Большая Советская энциклопедия - ссср. общественные науки

Философия

Будучи неотъемлемой составной частью мировой философии, философская мысль народов СССР прошла большой и сложный исторический путь. В духовной жизни первобытных и раннефеодальных обществ на землях предков современных народов СССР наряду с самобытным языческим элементом всё возрастающую роль играли мировые религии, к которым приобщались отдельные народности. В Грузии и Армении на протяжении раннего средневековья сохранялись традиции античной философии, в частности аристотелизм и неоплатонизм (Петр Ивер, Давид Анахт, Иоанэ Петрици). В Закавказье и Средней Азии в период вхождения их в состав ираноязычных государств получили широкое распространение Зороастризм и еретические движения, возникавшие в результате перекрещивания различных религиозно-философских идей (манихейство, маздакизм). С утверждением ислама в Средней Азии и в части Закавказья сложились благоприятные условия для распространения греческой философии. Наряду с религиозно-философскими течениями (мусульманская схоластика — «калам», «мутазилиты» и др.) приобрёл большое влияние т. н. восточный аристотелизм. Крупнейшими мыслителями народов Средней Азии, Закавказья, Ближнего и Среднего Востока в этот период были Фараби, Кинди, Ибн Сина, Бахманяр, Омар Хайям. С конца 10 — начала 11 вв. важнейшим направлением мусульманской религиозно-философской мысли становится Суфизм.

В религиозно-философской мысли средневековой Руси господствовал теизм в духе восточной патристики (См. Патристика) (Иларион, Владимир Мономах, Никифор, Нестор, Климент Смолятич, Кирилл Туровский, Киприан, Иосиф Волоцкий, Нил Сорский, Максим Грек, Вассиан Патрикеев, Артемий Троицкий, Зиновий Отенский, Ермолай Еразм, Филофей, А. Курбский и др.). В еретических движениях на Руси конца 15 — середины 16 вв. (см. Ереси в России) появились антитринитарные и др. рационалистические идеи (Федор Курицын, Матвей Башкин, Феодосий Косой и др.).

С 13 по 16 в. усилиями Ливонского и Тевтонского орденов на территориях современных Латвии и Эстонии утверждалась немецкая культура, религия и философия католицизма. В 16 в. в Прибалтике развёртывалось реформационное и контрреформационное движение. С 1579 действовала Вильнюсская академия, преобразованная затем в университет, где преобладала схоластическая философия. Реформационное движение затронуло также входившие в Литву украинские и белорусские земли (Ф. Скорина, Симон Будный и др.).

В 17 в. установились тесные связи между русскими, украинскими и белорусскими мыслителями (Симеон Полоцкий, Сильвестр Медведев, Епифаний Славинецкий), усилились тенденции к отделению философии от богословия, схоластическая философия начала преподаваться в Славяно-греко-латинской академии (открыта в 1687 в Москве), в умственном движении в России участвовали философски образованные выходцы из других стран (братья И. и С. Лихуды, Ю. Крижанич, А. Белобоцкий). С 1632 на Украине действовала Киево-Могилянская коллегия (с 1701 — академия), где в схоластические философские курсы стали проникать идеи философии нового времени (И. Кононович-Горбатский, И. Гизель, И. Кроковский, Л. Баранович, Стефан Яворский). Аналогичные процессы начались в 17 в. в Вильнюсском университете. Реформы Петра I сопровождались критикой средневековой схоластики, высвобождением философской мысли из-под опеки богословия, расширением связей с западноевропейской философией (Ф. Прокопович, В. Н. Татищев, А. Д. Кантемир, Д. Е. Тверитинов). Во 2-й половине 18 в. протекала деятельность выдающегося украинского философа Г. Сковороды. После длительного упадка, в 17—18 вв. начался культурный подъём и развитие философской мысли в Грузии и Армении, где происходила борьба светского и религиозного миросозерцания, росли культурные и философские связи с Россией и со странами Западной Европы (С. С. Орбелиани, А. И. Багратиони, С. Джугаеци, Степанос Львовский и др.).

Символом утверждения в России опытного естествознания и материалистической философии стала деятельность М. В. Ломоносова. Высшее достижение русской философской мысли 2-й половины 18 в.— революционно-просветительская и материалистическая по преимуществу философия А. Н. Радищева. Гуманистическими и революционно-просветительскими мотивами пронизано также мировоззрение декабристов (См. Декабристы), в социально-политических и философско-исторических взглядах которых просветительство переплеталось с идеями романтизма; наряду с материалистами (И. Д. Якушкин, А. П. Барятинский, Н. А. Крюков и др.) среди декабристов были и идеалисты (М. С. Лунин, П. С. Бобрищев-Пушкин, Е. П. Оболенский, В. К. Кюхельбекер и др.).

В университетской философии 18—19 вв. были представлены по существу все основные направления новой и новейшей идеалистической философии (Д. С. Аничков, А. М. Брянцев, П. Д. Лодий, А. И. Галич, И. И. Давыдов, Д. М. Велланский, М. Г. Павлов, М. И. Владиславлев, М. М. Троицкий, Н. Я. Грот, А. А. Козлов, Л. М. Лопатин, Г. И. Челпанов, С. Н. Трубецкой, Е. А. Бобров, Н. Н. Ланге, Г. Е. Струве, Г. Тейхмюллер и др.). Уже в начале 19 в. появилась тенденция к созданию синкретических концепций, включающих в себя достижения различных философских школ. Крупными центрами религиозно-философской мысли в 18—19 вв. оставались духовные учебные заведения, число которых росло, хотя удельный вес в идейно-философской жизни общества падал.

Реакцией на «европеизацию» России явились различные консервативно-романтические философско-исторические учения (М. М. Щербатов, Н. М. Карамзин, славянофилы и др.). В 30—60-е гг. 19 в. созрел дворянско-буржуазный либерализм со своими философско-историческими и гносеологическими принципами — от гегельянской метафизики и дуализма до позитивизма (Т. Н. Грановский, К. Д. Кавелин, Б. Н. Чичерин, П. Н. Кудрявцев). Такие консервативно-романтические в целом концепции, как Почвенничество (А. А. Григорьев, Н. Н. Страхов, Ф. М. Достоевский), учение Л. Н. Толстого, содержали элементы гуманизма. Утопическую попытку «универсального синтеза» философии, теологии и опытной науки предпринял крупнейший русский идеалист 19 в. Вл. Соловьев.

На почве феодально-клерикальной идеологии во 2-й половине 19 — начале 20 вв. получили распространение националистические идеи (Панславизм, Панисламизм, Пантюркизм).

Философское обоснование российского либерализма в начале 20 в. осуществлялось в русле как рационалистическо-идеалистической, преимущественно неокантианской метафизики (П. Б. Струве) или религиозно-философской мысли (Н. А. Бердяев, С. Н. Булгаков), так и позитивизма (П. Н. Милюков и др.).

Антиметафизические, антинатурфилософские взгляды, распространявшиеся в русской науке ещё в 30—50-х гг. 19 в., привели в пореформенный период к оформлению широкого течения естественнонаучного материализма (И. М. Сеченов, К. А. Тимирязев, И. И. Мечников, Д. И. Менделеев и др.). Союзниками философов-материалистов выступали многие естествоиспытатели, придерживавшиеся материалистически толкуемого позитивизма. Естественнонаучный (чаще механистический, иногда вульгарный) материализм в переплетении с позитивистскими идеями получил распространение у многих народов (Украина, Белоруссия, Грузия, Армения, Литва, Эстония).

