История философии - я

фундаментальная категория философских концепций личности, выражающая рефлексивно осознанную самотождественность индивида. Становление Я в онтогенетическом плане понимается в философии как социализация, в филогенетическом совпадает с антропосоциогенезом. И если для архаических культур характерна неразвитость Я как социокультурного феномена (наиболее яркое проявление которой неконституированность в соответствующем языке местоимения первого лица единственного числа: наличие нескольких неэквивалентных контекстно употребляемых терминов или его отсутствие вообще, как в древнекитайском языке вэньянь, носители которого обозначали себя именем конкретного социального статуса или выполняемой ситуативной роли), то в зрелых культурах феномен Я эксплицитно артикулируется и обретает приоритетный статус (англ.

'I', пишущееся с большой буквы). Важнейшими вехами становления идеи и феномена Я явились в европейской культурной традиции космокритериальная трактовка человека в античной культуре ('человек есть мера всех вещей' по Протагору), остро персоналистическая артикуляция индивида в христианстве, антропоцентризм культуры Ренессанса, антиавторитаризм идеологии Реформации, личностный пафос романтизма, гуманизм новоевропейского Просвещения, оформление индивидуализма в рамках индустриальной модернизации. Однако центральным моментом в этом процессе выступает характерный для Европы христианский теизм с его напряженной артикуляцией личностного и индивидуального начала (индивидуальная душа как 'образ и подобие' остро персонифицированного Бога, открытого для субъект-субъектного диалога).

Экспликация эволюции содержания категории 'Я' фактически была бы изоморфна реконструкции историко-философской традиции в целом. В качестве основных масштабных векторов этого процесса могут быть обозначены экзистенциально-персоналистское и объективистски-социальное направления трактовки Я, в контексте оппозиции которых разворачивается классическая традиция интерпретации данной категории.

Экзистенциально-персоналистское направление фокусирует внимание на внутреннем и, в первую очередь, духовном мире индивида: от древнеиндийского Атмана (санскр. 'я-сам') до неклассических концепций Я в неофрейдизме (концепция 'индивидуальной психологии' А.Адлера), экзистенциализме ('фундаментальный проект' индивидуального существования в философии Сартра), персонализме (личность как высшая ценность бытия 'между Богом и миром') и др.

, что задает интроспекцию как основной метод изучения Я (Дильтей). Интегральной характеристикой концепций этого рода является рассмотрение Я как самодостаточного, трансцендентного по сути по отношению к другим Я и монологизирующего. Объективистски-социальное направление, напротив, ориентировано на трактовку Я в качестве элемента объективно сложившейся социальной системы: от наивного социального реализма античности до социологизма, мыслящего Я в качестве комбинации объективных социальных параметров ('зеркальное Я' у И.

Кули и в интеракционизме Дж.Г.Мида, 'личность как совокупность общественных отношений' у Маркса) или соответствующих тому или иному социальному статусу ролей (в социометрии Дж.Морено), что задает методологию дедуктивного и однозначного выведения индивидуального поступка из общих социальных условий (объяснение 'социального социальным' у Э.

Дюркгейма). Я мыслится в рамках этого направления как включенное в социальную структуру и взаимодействия внутри нее и, следовательно, диалогизирующее, однако, диалог в данном случае оказывается подмененным объективным функционально-формальным взаимодействием (интеракцией), конституируясь вне исконно-глубинной индивидуально-духовной сущности индивида.

Противостояние этих подходов органично снимается в философии постмодерна, синтетически соединившей означенные антропологические парадигмы. (К транзитивным моделям Я, конституирующимся на стыке классической дуальности и неклассического синтетизма, относится теория социального сравнения и самовыражения Я.Д.Бема.) В рамках современной философии оформляется 'философия диалога', исходящая из того, что ни объективизм, ни субъективизм не оказались способны исчерпывающе корректно осмыслить фундаментальные основания 'личностного бытия', и стремящаяся отыскать эти основания в 'феномене общения' (Левинас).

