Энциклопедия Брокгауза и Ефрона - чиншевое право

вид зависимой собственности (dominium utile), при которой владельцу (чиншевику) принадлежит право владения, пользования и распоряжения (отчуждения, обременения сервитутами и залогами, завещания) имением, с согласии верховного обладателя (dominus directus) или без него, а этому последнему — лишь право на определенный постоянный оброк (чинш, Zins, cens) и другие платежи и повинности, установленные законом или обычаем. По своей юридической природе Ч. право очень близко к римской наследственной аренде (см. Эмфитевзис), хотя некоторые французские, немецкие и русские юристы, а также и кодексы (прусский, прибалтийский) различают эти две формы. Во всяком случае, не только в своем историческом развитии, но и в случаях современного применения к жизни, Ч. право вызывается теми же потребностями, как и римский эмфитевзис. Прототипом Ч. права во Франции является цензива (censive), a в Германии — наследственное оброчное держание (Erbzinsgut). Под этими названиями с начала средних веков подразумевалось зависимое владение неблагородного характера (roturière, ignoble), противополагавшееся лену или феоду (villenage и censive во Франции были тождественны). Цензива не меняла своего неблагородного характера, если во владение ею вступал и рыцарь. В то время как характерным признаком лена (феода) являлась, вместе с поземельной, также и личная связь сеньора, вассала и подвассала, выражением которой служила присяга в верности при инвеституре, отношенияпо цензиве выражались лишь в земельной связи. Платеж чинша, производившийся обыкновенно продуктами с цензуального участка, служил, прежде всего, выражением зависимости обладания; при свободном праве отчуждения чиншевик мог всегда оставить землю, передав ее другому. Другое отличие состояло в том, что цензива не могла быть отдана чиншевиком в субаренду, подобно тому, как вассал мог передать обладание подвассалу (cens sur cens n'a lieu). Можно сказать, поэтому, что ленное обладание было обладанием землевладельцев, а цензуальное — земледельцев. "Посредством Ч. сделки земли, перешедшие иногда через целый ряд бенефициальных и феодальных собственников, в конце концов доставались в руки того класса, который их обрабатывал" (Левитский). В таком его виде Ч. обладаниенужно отличать от различных форм обладания крепостных крестьян. Усиленное развитие Ч. отношений на Западе начинается как раз в тот период, когда сознаются невыгоды крепостного обладания землей, и казна, и помещики стремятся заместить сбежавших или согнанных с земли крестьян свободными людьми, поселенными на землях на Ч. праве. С другой стороны, потребность в Ч. праве возникла ввиду необходимости заселения пустых и необработанных земель королевских, домениальных, церковных и частных, а также в интересах устройства торгово-промышленных центров (городов и городков) или создания на участках чисто земледельческой культуры. Наконец, Ч. право служило средством дать доступ к обладанию землей классам недворянского происхождения, долго лишенным права владения недвижимостью. При своем возникновении Ч. сделка представляла всегда выгоды для обеих заключавших ее сторон. Кроме гарантированного пожизненного ("вечно") или наследственного владения (обладание часто давалось лишь "вечно", с правом возобновления для наследников путем особого акта пожалования со стороны верховного собственника), чиншевик получал ряд льгот на первые годы и обязывался платить небольшой, обыкновенно неизменный чинш. Выгоды верховного собственника состояли не столько в получении чинша, служившего, какупомянуто выше, гораздо менее платой за пользование землей, чем выражением зависимости обладания, сколько в косвенных доходах, получавшихся с заселенных земель. В городах, возникших на Ч. праве, эти доходы состояли в ряде сборов с торговли и промысла, рынков, трактиров и гостиниц, лошадей и повозок, мостов и перевозов и т. д. В селах постепенно устанавливаются обязательные платежи земельными продуктами или деньгами в случаях, не предусмотренных сделкой. Сюда принадлежат платежи при распахивании нового, прежде незанятого участка, при переходе от одной культуры к другой, за выработку вина и пива, а также обязательная покупка продуктов, необходимых для земледельческого промысла, в имении верховного собственника и т. д. Кроме того, как в городских, так и в сельских владениях сделались обязательными сборы при даче согласия на продажу и залог имения, при перемене владельцев низшего или высшего обладания, т. е. при наследовании как в зависимой, так и в верховной собственности. Эти платежи (lods et ventes ou prait, laudemium и др.), в тех местностях, где они не были фиксированы в виде определенного % и налагались по произволу верховного собственника, ложились большой тяжестью на чиншевика и иногда вели или к совершенному прикреплению чиншевика к земле, или к полному его обезземелению (не имея возможности уплатить сбор при переходе земли по наследству, он мог отказаться от получения наследства: ne prend saisine qui ne veut). Неуплата повинностей или неисправное содержание участка влекло к различным последствиям; в одних случаях при неисправности чиншевик мог быть прогнан с земли, в других — невыплаченные сборы обращались в недоимку и давали верховному собственнику право преимущественного удовлетворения при конкурсе. Соответственно с этими последствиями, различают наследственную аренду (эмфитевзис, Erbpacht) от оброчного держания или Ч. права. Характерной особенностью Ч. права, в отличие от наследственной аренды, считают также право чиншевика на ухудшение земли и невозможность выселения его даже в случае неплатежа сборов.Эта широта права принадлежала как чиншевикам, владевшим на Ч. праве только потому, что они по состоянию своему не могли владеть на праве. собственности, так и прямым зависимым владельцам — крестьянам. Во Франции цензива находит применение до конца старогопорядка, когда все формы зависимого владения были или уничтожены, или были объявлены выкупаемыми. Последнее постановление удержал и французский гражданский кодекс. В Германии в течение XVII-XVIII веков делаются различные опыты насаждения вечно-наследственного обладания на домениальных землях, с целью поднятия их культуры и облегчения положения крестьян. Последовательно проводилась в этом отношении политика в Пруссии (см. Крестьяне). По освобождении крестьян от крепостной зависимости, в первой четверти XIX в., вечно-наследственное оброчное держание под различными названиями становится общей формой крестьянского обладания. Огромное количество прямых и косвенных платежей, которыми были обременены Ч. участки, стеснение свободы передвижения, обуславливаемое поземельной зависимостью, и другие невыгоды, связанные с Ч. владением, потребность в кредите, а также пример свободной крестьянской собственности, образовавшейся в местностях, оставшихся под действием французского права по прекращении Наполеоновского владычества, поставили и в Германии вопрос об уничтожении зависимых форм обладания путем обращения их в свободную собственность. В течение всей первой половины XIX в. идет борьба за эту свободную собственность, которая постепенно и находит признание после революции1848 г. В некоторых конституциях и гражданских кодексах Германии (Пруссия, Саксония и др.) прямо запрещалось установление на будущее время форм зависимого обладания, старые же уничтожались путем обязательного или добровольного выкупа. В большей части Германии в настоящее время Ч. отношения уничтожены, удержавшись отчасти лишь в наиболее отсталых политически и экономически областях, как, например, Мекленбург-Шверин. Выкуп крестьянских повинностей тяжелым гнетом лег на земли крестьян в виде ипотечных долгов первого разряда, чем в значительной мере и обуславливаются современные бедствия немецкого крестьянства. Новые попытки насаждения наследственной аренды, делаемые в Германии и рекомендуемые экономистами этического направления в интересах борьбы с обезземелением сельского населения (см. Землепользование), находят особое сочувствие в реакционно-аграрных кругах, так как вместе с ними создается, благодаря незначительности крестьянских участков и их задолженности, новое прикрепление сельского рабочего населения к соседним крупным землевладельческим имениям.

