Философская энциклопедия - руссо

РУССО

(Rousseau) Жан Жак (1712-1778) — швейц. гражданин фр. происхождения, писавший на фр. языке и большую часть жизни проживший во Франции, крупнейший мыслитель и писатель эпохи Просвещения. Участвовал в создании «Энциклопедии» Д. Дидро и Д'Аламбера, будучи в филос. и эстетическом отношении в оппозиции к большинству энциклопедистов. Основные теоретические работы: «Рассуждение по вопросу: способствовало ли возрождение наук и искусств очищению нравов»; «Рассуждение о происхождении и основаниях неравенства между людьми»; «Об общественном договоре, или Принципы политического права». Филос. содержанием насыщены также и литературные труды Р., в особенности: «Эмиль, или О воспитании» (после опубликования которого он оказался перед угрозой ареста и вынужден был покинуть Францию), «Исповедь», «Прогулки одинокого мечтателя» и др.

При жизни Р. имел во Франции больше противников, чем последователей. Ситуация коренным образом изменилась во время революции 1789, когда Р. начали рассматривать, особенно среди якобинцев, в качестве предтечи и идейного вдохновителя последней. Однако, являясь одним из провозвестников революционного лозунга свободы, равенства и братства, мыслитель вряд ли согласился бы считать своими последователями некоторых «практиков» Французской революции. Гораздо более сочувственный прием среди своих современников Р. встретил в Германии. Так, его учение оказало существенное воздействие на антропологию И. Канта.

В центре внимания Р. всегда находился человек. При этом мыслитель старался подходить к человеку конкретно. Ценна лишь та философия, которая принимает человека в качестве реального, живого, а не абстрактного существа. В подлинной философии должен реализоваться синтез разума и жизни. На вопрос «Кто есть я?» один из героев Р. отвечает: «Я есть мое сердце». Человек есть нечто большее, чем картезианская res cogitans. Его родовая принадлежность обусловлена не столько мыслью, сколько чувством. Признавая человека конкретным чувствующим существом, мы касаемся его природы. Принципиальный тезис антропологии Р. — человек по природе добр. Но эта доброта стоит вне этической антитезы добра и зла и предшествует ей. Природная доброта человека тождественна невинности. В этом смысле Р. отвергает мифологему грехопадения. Человек естественно расположен к др. человеку, сострадает ему. Быть добрым по природе означает для Р. быть в состоянии поставить себя на место другого. Это возможно при открытости человека другому, взаимной прозрачности людей. Люди склонны признавать друг друга, ощущать присутствие других. Характерно в этой связи различение, которое Р. проводит между праздником и театром. Первый прозрачен, предполагает единение всех участвующих в нем. Второй объединяет людей чисто внешне. В театре люди всегда остаются зрителями, отстраненными и от действия, происходящего на сцене, и друг от друга. Театр — инструмент экстериоризации человеческого бытия. В нем бывают тем, чем кажутся. На празднике, напротив, человек, открываясь другим, показывает самому себе, чем он изначально является. Праздник нацелен на обнаружение внутренней природной сути человека, обусловленной его открытостью другим. Праздник на аффективном уровне реализует то, что общественный договор формулирует на уровне теории права. Предельной формой ощущения присутствия другого является у Р. ощущение на себе взгляда Бога — «абсолютного свидетеля».

