Словарь книжников и книжности Древней Руси - чаша государева заздравная

Чаша государева заздравная – речь, провозглашавшаяся при поднятии чаши, чарки, братины за здравие государя: князя или царя. Обряд заздравной чаши восходит, вероятно, к языческим временам. По словам И. Снегирева, он известен у древних греков и римлян (Снегирев И. Заздравные чаши. С. 199). Славяне-язычники пили братины в честь богов, а также «о долех своих» (Срезневский И. И. Святилища и обряды языческого богослужения славян. Харьков, 1848. С. 99). Заздравную чашу надо было непременно допивать до конца, ибо, по поверью, кто не допивает, тот зла желает. В знак того, что в братине не осталось ни капли, пьющие опрокидывали ее себе на голову (Снегирев И. Заздравные чаши. С. 202). Обычай испивать заздравные чаши государевы был повсеместным на Руси. В Чиновнике Московского Успенского собора XVII в. (см.: Голубцов А. Чиновники Московского Успенского собора // ЧОИДР. 1907. Кн. 4. С. 146) указывается: «...царьская чаша говорится на всех пирех и именинах после праздничной (т. е. после чаши в честь отмечаемого церковного праздника. – Л. С.) или пред господиновою». Непременной была чаша государева заздравная в дни царских именин, по случаю которых воеводы, митрополиты, монастырские власти устраивали «столы» (Котошихин Г. О России... С. 18). При царском дворе придавали большое значение этому ритуалу как выражению преданности и благоговения к самодержцу. Нарушение его считалось великим преступлением, почти наравне с оскорблением царского величия (Снегирев И. Заздравные чаши. С. 203). Известна царская грамота от 22 февраля 1643 г. Верхотурскому воеводе князю Никифору Мещерскому о наказании Троицкого соборного священника Иакова за произнесение им во время пения над чашей за царское здоровье «непристойных речей» (АИ. 1841. Т. 3, № 223. С. 381). Есиповская летопись рассказывает о том, как были схвачены прямо за «столом переговоров» у Тобольского воеводы Данилы Чулкова сибирский хан Сейдяк и другие «парламентеры» за то якобы, что при испитии чаши государевой, предложенной им как своего рода испытание, поперхнулись и этим выдали свое «зломыслие».

К. Никольский предложил различать светский, гражданский чин чаши государевой и чин церковный, духовный (Никольский К. О службах... С. 237–238). Однако правильнее говорить о светском и церковном обрядах чаши государевой, поскольку чин чаши государевой (иначе чин «За приливок о здравии государя»), т. е. развернутое действо, предшествующее испитию чаши, был составлен в церковной среде только в XVI в. (с этого времени он излагается в богослужебной литературе).

О том, как возглашалась чаша государева в монастырях, можно судить по поучению о тропарных чашах, атрибуция которого спорна (опубликовано: Учен. зап. 2-го отд. имп. Академии наук. СПб., 1856. Кн. 2, вып. 2. С. 199; ПС. 1858. Ч. 3. С. 256). В указанном поучении обличается неумеренное питие за трапезой и для ограничения чаш за столом повелевается петь не более трех тропарей: один в начале обеда, во славу Христа, другой в конце обеда, прославляя деву Марию, и последний – господарю. Какой именно тропарь пелся над чашей государевой – неизвестно. Вероятно, исполнялись разные песнопения, в том числе и те, которые позднее были объединены в чине «За приливок о здравии государя» и в которых варьировалось моление о спасении и здравии царя, о победе его «на сопостаты».

Испитию чаши в монастырях сопутствовало не только пение тропарей, но и специальное возглашение, произносившееся, вероятно, перед пением тропаря. Текст такого возглашения сохранился в церковном (Иерусалимском) Уставе редакции 1401 г. (текст цитируется по рукописи 1409 г. ГПБ. Fn.1.25, л. 18): «Се на трапезе о здравии цесаремъ или княземъ. В долголетный живот здравия, смирения, благопоспешения, и спасения, и на врагы победа благочестивому и христолюбивому великому князю». Этот текст с добавлением в конце «многа лета господьству его» содержится также в рукописном Требнике XVI в. (ГПБ, Солов. собр., № 1088/1197, л. 214), в Служебнике XVII в. (см.: Яцимирский А. И. Славянские и русские рукописи румынских библиотек: Национальный музей древностей. Рукопись № 73. СПб., 1905), в соловецком Уставе XVIII в. (ГПБ, Солов. собр., № 1057/1166, л. 41 об.), где этот текст внесен в чин «За приливок о здравии государя» и где ему предшествует указание: «дьякон кличет велегласно».

Последование (изложение) церковного чина «За приливок о здравии государя», озаглавленного в рукописях по-разному (см.: Бурилина Е. Л. Чин «За приливок о здравии государя». С. 209, примеч. 24), встречается в рукописных и старопечатных требниках, уставах, служебниках, певческих обиходах, канонниках (указания на них см. в статьях А. С. Орлова, Е. Л. Бурилиной; публикации см. в работах К. Никольского и А. С. Орлова). Текстологического исследования этих текстов пока нет.