Из Германии институт Ч. права перешел в Польшу, главным образом, через посредство польского духовенства, в среде которого было много немцев; но и польские короли, нуждаясь в заселении своих обширных владений, покровительствовали немецким колонистам. Эти последние и принесли с собой в Польшу Ч. право. Колонистам давались польскими королями привилегии на устройство их быта согласно началам немецкого права (jus theutonicum), носившего название права Магдебургского, Саксонского, Хелминского и т. п., смотря по местности, откуда право было заимствовано. Но и помимо немецких колонистов, горожане и сельские обыватели, не имевшие права приобретать недвижимые имущества в собственность (конституция Иоанна-Альбрехта 1496 г.),приглашались селиться во вновь учреждавшихся королевских городах и владельческих местечках на праве вечно-потомственного и отчуждаемого владения занимаемой ими землей, с обязанностью платить на вечные времена определенный за пользование землею чинш. Правапоселенцев и размер ежегодного чинша, а иногда и особая плата (laudemium) в пользу собственника земли, в случае перепродажи Ч. участка, определялись привилегиями вотчинников, которые в большинстве случаев утверждались королем и служили учредительным актом, основанием Ч. права поселенцев (статут Вислицкий 1347 г., статут Сигизмунда I 1520 г., статут Торнский 1521 г. и др.). XIII и XIV столетия являются, таким образом, временем насаждения в Польше Ч. права.