Ключевой вопрос философии истории Р. — как могли люди, добрые по природе, создать столь недоброе общество? Согласно Р., человек — существо становящееся. В его природу входит также и способность создавать самого себя. Эта готовность к трансформации и обнаруживает себя в истории. От изначальной невинности можно двигаться как к добродетели, так и к пороку. Однако в любом случае это означает движение от природного человека к человеку социализированному, к гражданскому состоянию, что ведет к замене в поведении человека инстинкта справедливостью, «придавая его действиям тот нравственный характер, которого они ранее были лишены» (Об общественном договоре, 1, VIII). Процесс социализации, возникновение социально освященных моральных норм образует внешние рамки прогресса. Между прогрессом общественной организации человечества и его виртуальным совершенством существует зазор. Более того, согласно Р., история помешала человеку реализовать свою природу. Тем не менее, хотя человек и не в состоянии вернуться к чисто природному состоянию, история не может совсем отделить его от досоциальной природы. История угнетает природу, но первые движения человеческого сердца всякий раз восстанавливают ее. Р. исследует генеалогию людских пороков и обнаруживает их исток в ин-те собственности. Плох при этом не столько сам этот ин-т, сколько то, что именно он стал основанием для гражданского общества. История породила центральную фигуру «цивилизованного сообщества» — собственника. У него в максимальной степени подавлены природные инстинкты. Они замешены новой социальной ориентацией — стремлением к обладанию, сопровождающимся соответствующими эмоциональными состояниями — алчностью, эгоизмом, индивидуализмом и т.п. Крайним выражением подобного стремления является стремление к обладанию др. людьми. Разум собственника, обособившийся от человеческой природы, абсолютизируется. Вернее он-то и объявляется природой. Между тем, по Р., разум природен лишь в единстве с чувством. Его выражением в этом случае является совесть. В противном случае он становится антиприродной силой, а общество, в котором он правит, — порочным. В таком обществе человек совершает выбор — он забывает другого, признает автономность и самодостаточность своей личности.

Неприязнь, с которой Р. относился к позициям др. философов-просветителей, была во многом вызвана тем, что, по его мнению, они, вместо того чтобы обличать деспотизм эмансипировавшегося от природы разума, усугубляли его, освящая такого рода эмансипацию авторитетом философии и становясь тем самым на позиции атеизма и имморализма. Но постулируемая Р. свобода человека создавать себя оставляет для него возможность совершить иной выбор — вернуться к своей природе, т.е. принять сторону братства между людьми. Далеко не случаен выбор Р. жанра исповеди. Он использует его как способ борьбы с социальным атомизмом, эгоистической замкнутостью, господством «частных лиц». Вряд ли верно представлять Р. «одиноким мечтателем», бегущим от людей «в леса». «Мечтания», к которым стремился Р., предполагали основополагающий экзистенциальный акт актуализации человеческой природы, вслушивания в нее, в конечном счете — вслушивания в Бога. Подобное «бегство» представляло собой своеобразное «эпохе», приведение к исходной интуиции, в которой фиксировалась общечеловеческая сущность всякого индивида, и оно, следовательно, означало не уход от людей, но, напротив, возвращение к ним. Естественная религия, сторонником которой, наряду со многими др. мыслителями 18 в., был Р., имела у него ту особенность, что выражала «общий знаменатель» человечества, объединенного вслушиванием в одно и то же. Она принимала вид единого закона, подчиняющего в равной мере всех тех, кто живет в ладу со своей природой, кто слышит голос совести — антитезы голой рефлексии.

Оппозиция природы и истории с особой силой обнаруживает себя в социальной философии Р. Он различает общую волю и волю частную. Первая — основная характеристика суверена, которому принадлежит вся власть в гос-ве. Суверен — это особого рода единство граждан, составляющих общество, обусловленное их единой природой и общим видением блага. Суверен впервые заявляет о себе в результате особого «первого соглашения», благодаря которому народ конституируется в качестве такового. Отдельные индивиды отчуждают от себя присущие им в «естественном состоянии» права в пользу народа-суверена. Гражданин как частное лицо доверяет свою свободу себе же самому как части природного целого, которое является и его собственной природой. Равенство в самоограничении каждого гражданина в качестве частного лица тем самым не противоречит той полноте свободы, которой он пользуется в качестве составной части целого. Всеобщая воля, в которой в то же время адекватно воплощается воля отдельного гражданина, является, по мысли Р., выражением любви к себе (amour de soi), свойственной каждому человеку по его природе. Заслуживает же безусловного осуждения то гос-во, в котором господствуют частный интерес и частная воля, даже если они и разделяются большинством граждан. В нем вершит дело воля к власти, выражением которой является противное природе себялюбие (amour-propre). По мнению Р., замещение всеобщей воли суммой частных волений стало основой всех несчастий человека на пути его социального становления.

Творчество Р. оказало существенное влияние на эстетику сентиментализма. Велики его заслуги и в области педагогики, которую он поставил перед необходимостью уважать личность ребенка, его природные задатки, признавать его самостоятельность. Педагогика Р. продолжала основные темы его социологии, направленной против деспотизма, неравенства и сервилизма.

Философия: Энциклопедический словарь. — М.: Гардарики. Под редакцией А.А. Ивина. 2004.