Медленно и противоречиво, но неуклонно протекал процесс сближения и взаимопроникновения философских культур народов, входивших в состав России. Этот процесс стал особенно интенсивным в 19 в., когда получили сравнительно широкое распространение прогрессивные просветительские, революционно-демократические идеи, а с 80-х гг. 19 в. марксизм, под знаменем которого сплачивались передовые силы рабочего класса народов России.

Конец 30-х — 60-е гг. 19 в.— время оформления и расцвета просветительско-материалистической философской мысли в её классическом виде (кружки Н. В. Станкевича — М. А. Бакунина — В. Г. Белинского и А. И. Герцена — Н. П. Огарева, развивавшиеся от идеализма и романтически окрашенного просветительства к материализму, демократизму и утопическому социализму), деятельности петрашевцев (См. Петрашевцы) (М. В. Петрашевский, Н. А. Спешнев и др.), мощного развития революционно-демократической, социалистической и материалистической мысли в России 60-х гг. (Н. Г. Чернышевский, Н. А. Добролюбов, а также Д. И. Писарев, М. А. Антонович, Н. В. Шелгунов и др.). В 70-х гг. получили распространение философские и социологические концепции народничества (См. Народничество) (П. Л. Лавров, М. А. Бакунин, П. Н. Ткачев). Значительное влияние на духовную жизнь своих народов оказали идеи революционных народников Украины, Молдавии, Литвы, Грузии и других регионов. Просветительские, революционно-демократические и утопическо-социалистические идеи представлены в общественной и философской мысли всех народов России 19 — начала 20 вв. (Т. Г. Шевченко, К. С. Калиновский, З. Сераковский, П. Д. Баллод, И. Г. Чавчавадзе, Н. Я. Николадзе, Х. Абовян, М. Л. Налбандян, М. Ф. Ахундов, Абай Кунанбаев, С. Айни, Г. Тукай, М. Гафури, К. Хетагуров и др.). Для некоторых регионов характерно переплетение просветит. идеологии с Романтизмом, игравшим особую роль в тех частях страны (Царство Польское, Литва), где было сильным национально-освободительное движение, участники которого часто противопоставляли феодальному и национальному гнёту идеализированное прошлое своих народов. Ряд революционных демократов конца 19 — начала 20 вв. развивался уже под определённым влиянием марксизма (П. А. Грабовский, С. А. Подолинский, И. Я. Франке, Леся Украинка, М.М. Коцюбинский), а некоторые из них перешли на позиции марксизма (Н. Нариманов и др.).

Переход Г. В. Плеханова от народничества к марксизму, развёрнутая им и его сторонниками пропаганда марксизма, материалистического понимания истории, критика концепций народничества и философского ревизионизма оказали большое влияние на последующее развитие философской и общественной мысли народов России.

Высшей ступени в своём развитии марксизм и марксистская философия достигли в дооктябрьский период в произведениях В. И. Ленина. Его общетеоретические работы «Что такое “друзья народа” и как они воюют против социал-демократов?», «Экономическое содержание народничества и критика его в книге г. Струве», «Развитие капитализма в России», «Что делать?», «Две тактики социал-демократии в демократической революции», «Империализм, как высшая стадия капитализма», «Государство и революция» и др. развивали и обогащали идеи К. Маркса и Ф. Энгельса по диалектическому и историческому материализму. Главные философские труды Ленина «Материализм и эмпириокритицизм» и «Философские тетради» составили основу ленинского этапа марксистской философии. Важную роль в борьбе против буржуазной философии, реформистских и ревизионистских концепций, в утверждении во всероссийском рабочем движении идей диалектического и исторического материализма сыграли соратники и ученики Ленина: В. В. Адоратский, П. А. Джапаридзе, И. Ф. Дубровинский, В. В. Боровский, М. С. Ольминский, Я. М. Свердлов, И. В. Сталин, П. И. Стучка, С. Г. Шаумян и др. Ленинское философское наследие дооктябрьского периода стало важнейшей предпосылкой для развития марксистско-ленинской философии в советскую эпоху.

В. Е. Евграфов, В. Ф. Пустарнаков.

Советская философская наука — составная часть интернациональной марксистско-ленинской философии, исходит из принципов диалектического и исторического материализма, являющегося на учебно-мировоззренческой, философской основой международного коммунистического движения. Благодаря трудам Ленина и продолжателей его дела, марксистская философия в современную эпоху выступает как методология научного мышления и революционные действия КПСС и других коммунистических партий, как идейно-теоретическая основа деятельности многих миллионов советских людей, научно-философский фундамент их мировоззрения. Марксистско-ленинская философия, как и другие составные части марксизма — политическая экономия, научный коммунизм, — является научной основой политики КПСС и Советского государства; руководствуясь диалектико-материалистическим мировоззрением и методом, они вырабатывают свою внутреннюю и внешнюю политику, определяют и осуществляют программу развития социалистического общества, формируют у трудящихся научное коммунистическое мировоззрение, ведут борьбу с буржуазной идеологией.

В качестве господствующего в Советской стране марксистско-ленинское мировоззрение утверждается в процессе строительства социализма в 20-х — 1-й половине 30-х гг. и в ходе борьбы против буржуазной идеологии, оппортунистических, антиленинских течений, идеализма в философии. В первые годы Советской власти ещё продолжали существовать философские идеалистические направления [Научно-философское общество при Петроградском университете, Академия духовной культуры в Москве, журналы «Вопросы философии и психологии» (1889—1918), «Мысль» (1922, № 1—3), «Русская мысль» (1880—1918) и др.].

В развитии философской науки в СССР выделяются 3 периода, в общем соответствующих основным периодам истории советского общества, — переходному периоду от капитализма к социализму (1917 — середина 30-х гг.), периоду упрочения и дальнейшего развития социалистического общества (с середины 30-х гг. до конца 50-х гг.), периоду развитого социалистического общества (с 60-х гг.).

Главной задачей марксистско-ленинской философии после победы Октябрьской революции стала разработка актуальных проблем построения социалистического общества, теоретический анализ закономерностей общественного развития, мирового революционного процесса. Марксизм-ленинизм из преследуемого и гонимого до революции научно-философского мировоззрения партии рабочего класса становился господствующим мировоззрением, идейно оплодотворял развитие общественной мысли, науки и культуры в Советской стране, получил более широкие возможности интернационального влияния на международное рабочее движение, передовую науку и культуру. Особенно большое идейно-политическое и научно-философское значение имели работы Ленина «Очередные задачи советской власти», «О государстве», «Экономика и политика в эпоху диктатуры пролетариата», «Пролетарская революция и ренегат Каутский», «Детская болезнь “левизны” в коммунизме», «Ещё раз о профсоюзах...», «О нашей революции», «Великий почин», «Задачи союзов молодёжи» и др. В статье «О значении воинствующего материализма», воспринятой как философское завещание Ленина, определялись программа, основные источники и направления развития марксистской философской науки: диалектико-материалистический анализ сущности, противоречий и закономерностей развития новой эпохи; осмысление на основе материалистической диалектики процессов новейшей истории, международного опыта революционной борьбы и строительства социализма; философское обобщение достижений естествознания и общественных наук, установление союза марксистской философии и естествознания; подытоживание процесса истории познания, продолжение передовых традиций философской и общественной мысли.

В центре всех направлений научно-философская деятельности Ленина, Коммунистической партии, советской науки стояли пропаганда воинствующего материализма, критика философского идеализма, реакционной идеологии, разработка и применение материалистической диалектики как науки, логики и теории познания, метода революционного мышления и революционного действия. Развитие философской науки способствовало дальнейшей разработке и . реализации ленинской программы построения социализма под руководством Коммунистической партии, в тесной связи с идейно-теоретической деятельностью марксистских партий нового типа в международном масштабе.