В. Н.

Но уже и раньше существовали аграрные отношения похожие на чиншевые. Крестьянское население Польши до XIII в. делилось на три категории: 1) дедичей (dziedziców) — полных собственников своей земли, 2) лазенгов — свободных, но безземельных крестьян, и 3) холопов, аскриптициев, прикрепленных потомственно к земле. Последние исполняли в пользу своего господина различного рода личные повинности и платили ему различные оброки натурой. В этом отношении они приближались к крестьянам-чиншевикам, но так как они владели землей лишь по воле своего господина, который их во всякую данную минуту мог лишить этого владения, то сходство этой категории с крестьянами-свободными арендаторами было невелико. Лазенги могли снимать чужую землю по договору и тогда обращались в крестьян-арендаторов, и притом таких, которые приближались или даже сливались с категорией крестьян-холопов. Польское право предоставляло собственнику полную власть устанавливать размер повинностей по своему произволу. Вполне определенные отношения между поземельным собственником и крестьянами-арендаторами существовали, однако, только во владениях, пользовавшихся Магдебургским правом. Так как такое свободное хозяйство доставляло большие выгоды и крестьянам, и помещикам, то оно сильно распространилось в Польше и сделалось господствующей формою аграрных отношений до XV в. При этом различались два типа Ч. владения: срочное и наследственное. Крестьянин-чиншевой владетель был человек свободный, а потому помещик мог предъявлять к нему только требования, указанные в заключенном между ними договоре. Если аренда была наследственной, то собственник за неисполнение договора мог привлекать крестьянина к ответственности, но лишать владения не имел права; напротив того, крестьянину предоставлялось право отчуждать свое владение по своему желанию, конечно, под тем условием, что и третье лицо будет нести по отношению к собственнику те же повинности. Приблизительно с середины XV в. эти аграрные отношения начинают изменяться: возникает и развивается барщина, а за ней крепостное право, которое сокращает свободное крестьянство в Речи Посполитой до весьма незначительного количества.

См. A. Rembowski, "Historja prawa wieczysto-czynszowego w guberniach północno č południowo-zachodnich cesarstwa rosyjskiego" (Варшава, 1886); A. Szelągowski, "Chłopi dziedzice we wsiach na prawie polskiem do końca XIII w." (Львов, 1899) и другие сочинения по истории польских крестьян.

В. Н-ский.

