Философская энциклопедия - спиноза

СПИНОЗА

(Spinoza, d'Espinosa) Бенедикт (Барух) (1632—1677) — нидер.-евр. философ. Род. в евр. общине в Амстердаме. Родители — выходцы из Португалии. Получил фундаментальное иудаистское образование. Одновременно общался с христианами-гуманистами. Большое влияние на него оказал его учитель лат. языка Ван ден Энден. С 1655 посещал «Тертулиас» — собрания евреев-либертенов (где познакомился с У. Акостой). В 1656 на С. совершил покушение фанатик-ортодокс. В том же году был подвергнут «великому отлучению» — херему. Вынужденный жить отдельно от общины (в Рейнсбурге, затем в Гааге), зарабатывал на жизнь шлифовкой стекол.

Философия С. складывалась под воздействием евр. средневековых философов — Маймонида, Крескаса, Ибн Эзры. В дальнейшем существенное влияние на его воззрения оказали его современники: Р. Декарт (с которым С. полемизировал, но которому и следовал в онтологии и теории познания) и, отчасти, Т. Гоббс (в социальной философии). Основные соч. С: «Богословско-политический трактат» (1670) — самое важное из опубликованных при жизни произведений, «Политический трактат» — оставшийся неоконченным и, наконец, «Этика» (1677) — своего рода энциклопедия спинозизма, синтезировавшая онтологию, антропологию и этику.

В целом С. можно охарактеризовать как свободного мыслителя. Он не атеист, не пантеист, не христианин и не иудаист, хотя отдельные аспекты его учения допускают соответствующую трактовку. Одна из основных проблем, которую С. пытается решить на протяжении всего своего творчества, — отношение между системой мира и экзистенцией отдельного индивида, между целым и составляющими его элементами, между единым и множественным. Тотальная рационализация всего сущего, через которую реализуется принцип тождества мышления и бытия, имеет у С. более важную и самодостаточную цель — достижение индивидуального блаженства (beatitudo). В этом смысле над онтологией С. довлеет этика, и вся его система окрашена в религиозно-обновленческие тона. Сам «геометрический метод», составляющий формальный каркас «Этики», не столько выражает особую качественность бытия, сколько делает его прозрачным для редкой категории людей, «спасающихся» с помощью философии. На филос. спасение нацеливает и разделение философом человеческого познания на три рода: эмпирическое, основанное на чувственном восприятии и касающееся только единичного; рациональное, достигающее всеобщего и необходимого знания, но только на абстрактном уровне; и интуитивное, в котором осуществляется синтез тотальности субстанции и единичности модуса. Эта полнота опыта, отражающая взаимообратимость двух аспектов реальности — «природы творящей» (natura naturans) и «природы сотворенной» (natura naturata), — сродни опыту мистическому, хотя достигается она не на чувственном, а на интеллектуальном уровне. В то же время такого рода опыт всегда эмоционально окрашен, сопровождаясь, согласно С. особой радостью — переживанием любви ко всему сущему, единением с ним (amor dei intellectualis). Эта эмоция является универсальной «вытесняющей» страстью, «снимающей» в гегелевском смысле аффективную компоненту человеческого бытия и сублимирующую ее. Онтология С. апеллирует к горизонтальности и гомогенности мира.

Его Бог (или субстанция, т.е. бытие, имеющее причину своего существования в себе самом) не трансцендентен миру, как это признается в теизме или деизме, но образует основание и предпосылку всякого перехода между атрибутами и модусами. Система С. выстроена не по иерархическому признаку — выше всего субстанция, ниже атрибуты (сущностные выражения субстанции), еще ниже бесконечные и конечные модусы (единичные проявления субстанции). В этом плане она противоположна эманационизму Плотина и скорее представляет собой совокупность разных, но консубстанциальных ракурсов или выражений, в которых бытие обнаруживает себя. Так, атрибуты суть основные направления самопроясняющей активности мира, доступной человеческому сознанию. О трансцендентности субстанции можно говорить лишь в смысле бесконечной ее атрибуции (человеку же доступны только мышление и протяжение), которая превосходит всякое определение ее сущности, опирающееся на один атрибут. Но самопроясняющая функция атрибутов невозможна и без конкретизирующих их модусов, обеспечивающих логическое опосредование между эмпирическим множеством и субстанциальным единством. Гомогенизация бытия подкрепляет стремление С. к деантропоморфизации Бога. Он — не личность. Консубстанциальность всех уровней бытия не допускает зазора между тварью и Творцом, а значит, и пространства для к.-л. своеволия, человеческого или божественного. Полнота бытия исключает как нереализовавшиеся возможности в прошлом, так и к.-л. вариативность в будущем. Свобода у С. неразрывно связана с необходимостью.

В системе С. нет места ни для теологизированной этики, предполагающей внешние субъекту санкции в виде Страшного суда и т.п., ни для основанной на теологии политики, определяемой освященной свыше личностью правителя или первосвященника. Предпосылкой спинозистской этики является учение об аффектах (страстях), образующее мост, связывающий этическую доктрину с онтологией. Аффекты описываются С. с опорой на понятие conatus'a, т.е. усилия, в котором реализуется стремление человека как конечного модуса к поддержанию и расширению своего бытия. В аффекте находит свое выражение связь между мыслью и протяжением, между человеком и субстанцией-природой. Аффект одновременно затрагивает и тело, и дух. Он является моментом реализации субстанциального единства. Этика С. противостоит моральному ригоризму, сочетая утилитаризм и гедонизм. Философ выделяет два основных аффекта — печаль и радость. Все остальные страсти производны от них. Стратегия управления и сублимации аффектов связана у С. с обоснованием человеческой активности как основной предпосылки реализации субъектом «тяги» к существованию. Из активного отношения к миру проистекает доминирование радости — аффекта, призванного вытеснить печаль и все ее производные.

Наиболее стабильную, высшую радость приносит высший род активности — интеллектуальной. Благодаря познанию второго и в особенности третьего родов радость становится «блаженством». Философ, которому она доступна, достигает «спасения», наслаждаясь некоторым аналогом вечности, хотя о традиционном бессмертии души речь у С. не идет.

Политическая концепция С. была ориентирована на создание такой модели общества, которая позволяла бы обеспечить внешние условия (обеспечение безопасности и эмпирической свободы индивида) для воплощения этического идеала — интеллектуального блаженства, в котором реализуется полнота человеческого бытия.

Творчество С. оставило глубокий след в европейской философии, особенно в немецкой. Весьма востребованной оказалась, в частности, та критическая работа, которую философ проделал с библейским текстом. Она стала одним из исходных пунктов для научной библеистики.

Философия: Энциклопедический словарь. — М.: Гардарики. Под редакцией А.А. Ивина. 2004.