Энциклопедия Брокгауза и Ефрона - кладбища

Неправильное ведение кладбищенского дела, переполнение кладбищ трупами, а в особенности существование общих могил, куда трупы клались десятками и сотнями, обыкновенно даже без гробов, в различные времена и в различных местах (парижские К.) давали повод к санитарным неурядицам и к справедливым жалобам со стороны окрестных жителей на заражение воздуха и почвы продуктами трупного разложения. В литературе встречаются даже указания на то, будто бы в домах, подвергавшихся влиянию вонючих испарений, подобных К., иногда, во время эпидемий, наблюдались усиленные заболевания чумой, холерой и т. д. Таким образом развилось довольно распространенное мнение о том, что К. представляют известную опасность для общественного здоровья. Приведем здесь те научные данные и соображения, которые дают возможность решить вопрос о степени основательности этих опасений.

Судя по результатам раскопок могил, произведенных с научной целью в различные сроки после закапывания трупов, разложение последних в земле имеет сначала характер гниения (см.). Под влиянием гнилостных бактерий совершается расщепление белковых веществ с образованием амидокислот, тирозина, лейцина и т. п. и с выделением дурно пахнущих газов (сероводород, жирные кислоты, индол и проч.); кроме того, разрушению и исчезновению белков и жиров содействуют личинки мух и разных нематодов (Sarcophagus mortuorum, Pelodera). Сначала подвергаются гниению желудок, кишки, селезенка, печень; значительно позже — сердце, почки, легкие. Сравнительно рано лопаются брюшные покровы; впоследствии раскрывается и грудная полость; жидкое содержание обоих полостей разливается по гробу и отчасти просачивается в землю. Затем, при постепенном высыхании трупа, появляются плесневые грибки; весь процесс разложения трупа принимает несколько иной характер; гниение уступает место тлению, происходящему при возрастающем участии кислорода, причем вместо зловонных газов образуются: углекислота, вода, азотная кислота и проч. При раскопках могил оказалось, что трупный запах замечается лишь в течение первых месяцев после закапывания трупа, и что по прошествии одного года он составляет редкое явление; развитие углекислоты трупом достигает своего максимума обыкновенно через 1-3 месяца после погребения, а затем постепенно понижается. Самый интенсивный процесс разложения трупа совпадает, стало быть, с первой половиной первого года после погребения. Большое влияние на быстроту разложения трупов, а равно и на характер совершающихся при этом биохимических процессов оказывает свойство почвы — главным образом механическое строение и обусловленные им физические качества ее. Величина пор, т. е. степень проходимости почвы для воздуха, количество влаги в порах почвы, водоемкость последней и температура ее — вот те факторы, которыми определяется быстрота разложения органических веществ в почве и которые направляют разрушение трупа либо в сторону гниения, либо в сторону тления и окисления. Опыты Флека показали, что в хрящевой, крупнозернистой, сухой почве в течение 1 года разрушается такое количество органических веществ, какое в мелкозернистой песчаной почве для своего разложения требует приблизительно 2 лет, а в глинистой — около 2¹/2 лет. Соответственно этому, в пористой, хрящевой и песчаной почве окончательное разложение детских трупов совершается приблизительно в 4 года, а трупов взрослых — в 7 лет, тогда как в малопористой, глинистой, почве для детских трупов требуется не менее 5 лет, для трупов взрослых — 9 лет и более. При прочих одинаковых условиях разрушение трупов происходит тем быстрее, чем тоньше слой лежащей на них земли, так как поверхностные наслоения почвы вентилируются лучше, чем глубоколежащие пласты. Что касается влияния гроба на быстроту разложения трупов, то, по-видимому, в сухой, песчаной почве погребение трупа без гроба, благоприятствуя быстрому и тесному соприкосновению почвенных элементов и находящегося в их порах воздуха с трупом, может ускорить разложение; в сырой же почве именно гроб, а в особенности крыша его, устраняя на продолжительное время влияние почвенной сырости на труп, способствует разложению и ускоряет развитие процесса тления, тем более что гроб всегда заключает в себе известное количество воздуха. Одежда едва ли составляет препятствие для быстрого разложения трупа в сухой почве, так как сухая одежда весьма легко пропускает через себя воздух; в сырой же почве, где ткани быстро пропитываются водой и таким образом становятся малопроходимыми для воздуха, одежда неминуемо задерживает трупное разложение. Быстроте разрушения трупов благоприятствуют колебания влажности окружающей их почвы. Быстро также разлагаются трупы людей, умерших от отравления сероводородом или окисью углерода; наоборот, дольше сохраняются трупы людей, смерть которых последовала от отравления алкоголем, фосфором, серной кислотой, мышьяком или сулемой.