С конца XVII и особенно в XVIII веке, когда обеспеченность страны от набегов кочевников с юга и юго-востока открывает новые места для заселения и когда происходят многочисленные раздачи пустых земель в собственность различных магнатов, — потребность в колонизации страны возрастает вновь и Ч. право снова возрождается к жизни. На правах Ч. обладания получает земли не только крестьянское и городское свободное населениеи приходящие извне колонисты, но и безземельная шляхта (см. Ч. шляхта), попадающая вследствие этого в зависимое положение от высшего землевладельческого дворянства и, ввиду неблагородного характера своего земельного обладания (каковой, подобно французскойцензиве, имело Ч. обладание и в Польше), лишающаяся права участия в сеймах и сеймиках. Условия отдачи королевских, церковных и частных земель в Ч. обладание в эту эпоху еще более разнообразны, чем в предшествовавшие. Эти условия колеблются между простой отдачей земли на начале милости или прекарного обладания в римском смысле и Ч. правом, приближающимся к свободной собственности. Отсюда многочисленные споры историков и юристов о характере польского Ч. права за этот период и те затруднения, с которыми пришлось считаться русским законодательству и судам, когда, с присоединением Малороссии и частей Польши к России, мы получили по наследству и эту форму земельного обладания.

Ч. право в России. Манифестом 30 октября 1794 г. о присоединении Литовского княжества к России жителям княжества было обеспечено пользование их прежними правами и владение имуществами по законам княжества. Высочайшим повелением 1797 г. некоторые города и местечки, учрежденные на основании привилегий, лишены были городского права, но поземельное владение их жителей, на этих привилегиях основанное, осталось без изменения. Указом 25 июня 1840 г. о распространении на западные губернии действия общих законов Империи было предписано силу и законность актов, возникших в этих губерниях до 1840 г., определять по законам, действовавшим во время их составления. Люстрационными правилами 20 октября 1867 г. предписывалось в распоряжениях и постановлениях при производстве люстрации местечек не нарушать действующих контрактов и привилегий обывателей. Таким образом существование и сила вечно-чиншевого владения в западных губерниях после присоединении их к Империи были признаны и при действии российских законов. В губерниях собственно Царства Польского произведена была, однако, ликвидация вечно-чиншевых отношений на основании закона 19 февраля 1864 г., в силу которого крестьяне приобрели занимаемые ими помещичьи земли в собственность, под условием уплаты особого налога в казну, которая от себя вознаградила помещиков, а также на основании закона 28 октября 1866 г.об упразднении вотчинных отношений в городах и освобождении городских жителей от всяких повинностей в пользу собственников (чинша, плацового окупа и т. п.). Но по издании этих законов, вводивших обязательный выкуп в губерниях Царства Польского, остались не упраздненными еще многие вечно-чиншевые отношения в городах, поскольку здесь они были установлены добровольными соглашениями, и вне городов, поскольку чиншевиками являлись лица шляхетского происхождения, лично не занимающиеся земледелием. По отношению к этим не упраздненным вечно-чиншевым отношениям тогда же восстановлена была в силе отмененная было в 1825 г. ст. 530 Гражданского уложения, предоставляющая чиншевикам выкупить в собственность состоявшие в их владении участки, а затем 30 мая 1870 г. были изданы правила о порядке производства выкупа, воспретившие безусловно совершение лишь таких договоров, которыми установляется вечный и не выкупаемый чинш, и притом в виде личных или иных повинностей, имеющих характер как бы крепостной зависимости. В губерниях западных и белорусских уничтожение крепостного права не повлекло за собой уничтожения вечно-чиншевых отношений. Здесь они продолжали существовать в неизменном виде вплоть до закона 9 июня 1886 г., который запретил установление на будущее время Ч. отношений в селениях и организовал систему выкупа уже существующих; но и этот закон оставил неприкосновенными Ч. отношения в городах и местечках.

