Энциклопедия Брокгауза и Ефрона - скот рогатый крупный

Такое название издавна усвоено виду рода Bos — В. taurus, т. е. нашему быку и корове. Другие виды этого рода также крупны и рогаты, но их обыкновенно называют своими именами. Так, В. bubalus называется буйволом, В. Bison в Америке бизоном, а у нас зубром и т. д. И из других домашних животных также рогаты овцы, но их так и называют овцами, а не рогатым скотом. Долгое время принимали, что родина С. рогатого — Азия, где некоторые его виды и по сие время очень распространены, но после исследований Рютимейера убедились, что наш крупный С. рогатый еще в доисторическое время водился и в Европе и притом был не одной породы, а нескольких (см. Домашние животные). Родоначальником его был признан тур. Однако известный зоотехник Вилькенс находит невероятным, чтобы от такого колоссального животного, как тур, мог произойти наш С. Кирхнер, разделяя мнение Вилькенса, ссылается на опыты скрещивания домашнего скота с яком, гойялом, буйволом. Франциус допускает, что наш С. рогатый происходит из Африки от живущего там зебу или, как полагает и Вилькенс, от быка этрусского, остатки которого попадаются в плиоценовых слоях Италии. Ввиду спорного положения дела — в выходящих теперь руководствах принимают старое географическое деление на породы С. рогатого низменные, горные и стран равнинных. П. И. Кулешов все породы делит на С. молочный, рабочий и мясной, но при этом все-таки придерживается географического деления. Что же касается русских пород С. рогатого, то по молочности более всех известна порода холмогорская. Сохранилось твердо предание, что по повелению Петра Великого был выписан на берега Сев. Двины С. голландский, который послужил материалом для улучшения местного двинского С. и образования чудной породы холмогорского С.; притом министерство государственных имуществ несколько раз повторяло выписку животных голландской породы для освежения холмогорок. Но потом, когда стали холмогорки выводиться, скотопромышленники подыскали молочную породу в Ярославской губ. и начали дополнять ею холмогорский С., через что приобрел известность С. ярославский. Затем известен С. черкасский, или украинский, теперь обыкновенно называемый серым. Волы его в былое время вместе с чумаками доходили до Москвы, но еще больше был известен украинский вол как главный поставщик мяса для обеих столиц, которое и доныне продается под именем черкасского. Известно было также, что в разных местах России водится скот пашковский, молостовский, бестужевский, глебовский, бабинский и др., но что это за отродья и из каких пород они образовались, это и до сих пор остается мало известным. Было бы, однако, несправедливо на основании сказанного заключить, чтобы у нас относились к скотоводству совершенно равнодушно и чтобы вовсе не было попыток к улучшению туземного скота. Как в последнее время, так и до крестьянской реформы выписывался разный иностранный скот, как частными лицами, так и правительством. Но выписной скот ставился в условия, совсем отличные от условий, окружавших его на родине, — он поступал в холодные помещения, ощущал недостаток в корме, терпел много от неумелого ухода и т. д. и скоро вырождался. Тем не менее выписка иностранных пород скота рогатого не прошла бесследно. Тем или другим путем потомки его попадали в города, монастыри и в руки любителей-хозяев и, будучи поставлены в лучшие условия относительно ухода и содержания, давали помеси с туземным С., чем и можно объяснить появление у нас как названных выше отродий, так и образование в разных местностях хороших стад. Такую же роль относительно улучшения туземного С. в северных губерниях надо отнести на долю породы холмогорской. Ей обязаны, по всей вероятности, отродья С. картопольского, тихвинского, сумского, вытегорского и особенно известного в настоящее время С. ярославского. Некоторые более точные сведения о русском С. рогатом начали поступать со времени появления у нас всероссийских сельскохозяйственных выставок, куда допускался и С. Первые такие выставки были устроены Вольным экономическим обществом: одна в 1850 г., другая в 1860 г. в СПб. Вскоре после того, именно в 1864 г., устроило также