Иногда процесс трупного разложения в почве уклоняется от обычного своего хода и ведет либо к так называемой мумификации трупа, либо к образованию трупного воска (adipocire), т. е. к омылению трупа. Мумификация заключается в совершенном высыхании трупа, причем последний, сохраняя в общих чертах свою внешнею форму, представляется в виде сухой, губчатой, более или менее однообразной массы, легко превращающейся в пыль. Мумификации трупов благоприятствуют главным образом: значительная сухость почвы и сильная вентиляция ее при высокой температуре. Поэтому в южных климатах мумификация наблюдается чаще, нежели на севере; в песчаных пустынях юга нередко встречаются мумифицированные трупы случайно погибших здесь людей и животных. С гигиенической точки зрения, процесс мумификации является совершенно безопасным и иногда даже полезным. Омыление трупа наступает обыкновенно после непродолжительного гниения его, разрушившего большую часть внутренностей: труп в целом или местами превращается в сероватую, однообразную, слегка блестящую на разрезе массу, по виду напоминающую твердый жир, не издающую почти никакого запаха и расплавляющуюся при высокой температуре. Трупный воск образуется преимущественно в коже, в подкожной клетчатке, в мышцах и костях, иногда и во внутренностях; при этом нередко сохраняется внешняя форма органов, а под микроскопом можно местами найти ткани, хорошо сохранившие свое нормальное строение. Самый процесс образования трупного воска еще не выяснен, и неизвестно, подвергается ли омылению только жир, находившийся уже в трупе в готовом виде, или же принимают участие в этом деле и белковые вещества, в особенности мышечная ткань. В химическом отношении составными элементами трупного воска являются: свободные жирные кислоты, известковое мыло, холестерин, аммиак и т. д. Омыление трупов встречается только там, где местные условия неблагоприятны для жизнедеятельности низших организмов, и в особенности при недостатке воздуха. Соответственно этому, образование трупного воска наблюдается главным образом на трупах, лежащих в воде или в очень сырой земле, в пропитанной водой глине; ему благоприятствует существование общих могил, где окружающая почва сильно пропитывается продуктами трупного разложения. Образование трупного воска само по себе не представляет никакой опасности для общественного здоровья; но К., на котором это явление наблюдается часто, во всяком случае не соответствует санитарным требованиям, состоящим в возможно быстром и совершенном превращении сложных органических элементов в простейшие и индифферентные неорганические соединения.