Юридическая квалификация сохранившихся таким образом Ч. отношений совершается у нас отчасти на основании решений сената, отчасти на основании закона 9 июня 1886 г. Как уже было упомянуто выше, законом 25 июня 1840 г. сохранена была в бывшем княжестве Литовском сила за юридическими отношениями, возникшими по письменным документам и актам до 1840 г. Этим гарантированы были права чиншевиков, обладавших письменными доказательствами своего права. Рядом с этими чиншевиками в Юго-западном крае существовал, однако, ряд других, которые владели землею на обычном праве; с другой стороны, несмотря на действие закона 25 июня 1840 г., подчинившего дальнейшее развитие жизни в этих губерниях действию русских гражданских законов, которым Ч. право совершенно неизвестно, Ч. отношения продолжали возникать не только в этих губерниях, но и в других, например в Новороссии. Русской судебной практике пришлось, поэтому, или отказывать совершенно в защите этих отношений, или создать новый, неизвестный действующему праву институт. Отказ в защите повел бы к массовому обезземелению чиншевиков, ввиду начавшегося стремления верховных собственников перевести их на положение простых арендаторов. Сенат избрал второй путь. Закон 1886 г. укрепил сенатскую практику, признав силу Ч. сделок, состоявшихся за 10 лет до его издания. И сенат, и закон 1886 г. одинаково понимают под Ч. правом вид владения, отделенного отправа собственности, потомственного и бессрочного, дающего чиншевику право пользования и распоряжения земельным участком без согласия собственника или с его согласия и налагающего на чиншевика обязанность уплаты раз и навсегда определенного и неизменного оброка или исполнения натуральных повинностей, изменение состава и размера которых не может быть сделано по произволу собственника (ст. 667 положения о сельских сост., особ. прил. к т. IX, и разъяснения сената к ст. 514, т. Х, ч. 1). Неисправная уплата чинша и других повинностей, по разъяснениям сената, не дает собственнику права удалить чиншевика с земли, а налагает на землю последнего недоимку. Никаких постановлений об исправном содержании и обработке Ч. участка ни сенат, ни закон 1886 г. не устанавливают. Сенат признал, кроме того, что в местечках обладатели земли на Ч. праве могут производить торговлю без особого разрешения и участия в выгодах ее со стороны собственника земли (реш. ⁷⁷/110; ⁸²/155). Однако и при действии русских законов обычаем и письменными соглашениями за верховными собственниками признавалось всегда право извлечения из Ч. участков не только прямых выгод в виде получения чинша, но и других сборов. В городах эти поборы доходили и доходят до сих пор до огромных размеров. В Бердичеве они представляли собой в 1880-х гг. до 28 наименований. Здесь платились налоги с убоя скота, с продажи заграничного вина, свечей, дрожжей, дегтя, смолы, с кирпичных заводов, с выделки крупы на домашних заводах для мелочной продажи, с трактиров, "лядовое" и "торговое" со всех привозимых товаров, с каждой лошади и вола, запряженных под товары, с продавца и покупщика продаваемых с возов товаров, со стекла, с бондарной и гончарной посуды, с угольев и со всех барышников вообще, чем бы они ни промышляли. В других городах существуют сборы мостильный, гатевый, копытный, каменный, дышловый, выездной, поденный. Владельцы берут сбор с каждой новой постройки, при молотьбе хлеба, при открытии промышленного или торгового заведения. В некоторых городах на владельца отбывается издельная повинность. По отношению к сельским чиншевикам положение 9 июня 1886 г. считает подлежащие выкупу следующие сборы: денежный чинш (постоянный и периодический), натуральные повинности, отбываемые по обычаю и письменным соглашениям, лаудемии (платежи при перемене владельцев чиншевого участка) и божий грош (периодически через 10, 20, 40 лет уплачиваемые повышенные чинши). Положение дает указания для оценки этих платежей в селах (ст. 680-683); определить стоимость сборов, собираемых в городах и местечках, гораздо труднее, чем и задержано, главным образом, прекращение здесь Ч. отношений. Право Ч. владения, по объяснениям сената, есть право вещное (вид неполной собственности), дающее полномочия на владельческую защиту. Передача Ч. участка одним лицом другому без согласия верховного собственника земли допущена принципиально законом и сенатом (реш. ⁷⁷/112), поскольку иное не установлено письменными соглашениями; в последнем случае старый чиншевик, в случае самовольного отчуждения, остается обязанным к уплате прежних платежей, но участок отобран быть не может (решение ⁹⁹/53). Относительно залога и обременения сервитутами действует то же правило. Сенат признал, что чиншевик имеет неограниченное право, подобно собственнику, пользоваться имением и извлекать из него всякие выгоды, в том числе разрабатывать недра земли (реш. ⁷⁷/112). Стеснения, налагаемые зависимым поземельным обладанием на личность чиншевика, неопределенность и произвольность многих платежей и повинностей, а главным образом споры, возникшие во множестве по поводу Ч. права, установленного обычаями, а не письменными актами, побудили правительство поставить вопрос о ликвидации Ч. права сперва в селениях, а потом в местечках и городах. По положению 9 июня 1886 г. чиншевикам и собственникам в течение трех лет (1886-89) было предоставлено входить между собой в добровольное соглашение о прекращении Ч. отношений посредством выкупа собственником Ч. права, или чиншевиком участка земли в собственность, или же заменой Ч. права арендой. Такого рода добровольные соглашения подлежали утверждению уездных Ч. присутствий, по удостоверении в том, что составляющий предмет соглашения земельный участок принадлежит в действительности к числу чиншевых. Соглашение о выкупе давало право на выдачу со стороны правительства выкупной ссуды. По истечении 3-х лет все Ч. участки, по отношению к которым не установилось добровольного соглашения, подлежали обязательному выкупу при содействии правительства. Размер выкупной суммы был определен капитализацией из 6% годовой стоимости всех лежащих на земельном участке Ч. повинностей. Вместе с правом собственности были укреплены за чиншевиками и сервитутные права на имения собственников, причем по отношению к сервитуту пастбищному было предписано точно обозначить пределы угодий, на которых выпас был дозволен, а также род и число выпускаемого на пастьбу скота. Заведование делами о выкупе Ч. участков было возложено на особые административные Ч. уездные присутствия и на губернские или губернские по крестьянским делам присутствия. Работы присутствий по выкупу очень затянулись, так как установление Ч. права, по отсутствию формальных доказательств, очень трудно. До 1902 г. рассмотрены были притязания 100 тысяч чиншевиков, причем Ч. отношения признаны доказанными лишь по третьей части этих претензий.