В рамках хайдеггеровской аналитики 'Вот-бытия' бытие Я как 'бытие-в-мире' является принципиально коммуникативным по своей сути: 'бытие-с' (со-бытие с Другим). В заданном контексте фигура Другого оказывается конституирующе значимой. Сам способ бытия индивида артикулируется Сартром как 'быть видимым Другими' (ср. 'Бытие и время' Хайдеггера и 'Время и Другой' Левинаса). В целом Я не есть онтологическая (субстанциальная) данность, но конституируется лишь в качестве 'отношения с Ты' (Бубер). По формулировке Сартра, 'мне нужен другой, чтобы целостно постичь все структуры своего бытия', т.е. индивидуальное бытие как бытие Я 'в своем бытии содержит бытие другого', и в этом отношении 'бытие-с-Пьером' или 'бытие-с-Анной' является, по Сартру, 'конститутивной структурой моего конкретного бытия', и при этом 'мое бытие-для-другого, т.

е. мое Я-объект не есть образ, отрезанный от меня и произрастающий в чужом сознании: это вполне реальное бытие, мое бытие как условие моей самости перед лицом другого и самости другого перед лицом меня'. Именно 'опыт Ты' как последовательное восхождение к открытости общения вплоть до признания Другого равным участником диалога и как основа 'открытости и свободного перетекания Я в Ты' (Гадамер) является основополагающим для становления подлинного Я.

Таким образом, 'кто-нибудь, говорящий 'Я', направляется к другому человеку' (Левинас). В этом контексте важно, что коммуникация несводима к информационному обмену, она может и должна быть истолкована как экзистенциально значимая, ибо 'является одновременно процессом достижения согласия' (Апель), а 'духовная реальность языка есть реальность духа, которая объединяет 'Я и Ты' (Гадамер). И если для философской классики типична характеристика индивидуального сознания через его интенциональность как направленность на объект, то для философии второй половины 20 в. центральной становится его характеристика через стремление к другому как фундаментальное 'Метафизическое Желание' (Левинас), воплощенное даже в векторности речевой практики ('говорить это значит говорить кому-нибудь' у Гадамера) и внутренней структуре языка (Левинас о 'звательном падеже' как репрезентации 'Метафизического Желания'). Именно 'опыт Ты' задает возможность выхода индивидуальности за пределы собственного существования (трансценденция за пределы экзистенции), организует процесс интериоризации феномена 'мы' и формирования на этой основе как 'личности и человечности' ('иначе, чем быть'), так и рефлексивного 'распознавания Самости' (Левинас). Рефлексия как основа и исток самотождественности личности (ее самость) 'происходит из интериорного измерения': 'в бытии того же самого, в бытии себя самого, в отождествлении интериорного мира' (Левинас). И на самом дне Другого как финал и результат коммуникации субъект обретает самого себя, 'игра речей и ответов доигрывается во внутренней беседе души с самой собой' (Гадамер), коммуникация конституируется как рефлексивная: 'двойником... является моя самость, которая покидает меня как удвоение другого' (Делез). Но и сам Другой конституируется в этом контексте как собственное бессознательное, понятое как 'голос Другого' (Лакан), артикулирующийся 'через конституирование самим Я' (Делез). Многократное зеркальное удвоение этой обоюдности задает ситуацию тотального квазидиалога, в котором находят свое разрешение и говорение бытия (как бытия Других) устами Я, и взаиморезонирующее конституирование параллельных Я, каждое из которых возможно лишь как оборотная сторона возможности быть Другим для другого Я.

Таким образом, атрибутивной и фундаментально конституирующей характеристикой Я выступает его самовыстраивание в контексте оппозиционного отношения с не-Я: объектом (природным 'оно') или объективированной социальной средой в классической философии, зиждящейся на рефлексивном осмыслении субъект-объектной процедуры, и бытием Другого в постмодернизме, несущей семантической структурой которого выступает процедура субъект-субъектного отношения. .