Говоря о вредном в санитарном отношении влиянии К., указывают на загрязнение воздуха, почвы и почвенной воды газообразными, жидкими и плотными продуктами разложения трупов, а также и на возможность распространения заразных болезней при помощи патогенных микробов, попавших в почву вместе с покойниками, умершими от той или другой заразной болезни. Газы, возникающие при разложении трупов, являются последствием гниения или тления его. В первом случае они представляют смесь из углекислоты, водорода, сернистого водорода, болотного газа, аммиака и некоторого количества пахнущих газообразных веществ; во втором же случае выделяется почти одна углекислота. При этом почвенный воздух, окружающий труп, лишается части своего кислорода. Нет сомнения, что подобная газовая смесь, накопившаяся в какой-нибудь общей могиле или в плотно закрытом склепе, может сделаться причиной острого отравления людей; но отсюда еще не следует, чтобы те же самые газы, в том виде, в котором они обыкновенно встречаются на К., т. е. сильно разведенные почвенным или атмосферным воздухом, могли подорвать здоровье окрестных жителей. В этом отношении мы встречаем в литературе противоречивые взгляды; одни указывают на то, что близость К., не вызывая каких-либо специфических заболеваний, тем не менее увеличивает общий процент заболеваемости и смертности окрестного населения; другие же авторы подобное влияние К. отрицают решительно и приводят многочисленные наблюдения, доказывающие, что даже весьма продолжительное вдыхание гнилостных испарений нисколько не отражается на здоровье человека (прекрасное санитарное состояние рабочих на живодернях, отсутствие вредного влияния плохо зарытых трупов людей и животных на полях сражения). Последнее мнение находит себе опору и в составе почвенного воздуха над могилами: в этом воздухе, правда, содержатся довольно большие количества углекислоты, — но в почвенном воздухе населенных мест (на улицах, дворах и т. д.) этот газ встречается нередко в значительно большем количестве, чем на К.; что же касается сероводорода, аммиака и других пахнущих газов, то они большей частью вовсе не находятся в почвенном воздухе К., благодаря поглощению их как элементами самой почвы, так и проникающей в почву дождевой водой. Если же иногда на К., тем не менее, замечается так называемый могильный запах, то это происходит, по-видимому, оттого, что при раскопке старых могил (с целью погребения новых трупов) приходят в соприкосновение с атмосферным воздухом частицы почвы, содержащие еще не вполне минерализованные органические вещества, в которых, под влиянием воздуха, ускоряется процесс разложения. На основании сказанного мы приходим к заключению: 1) что при правильном ведении кладбищенского дела (отсутствие общих могил и вообще соблюдение известных правил при погребении трупов) количество газообразных продуктов трупного разложения, выделяемых кладбищенской почвой в атмосферный воздух, весьма незначительно и нередко даже ускользает от химического анализа; 2) что испарения К. при переходе в атмосферу подвергаются чрезвычайному разжижению и 3) что нет достоверных статистических наблюдений, которые доказали бы вредное для здоровья окрестного населения влияние кладбищенского воздуха. Вопрос о влиянии трупного разложения на кладбищенскую почву еще мало обследован; имеющиеся немногочисленные анализы заставляют предполагать, что почва, даже в непосредственном соседстве с опущенными в могилу гробами, загрязняется продуктами разложения трупов не больше, чем загрязняется различными нечистотами уличная и дворовая почва в населенных местах: так, например, количество азота в уличной почве Петербурга оказалось втрое больше, чем в могилах, а во дворах частных домов и общественных зданий — почти в 7 раз больше. Такая сравнительная чистота кладбищенской почвы обуславливается, очевидно, тем, что при медленном разложении трупов количество органических веществ, переходящих в окружающую почву в единицу времени, очень невелико, вследствие чего они легко поглощаются и перерабатываются соприкасающейся с могилами землей; действительно, простой расчет показывает, что количество органических, способных к гниению веществ, передаваемых окружающей почве, в течение года, известным числом трупов, составляет не более 1% того количества подобных же веществ, выделяемых в течение же года одинаковым числом живых людей. Что касается загрязнения К. воды, то, конечно, нельзя отрицать возможности перехода в почвенную, а следовательно, и в колодезную воду продуктов трупного разложения; но фактически исследования воды кладбищенских колодцев, произведенные в различных местах (Дрезден, Будапешт и др.), показали, что колодезная вода на К. не содержит больше аммиака, азотной кислоты, азотистой кислоты, хлора и органических веществ, нежели питающиеся почвенной водой колодцы больших городов, и что нередко кладбищенские колодцы даже отличаются замечательно чистой, хорошей и вкусной водой (колодцы на Ваганьковском и Даниловском К. в Москве). Очевидно, что почва на К. отдает грунтовой воде сравнительно мало растворимых органических веществ и продуктов разложения вообще и что при благоприятных условиях (удобное расположение К., способная к поглощению и к переработке трупных выделений почва) переход подобных веществ в почву совершенно отсутствует. Для примера приведем некоторые данные о составе воды в колодце на Ваганьковском К. в Москве, с одной стороны, и колодезной воды на дворе одного общественного здания в городе — с другой (цифры означают граммы в 1 литре воды):