Предназначенные к ликвидации в западных и Белорусских губерниях Ч. отношения не устраняется этим, однако, навсегда из состава русского права. Комиссия по составлению Гражданского уложения пришла к выводу, что Ч. отношения не только находят себе признание в частных постановлениях русских законов и в отдельных местностях России, но представляются формой обладания, которую нельзя устранить из русских гражданских законов. Комиссия указывает на отношения, подобные чиншевым, на казенных землях, городских и даже частных, — на право постоянного потомственного владения крестьян закавказских губерний помещичьими землями, — на право хизанского владения (см.), — на право потомственного владения жителей владельческих городов и местечек Бессарабской губернии, — на право бессрочной аренды старообрядцев и единоверцев в западных и Белорусских губерниях, — на право постоянного или поземельного оброка (Grund oder Erbzinsrecht, ст. 1324-1334) и наследственной аренды (Erbpacht, ст. 4131-4154 Прибалтийского гражданского кодекса) в Прибалтийских губерниях. Основаниями для дальнейшего сохранения этой формы комиссия считает, с одной стороны, ее пригодность для культуры земель незаселенных или в настоящее время неудобных для обработки (осушка болот, расчистка непроизводительных лесных участков и т. д.), а с другой — желательность вообще обеспечения земледельческого населения землей. "Крестьянская собственность, — говорит комиссия, — не везде достаточна для удовлетворения всех нужд крестьян, которые по необходимости должны обращаться к найму(обыкновенно на один год) земельных участков у соседних помещиков и платить за них цены, совершенно несообразные с доходностью нанятых участков. Чрезмерно высокая плата за землю и вдобавок практикуемая у нас система отработков вконец подрывают крестьянское хозяйство в некоторых местностях. Между тем, при пользовании землей на праве наследственного оброчного владения уплачиваемый собственнику оброк оставляет значительную часть дохода с земли в руках лиц, непосредственно ее обрабатывающих, и дозволяет им постепенно увеличивать свое материальное благосостояние. Материальная обеспеченность и проистекающая отсюда самостоятельность сельского населения содействует умственному и нравственному его развитию". Комиссия находит особенно применимой эту форму к землям казенным и крупных собственников.