Чин заздравной чаши государевой объединил различные жанры молений за царя: 1) песнопения, входившие в различные службы, в том числе Многолетие (тексты песнопений и их исследование см. в статье Е. Л. Бурилиной); 2) молитву «Владыко многомилостиве», встречающуюся в требниках и служебниках вне чина с кон. XV в. и содержащую в наиболее полном виде целый ряд благопожеланий царю (указания на списки молитвы см. в статье Е. Л. Бурилиной); 3) заздравную речь при поднятии чаши – здравицу. В действительности совершение чина не всегда точно соответствовало предписаниям,, как ясно из двух сохранившихся свидетельств – письменного Устава Новгородского Софийского собора XVII в. (см.: Никольский К. О службах... С. 249, примеч. 1) и Сказания о поставлении патриарха Иова в 1589 г. (см.: РИБ. Т. 2. С. 323).

Светская чаша государева могла быть различной по содержанию, в зависимости от того, где и по какому поводу она возглашалась. Примером дипломатически-этикетной чаши государевой могут служить возглашения при подаче царских яств и пития прибывшим иностранным особам в их хоромах (текст их регламентировался специальными «наказами», подписывавшимися думным дьяком). Так, например, в 1634 г. стольник, предлагая государеву чашу послу Якову Руселю, должен был произнести: «Чаша великого государя и великого князя Михаила Феодоровича, и многих государств государя и обладателя. Дай, господи, великий наш царь и великий князь Михайло Федорович, всеа Русии самодержец, здоров был» (Дворцовые разряды. Т. 2. Стб. 358–359). За царскими столами могли звучать такие же чаши-здравицы, но сочинялись и тексты более пространные, содержащие целый ряд благопожеланий. Сохранились чаши государевы XVI–XVII вв., адресованные царям Ивану Васильевичу Грозному, Борису Годунову, Михаилу Федоровичу, представляющие интерес не только с публицистической, но и с литературной точки зрения.

Изд.: Молитва, сочиненная по повелению царя Бориса Феодоровича Годунова для чтения на трапезах и вечерях о благоденствии его дома: (Выписка из рукописного Хронографа) // Отечественные записки. 1824, янв. С. 66–73; Карамзин Н. М. История государства Российского. СПб., 1892. Т. 11. Примеч. 138; Мясников М. О старинной заздравной чаше // Летописи общества истории и древностей российских. М., 1827. Ч. 4, кн. 2. С. 9–11; Снегирев И. Заздравные чаши // Ведомости московской городской полиции. 1848. № 45. С. 353–355; То же: Русский архив. 1909. № 6. С. 199–203; Сахаров И. П. Русские древности. 1. Братины // Записки имп. археологического общества. СПб., 1851. Т. 3. С. 61–64; Дворцовые разряды. СПб., 1851. Т. 2. Стб. 358–359; СПб., 1852. Т. 3. Стб. 391–393; Вельтман А. Московская Оружейная палата. 2-е изд. М., 1860. С. 103–104, 116–119; ЛЗАК. 1861. СПб., 1862. Вып. 1, ч. 3. С. 8–9; Попов А. Н. Изборник славянских и русских сочинений и статей, внесенных в Хронографы русской редакции. М., 1869. С. 216–218, 321; Забелин И. Е. Опыты изучения русских древностей и истории. М., 1872. Т. 1. С. 487, 489–491 (статья «Разрядные книги»); Барсуков Н. Рукописи археографической комиссии. СПб., 1882. № 40. С. 25–26; Никольский К. О службах русской церкви, бывших в прежних печатных богослужебных книгах. СПб., 1885. С. 237–256 (гл. «Чин за приливок о здравии царя»); Шляпкин И. А. Царевна Наталья Алексеевна и театр ее времени. СПб.,. 1898. Примеч. С. 78–81 (ПДП. № 128); Георгиевский Г. Чаша государева. Литературный памятник XVII в. // Старина и новизна. 1907. Кн. 12. С. 307–319; Орлов А. С. Чаши государевы // ЧОИДР. 1913. Кн. 4. С. 1–69; отдельно: М., 1913; Бурилина Е. Л. Чин «За приливок о здравии государя»: (история формирования и особенности бытования) // Древнерусская литература. Источниковедение. М., 1984. С. 204–214.

Лит.: ДРВ. 1788. Ч. 4. С. 250; Ч. 6. С. 25; 1789. Ч. 11. С. 183, 185, 187; ААЭ. 1836. Т. 1, № 184, 264; Досифей, архимандрит. Географическое, историческое и статистическое описание ставропигиального первоклассного Соловецкого» монастыря. М., 1836. Ч. 1, отд. 3. Б. Гл. 4. С. 274; АИ. 1841. Т. 3, № 223. С. 381; 1842. Т. 4. С. 14; ДАИ. 1853. Т. 5, № 26. С. 99, 103; Макарий, архимандрит. Описание Новгородского общежительного первоклассного Юрьева монастыря. М., 1858. С. 80; РИБ. СПб., 1875. Т. 2. Стб. 316, 322; 1876. Т. 3. Стб. 157–160; Всенижайшее доношение Августина Майера и Горация Гулиельма Кальвуция, цесарских московских посланников // ЧОИДР. 1882. Кн. 1, отд. 3. С. 16; Путешествие антиохийского патриарха Макария в Россию в половине XVII века, описанное его сыном, архидиаконом Павлом Алеппским. М., 1896. Вып. 1. С. 68, 119; Барсуков А. П. Род Шереметевых. СПб., 1899. Т. 3. С. 38; Карамзин Н. М. История государства Российского. СПб., 1892. Т. 10. Примеч. 34; Котошихин Г. О России в царствование Алексея Михайловича. 4-е изд. СПб., 1906. С. 18, 50, 63.

Л. В. Соколова

Словарь книжников и книжности Древней Руси