------------------------------------------------------------------------------------------------

|  | Ваганьковское К.  | Город |

|-----------------------------------------------------------------------------------------------|

| Хлора | 0,0180 | 0,304-0,372 |

| Аммиака | 0,0002 | 0,015-0,030 |

| Азотной кислоты | 0,0476 | 0,001 |

| Органических веществ  | 0,0320 | 0,310-0,370 |

------------------------------------------------------------------------------------------------

На вопрос об опасности, угрожающей общественному здоровью вследствие возможности перехода в воздух или в воду патогенных микробов, передаваемых земле вместе с покойниками, приходится отвечать также отрицательно. Правда, исследования Пастера и др. показали, что споры сибиреязвенных бацилл сохраняются в почве весьма продолжительное время и что при помощи дождевых червей они могут быть выносимы из могил на поверхность земли; но это — исключительный случай. Есть указание и на то, что туберкулезные палочки иногда сохраняются в могилах годами, но они скоро теряют свою злокачественность и становятся безопасными. Что же касается холерных и тифозных микробов, то, судя по исследованиям Петри, они погибают в сравнительно короткое время после погребения содержавшего их трупа, и присутствие их в трупе или в непосредственно прилегающей к нему земле может быть доказано только в течение первых недель после закапывания трупа; по всей вероятности, они не в состоянии выдержать борьбы с огромным количеством гнилостных микробов, развивающихся в трупе в это время. Кроме того, необходимо иметь в виду, что переход микроорганизмов из почвы (в особенности из более глубоких слоев ее) в воздух встречает большие затруднения; точно так же фильтрующая способность почвы защищает грунтовую воду от перехода в последнюю как микробов, так и могущих развиваться в трупе ядовитых веществ (птомаины, токсины, ядовитые пептоны и т. п.). Сказанному соответствует и отсутствие достоверных наблюдений, которые не оставляли бы сомнения в преимущественном распространении тех или других заразных болезней среди населения соседних с К. домов или участков.

Обратимся теперь к тем санитарным требованиям, выполнение которых обеспечивает правильное ведение кладбищенского дела, т. е. такое, при котором, как мы видели, К. ничем не угрожают общественному здоровью. Сущность этих требований заключается в том, чтобы по возможности умерить и сократить процесс гниения трупов и способствовать процессу тления и окисления их, а этого можно достигнуть отнятием у трупа, в известной мере, воды и доставлением ему надлежащего количества воздуха. Поэтому под К. следует выбирать почву сухую и достаточно проницаемую для воздуха; так как этим требованиям более всего удовлетворяет крупнозернистая почва, не представляющая больших препятствий для прохождения воздуха, скоро высыхающая после дождя и не допускающая значительного поднятия воды путем волосности, то почва, состоящая из хряща или крупного песка, является самым лучшим материалом для К. Почвы, содержащей много глины, надо избегать, так как она недостаточно проницаема для воздуха и воды, а в сухом состояние, в особенности летом, часто трескается. Небольшая примесь глины к хрящу или крупному песку не мешает и даже желательна, так как глина в значительной степени обладает способностью поглощать продукты гнилостного разложения трупов из выделяемой последними воды. Далее, необходимо обратить внимание на положение почвенной воды, и не следует выбирать под К. таких мест, на которых почвенная вода, хотя бы временами, поднимается настолько высоко, что трупы будут смачиваться водой; желательно, чтобы почвенная вода, при наиболее высоком стоянии ее, не подходила ближе к подошве могилы, как на 0,5 м. И так как условия естественного дренажа на высоко лежащих местах, обладающих небольшим уклоном, бывают значительно лучше, чем в низинах и ложбинах, то первым по справедливости отдается предпочтение при выборе места под К. Если же, по условиям местности, приходится остановиться на участке, на котором почвенная вода постоянно или временно стоит слишком близко к поверхности земли, то необходимо осушить почву проложением канав или искусственного дренажа. Глубина могил должна иметь известный предел в ту и другую сторону, зависящий, в значительной степени, от характера почвы; слой земли, лежащий над трупом, с одной стороны, должен иметь такую толщину, чтобы в достаточной мере поглощались трупные газы, с другой же стороны, он не должен быть настолько толст, чтобы чересчур затруднялся доступ воздуха к трупу. Практика показывает, что глубина могил в 1,70-1,80 м, требуемая русским законом, вполне достаточна; по мнению Петтенкофера, могилы должны быть не глубже 1,2 м; с этим соглашается и Шустер, предлагающий давать могилам такую глубину, чтобы над трупом (т. е. над гробом) лежал слой почвы в 1 м толщины, включая сюда и насыпь в 0,40 м; этим, по его мнению, можно было бы достигнуть: 1) большей быстроты разложения трупов, 2) уменьшения труда могильщиков, 3) большого расстояния трупа от почвенной воды. Для детских трупов требуется меньшая глубина могил, чем для трупов взрослых. Общие могилы не допускаются, и каждая могила должна быть рассчитана только на один труп — в этом случае скорее можно надеяться на полное поглощение продуктов трупного разложения и на перерабатывание их землей. Величина места, которое должно быть отведено для каждой могилы, определяется в среднем в 4,2 кв. м, причем на самую могилу приходится 2 кв. м (2 м длины и 1 м ширины); расстояние между могилами должно равняться 1-1,2 м, смотря по плотности почвы. Для детей моложе 10 лет пространство, занимаемое могилой, может быть значительно меньше, чем для взрослых (около 2 кв. м); устраивая же детские могилы таких же размеров, как и могилы для взрослых, можно класть в каждую из них по 2 детских трупа.

По вопросу о том, на каком расстоянии от населенных мест должны находиться К., в санитарных интересах обывателей, в большинстве стран существуют законоположения или инструкции, определяющие минимальное расстояние К. от жилых строений; но громадный разницы в требуемом этими предписаниями расстоянии свидетельствуют о том, что законодатели, за неимением научных данных, действовали здесь лишь по субъективному усмотрению и отчасти на основании предвзятых идей. С гигиенической точки зрения, принимая во внимание, что хорошо устроенное К. не представляет никакой опасности для общественного здоровья, мы не имеем, в принципе, никакого основания требовать, чтобы К. находилось на значительном расстоянии от обывательских домов, и не находим ничего предосудительного в том, что при известных условиях (деревни, небольшие города) К. располагаются в соседстве с человеческими жилищами, в особенности если число погребаемых в течение года трупов незначительно. Подобное расположение К. и здесь, конечно, может быть допущено при том только условии, чтобы К., как по отношению к свойствам почвы, так и в смысле правильного ведения кладбищенского дела, отвечало вышеприведенным санитарным требованиям. В больших городах экономические соображения обыкновенно не позволяют располагать К. близ обывательских домов; но и с санитарной точки зрения лучше давать городским К. несколько изолированное положение, так как здесь, при огромном количестве погребаемых ежегодно трупов, скорее можно ожидать нарушения санитарных правил и нежелательного насыщения почвы продуктами трупного разложения, — а в таком случае К. легко может сделаться источником могильного запаха, который если и не вызывает ни общего расстройства здоровья, ни заболеваний специфического характера среди окрестных жителей, то все же производит неприятное впечатление и лишает атмосферный воздух той чистоты, которой мы вправе требовать от него.

Кладбищенский период, т. е. тот срок, по истечении которого могилы могут быть перекапываемы и занимаемы свежими трупами, зависит от продолжительности разложения трупа при условиях данной почвы и данного климата. Поэтому он определяется чисто местными условиями и нормировка его, в законодательном порядке, для целой страны невозможна. Таким образом установленные в различных странах кладбищенские периоды, колеблющиеся между 5 (Франция) и 30 годами (Россия), по существу дела лишены санитарного значения. Согласно вышесказанному о продолжительности разложения трупа при различных свойствах почвы, кладбищенский период, в общем, должен колебаться между 5-ю и 10-ю годами. Затруднительно также или невозможно установить общее правило относительно того срока, по истечении которого закрытое по тем или другим причинам К. может быть употребляемо для другой цели. Для культуры растений, конечно, им можно пользоваться уже через несколько лет после закрытия; но относительно застройки участка, бывшего под К., следует быть более осторожным и пропускать не менее двух кладбищенских периодов после закрытия К. или, лучше сказать, после погребения на нем последних трупов.

Литература: Schuster, "Beerdigungswesen" ("Handb. d. Hygiene und d. Gewerbekrankheiten von Pettenkofer und Ziemssen"; II, 1 Abth., 1 Hälfte); Эрисман, "Курс гигиены" (I); Rubner, "Lehrbuch der Hygiene" (2 изд.); Petri, "Ueber die gesundheitswidrigen Einflüsse von Begräbnissplätzen" ("Verhandlungen des X internat. mediz. Congresses", V); его же, "Arbeiten aus d. Kais. Gesundheitsamte" (V, 1 Heft).

Ф. Ф. Эрисман.

В древности К. существовали лишь в виде исключения. Так, кельты и германцы, предавая земле урны с пеплом своих покойников, располагали их рядами на каком-нибудь общем поле — обычай, который раньше ошибочно приписывали одним лишь славянам. Всего более способствовало возникновению К. распространение городов и вообще более многолюдных селений. Так, в древнем Египте встречаются обширные некрополисы близ Мемфиса и Фив. В Риме уже в глубокой древности действовал закон, по которому никто, кроме весталок, не мог быть похоронен внутри городских стен; закон этот был повторен двенадцатью таблицами, неоднократно затем подтверждался, но тем не менее строго не соблюдался. В императорскую эпоху погребение внутри города, обыкновенно на Марсовом поле, рассматривалось как высокая почесть, воздававшаяся по особому постановлению сената. Общее К., называвшееся puticuli, было устроено в Риме на Эсквилинском холме для рабов, преступников и т. п.; общие места погребения существовали также для тех из свободнорожденных лиц низших классов, которые состояли членами похоронных коллегий. У христиан умершие погребались в катакомбах (см.), затем в церквях; позже в церквях стали хоронить лишь особо выдающихся лиц, обыкновенным же местом погребения служил церковный двор (atrium). До XIV столетия церковные дворы служили почти единственным местом для кладбищ, но с умножением городского населения они сделались недостаточными, вследствие чего стали устраивать кладбища на окраинах городов. В XVII и особенно в XVIII столетиях правительства, исходя из соображений санитарного свойства, стали запрещать погребение умерших при церквях, а в XIX столетии установился принцип, не допускающий устройства К. внутри городов и даже селений. В Англии законодательство о К. было выработано особой комиссией 1843 г., учрежденной вследствие того, что плохому устройству К. приписывали обострение холерной эпидемии; по предложению комиссии, установлены особые инспектора, наблюдающие за К. Русское законодательство о К. появилось, главным образом, со времени Екатерины II и изложено в уставе врачебном (Свод Законов, т. XIII, изд. 1892 г., ст. 693-721). Европейские законодательства проводят тот основной принцип, что умершие погребаются лишь на особо отведенных для того К.; погребение при церквях (в Царстве Польском — внутри костелов) допускается лишь в виде исключения, которое в России установлено для некоторых старинных монастырей, находящихся в черте города. В странах, где действует кодекс Наполеона, землевладелец может быть предан земле в пределах своего имения. Самые К. должны быть устроены на известном расстоянии от последнего жилья. В Италии расстояние это определено в 100 м, в Саксонии в 136 м, в Австрии и Франции в 200 м; брюссельский гигиенический конгресс 1852 г. указывал, как на минимум такого расстояния, на 400 м; по русскому законодательству К. должны быть устроены в городах на расстоянии не менее 100 саженей (т. е. 420 м) от последнего жилья, а в селениях — на расстояние полуверсты. По отношению к Петербургу, окруженному со всех сторон 20-ю К., расположенными на одном уровне с городом, и такое расстояние признано было недостаточным. Особая комиссия, учрежденная в 1868 г., пришла к заключению о необходимости устроить новые К. по линиям железных дорог, не ближе 10-й версты. В 1871 г. Высочайше повелено было устроить для Петербурга новые К. на значительном расстоянии от города, по линии Николаевской железной дороги (Преображенское) и Финляндской (Успенское), а обер-прокурору св. синода поручено, по соглашению с медицинским советом, принять меры к лучшему содержанию старых К. и устранению наполнения могил водой. В последние годы законодательство наше отступило от мысли о безусловной необходимости значительного удаления К. от жилищ: законом 27 ноября 1889 г. постановлено, что устройство городских К. на расстоянии менее 100 саженей от последнего городского жилья, а сельских К. — ближе полуверсты от селения, в случае необходимости, удостоверенной губернатором по соглашению с епархиальным начальством, может быть разрешаемо министром внутренних дел, по рассмотрении вопроса медицинским советом. Мера эта не распространяется на СПб. и на губернии Царства Польского. Закон дает и указание относительно устройства могил, возлагая надзор за этим на кладбищенских священников: трупы должны быть закапываемы на глубине не менее 2¹/2 аршин; могилы должны быть засыпаемы землей вровень с поверхностью, а в СПб. над могилами должна быть сделана еще крепко убитая насыпь земли или песка не менее ¹/2 аршина высоты. При тесной связи погребения с религиозным культом [Этой же связью объясняется любопытное явление в истории раскола, где К. выступало в качестве центра общины. Всего более известны Рогожское кладбище в Москве (см.), Громовское (см.) и Волковское феодосеевское беспоповщинское в СПб.], К. во всех почти странах носят исповедный характер (т. е. данное К. доступно лишь для лиц известного исповедания) и состоят в заведовании духовных властей; лишь в некоторых странах (Вюртемберг, Баден, Гессен, Франция) К. заведует городское общественное управление. В отношении внешнего благоустройства и украшения, К., за небольшими изъятиями (см. Кампо-Санто), еще в XVIII в. находились в полном пренебрежении. Первыми стали заботиться о красоте К. гернгутеры. Из современных К. наибольшим богатством украшений и памятников отличается парижское К. отца Лашез (см.). По русскому законодательству (ст. 701 и 717 уст. врач.) опустевшие К. не могут быть обращаемы под пашню; никакого строения возводить на них не дозволяется; не могут быть, без особого дозволения, переносимы с закрытого К. гробы и мертвые тела. К. вообще не могут состоять в частной собственности, но те из них, которые устраиваются на общественной земле, но перестают быть собственностью общества, городского или сельского, хотя в административном отношении и подлежат ведению духовного начальства; общество не может претендовать на хозяйственную эксплуатацию опустевшего кладбища, но с другой стороны, и духовное начальство может пользоваться К. лишь согласно его назначению (решение гражданского кассационного департамента 1883 г., № 23). Лицо, откупившее место на К., не приобретает его на правах собственности, а получает лишь исключительное право пользоваться этим местом для погребения.

А. Я.

Энциклопедический словарь Ф.А. Брокгауза и И.А. Ефрона. — С.-Пб.: Брокгауз-Ефрон

1890—1907