Значение Ч. права или наследственной аренды, как средства обеспечения крестьянского землевладения, очень спорно. Независимо от соображений чисто экономического характера, нельзя не указать на крайнюю юридическую неопределенность в отношениях двойной собственности, создаваемой чиншевой формой обладания, — неопределенность, затрудняющую разрешение столкновений и грозящую создать в будущем сложный аграрный вопрос, не раз возникавший в истории на почве таких отношений. Комиссия предполагает ввести в русские законы форму чиншевого обладания, представляющую нечто среднее между долгосрочной и наследственной арендой. По ст. 185 проекта: "по праву наследственного оброчного владения, одно лицо (оброчный владелец) имеет вечное или срочное наследственное владение в имении другого лица, с обязанностью уплачивать сему последнему ежегодный оброк деньгами или произведениями земли. Право наследственного оброчного владения не может быть установлено на срок менее тридцати шести лет". Такому вечному или срочному владельцу предоставляется право извлечения всяких выгод из земли, за исключением пользования ископаемыми, а также право отчуждения как в целом, так и в части путем дарственных и возмездных сделок, отдачи в залог и обременения сервитутами. При открытии ископаемых в недрах земли собственник может их разрабатывать в свою пользу, если это не мешает пользованию оброчного владельца; в противном случае оброчному владельцу предоставляется оставить землю, за точно определенный в законе выкуп и вознаграждение за улучшения со стороны собственника. Собственник может требовать прекращения оброчного держания, если за три года не уплачен оброк, или если оброчный владелец пользуется имением хищнически, или не выполняет существенных условий договора (ст. 194). Из этих постановлений видно, что для долгосрочной аренды в 36 лет права арендатора слишком велики: отчуждение, залог и обременение сервитутами без согласия собственника здесь едва ли уместны; для вечно-наследственного же оброчного владения важна неизменность оброка, которой проект не устанавливает, и более льготное положение арендатора, чем создаваемое ст. 194. При таких условиях или собственники не будут сдавать землю в наследственное обладание, или оброчные владельцы не пойдут культивировать землю. Потребность в долгосрочной аренде в настоящее время, несомненно, определилась и в России, но соединять эту форму с формой вечно-наследственной аренды совершенно нецелесообразно. У каждой формы своя историческая и культурная роль.

Литература. Stobbe, "Handbuch des deutsch. Privatrechts" (II); Garsonet, "Histoire des locations perpétuelles et des baux à longue durée"; Соболев, "Мобилизация недвижимой собственности в Германии"; Незабитовский, "Замечания по вопросу о чиншевом владении в западных губерниях" (1883); Пихно, "О чиншевом владении в западных губерниях" ("Журнал Гражданского и Уголовного Права", 1887, № 5); Рембровский, "История и значение чиншевого владения в Западном крае" (1881); Левитский, "О чиншевом владении" ("Русская Мысль", 1886, № 8); Абрамов (в "Отечественных Записках", 1883, № 11); Гантовер, "О чиншевом владении"; Дыбовский (в "Журнале Гражданского и Уголовного Права" за 1886 г.); Шимановский, "О чиншевых правоотношениях" (1886); Боровиковский, "Отчет судьи" (т. I, 1891); "Гражданское уложение" (проект, кн. III); "Вотчинное право" (т. 1-й, с объяснениями, СПб., 1902).

В. Нечаев.

Энциклопедический словарь Ф.А. Брокгауза и И.А. Ефрона. — С.-Пб.: Брокгауз-Ефрон

1890—1907