Античная философия - полемон

Жизнь. Коренной афинянин, П. родился в богатой семье; известно, что его отец Филострат занимался разведением скаковых лошадей (D. L. IV 17). Дошедшее до нас жизнеописание П. представляет собрание анекдотов и нравоучительных историй, большая часть которых собрана у Диогена Лаэртия (D. L. IV 16-20). Наиболее яркий эпизод биографии П., часто пересказываемый античными авторами в воспитательных целях (fr. 15— 33 Gigante), это история обращения П. к философии благодаря встрече с Ксенократом. Общение с философом определило образ жизни П.: подобно учителю он приобрел твердый нрав и невозмутимость, что сделало его известным и уважаемым в Афинах. После смерти Ксенократа преданный ученик возглавил Академию.

О сорокалетней деятельности П. в качестве схоларха практически ничего не известно. По-видимому, он не принимал участия в публичной жизни Афин, проводя все время в стенах Академии в тесном общении с учениками и друзьями, платониками Кратетом и Крантором. Как пишет Цицерон, «Полемон, Кратет и Крантор, объединившись в Академии, тщательно хранили то, что получили от своих предшественников» (Cic. Acad. I 9, 34). В частности, представители нового поколения платоников продолжили изучение и толкование сочинений Платона, сохранили практику академических дискуссий и учебных диспутов, хотя их интерес, очевидно, сместился в область практической этики, ибо, по мнению П., прежде всего «должно упражнять себя в поступках, а не в диалектических умозрениях» (D. L. IV 18).

Сочинения. Как сообщает Диоген Лаэртий, П. был автором многих сочинений, однако до нас не дошли ни сами сочинения, ни даже их названия. Исключение составляет название работы П. «О жизни в согласии с природой» (Περὶ τοῦ κατὰ φύσιν βίου), ο которой говорит Климент Александрийский (Strom. VII 32, 9).

Учение. Философские воззрения П., как и его образ жизни, сформировались под влиянием Ксенократа. Следуя учителю, утвердившему деление философии на физику, этику и логику (Xenocr. fr. I Heinze = Sext. Adv. math. VII 16), и не претендуя на оригинальность, П. разрабатывает все три области философии. Нельзя исключить, что сам П. осознавал свою роль как систематизатора академического платонизма и, вероятно, одним из первых предпринял попытку согласовать раннеакадемические учения с учениями Аристотеля и Теофраста (впоследствии это согласие подчеркивал Антиох Аскалонский).

П. разделял также такие характерные для Академии доктрины, как учение о первых принципах, мировой душе и др., о чем свидетельствует очерк физики «древних» Антиоха (Cic. Acad. I 24-29), источником которого, как считают, могли быть сочинения П. (Sedley; Dillon). Несмотря на скудность информации, не позволяющую в полной объеме реконструировать метафизические воззрения П., можно утверждать, что он был убежден в единстве и целостности космоса, определяемых соразмерностью его частей, в самодостаточности космоса, подчеркивая, что «космос это бог» (Aët. I 7, 30, р. 304Ы Diels (Stob. I 1, 29b. 43); ср. с концепцией космоса Филиппа Опунтского).

Положение о гармоничности и самодостаточности космоса П. конкретизирует, разрабатывая этические учения, в частности учение о самодостаточности и самосохранении каждого живого существа, ибо «каждое живое существо с момента рождения заботится о себе... стремится развить природные задатки (prima naturalia) и избежать противоположного»; «каждое живое существо любит себя и от самого рождения стремится к самосохранению» (Cic. De fin. II 33-34; V 24 sq.).

Этот базовый принцип, в свою очередь, П. кладет в основу учения о жизненной гармонии, выражающейся известной формулой «жизнь в согласии с природой» (е. g. Cic. De fin. II 34; IV 14; V 27). Как сообщает Плутарх, согласно Ксенократу и П., «в природе и в согласии с природой лежат основные элементы счастья (Plut. Comm. not. 1069e). Само же счастье П. определяет как «самодостаточность по отношению... к большей и наиболее важной части благ. Он полагает, что счастье не может быть достигнуто без добродетели, в то время как добродетель достаточное условие для счастья, даже без телесных и внешних благ» (Clem. Strom. II133, 7). Признание добродетели достаточной для счастья может рассматриваться как отличительная черта этической доктрины П.

Сопоставление этических воззрений П. с воззрениями других академиков позволяет говорить о тенденции к усилению этического ригоризма, оказавшего влияние, в частности, на Зенона из Кития, ученика П. и основателя стоицизма. В силу этого П. оказывается своеобразной переходной фигурой между платонизмом и стоицизмом. Кроме того, философские воззрения П. и его идеи о единстве учения Академии оказали влияние на Антиоха Аскалонского, с именем которого связано возрождение догматической академической традиции в 1 в. до н. э. Для Антиоха П. представляет завершение развития древнего платонизма в качестве законченной и целостной системы.

Фрагм.: Gigante M. Polemonis Academici fragmenta, RAAN 51, 1976, p. 91-144; Idem. Polemonis Academici fragmenta. Nap., 1977.

Лит.: Brink С. О. Oikeiosis and oikeiotes: Theophrastus and Zeno on Nature in Moral Theory, Phronesis 1, 1955, p. 123-145; Sedley D. The Origins of Stoic God, Traditions of Theology: Studies in Hellenistic Theology, its Background and Aftermath. Ed. by M. Frede and A. Laks. Leiden, 2000, p. 41-83; Dillon J. The Heirs of Plato. A Study of the Old Academy (347-274 B.C.). Oxf., 2003 (рус. пер.: Дж. Диллон. Наследники Платона. СПб., 2005).

И. Н. МОЧАЛОВА

Античная философия: Энциклопедический словарь. — М.: Прогресс-Традиция

П. П. Гайденко, М. А. Солопова, С. В. Месяц, А. В. Серегин, А. А. Столяров, Ю. А. Шичалин

2008