всероссийскую сельскохозяйственную выставку Московское общество сельского хозяйства. Эта выставка была уже полнее петербургских. Здесь экспонентами С. были не одни только местные хозяева, но и из других губерний. На нее явился со своим русско-швейцарским скотом И. А. Бабин, а после выставки под его влиянием Московское общество открыло особый комитет для улучшения скотоводства в России. Как раз около этого времени, именно в 1865 г., появился молодой и энергический деятель, посвятивший себя всецело делу улучшения отечественного скотоводства. Это был Н. В. Верещагин. Он избрал предметом своей деятельности пропаганду среди хозяев и особенно среди крестьянского населения убеждение в возможности устройства на артельных началах сыроварения, как оно ведется в Швейцарии, где Верещагин изучал это производство. Но прежде чем убедить крестьян в пользе такого нового дела, нужно было их к нему подготовить, что и удалось Верещагину сначала при содействии Вольно-экон. общества, а потом некоторых земств и самого правительства, которое много раз оплачивало очень щедро труды Верещагина. Правда, артельное сыроварение недолго просуществовало, но зато развелись крестьянские маслодельни. Не будь Верещагина, Петербург зависел бы всецело от Финляндии и прибалтийских провинций, у которых молочное хозяйство всегда стояло выше нашего. Одушевление, охватившее наших хозяев вследствие настойчивой пропаганды Верещагина, отразилось и в нашей сельскохозяйственной литературе. Пошли рассуждения, какими путями следует идти в деле улучшения нашего С. Верещагин вызвал очень важные мероприятия в пользу нашего скотоводства и дал толчок к изучению разных отродий С., водящихся в России. В 1869 г. была открыта в Петербурге Всероссийская выставка С. Здесь впервые явились из разных, даже очень отдаленных от Петербурга местностей (губ. Самарской, Полтавской, Таврической, области Кубанской и др.) представители почти всех отродий С., разводимых в России. Отчет по этой выставке насчитывает 52 породы и помеси, из коих 8 названы породами чисто русскими, а остальные были чисто иностранные или их помеси между собою или с русским С. К первым был причислен С. холмогорский, ярославский, русский обыкновенный (местный), белорусский, русский комолый, малороссийский, черноморский и ливонский. Пород заграничных, разводимых в чистом состоянии, на выставке насчитывалось 14, но участие в образовании у нас разных отродий С. принимали только немногие из заграничных пород. Как бы то ни было, но названная выставка впервые познакомила нас с наиболее распространенными в России отродьями С. Не прошла она бесследно и для простой крестьянской породы. Ее выставили как крестьяне, так и помещики. Из последних особенное внимание обратили на себя коровы Д. А. Путяты, который только путем умелого подбора производителей и хорошего содержания сформировал у себя стадо более 200 голов. Улучшенные таким путем коровы Путяты дают в течение года от 180 до 200 ведер молока. Другой факт, доказавший удивительную способность русской коровы к улучшению, был обнаружен на корове крестьянина Бежецкого у. Серова. Академик Миддендорф нашел в стаде Путяты признаки пород тирольской, голландской и голштинской. Во всяком случае для нашего скотоводства важен факт, что русская корова представляет хороший материал для выработки из него выгодных для хозяев типов, особенно молочных. К одному из таких типов Миддендорф и причислил С. Путяты, назвав его вяземским. Через 2 или 3 года было предположено устроить вторую всероссийскую выставку в Москве, но вследствие появления на некоторых выставленных животных чумы вторая выставка не состоялась, а затем уже всероссийские выставки С. и не возобновлялись. Были, правда, две выставки, одна в Вологодской, а другая в Ярославской губерниях, но они имели только местное значение.СКОТ КРУПНЫЙ РОГАТЫЙ I (молочные породы).

1. Голландская порода (корова). 2. Ангельнская порода (корова). 3. Норманская порода (корова). 4. Бретонская порода (корова). 5. Аирширская порода (корова). 6. Швицкая порода (корова). 7. Джерсейская порода (корова). 8. Альгауская порода (корова).СКОТ КРУПНЫЙ РОГАТЫЙ II (иностранные мясные и русские молочные породы).

1. Шортгорн (бугай). 2. Шортгорн (корова). 3. Шароле (бугай). 4. Герсфордская порода (бугай). 5. Симментальская порода (бугай). 6. Холмогорская порода (корова). 7. Великорусская порода (корова) Ярославской губернии. 8. Великорусская порода (корова) Смоленской губернии.

В 1883 г. снаряжена экспедиция для исследования современного состояния скотоводства в России под руководством А. Ф. Миддендорфа. Членами экспедиции были назначены А. А. Армфельт, А. А. Калантар, Ф. М. Снегирев и Н. П. Червинский. Комиссия начала свои действия летом 1883 г., отправившись первоначально на север Пермской губ., в гор. Чердынь, в том предположении, что там она скорее всего найдет наиболее сохранившуюся чистою русскую породу. Оказалось, что и туда попадали разные нетуземные породы. Затем экспедицией было решено разделиться по разным районам, причем каждый член производил самостоятельные исследования, не стесняясь никакою обязательною программою. Занятия экспедиции состояли в обзоре наиболее типичных животных, далее — в промере известных частей организма таких животных, головы, туловища, конечностей и т. д., в фотографировании наиболее характеристичных из этих животных; в собирании в разных местностях черепов, которые потом были исследованы А. Ф. Миддендорфом, затем, в определении веса животных и, наконец, в исследовании положения скотоводства в зависимости от имеющихся в хозяйстве кормов. А. Ф. Миддендорф на основании этих отчетов составил общие выводы, главнейшие из которых: С. северных губерний принадлежит к типу очень мелкому: отличается узкою головою, спиною иногда прямою, а иногда выпуклою, чрезвычайно малым ростом, иногда от холки до ступни не более 16 врш. Вес от 3 до 5 пд., хотя, понятно, встречаются и с большим весом. Миддендорф назвал таких мелких коров горемычками. Самый крестец у них отвислый, конечности короткие, кости сравнительно тонкие, но с задатками молочности, потому что обладают значительным запасом вымени, а равно и хорошим молочным зеркалом. Эти коровки скоро отхаживаются и при благоприятных условиях могут достигать от 10 до 15 пд. веса. Такие животные составляют прямой продукт той обстановки, которая найдена в большей части сев. полосы России. Корма здесь плохие, лугов мало, выгонов почти нет. Зимой обыкновенно С. кормится яровой соломой, редко получает сено и к концу зимы иногда доходит до того, что к Егорью выталкивается силою из хлевов на пастбище, где, однако же, скоро отгуливается. Но в городах, больших посадах при заводах встречается С., совершенно другой по удойливости и способности к выкормке, именно там, где хозяева заботятся о С. Такого рода оазисы встречаются также и среди простого народонаселения по берегам pp. Волги, Мологи, Вычегды, Клязьмы, т. е. преимущественно в губ. Ярославской и Вологодской, а отчасти Новгородской, Владимирской, Костромской и др., где в настоящее время так развилось крестьянское маслоделие. Кроме чисто русского С., встречаются на дальнем сев.-вост. метисы, т. е. животные, происшедшие от скрещения туземного С. с иностранными породами. Но следы метизации большею частью мало выступают наружу, и проследить их в настоящее время трудно. Единственный след, который представляется в ясном свете, мы видим на холмогорском С., представляющим продукт скрещивания местного С. с голландским. По исследованиям экспедиции оказывается, что местный двинский С. мелкий, между тем холмогорский величиною нередко даже превосходит голландский и не уступает ему в молочности. Это указывает, что результаты метизации здесь были в высшей степени удачны. А. Миддендорф сделал попытку подвести группы С. разных местностей России под более прочные или коренные типы, от которых можно было бы производить все более или менее известные русские племена или отродья, для чего он старается установить возможно ясные представления о самом слове "порода", и рассуждения его по этому предмету в высшей степени интересны. По русской сельскохоз. литературе оказывается, что у нас масса пород С., но при более строгом определении породы придется прийти к заключению, что большею частью животные, причисляемые разными писателями к той или другой особой породе, на самом деле представляют простой местный С. В отчете экспедиции много указано подобных пород, напр. пинежская, пермятская, ярославская, вытегорская, крестецкая, костромская, вологодская, сумская и т. д., но все эти породы, по мнению Миддендорфа, вовсе не суть какие-либо искусственно созданные типы. Все они продукты местных условий климата и почвы и только отчасти влияния человека. Иногда у нас устанавливают породу даже скотопромышленники, так как им выгодно придавать громкое название породы тому или другому животному, ими продаваемому. Миддендорф указывает на спб. скотопригонный двор, где часто продается так наз. ливонский С., между тем, по его уверению, в Остзейском крае такого С. совсем нет, а там есть С. туземный, местный и С., улучшенный примесью пород иностранных, которых ввезено было в край несколько: есть и ангельнский С., и фрисланский, и наш холмогорский, и др. породы. Поэтому название "ливонский С." совершенно произвольно, так как породою принято называть группу животных, которые отличаются передачею потомству своих характеристических качеств как внешних, так и внутренних, разумеется, если условия, в которых содержатся животные, остаются одинаковые. Породы эти могут быть и естественные, и искусственные. По мнению Миддендорфа, искусственных пород у нас нет. Действительно, у нас нет таких пород, которые бы представляли результат многолетних сознательных стремлений со стороны хозяев к ясно поставленной цели, как напр. созданная в Англии известная короткорогая (шортгорн), в которой долговременными стараниями хозяев производительные части организма доведены до возможно сильного развития, а непроизводительные, наоборот, уменьшены до возможной степени. В основание для изучения породы академик Миддендорф принимает, во-1-х, костяк, во-2-х, масть животных. Но из всех частей костяка ни одна так рельефно не передается потомству и столь прочно не удерживается им, как голова. Черты, характеризующие ту или другую породу, зависят особенно от головы или, собственно, от ее лобных костей вместе с носовыми, т. е. то, что называют лицом. Разумеется, таких строгих отличий, какие принимает зоология для различения видов животных, относительно пород быть не может. Тем не менее и здесь есть отличительные черты, которые до некоторой степени сходятся с теми отличиями, какими характеризуются самые виды животных. Относительно крупного рогатого С., равно как и всех вообще позвоночных животных, характерными признаками принимаются зубы, потому что расположение зубов действительно не у всех видов рода Bos представляется одинаковым. Еще Кювье установил, что чем длиннее ряд коренных зубов, тем обыкновенно длиннее и тоньше череп и тем вытянутее все лицо, соответствуя закону: длина ряда коренных зубов пропорциональна длине лобных костей и обратно пропорциональна ширине их; ширина лба находится в соотношении с толщиною лобных костей: если эти кости узки, то они тонки, а если широки, то и толсты. С длиною лобных костей связана большая или меньшая удлиненность головы. Чем уже и тоньше лобные кости, тем длиннее голова, что находится в связи с зубною частью. Затем, это имеет связь с постановкой рогов, что придает тот или другой вид лбу, т. е. большую его выпуклость или вогнутость. Так одно связано с другим. Поэтому если определять размер костей, находящихся в области лба и лица животных, то можно получить ряд цифр, которые будут характеризовать ту или другую породу. Ввиду этого одною из задач экспедиции и было собрание черепов нашего рогатого С., чего мы до сих пор почти не имели. Черепа эти действительно собраны в большом числе, тщательно измерены и подробно описаны в трудах экспедиции. Прародителем большей части пород русского крупного рогатого С. Миддендорф вместе с Рютимейером признают тура (Bos primigenius), это — настоящий лесной бык, который не так давно жил во многих местах России. Известный писатель XVI ст. Герберштейн дал в своей книге ("Rerum Moscovitarum Commentarii) рисунок как тура, так рядом с ним и зубра, живших тогда в русских лесах. После этих изображений не остается места сомнению, что у нас когда-то жил Bos primigenius, или попросту лесной бык. Но с течением времени он вымер, как вымирает и зубр. Тур не может быть признан родоначальником всех водящихся у нас пород, так как несомненно, что он имел рога — и очень сильно развитые, между тем у нас в некоторых местностях водится скот совершенно без рогов, и такой С. называется комолым. Экспедиция нашла комолый С. во многих местах, а главным образом в районе водораздела между реками, текущими на север и юг, в Обонежье. Миддендорф указывает, между прочим, что, по Геродоту, в древней Скифии, т. е. в нынешних южно-русских степях, С. был безрогий, почему он и предлагает назвать наш комолый С. скифским. По Тациту, С. без рогов был и в Германии, но в настоящее время такого С. там нет, между тем он очень обыкновенен в Шотландии и Норвегии и вообще в более северных государствах Европы. Некоторые из безрогих пород имеют довольно большую известность, как напр. породы галловейская, ангус, суффольки и т. д. Отсюда Миддендорф выводит такое заключение, что комолый С. был когда-то распространен всюду в Европе, но что он постепенно вытеснялся на север, из Англии в Шотландию, из Германии он попал в Норвегию и т. д.; у нас также встречается исключительно на севере. Каким образом рядом с рогатым С. мог образоваться безрогий, этого нам не объясняют ни зоология, ни физиология животных. Другим важным признаком, могущим служить для определения пород, академик Миддендорф принимает масть животных. Но, во-первых, масть нисколько не обусловливает большей или меньшей производительности животного организма, а во-вторых, до сих пор неизвестна законообразность, которой следует природа, сообщая животному те или другие оттенки масти. В практике мы встречаем разногласие: одни хозяева придают значение масти, а другие — нет. По мнению академика Миддендорфа, масть в отношении естественных пород должна играть значение. В самом деле, напр., серый С. распространен более всех других пород — он встречается и в Азии, и в Европе, и везде он более или менее серый, от Индии до конца Зап. Европы. У нас С. встречается трех мастей: черной, красной и белой. Это три основные цвета. Но в действительности вы редко встретите каждую из этих мастей в цельности. Большею частью встречаются отметины. На это явление обращено было внимание еще в 50-х годах профессором Рулье. Отметины, по наблюдению профессора Рулье, вызываются преимущественно проявлением белого цвета, который в виде пятен покрывает на туловище передние части, а на оконечностях задние. Особенно склонна принимать на себя отметины в виде пятен или продольных полос срединная линия туловища, что соответствует так называемому ремню диких животных. Коренною мастью, по Миддендорфу, следует признать черную масть. Это, между прочим, и потому может быть справедливо, что праотец нашего рогатого С., т. е. тур, или лесной бык, был черный. Но затем, чем дальше к северу, тем чаще встречается на С. белая рубашка, а ближе к полюсу — совершенно белая масть, что замечается и на диких хищных животных, напр. на волке, у которого на севере масть тоже из серой переходит в белую. Наконец, третий цвет красный или, как называет его Миддендорф, рыжий. По его мнению, этот цвет не есть цвет, присущий С. северных губерний, а он произошел от С., приходившего когда-то с юга на север, куда его приобретали во время бывавших там падежей и т. п. На основании всего сказанного академик Миддендорф принимает, что наш северный С. произошел от смешения двух пород: черной и рыжей. Смешение это произошло давным-давно и продолжается до сих пор. Некоторые русские ученые, как Линдеман и Перепелкин, полагают, что белый С. составляет отдельную породу, но Миддендорф говорит, что различить породы только по цвету невозможно, потому что в таком случае пришлось бы различать их и no рогам (на комолых и рогатых, тонкокостных и толстокостных и т. п.). Тем не менее сам Миддендорф отличает как особенно удобный для нас С. С. белоголовый с очками, куда он причисляет, напр., С. ярославский, довольно типичный; он — С. малорослый, молочный и способный скоро нагуливаться. Таким образом, на основании всего сказанного Миддендорф предполагает, что наш первичный С., послуживший материалом для развития всех позднейших типов, образовавшихся вследствие смешения различной крови и еще более вследствие различной обстановки и кормления (у нас и до сих пор различают сенных и хлебных коров), представляет смесь черного и рыжего С. и принадлежит к числу так наз. первичнолесного С., под общим названием которого сливаются все известные теперь породы нашего северного С. Первичнолесной С. обнимает и скифский, и ярославский, и белорусский, и т. п. С. Миддендорф допускает еще существование особых пород под названием горемычек и тосканок. Исследования экспедиции не коснулись южно-русского С., а этот С. занимает площадь не меньшую сравнительно со С. северной и средней полосы России. Руководитель экспедиции, академик Миддендорф, на втором году ее деятельности заболел и должен был покинуть свой пост. Члены же экспедиции хотя и продолжали свои исследования, но эти исследования касались все той же породы С., великороссийской. Они составляют II выпуск трудов экспедиции и изданы в 1885 г. под редакциею проф. Червинского, но без всяких выводов. Их оставила редакция до окончания работ экспедиции, между тем последние не возобновлялись. В северной и средней полосе России скотоводство находится в самой тесной связи с земледелием, так как последнее нельзя здесь вести без удобрения, а оно получается почти единственно от крупного рогатого С. Других домашних животных не в черноземной полосе держат очень мало. Где С. достаточно и где он хорошо содержится, там обеспечен и успех земледелия. Но было бы печально смотреть на С., как на машину, дающую материал только для навоза; теперь мало-помалу даже и среди крестьян начинает укореняться убеждение, что содержание С. оплачивается не одним навозом, но и молочными продуктами. Такое убеждение возникло и окрепло в северных губерниях со времени нарождения там крестьянских маслоделен, где цена молока достигла до 40 к. и выше за пуд и притом с правом получения обрата, т. е. молока снятого. По берегам Шексны, Мологи, отчасти и Волги есть множество селений, где выделывается крестьянское сливочное масло, доходящее в мелкой продаже 15 до 16 руб.; пример этот начинает распространяться и в других более центральных губерниях, каковы Тверская, Московская, Смоленская и др., а в будущем надобно ожидать еще большего распространения маслоделия, а может быть, и сыроделия, так как крестьяне начинают понимать пользу травосеяния, которое обеспечивает лучшее содержание С., а равно должно влиять на улучшения земледелия, ибо чем лучше кормится С., тем лучшим выходит и навоз. Совсем в ином положении относительно земледелия стоит С. в степной полосе, а равно и во всех тех местностях, где не нуждаются еще в удобрении. Здесь связующим звеном скотоводства с земледелием является работа С., а южно-русский С. как нельзя более отвечает потребностям степного хозяйства. Этот С. представляет совершенную противоположность С. великорусскому. Последний С. молочный, для работы же совсем не годится, равно не дает и хорошего мяса, а первый дает молока так мало, что его хватает лишь на прокормление теленка, да в большинстве случаев он и не доится. Зато для работы степной С. едва ли не лучший из всех европейских пород и, кроме того, отличается способностью к выкормке и образованию вкусного мяса. Он довольно скор на ходу и притом очень крепок и устойчив в работе. Проходя с огромными тяжестями необозримые степи, он щиплет засохшую от зноя траву, растущую при самой дороге, и более почти не требует корма. Находясь под лучами палящего солнца, он довольствуется самым малым количеством воды, попадающей близ дороги в какой-нибудь балке. Смело можно сказать, что ни одна западноевропейская порода С. не вынесет и в половину тех трудов и лишений, какие выносит наша южно-русская порода, составляющая истинное сокровище степных губерний и важнейшую часть богатства нашего отечества. А из этого следует заключить, что она достойна того, чтобы сельские хозяева обратили на улучшение ее внимание; она составляет материал, из которого будущие поколения могут образовать С., превосходный во многих отношениях. Южно-русский С. принадлежит не одной России, он водится, напр., по всему течению Дуная, в Молдавии, Валахии, Сербии, Венгрии и доходит до Испании. Находясь, таким образом, под влиянием различных физико-географических условий, он, понятно, не может быть везде совершенно одинаков и должен был подвергнуться некоторым изменениям, но везде он сохраняет свою серо-пепельную масть и необыкновенно длинные рога. В Сев. Италии попадаются в упряжке волы, которых сейчас можно было признать потомками серого С. У нас наиболее типичными считается С. Кубанской обл., который, по словам Г. Л. Кравцова, был сюда переведен в 1775 г. запорожцами, переименованными потом в черноморских казаков. На Всероссийскую выставку в 1869 г. были представлены из Кубанской обл. 14 экземпляров серого С. в неоткормленном состоянии; из них волы весили 40—46 пд. Все животные были очень красивы, с гордой осанкой, серо-стального цвета, который местами переходил, особенно у быков, почти в черный цвет на голове, шее, брюхе и ногах. В Черноморье, как и во всем степном пространстве, очень мало прилагается попечения о С. Не одно лето, но и часть зимы питается он подножным кормом и только в течение 2—3 мес. получает хлевное содержание. Поэтому южно-русский скот есть продукт степей и представляет собою самую стойкую естественную породу, которая мало изменилась во времени, несмотря на ее вековое существование. С изменением же лица степей, а главное, с их превращением в пахотные земли, через что естественно сократились места, служившие прежде выгонами, и серый С. начал ухудшаться. Это ухудшение прежде всего замечается в уменьшении роста, а через то и живого веса. Теперешние волы редко имеют свыше 25—30 пд. живого веса. Поэтому некоторые из южно-русских хозяев начали прибегать к улучшению серого С. с помощью скрещивания с некоторыми иностранными породами. До сих пор известны такие опыты скрещивания с французскою породою шаролезскою и английскою короткорогою. Почин первых опытов сделан екатеринославскими землевладельцами, братьями Бродскими, у которых стадо чистых шаролезов и их помесей с серым С. доходит в настоящее время до 700 голов. Этот опыт, по-видимому, имеет будущность, так как действительно шаролезо-серый С. скорее откармливается и дает лучшее мясо. Главные недостатки нашего степного С. заключаются в его узком заде и спине, в сплюснутых боках, тонкой шее, сильной костистости, очень толстой коже и т. п. Все эти недостатки через скрещивание с шаролезами значительно исправляются, но зато такие метисы становятся менее выносливыми в работе. Что же касается местного серого С., то более типичных и рослых животных, чем содержимых Фальц-Фейнами, нам не приходилось видеть; их волы на выставках всегда получали высшие премии. Кроме только что описанной породы рогатого С. мы имеем еще две очень близкие по внутренним качествам, т. е. по способности к работе и от корму: породы калмыцкую и киргизскую. См. Рабоче-мясной скот.

Литература: "Исследование современного состояния скотоводства в России. Рогатый скот" (вып. I и II, 1884— 85, изд. департ. земл. и сел. промышл.); Ходецкий, "Руководство к уходу за крупным рогатым скотом" (1851); Кулешов, "Крупный рогатый скот" (2-е изд., 1897); Кравцов "Убойный скот в С.-Петербурге в 1876—85 гг." (1886); А. А. Попов, "К вопросу о русском молочном скоте" (под ред. Н. В. Верещагина, 1876); Rohde, "Rassen, Züchtung und Ernährung des Rindes und Milchwirtschaft" (1885); Kirchner, "Die Rindviehhaltung" ("Handbuch der gesamten Landwirtschaft", von Goltz, 3 т., 1890); "Первая всероссийская выставка рогатого скота 1869 г." (1870).

А. Советов.

Энциклопедический словарь Ф.А. Брокгауза и И.А. Ефрона. — С.-Пб.: Брокгауз-Ефрон

1890—1907