому логика не может считаться мудростью.
Таким образом, Забарелла приводит к выводу, что логика является только инструментом и потому относится к инструментальным дисциплинам. При этом он ссылается на Аристотеля, который в 9-й главе 1 й книги своей «Топики» учит, что знание (наука) есть свойство нашей души доказывать, и рассматривает доказательство как инструмент для получения знания. Это место у Аристотеля подтверждает, по его мнению, что логика является инструментальной дисциплиной (De nat. log., 1, 10; p. 25A-B). Как инструментальная дисциплина логика не относится к основным способностям нашей души (fa-cultas), как это полагали некоторые схоласты и Дж. Бал-дуино, ибо никакой инструмент не называют главным, поскольку он существует ради чего-то другого. Называя логику способностью (dynamis), Аристотель, считает Забарелла, употреблял это понятие в широком смысле. Полагая, что всякая привычка ума (habitus) порождает в душе способность (facultas) к какому-либо действию, Аристотель понимал под способностью любую дисциплину (созерцательную, практическую или творческую). Цель логики совпадает с конечной научной целью и состоит в выработке метода, который позволил бы, исходя из известных принципов, получить новые знания. По этой причине, заявляет Забарелла, природа логики состоит в том, чтобы быть инструментом наук и учить тому, каким образом следует располагать понятия о вещах, чтобы мы могли, исходя из известных нам знаний, достигать неизвестных.
Вслед за признанием исключительно инструментального характера логики Забарелла доказывает инструментальный характер абстрактных понятий. Разум, считает он, создает понятия для того, чтобы с их помощью достичь познания вещей (De nat. log., 1,10; p. 21C). Понятия у Забареллы перестают быть «родами и видами бытия» и трактуются как операции нашего ума, выполняющие исключительно инструментальные функции. Инструментально-оперативная трактовка логики Забарелой вытекает из его номиналистических позиций и тесно связана с его эмпиризмом. Различая первичные и вторичные понятия, Забарелла так представляет процесс образования понятий: ум сначала постигает в понятии (concipit) вещь, а затем на основе познания этого понятия (сопсер-tus) измышляет (efnngit) другое понятие и обозначает его словом, которое является скорее именем понятия, или именем имени, чем именем вещи (De nat. log., I, 10). Объектом логики являются, собственно, первичные понятия. Они являются не предметом доказательств, а объектом деятельности (De nat. log., 1,19; p. 46—47). Вторичные понятия охватывают первичные понятия и обозначаемые ими вещи, поэтому именно вторичные понятия являются непосредственным предметом логики. Так как вторичные понятия, будучи инструментами, полезны и максимально способствуют быстрому познанию вещей, они достойны познания, — правда, не сами по себе, а ради чего-то другого, для чего они полезны. Науки (disciplinae), изучающие вторичные понятия, называются инструментальными именно потому, что они занимаются ими не ради них самих, а ради других (De nat. log., 1,10; p. 21—22). Забарелла не просто дает прагматическое обоснование своему инструментализму, но и пытается изменить традиционно негативное отношение своих современников к инструментализму и прагматизму. Не отрицая того, что есть достойные и недостойные познания предметы, Заба-релла пытается доказать, что вторичные понятия, в силу того что они полезны для быстрого познания действительности, также следует отнести к предметам, которые «достойны познания» (digni). Но, благодаря этому, само деление предметов на «достойные» и «недостойные» потеряло смысл, а вместе с ним рушилась вся прежняя система гносеологических приоритетов. Забарелла не только исключает из логики метафизические и теологические импликации, но и, активно подчеркивая примат гносеологического подхода, превращает логику, а вместе с ней и методологию, в фундаментальную дисциплину. И хотя он сохраняет за метафизикой статус высшей науки о сущем как таковом, она у него фактически перестает быть фундаментальной наукой и в системе наук стоит не только после логики, но и после физики.
Благодаря этому трактату Забареллы прагматическое мировоззрение и гносеологический подход к решению проблем начинают активно распространяться по всей Европе, а вслед за ним меняется отношение к математике, и математические методы исследования все активнее применяются в естествознании.
С.Г. Секундант
Лит.: Zabarella Jacob. De natura logicae // Zabarella Jacobi. Opera logica. Hrsg. von W. Risse. Hildesheim, 1966.
Энциклопедия эпистемологии и философии науки. М.: «Канон+», РООИ «Реабилитация»
И.Т. Касавин
2009
Вопрос-ответ:
