Краткие содержания произведений - джордж элиот - миддлмарч

Сестры Доротея и Селия, оставшись без родителей, жили в доме своего дяди-опекуна мистераБрука. Сестры были почти равно хороши собой, однако разнились характерами: Доротея была серьезнаи набожна, Селия — мила и в меру легкомысленна. Частыми гостями в доме мистераБрука были двое джентльменов, имевших явное намерение в скором времени предложить Доротее рукуи сердце. Один — молодой баронет сэр Джеймс Четтем, другой — ученый и, добавим,

весьма состоятельный священник мистер Кейсобон. Доротея остановила выбор на последнем, хотяв свои пятьдесят лет тот и походил, как говаривали злые языки, на высохшую мумию; девушкевнушали почтение образованность и глубина ума преподобного отца, готовившегося осчастливитьмир многотомным трактатом, в котором на огромном материале доказывал, что все мифологиина свете суть искажения единого, данного свыше источника. На присланное мистером Кейсобономформальное предложение Доротея в тот же день ответила согласием; через полтора месяцасыграли свадьбу, и молодожены отправились в свадебное путешествие в Рим, ибо Кейсобонунеобходимо было поработать с рукописями в библиотеке Ватикана. Юный сэр Джеймс, поунывавнемного, обратил весь свой пыл на младшую сестру, и вскоре та стала зваться миссис СелияЧет-тем.В Риме Доротею постигло разочарование: то, перед чем она так преклоняласьв своем муже, глубокие познания, все больше казались ей омертвевшим громоздким грузом,

не привносящим в жизнь ни возвышенной радости, ни вдохновения. Единственной отрадойстала для нее встреча с Уиллом Ладиславом, бедным дальним родственником мистера Кейсобона,

навестившим Рим с другом-художником. Уилл по молодости еще не избрал себе жизненногопоприща и жил на деньги, из милости уделяемые ему мужем Доротеи.Когда чета Кейсобоноввозвратилась в Мидлмарч, главной темой разговоров в городе была постройка новой больницы.

Деньги на нее давал банкир мистер Булстрод, в Мидлмарче человек пришлый, но заимевший ужепрочное положение благодаря своим деньгам, а также женитьбе, связавшей его узами свойствас исконными мидлмарчцами — Винси, Гартами, Фезерстоунами. Заведовать больницей должен былмистер Лидгейт, молодой доктор, приехавший в город откуда-то с севера; поначалуон был встречен в штыки как коллегами, так и потенциальными пациентами, с подозрениемотнесшимися к передовым медицинским теориям мистера Лидгейта, но прошло немного времени,

и в числе его пациентов оказались наиболее уважаемые обыватели.Так, именно Лидгейтапозвали, когда сделалась горячка с юным Фредом Винси. Этот молодой человек, сын состоятельных,

уважаемых в Мидлмарче родителей, не оправдывал надежд семьи: отец вложил немалые деньгив его образование, дабы тот смог посвятить себя подобающей джентльмену профессии священника,

но Фред не спешил сдавать экзамен, всему на свете предпочитая охоту и бильярдв приятном обществе «прожигателей жизни». Подобное времяпрепровождение требует денег,

и поэтому у него завелся один весьма крупный долг.Болезнь Фреда не грозила ничемсерьезным, однако мистер Лидгейт исправно посещал больного, влекомый к его постели отчастидолгом, отчасти желанием побыть в обществе сестры Фреда, очаровательной белокурой РозамондыВинси. Розамонда также питала симпатию к многообещающему, целеустремленному молодомучеловеку, наделенному приятным обликом, умом и, как говорили, кое-каким капиталом.

Получая удовольствие в присутствии Розамонды, вечерами за учеными занятиями Лидгейтначисто забывал о ней и вообще в ближайшие несколько лет жениться не собирался.

Не то Розамонда. Уже после первых встреч она начала думать об обстановке семейного домаи о всем том, о чем еще полагается заботиться невесте. Видя, что Лидгейт бессилен перед еёчарами, Розамонда легко добилась своего, и скоро Лидгейты уже жили в красивом просторномдоме, в точности таком, о каком мечтала, молодая.У Розамонды пока все складывалосьудачно, положение же, в какое попал её брат, никак нельзя назвать приятным. О том, чтобыпросить денег у отца, не могло быть и речи, поручителем же за Фреда по своейдоброте выступил Кэлеб Гарт, отец Мэри, к которой Фред был глубоко неравнодушен. Мистер Гарт былземлемером и, как человек честный и бескорыстный, не располагал значительными средствами,

однако сразу согласился уплатить долг Фреда, чем обрек собственную семью на лишения. Впрочем,

бедность и лишения — не то, что могло серьезно омрачить жизнь Гартов.В уплатудолга легкомысленного юноши пошли даже сбережения, которые делала Мэри Гарт, будучи кем-товроде экономки у богатого родственника Гартов и Винси, старика Фезерстоуна. На наследствобогатого дядюшки, собственно, и рассчитывал Фред, выдавая вексель, ибо был почти уверен, чтоименно к нему после кончины Фезерстоуна отойдут его земельные владения. Однако все надеждыФреда оказались тщетными, как, впрочем, и надежды других многочисленных родственников,

слетевшихся к смертному одру старика. Все имущество покойник отказал некоему никомуне известному Джошуа Риггу, своему внебрачному сыну, который тут же поспешил продатьпоместье Булстроду и навсегда исчезнуть из Мидлмарча.Годы между тем не щадилии мистера Кейсобона. Он стал чувствовать себя значительно хуже, слабел, страдалсердцебиениями. В таком положении преподобного отца особенно раздражало присутствиев их с Доротеей жизни Уилла Ладислава, совершенно очевидно влюбленного в миссисКейсобон; в конце концов он даже отказал Уиллу от дома.Уилл совсем уже готов былуехать из Мидлмарча, где до того его удерживала лишь привязанность к Доротее, как началасьпредвыборная кампания. Это, казалось бы, не имеющее ни малейшего касательства к жизнинормальных людей обстоятельство сыграло известную роль в выборе поприща не только Уиллом,

но и Фредом Винси. Дело в том, что мистер Брук вознамерился баллотироваться в Парламент,

и тут выяснилось, что в городе и графстве у него полно недоброжелателей. Дабы достойнымобразом отвечать на их нападки, пожилой джентльмен приобрел одну из мидлмарчских газети пригласил на пост редактора Уилла Ладислава; других достаточно образованных людейв городе не сыскалось. Основная же масса нападок сводилась к тому, что мистерБрук — никудышный помещик, ибо дело на принадлежащих ему фермах поставлено из рук вонплохо. В намерении лишить почвы обвинения недоброжелателей мистер Брук пригласил Кэлеба Гартауправляющим. Его примеру последовали и некоторые другие землевладельцы, так что призракбедности отступил от семейства Гартов, зато дел у его главы стало невпроворот. МистеруКэлебу требовался помощник, и таковым он решил сделать Фреда, который все равно болтался бездела.Фред Винси тем временем уже стал всерьез подумывать о принятии сана, что далобы ему хоть какой-то постоянный доход и возможность постепенно расплатитьсяс Гартами. Останавливала его, помимо собственного нежелания, реакция Мэри, с горячностью,

в общем-то ей несвойственной, заявившей, что, если он пойдет на такую профанацию,

она прекратит с ним всякие отношения. Предложение Кэлеба Гарта пришлось как нельзя кстати,

и Фред, с радостью приняв его, старался не ударить в грязь лицом.Мистер Кейсобонне смог воспрепятствовать назначению Уилла и вроде бы смирился с тем, что молодойчеловек остался в Мидлмарче. Что до здоровья мистера Кейсобона, то оно отнюдьне улучшилось. Во время одного из визитов доктора Лидгейта священник попросил его бытьпредельно откровенным, и Лидгейт сказал, что с такой болезнью сердца он может прожить ещелет пятнадцать, а может внезапно скончаться и гораздо раньше. После этого разговора Кейсобонстал еще более задумчив и наконец-то принялся за систематизацию материалов,

собранных для книги, призванной стать итогом всей его жизни. Однако уже на следующее утроДоротея нашла мужа мертвым на скамейке в саду. Все свое состояние Кейсобон оставилей, но в конце завещания им была сделана приписка, что оно имеет силу лишь в томслучае, если Доротея не выйдет замуж за Уилла Ладислава. Сама по себе обидная, приписка этавдобавок бросала тень на безупречную репутацию миссис Кейсобон. Так или иначе, о повторномбраке Доротея и не помышляла, а все свои силы и доходы направилана благотворительную деятельность, в частности на помощь новой больнице, где медицинскойчастью заправлял Лидгейт.С практикой у Лидгейта все было в порядке, семейная же жизньскладывалась не лучшим образом. Очень скоро оказалось, что его жизненные интересы не имеютничего общего с интересами Розамонды, которая поговаривала о том, что Лидгейту следуетоставить больницу, где он с энтузиазмом и успехом, но совершенно бесплатно применялпередовые методы лечения, и, перебравшись в другое место, завести более выгодную, нежелиу него была в Мидлмарче, практику. Отнюдь не сблизило супругов и горе, пережитое ими,

когда у Розамонды сделался выкидыш, и тем более денежные затруднения, естественные дляначинающего врача, когда он живет на столь широкую ногу. Неожиданная помощь пришла в видечека на тысячу фунтов — именно такая громадная сумма требовалась Лидгейту для расчетас кредиторами, — предложенного Булстродом.Банкир расщедрился неспроста — ему,

человеку по-своему набожному, необходимо было сделать что-то для успокоениясовести, разбуженной некой историей. Историю эту не вполне бескорыстно напомнил Булстродусубъект по имени Рафлс.Дело в том, что Рафлс служил в одном предприятии, процветавшемблагодаря не совсем законным операциям, совладельцем, а после и единоличным хозяиномкоего некогда являлся Булстрод. Хозяином Булстрод стал после смерти старшего компаньона,

от которого унаследовал не только дело, но и жену. Единственная дочь жены, падчерицаБулстрода Сара, бежала из дому и стала актрисой. Когда Булстрод овдовел, Сара должна былабы разделить с ним огромный капитал, но её не смогли разыскать, и все досталось емуодному. Был один человек, все-таки нашедший беглянку, но ему было щедро уплаченоза то, чтобы он навсегда уехал в Америку. Теперь Рафлс вернулся оттуда и хотел денег.

Остается добавить, что Сара вышла замуж за сына польского эмигранта Ладислава и что у нихродился сын Уилл.Рафлса Булстрод спровадил, вручив требуемую тем сумму, а Уиллу, рассказавобо всем, предложил целое состояние, но молодой человек, как ни беден был, с негодованиемотказался от денег, нажитых нечестным путем. Булстрод почти уже успокоился, когда к немувдруг явился Кэлеб Гарт и привез совсем больного Рафлса; по Гарту было видно, что тот успелему обо всем проговориться. Вызванный Булстродом Лидгейт прописал больному опий и оставилна попечение банкира и его экономки. Уходя спать, Булстрод как-то запамятовал сказатьэкономке, сколько опия давать больному и та за ночь споила ему всю склянку, а на утроРафлс скончался.По городу пошли слухи, что Булстрод нарочно уморил больного, а Лидгейт емув этом помог, за что и получил тысячу фунтов. Обоих подвергли жестокой обструкции, конецкоторой смогла положить только Доротея, поверившая доктору и убедившая в его невиновностимногих других.Сама Доротея тем временем все более проникалась нежными чувствами к Уиллу,

и наконец состоялось объяснение: молодые люди решили пожениться, невзирая на то чтоДоротея потеряет права на деньги Кейсобона. Со временем Уилл стал фигурой, заметнойв политических кругах, но отнюдь не политиканом, Доротея нашла себя как жена и мать, ибо,

при всех дарованиях, на каком еще поприще могла проявить себя женщина в то время.Фреди Мэри, конечно же, тоже стали мужем и женой; они так и не разбогатели, но прожилидолгую светлую жизнь, украшенную рождением троих славных сыновей.Лидгейт умер пятидесятилет от роду на одном из модных курортов, где он жил, к радости Розамондыспециализируясь на подагре — болезни богачей.

См. также:

Элиотдж Мидлмарч, Сервантес М Дон Кихот, Чарльз Диккенс Домби И Сын, Бунин Иа Натали, Нидзё Непрошеная Повесть, Шарлотта Бронте Джен Эйр