В переходный период от капитализма к социализму в СССР марксистско-ленинская философия утвердилась как самостоятельная отрасль науки, формировались коммунистически убеждённые, марксистски подготовленные философские кадры, создавались научные журналы и издательские центры, устанавливались прочные связи между философами-коммунистами и учёными-некоммунистами. Если к началу 20-х гг. ещё не было систематизированного изложения диалектико-материалистической философии, то во 2-й половине 20-х и 1-й половине 30-х гг. была создана научная и учебно-пропагандистская литература по диалектическому и историческому материализму, истории философии, развёртывались марксистские исследования в различных отраслях философского знания.

В центре идейно-теоретической борьбы между ленинизмом и буржуазными, каутскианско-меньшевистскими, анархо-синдикалистскими, троцкистскими, правооппортунистическими и «левосектантскими» концепциями стоял вопрос о построении социализма в СССР, его путях и методах, о путях развития международного коммунистического движения. Ленин и его соратники обогатили марксистскую мысль научным познанием диалектически взаимосвязанных процессов современности: закономерностей перехода от капитализма к социализму, становления и развития социалистического общества, обострения кризиса капиталистической системы и идейно-политической борьбы на мировой арене, развёртывания мирового революционного процесса, новых открытий в науке. После смерти Ленина в работах Сталина и др. руководящих деятелей партии (М. И. Калинина, С. М. Кирова, В. В. Куйбышева, М. В. Фрунзе и др.), видных советских философов и обществоведов (Адоратского, В. А. Быстрянского, А. В. Луначарского, В. И. Невского, И. И. Скворцова-Степанова, Стучки, Е. М. Ярославского и др.) раскрывалось диалектическое единство объективных процессов и субъективного фактора в современную эпоху, показывалась возрастающая роль рабочего класса, трудящихся в революционном преобразовании общества, в творческом созидании социализма, в осуществлении социалистической революции в области идеологии и культуры, подвергались критике антиленинские концепции буржуазных идеологов и социал-реформистов, оппортунистов в области философии и социально-политической мысли.

Важнейшей предпосылкой постулат. развития марксистской философской мысли в СССР явились исследование, освоение и дальнейшая разработка теоретического наследия Маркса, Энгельса, Ленина. В области философии и общественной мысли успешно преодолевались характерное для большинства лидеров 2-го Интернационала пренебрежение к философской стороне марксизма, попытки «соединения» его с философскими концепциями махизма и других форм позитивизма, неокантианства и т. п. Институт К. Маркса и Ф. Энгельса и Институт Ленина (впоследствии объединённые в ИМЭЛ при ЦК КПСС) провели огромную работу по сбору, исследованию и публикации литературного наследия Маркса, Энгельса, Ленина: были найдены и впервые изданы многие работы основоположников марксизма, в том числе «К критике гегелевской философии права», «Экономическо-философские рукописи 1844 г.» Маркса, «Немецкая идеология» Маркса и Энгельса, «Диалектика природы» Энгельса, разысканы и исследованы «Философские тетради» (опубл. в 1929—30) и многие другие работы Ленина. В ходе идейно-политической борьбы против врагов революционной теории и политики партии укрепилось понимание ленинизма как интернационального учения, высшей ступени в развитии марксизма и его философии. На основе работ Ленина «О значении воинствующего материализма» и «Философские тетради» развернулась борьба за материалистическую диалектику против механицизма, подменявшего диалектику механистической теорией равновесия, которая служила методологической базой правого оппортунизма (Н. И. Бухарин) и зачастую сводила философию к совокупности механистических выводов из естествознания. Осуществлялось исследование философского наследия, особенно источников марксизма, в том числе диалектики Гегеля в целях её материалистической переработки, был создан ряд ценных работ по истории философии (В. Ф. Асмус, А. М. Деборин, М. А. Дынник, И. К. Луппол, А. О. Маковельский, М. В. Серебряков, Е. П. Ситковский, О. В. Трахтенберг и др.).

В связи с публикацией «Философских тетрадей» Ленина разрабатывались вопросы диалектики как логики и теории познания марксизма (ленинской теории отражения (См. Отражение), роли практики в познании), соотношения диалектики и формальной логики, методологии «Капитала» и др. произведений классиков марксизма. Началось изучение философских вопросов, выдвинутых новейшей революцией в области естествознания. Виднейшие советские учёные-естествоиспытатели (Н. И. Вавилов, В. И. Вернадский, А. Ф. Иоффе, В. Л. Комаров, Н. С. Курнаков, И. В. Мичурин, О. Ю. Шмидт и др.), овладевая идеями и методом диалектического материализма, применяли его в научных исследованиях.

Важным событием идейно-философской жизни явилась философская дискуссия 1929—31, итоги которой были подведены в постановлении ЦК ВКП(б) (январь 1931) «О журнале “Под знаменем марксизма”», где отмечалось, что, несмотря на ряд достижений, работа журнала (его редактором тогда был Деборин) была оторвана от задач социалистического строительства, недооценивался ленинский этап как новая ступень в развитии философии марксизма, допускалось сближение гегелевской диалектики с марксистской диалектикой; в постановлении указывалось, что по ряду вопросов редакция журнала скатывалась на позиции меньшевиствующего идеализма. Философские дискуссии и особенно постановление ЦК ВКП(б) сыграли большую роль в более последовательном проведении принципа партийности в философии, в раскрытии сущности ленинского этапа в развитии марксистской философии и его международного значения.

В 1-й половине 30-х гг. марксистская литература пополнилась рядом работ и учебных пособий по диалектическому и историческому материализму (Адоратский, Г. М. Гак, Ф. А. Горохов, А. А. Максимов, М. Б. Митин, И. П. Разумовский и др.), трудом Тодора Павлова (работавшего в СССР) «Теория отражения», книгами, направленными против фашистской идеологии, буржуазной философии, социал-реформизма и ревизионизма (М. А. Аржанов, С. Я. Вольфсон, М. Фурщик и др.). Эти работы способствовали упрочению материалистической диалектики в качестве методологии научных исследований, усилению воинствующего диалектического материализма в борьбе против философского идеализма, оппортунизма, механистических и идеалистических шатаний.

В годы, когда завершалось строительство социализма в Советской стране и его завоевания защищались от империалистической реакции, фашистской агрессии, партия в идейно-теоретической области направляла усилия на внедрение идей марксизма-ленинизма в сознание широких слоев трудящихся, воспитание кадров на основе усвоения марксистско-ленинской теории, на борьбу с буржуазной идеологией, особенно с идеологией фашизма. Советские философы активно пропагандировали теорию исторического материализма, марксистско-ленинское учение о двух фазах коммунизма, разрабатывали проблемы становления социалистического базиса и надстройки, действия движущих сил социалистического общества, диалектики производит. сил и производств. отношений, преобразования социальной структуры и политической организации общества, социалистической культурной революции и т. д. (Г. Е. Глезерман, М. Д. Каммари, Ф. В. Константинов, А. Ф. Шишкин, П. Ф. Юдин и др.). Были изданы труды, учебные пособия и популярные книги по проблемам материалистической диалектики, теории отражения (М. А. Леонов, М. М. Розенталь, Ф. И. Хасхачих и др.). В содружестве с учёными-естествоиспытателями (физиками, математиками, физиологами и др.) философы теоретически обобщали достижения естествознания, разрабатывали вопросы диалектики природы (С. И. Вавилов, Б. М. Кедров, И. В. Кузнецов, Г. И. Наан, М. Э. Омельяновский и др.), философские проблемы психологии (П. К. Анохин, А. Н. Леонтьев, А. Р. Лурия, С. Л. Рубинштейн, Б. М. Теплов и др.).

Активно продолжались исследования по истории философии, разрабатывалось и популяризировалось марксистско-ленинское философское наследие. Широко пропагандировались работы Ленина, раскрывалось во всех областях общественных наук значение ленинизма как новой ступени в развитии марксизма (А. А. Жданов, Калинин, Сталин, М. А. Суслов и другие деятели партии, философы Митин, П. Н. Федосеев, Б. А. Чагин, Юдин и др.).

Исследовались прогрессивные философские традиции народов СССР и зарубежных стран, что имело особенно важное значение для воспитания трудящихся в духе патриотизма и интернационализма, в идейной борьбе против фашизма и идеологов империалистической реакции. Советскими философами было раскрыто значение трудов передовых русских мыслителей 18—19 вв., влияние их демократических, материалистических и диалектических традиций на передовую общественную мысль, науку и культуру; развёрнута работа по изданию их трудов, выработаны принципиальные методологические установки анализа истории философии в России (Г. С. Васецкий, В. Е. Евграфов, М. Т. Иовчук, В. С. Кружков, А. Н. Маслин, З. В. Смирнова, В. И. Степанов, И. Я. Щипанов и др.). В работах А. М. Богоутдинова, П. И. Валескална, Г. Н. Гусейнова, Г. Г. Габриэляна, И. Н. Лущицкого, И. М. Муминова, И. Д. Назаренко, М. И. Новикова, Ш. И. Нуцубидзе, Д. Ф. Острянина, В. К. Чалояна и др. советских философов исследовалось идейно-философское значение работ мыслителей народов СССР.

Продолжалось изучение истории материализма и диалектики в домарксистской философии (Г. Ф. Александров, Асмус, К. С. Бакрадзе, Б. Э. Быховский, Маковельский, Ситковский, Ю. П. Францев и др.), что позволило перейти к качественно новому уровню исследований — рассмотрению историко-философского процесса в целом. Первым обширным опытом такого рода была незавершённая «История философии» (т. 1—3, 1940—1943); несмотря на ряд недостатков, это был в своей основе ценный марксистский труд. Существенным событием в философской жизни страны была проведённая в 1947 дискуссия по книге Александрова «История западноевропейской философии» (недостатки и ошибки которой были подвергнуты критике), превратившаяся в обсуждение состояния советской философской науки и её задач.

С конца 30-х до начала 50-х гг. философская деятельность в СССР испытывала влияние положений работы Сталина «О диалектическом и историческом материализме» [глава учебника «История ВКП(б). Краткий курс», 1938]. Эта работа, сжато излагавшая принципы и законы диалектического и исторического материализма и страдавшая в ряде случаев односторонностью и схематизмом, всё же способствовала в то время популяризации основ марксистской философии. Для изучения и пропаганды марксистской философии, произведений Маркса, Энгельса, Ленина были созданы научно-популярные труды и учебные пособия по диалектическому и историческому материализму. Была проделана большая работа по научно-атеистическому воспитанию, созданы ценные труды по истории и теории атеизма (Ярославский, Федосеев, Францев и др.). Однако в эти годы в теоретической и пропагандистской работе по философии имели место известные недостатки, связанные с культом личности Сталина (элементы догматизма, цитатничества, схематизма и т. п.). По инициативе и под руководством ЦК КПСС культ личности Сталина и связанные с ним отрицательные явления были подвергнуты критике и преодолены. В 50-х гг. философская работа значительно активизировалась, развернулись исследования кардинальных проблем диалектического и исторического материализма, истории философии, философских проблем естествознания (совместно с учёными-естествоиспытателями).

Полная и окончательная победа социализма в СССР, образование и укрепление мировой системы социализма, крупные достижения науки и развёртывание научно-технической революции выдвинули перед марксистской философией ряд новых проблем, активизировали научно-философскую деятельность в СССР. Период развитого социализма характеризуется дальнейшим прогрессом советской философской науки. Возросло число научных работников в области философии, социологии, психологии, научного коммунизма, выросла их квалификация, расширилась проблематика и повысился уровень философских и социологических исследований. Огромное значение для подъёма уровня советской философской науки имели решения и материалы съездов КПСС, пленумов ЦК партии, Программа КПСС (1961), доклады, выступления Генерального секретаря ЦК КПСС Л. И. Брежнева и другие партийные документы, в том числе постановление ЦК КПСС «О мерах по дальнейшему развитию общественных наук и повышению их роли в коммунистическом строительстве» (1967). Главные задачи, которые плодотворно решает советская философская наука в этот период: разработка актуальных проблем и философский анализ закономерностей развития социалистического общества, укрепления мировой системы социализма, анализ современной научно-технической революции, проблем мирного сосуществования и идеологической борьбы на международной арене, научно-философское обоснование политики марксистско-ленинских партий, их борьбы против чуждой идеологии.

Процесс дифференциации и конкретизации философского знания сопровождался, с одной стороны, уточнением специфической проблематики каждой из философских дисциплин, а с другой — повышением методологической роли диалектического материализма.

Усилилась разработка диалектики как науки, её законов и категорий, проблем теории отражения, логики и методологии научного познания. Философы создали ряд трудов, раскрывающих и конкретизирующих марксистско-ленинскую методологию, логику и теорию познания, законы и категории материалистической диалектики (Кедров, П. В. Копнин, Леонтьев, С. Т. Мелюхин, Митин, Наан, Н. В. Пилипенко, П. Д. Пузиков, Розенталь, М. Н. Руткевич, Г. А. Свечников, А. Г. Спиркин, П. В. Таванец, В. П. Тугаринов и др.).

От философского осмысления отдельных достижений и методов естествознания советские учёные — философы и естествоиспытатели переходят к разработке кардинальных философских проблем современного естествознания, к исследованию закономерностей развития науки, её структуры и логики, развёртывающейся научно-технической революции и т. д. (А. Д. Александров, В. А. Амбарцумян, Анохин, Н. П. Дубинин, М. В. Келдыш, Кедров, С. Р. Микулинский, Омельяновский, В. С. Готт, Ю. В. Сачков, Б. С. Украинцев, И. Т. Фролов и др.).

Созданы обобщающие труды, в частности серии книг «Диалектический материализм и современное естествознание», «Ленинская теория отражения и современная наука» и т. д. Проанализирован ряд конкретных научных методов современного естествознания в их соотношении с материалистической диалектикой. Продвинулось философское исследование логики научного познания, языка науки, математизации современного знания. Исследование проблем системного и структурно-функционального анализа, моделирования и функционирования моделей в научном познании, анализ знаковых систем, философских аспектов кибернетики позволили глубже разработать социально-философские проблемы управления, раскрыть диалектику процесса познания, сущность и применимость таких категорий, как система, структура, информация, вероятность и мн. др. (В. Г. Афанасьев, А. И. Берг, В. М. Глушков, В. П. Кузьмин, В. А. Трапезников, А. И. Уемов, А. Д. Урсул и др.).

В советской литературе утвердилось понимание исторического материализма как общесоциологической теории и методологии социально-философского знания. Созданы и опубликованы труды по историческому материализму, посвященные проблемам диалектики современной эпохи, мирового революционного процесса, закономерностям развитого социалистического общества и становления коммунистической формации, возрастания руководящей роли рабочего класса в строительстве социализма и коммунизма, изменению социальной структуры социалистического общества, соединению достижений научно-технической революции с преимуществами социалистической системы, проблемам интернационализма и межнациональных отношений и других актуальным вопросам современного общественного развития (работы, коллективные труды и монографии Федосеева, Константинова, Д. М. Гвишиани, Руткевича, Ц. А. Степаняна, Г. Н. Волкова, Ю. Е. Волкова, Глезермана, В. Ж. Келле, С. Т. Калтахчяна, Р. И. Косолапова, Ю. А. Красина, А. И. Соболева, И. П. Цамеряна, Д. И. Чеснокова и др.). Более значительное место стала занимать разработка социально-философских проблем человека, его места в социальной структуре, возрастания творческой активности масс в общественной жизни, путей и методов всестороннего развития личности (Б. Г. Ананьев, Л. П. Буева, С. М. Ковалев, М. И. Петросян, Г. Л. Смирнов, С. Товмасян, Н. З. Чавчавадзе и др.).

Проведён ряд конкретных социологических исследований учёными Института социологических исследований АН СССР, Ленинградского института социально-экономических проблем АН СССР, Академии общественных наук (АОН) при ЦК КПСС (Б. А. Грушин, Г. Т. Журавлёв, Л. Н. Коган, И. Т. Левыкин, В. Д. Патрушев, В. С. Семенов, В. Н. Шубкин и др.). Всё большую самостоятельность и творческое развитие получают философские исследования в области эстетики (А. Г. Егоров, К. М. Долгов, М. С. Каган, А. Ф. Лосев, Ю. А. Лукин, М. Ф. Овсянников и др.), этики (С. Ф. Анисимов, Л. М. Архангельский, О. Г. Дробницкий, В. Г. Иванов, А. И. Титаренко, А. Г. Харчев, А. Ф. Шишкин и др.), научного атеизма (коллективные труды Института научного атеизма АОН при ЦК КПСС и книги — Францев, Е. М. Бабосов, В. И. Гараджа, И. А. Крывелев, П. К. Курочкин, М. П. Мчедлов, В. К. Танчер, Д. М. Угринович и др.).

Широко развернулись исследования в области истории философии. Особенно значительные успехи достигнуты в исследовании марксистско-ленинского философского наследия, подготовлены и изданы в связи со 100-летием со дня рождения Ленина, 150-летием со дня рождения Маркса и Энгельса труды по истории марксистско-ленинской философии, коллективные работы учёных ИМЛ и АОН при ЦК КПСС, Института философии АН СССР (Егоров, Л. Ф. Ильичев, Кедров, Федосеев, Иовчук, Копнин, Т. И. Ойзерман, Чагин, А. Д. Косичев, А. Ф. Окулов, Л. Н. Суворов и др.). В 6-томной «Истории философии» (1957—65) дано освещение всемирной истории философии, проанализирована малоизученная философская мысль многих народов Восточной и Северной Европы, Азии, Америки и др. и тем самым преодолен «европоцентристский» подход к истории философии, впервые систематически изложена история марксистской философии и её ленинского этапа, а также дан критический анализ буржуазной философии 2-й половины 19 — 1-й половины 20 вв. Многое сделано для исследования философского наследия Плеханова, комментированного издания его философских трудов. Завершается издание многотомной «Истории философии в СССР» (руководитель авторского коллектива В. Е. Евграфов, т. 1—4, 1968—71) и серии книг по истории диалектики (М. А. Дынник, Э. В. Ильенков, Г. А. Курсанов, Розенталь и др.). Издана первая в мире марксистская «Философская энциклопедия» (т. 1—5, 1960—70, главный редактор Ф. В. Константинов).

В историко-философской литературе с марксистских позиций раскрывается содержание философии Аристотеля, Платона, Бэкона, Гоббса, Декарта, Локка, Гельвеция, Гольбаха, Юма, Лейбница, Спинозы, Канта, Гегеля, Фейербаха и др. (Асмус, Бакрадзе, Быховский, М. М. Григорян, А. В. Гулыга, Х. Н. Момджян, И. С. Нарский, М. Ф. Овсянников, В. В. Соколов, В. И. Шинкарук и др.). Разрабатываются методологические проблемы истории философии как науки (Б. В. Богданов, А. Д. Макаров, Ойзерман, Л. В. Скворцов и др.). Продолжается исследование истории диалектических и материалистических идей в русской философии, ряд работ посвящен критике философского идеализма в России (коллективные работы Института философии АН СССР, философского факультета МГУ и др., монографии А. И. Володина, Л. А. Когана, Кружкова, А. И. Новикова, Л. А. Петрова, Смирновой, Степанова, И. Я. Щипанова и др.). Углубляется исследование истории философской и общественной мысли народов СССР (М. С. Асимов, А. А. Алтмышбаев, К. П. Буслов, В. Е. Евдокименко, А. Х. Касымжанов, Ф. К. Кочарли, Ш. Ф. Мамедов, Муминов, М. М. Хайруллаев, Ш. В. Хидашели, В. А. Штейнберг и др.). Более глубокими и аргументированными стали исследования и критика антикоммунизма, различных направлений современной буржуазной философии — неопозитивизма, феноменологии, экзистенциализма, ницшеанства, «социальной философии» франкфуртской школы, буржуазной социологии, «левого» и правого ревизионизма (Г. М. Андреева, А. С. Богомолов, Б. Т. Григорьян, Н. М. Кейзеров, Ю. К. Мельвиль, Митин, Л. Н. Митрохин, Е. Д. Модржинская, Момджян, А. Г. Мысливченко, Нарский, С. Ф. Одуев, С. И. Попов, М. Л. Титаренко, М. В. Яковлев и др.).

Работа советских философов на современном этапе истории советского общества привела к обогащению идейно-теоретического арсенала марксистской науки об обществе, повышению её роли в коммунистическом строительстве и в идеологической борьбе на мировой арене. Значительно возросли интернациональное влияние и международный престиж советской философской науки. Вместе с тем масштабы и уровень исследований по ряду коренных и актуальных проблем материалистической диалектики и исторического материализма к середине 70-х гг. ещё не в полной мере соответствовали высоким и всё возрастающим требованиям Коммунистической партии.

Советская философская наука ставит перед собой новые большие и ответственные задачи, концентрирует усилия на разработке наиболее кардинальных и перспективных философских проблем развития общества и науки.

Исследовательскую работу по философии в СССР организуют и ведут научные учреждения, входящие в систему АН СССР и АН союзных республик; научное издание и исследование философского наследия Маркса, Энгельса, Ленина осуществляет институт марксизма-ленинизма при ЦК КПСС. Исследовательская работа и подготовка теоретических кадров по философии ведётся в Академии общественных наук и Высшей партийной школе при ЦК КПСС. Центральное научно-исследовательское учреждение страны в области философии — Институт философии АН СССР (Москва), философские проблемы разрабатываются также в институтах АН СССР (Истории естествознания и техники, Психологии, Социологических исследований) (все — в Москве). Исследования в области философии в союзных республиках проводят Институт философии АН УССР (Киев), институты философии и права АН БССР (Минск), Казахской ССР (Алма-Ата), Узбекской ССР (Ташкент), институт философии АН Грузинской ССР (Тбилиси), институты философии и права Азербайджанской ССР (Баку), Армянской ССР (Ереван), Киргизской ССР (Фрунзе), Отделы философии и права АН Литовской ССР, Молдавской ССР, Таджикской ССР, секторы философии АН Латвийской ССР, Туркменской ССР, Эстонской ССР и др. В системе АН СССР, её отделений, научных центров, филиалов и в АН союзных республик работает ряд философских кафедр; кафедры по философским наукам (включая научный коммунизм) созданы во всех вузах страны; исследовательская работа и подготовка кадров по философии ведётся на философских факультетах в Московском, Ленинградском, Киевском, Казахском, Тбилисском, Ростовском, Уральском университетах и философских отделениях в ряде других университетов. Диалектический и исторический материализм, история философии, этика, эстетика, научный атеизм, логика и другие философские науки, а также научного коммунизм изучаются в вузах, в аспирантуре научных учреждений и вузов, в вечерних университетах марксизма-ленинизма, народных университетах, методологических семинарах, организуемых партийными организациями, научными учреждениями и т. п.

Философские научные учреждения и вузы СССР принимают участие в работе Международного объединения философских обществ (в него входит Институт философии АН СССР), в Международной социологической ассоциации (её член — Советская социологическая ассоциация), в Международной ассоциации по истории и философии естествознания (её член — Советское национальное объединение по истории и философии естествознания). Советские учёные активно участвуют в Международных философских, социологических, гегелевских и других конгрессах. Разносторонний характер носит сотрудничество Советских учёных с учёными социалистических стран, включающее обмен специалистами и помощь в подготовке философских кадров, долгосрочные соглашения о совместной разработке отдельных проблем и написании философских трудов, проведение совместных совещаний и симпозиумов, а также создание двусторонних (философы СССР и ГДР, философы и социологи СССР и ПНР) и многосторонних комиссий (проблемная комиссия «Вопросы идеологической борьбы в связи с сосуществованием двух мировых систем» и др.).

Периодические издания: «Вопросы философии» (с 1947), «Философские науки» (с 1958), «Вестник АН СССР» (с 1931), «Вестник МГУ. Философия» (с 1966), «Вестник ЛГУ. Философия» (с 1961), «Фiлософська думка» (с 1969); философско-социологическая проблематика освещается в журнале «Социологические исследования» (с 1974). Философские статьи публикуются в журнале «Коммунист» (с 1924), «Политическое самообразование» (с 1957), «Наука и религия» (с 1959), в журналах АН союзных республик, университетов и др. учебных заведений.

См. Философское образование, а также раздел Философия в статьях о союзных республиках в соответствующих статьях.

Б. В. Богданов, М. Т. Иовчук.

Психология

Важный вклад в разработку материалистического, главным образом естественнонаучного понимания психологии внесли русские мыслители 18—19 вв. Труды В. Г. Белинского, Н. Г. Чернышевского, Н. А. Добролюбова, А. И. Герцена оказали существенное влияние на формирование рефлекторной теории И. М. Сеченова. Сеченовская традиция была продолжена, прежде всего, в учении И. П. Павлова об условных рефлексах, ставшем впоследствии естественнонаучной основой советской психологии.

В конце 19 — начале 20 вв. психология в России развивалась в сложных условиях. Философам-психологам, стоявшим на позициях немецкой идеалистической философии (А. И. Введенский, Л. М. Лопатин, Н. О. Лосский, С. Л. Франк и др.), противостояло естественнонаучное направление («объективная психология», или «психорефлексология», В. М. Бехтерева, «биопсихология» В. А. Вагнера), развивавшееся в тесной связи с идеями Сеченова. Получила развитие экспериментальная психология (А. Ф. Лазурский, А. П. Нечаев и др.), видную роль в её становлении сыграл организатор Московского психологического института Г. И. Челпанов, тяготевший в общетеоретических построениях к идеалистической психологии («Мозг и душа», 1910).

В первые годы после Октябрьской революции 1917 в психологической науке ведущую роль играло естественнонаучное направление, провозглашавшее союз с естествознанием (биологией, физиологией, эволюционной теорией) и выступавшее с идеями построения психологии как объективной науки. В развитии этого направления важнейшее место принадлежало учению И. П. Павлова о высшей нервной деятельности. В работах Бехтерева и К. Н. Корнилова определились черты ведущих направлений психологии тех лет — рефлексологии (См. Рефлексология) и реактологии (См. Реактология). На 1-м Всероссийском съезде по психоневрологии (1923) в докладе Корнилова впервые было выдвинуто требование применить марксизм в области психологии, что явилось началом перестройки психологической науки. Вокруг Московского психологического института, возглавляемого (с 1923) Корниловым, группировались молодые научные работники, стремившиеся реализовать программу построения марксистской психологии (В. А. Артемов, Н. Ф. Добрынин, А. Н. Леонтьев, А. Р. Лурия и др.); видная роль среди них принадлежала Л. С. Выготскому. Советские психологи испытывали ещё значит. трудности при определении предмета психологии; в реактологии и рефлексологии сложилась механистическая трактовка её как науки о поведении (См. Поведение). Преодоление этих методологических установок и перестройка психологии в начале 30-х гг., сопровождавшаяся дискуссиями, привели к утверждению сознания в качестве предмета психологии. Со 2-й половины 20-х гг. на первый план выдвигались прикладные области: Психотехника и Психология труда, Детская психология, Педагогическая психология, Судебная психология и др. Психологи активно участвовали в решении проблем перестройки производства, НОТ, социального воспитания, культурно-массовой работы. Продолжалась идейно-теоретическая борьба, были подвергнуты критике теория «двух факторов» в педагогике и детской психологии, «наследственно-биологическое» направление в патопсихологии (См. Патопсихология) и характерологии и т. п.

В теоретическом оформлении основ советской психологии в 20—30-х гг. существенную роль играло становление диалектических концепций, прежде всего теории происхождения, структуры и развития высших психических функций Выготского. В трудах Выготского и его сотрудников складывался исторический подход к изучению психики человека, связанный с двумя гипотезами: об опосредствованном характере психической деятельности и о происхождении внутренних психических процессов из деятельности первоначально внешней и «интерпсихической». Историзм в трактовке психики человека получил дальнейшее развитие в работах Леонтьева («Проблемы развития психики», 1959) и его сотрудников, где психическая деятельность рассматривалась как особая форма деятельности, которая в ходе общественно-исторического развития преобразуется во внутреннюю деятельность человеческого сознания. В трудах П. П. Блонского формировалась генетическая теория развития памяти и мышления. В работах С. Л. Рубинштейна обосновывался принцип единства сознания и деятельности, детерминизма в психологии, разрабатывались основы теории мышления, критиковались зарубежные идеалистические психологической теории.

Перестройка психологии в 30-х гг. на основе ленинской теории отражения (См. Отражение) выдвинула на первый план разработку психологической структуры познавательных процессов. Важное значение приобрело изучение перехода от ощущения к мышлению, а также интеллектуального опосредования ощущений (Б. Г. Ананьев), исследование зрительных ощущений, чувствительности и сенсибилизации органов чувств (К. Х. Кекчеев, С. В. Краков), слуховых ощущений (Б. М. Теплов) и т. д. Первоначально возникнув в области изучения восприятий, широкий размах получили исследования, связанные с теорией установки (См. Установка) (Д. Н. Узнадзе и его школа) и реализующие оригинальный подход к проблемам активности личности (См. Личность). Заметный сдвиг наблюдался в исследовании навыков (Е. В. Гурьянов, Л. А. Шварц и др.), внимания (Н. Ф. Добрынин), памяти (Л. В. Занков, П. И. Зинченко, Н. А. Рыбников, А. А. Смирнов), мышления (А. В. Запорожец, Н. А. Менчинская, П. А. Шеварев). Наметились предпосылки для создания диалектико-материалистической концепции способностей и их развития в процессе деятельности (Теплов). Учение А. С. Макаренко о развитии личности в коллективе стимулировало интерес к психологии личности (В. Н. Мясищев).

В годы Великой Отечественной войны 1941—45 осуществлялись работы по оборонной тематике (изучение условий повышения чувствительности зрения и слуха, светои звукомаскировки, восстановления боеспособности и трудоспособности раненых и т. д.). В послевоенные годы в советской психологии продолжалась интенсивная разработка теоретических и экспериментальных проблем, проводились дискуссии, выявились разнообразные научные школы и течения. Создание АПН РСФСР (1943) способствовало включению психологов в разработку проблем обучения и воспитания. На Всесоюзных совещаниях по психологии (1952, 1953 и 1955) были подведены итоги работы в области психологии личности, воспитания, познавательных процессов, физиологических механизмов психической деятельности человека и т. д. В 1957 было учреждено общество психологов при АПН РСФСР, в 1959 состоялся его 1-й съезд (Москва). На 4-м съезде (Тбилиси, 1971) был принят устав общества психологов при АПН СССР.

Психология в СССР в 70-е гг.— разветвленная, многоотраслевая наука. Особенно интенсивно развиваются детская (возрастная) и педагогическая психология, изучающие взаимосвязь обучения и умственного развития, факторы, влияющие на успешность процессов обучения и формирование личности, психологические особенности работы с детьми, обнаруживающими отклонения в развитии, психологические основы воспитательной работы с коллективом и личностью (Э. А. Александрян, Ш. А. Амонашвили, Л. И. Божович, Л. А. Венгер, П. Я. Гальперин, В. В. Давыдов, Занков, Запорожец, Г. С. Костюк, В. А. Крутецкий, А. И. Липкина, А. Н. Леонтьев, А. К. Маркова, Менчинская, В. С. Мухина, Н. Ф. Талызина, Д. Б. Эльконин и др.). Проводится дальнейшее теоретическое и эксперимент. изучение установки в трудах грузинских психологов (А. Т. Бочоришвили, Ш. А. Надирашвили, Р. Г. Натадзе, А. С. Прангишвили и др.). Ряд исследований посвящен дифференциальной психологии (См. Дифференциальная психология) и психофизиологии, изучению индивидуально-психологических характеристик личности — характера, темперамента и их соотношения со свойствами нервной системы и типами высшей нервной деятельности (К. М. Гуревич, А. Г. Ковалев, Е. А. Климов, Н. С. Лейтес, В. С. Мерлин, В. Д. Небылицын, Е. Х. Палей, И. В. Равич-Щербо и др.). Научно-технический прогресс стимулировал развитие психологии труда (Ф. Д, Горбов, Т. Т. Джамгаров, В. П. Зинченко, О. А. Конопкин, Т. В. Кудрявцев, Б. Ф. Ломов, В. Ф. Рубахин и др.), в том числе таких её разделов, как Инженерная психология, Космическая психология. и др. Психология управления (См. Управление) исследует соответствующие аспекты управленческой деятельности в трудовых коллективах (производственных, военных и др.), процессы принятия решений и осуществления управляющих воздействий, психологические вопросы подбора, подготовки и расстановки кадров (А. Д. Глоточкин, А. И. Китов, Ломов, А. Ф. Филиппов и др.). С психологией управления тесно связана интенсивно развивающаяся Социальная психология (Г. М. Андреева, А. А. Бодалев, Я. Л. Коломинский, Е. С. Кузьмин, В. Б. Ольшанский,. Б. Д. Парыгин, А. В. Петровский, К. К. Платонов, Л. И. Уманский, Ю. А. Шерковин, Е. В. Шорохова и др.). В ряде психологических и медицинских центров разрабатываются проблемы патопсихологии и нейропсихологии (См. Нейропсихология) (Б. В. Зейгарник,. А. Р. Лурия, Ю. Ф. Поляков, Е. Д. Хомская, Л. С. Цветкова и др.), психотерапии (См. Психотерапия) (М. М. Кабанов, Б. Д. Карвасарский, И. М. Тонконогий и др.), специальной психологии, разрабатывающей вопросы временных задержек психического развития, олигофренопсихологии, тифлопсихологии, сурдопсихологии (Р. М. Боскис, Т. А. Власова, Ю. А. Кулагин, В. И. Лубовский, Ф. Ф. Рау, И. М. Соловьев, Ж. И. Шиф и др.). В рамках общей психологии ведутся исследования ощущений и восприятий (А. Н. Леонтьев, В. В. Григолава, Запорожец, В. П. Зинченко, Е. Н. Соколов, М. С. Шехтер и др.), памяти (Смирнов, Г. К. Середа и др.), мышления и речи (А. А. Брудный, А. В. Брушлинский, Л. М. Веккер, Н. И. Жинкин, А. А. Леонтьев, А. М. Матюшкин, Натадзе, Я. А. Пономарев, В. Н. Пушкин, А. Н. Соколов, О. А. Тихомиров и др.) и других психических процессов. Проблемы теории и истории освещаются в работах К. А. Абульхановой-Славской, Л. И. Анцыферовой, Е. А. Будиловой, А. С. Гучаса, Петровского, М. Г. Ярошевского и др.

В АПН СССР функционирует Отделение психологии и возрастной физиологии. Центры психологических исследований: Институт психологии АН СССР, НИИ общей и педагогической психологии АПН СССР (Москва), Институт психологии АН Грузинской ССР (Тбилиси), Институт психологии Министерства просвещения УССР (Киев), НИИ дошкольного воспитания АПН СССР, НИИ дефектологии АПН СССР (Москва) и др. Научно-исследовательская работа ведётся на факультетах психологии университетов Москвы, Ленинграда, Тбилиси.

Периодические издания: журнал «Вопросы психологии» (с 1955),«Психология» (с 1977), периодические выпуски «Новые исследования в психологии» (с 1970).

Общество психологов при АПН СССР имеет отделения во всех союзных республиках (кроме Грузинской, где общество психологов состоит при республиканских АН) и во всех областях РСФСР, входит в состав Международной ассоциации научной психологии, участвует в подготовке и проведении международных психологических конгрессов.

А. В. Петровский.

Исторические науки

Первоначальную основу исторического знания народов, населявших территорию СССР, составляли устные предания, героический Эпос, Мифы и др. В рабовладельческих государствах Закавказья (Урарту), Средней Азии (См. Средняя Азия) (Бактрия, Согд и др.), античных городах Северного Причерноморья (См. Античные города Северного Причерноморья) исторические знания формировались на основе устных и письменных памятников (урартские и древнеиранские клинописные надписи и др. эпиграфические тексты, исторические произведения эллинистической культуры (См. Эллинистическая культура), «Авеста» и др.).

Исторические сочинения феодальной эпохи, как правило, объясняли историю с позиций Провиденциализма. Историография народов Закавказья периода зарождения и развития раннефеодальных отношений представлена трудами армянских историков Фавстоса Бузанда, Егише, Мовсеса Хоренаци и др.; грузинских историков Якова Цуртавели, Иоанна Сабанисдзе и др. «Летопись обращения Картли» (9 в.) включала историческую хронику событий, начиная с 4 в. н. э. В 7 в. составлена летопись Албании Кавказской (См. Албания Кавказская) — «История агван». В исторических произведениях этого времени были отражены классовая борьба, сопротивление византийским, иранским, арабским и тюркским завоевателям. Наряду с написанием историй династий в историографии Закавказья развивалась идея создания единых феодальных государств (труды Ованеса Драсханакертци, Товма Арцруни и др.; Леонтия Мровели и др.). В эпоху упадка арабского владычества и образования на территории Азербайджана ряда самостоятельных эмиратств (10—11 вв.) были написаны на арабском языке «История Ширвана и Дербента» и др. труды. В 12 в. возник общегрузинский свод «Картлис цховреба». Общественный и культурный подъём в Закавказье 11—13 вв. способствовал формированию историографической (афонской в Грузии и др.) школ.

В феодальной историографии народов Средней Азии (сочинения Табари, Наршахи, Фирдоуси, Бируни, Бейхаки) отразились общие судьбы таджикского, узбекского и туркменского народов, их борьба с арабскими захватчиками, преодоление последствий арабского завоевания, политические, экономические и культурные связи народов Востока и Европы.

Исторические знания восточных славян формировались на основе легенд, сказаний и других источников. С принятием христианства (988—989) и распространением письменности в 11 в. в Киеве, Новгороде появились летописи и первые летописные своды. В 11 в. в Киевской Руси получили распространение переводы Хронографов (См. Хронографы). В начале 12 в. был создан общерусский летописный свод «Повесть временных лет» — один из лучших исторических памятников Европы (см. Летописи в России). В составлении и редактировании «Повести временных лет» участвовали Нестор, Сильвестр и другие летописцы. Летописание Киевской Руси было общим начальным этапом развития русской, украинской и белорусской историографии. В период феодальной раздробленности Руси летописание велось в центрах самостоятельных земель и княжеств: Новгороде (см. Новгородские летописи), Владимире, Суздале, Ростове и др.

На широком историческом фоне построено изложение событий в «Слове о полку Игореве». В 13 в. возникли исторические повести о Липицкой битве 1216, об Александре Невском. К выдающимся памятникам древнерусского летописания относится Галицко-Волынская летопись.

История владычества монголо-татар в Закавказье, Средней Азии и на других территориях отразилась в трудах армянских историков Киракоса Гандзакеци (13 в.) и др., азербайджанского историка Мухаммеда Нахичевани (14 в.), в труде «Хронограф» анонимного грузинского автора. В 13 — начале 14 вв. под руководством Ф. Рашидаддина был составлен летописный свод — «Сборник летописей», содержащий сведения о походах монголо-татар в Азербайджан, Грузию, Армению, Иран и другие страны.

Истории правления Тимура и Тимуридов посвящены труды Гиясуддина Али, Низамуддина Шами, Хафизи Абру, Абдар-Раззака Самарканди, Мирхонда, Хондемира. «Записки» Бабура содержали описание событий в Средней Азии и Индии конца 15 — начала 16 вв. В 16 в. появился ряд исторических сочинений и мемуаров на таджикском и узбекском языках — Рузбехана Исфаханского, Бенаи, Мухаммеда Салиха и др. В 17 в. составлены труды Абулгази «Родословная туркмен», «Родословное древо тюрков».

В Прибалтике, захваченной в 13 в. немецкими феодалами, развивалась прибалтийско-немецкая историография. Прославлению действий немецких крестоносцев были посвящены «Хроника Ливонии» (1224—27) Генриха Латвийского, «Рифмованная хроника» (конец 13 в.), «Новая рифмованная хроника» (сер. 14 в.) Б. Гёнеке и др. В «Хронике Ливонской провинции» (2-я половина 16 в.) Б. Руссова содержалась уже критика крепостничества с гуманистических позиций. Историки 16—17 вв. К. Кельх, Э. Крузе, И. Реннер, Ф. Ниенштедт и др. обосновывали господств. положение немецких феодалов в Прибалтике (см. Ливонские хроники).

Летописание в Молдавии существовало с 15 по 18 вв. В конце 15—16 вв. в Молдавии появились летописи на церковно-славянском и молдавском языках В трудах летописцев 17—18 вв. Г. Урске, М. Костина, И. Некулче отражались идеология крупного боярства, антиосманские настроения, первые ростки гуманистических воззрений.

Первый исторический труд в Литве — «Литовскому роду починок» появился в конце 14 в. Около 1428—30 возник «Летописец великих князей литовских», в 1-й половине 16 в.— «Летописец Великого княжества Литовского и Жомойтского» (см. Летописи белорусско-литовские). Усиление польско-католического влияния привело в конце 17 в. к упадку литовской историографии, продолжавшемуся до конца 18 в.

Общерусские летописные своды конца 15 в. были проникнуты идеями единства Руси. Около середины 15 в. на Руси появился т. н. «Еллинский летописец второй редакции». Его манеру изложения развил т. н. «Русский хронограф». Помимо византийских источников, в нём были использованы южнославянские сочинения и русские летописные своды конца 15 в.

С образованием единого российского государства официальное летописание было подчинено основной политической задаче — укреплению центральной власти. В 16 в. возникли «Степенная книга», Воскресенская летопись и Никоновская летопись, был создан Лицевой летописный свод (10 книг, 16 тыс. миниатюр). В 16 в. наметился переход от погодной системы записи событий к сюжетному историческому повествованию в различных жанрах («История о Казанском царстве», сочинения А. М. Курбского и др.). В конце 16—18 вв. составлялись Сибирские летописи о походах Ермака и последующем освоении Сибири. Многие из исторических сочинений были посвящены крестьянской войне начала 17 в., внутриполитической борьбе, польской и шведской интервенции (Новый летописец, «Временник» дьяка Ивана Тимофеева, «Сказание» Авраамия Палицына и др.). В среде донских казаков возникли повести о взятии Азова в 1637 и его обороне от турецких войск.

В 15 — 1-й половине 17 вв. возникли первые украинские летописи и хроники (Краткая Киевская, Густынская, Межигорская, Львовская, Острожская и др.). В них излагалась история украинских земель, отмечались их связи с Россией. История освободительной войны украинского народа 1648—54 и др. события (период 1648—1702) отражены в Летописи Самовидца (См. Летопись Самовидца). Во 2-й половине 17 в. на Украине делались попытки написать исторические сочинения, раскрывающие единый процесс развития Украины и России с» времени возникновения славян до середины 17 в. («Хроника» Ф. Сафоновича, «Летописец» Л. Боболинского и др.). Синопсис 1674 стал первым печатным пособием по русской истории. В конце 17—18 вв. сложилась украинская старшинско-дворянская историография (летописи Г. Грабянки, С. Величко, Лизогубовская и др.).

Белорусская историческая мысль нашла отражение в т. н. белорусско-литовских летописях: Супрасльской летописи (См. Супрасльская летопись) (16 в.), Баркулабовской летописи (См. Баркулабовская летопись) (начало 17 в.) и др. В Российском государстве начала 18 в. при поддержке Петра I, а отчасти и при личном участии царя Ф. П. Поликарповым-Орловым, Б. И. Куракиным, Ф. Прокоповичем и др. создавались исторические сочинения, в которых обосновывалась внутренняя и внешняя политика дворянского абсолютистского государства. По указам Петра I началось систематическое разыскание и собирание исторических источников, в том числе и археологических материалов. Труд А. И. Манкиева «Ядро Российской истории» положил начало превращению исторических знаний в науку, отделению светской истории от церковной, утверждению принципов рационалистического понимания истории. Русская история разрабатывалась в учрежденной в 1724 Российской АН. Работавшие в АН немецкие учёные Г. З. Байер и Г. Ф. Миллер создали основу норманской теории (См. Норманская теория) происхождения Русского государства, против которой резко выступил М. В. Ломоносов. Ломоносовым была написана «Древняя Российская история от начала российского народа до кончины великого князя Ярослава Первого, или до 1054 года» (ч. 1—2, 1766). Крупную роль в становлении русской дворянской историографии сыграл В. Н. Татищев, создавший на широкой базе источников обобщающий труд: «История Российская с самых древнейших времен» (кн. 1—5, 1768—1848). Изучением истории русского летописания занимался немецкий учёный А. Л. Шлёцер.

М. М. Щербатов в «Истории Российской от древнейших времен» (т. 1—7, 1770—91), стремясь возвысить историческую роль дворянства, широко использовал актовые и др. материалы. И. Н. Болтин выдвинул идеи о необходимости применения сравнительно-исторического метода изучения истории и установления причинно-следственной связи исторических явлений.

С зарождением буржуазных элементов в России связаны первые работы по истории торговли и купечества (И. И. Голиков, В. В. Крестинин, М. Д. Чулков, С. Е. Десницкий).

Революционные воззрения на историю как на развивающуюся борьбу свободы с деспотизмом сформулировал первый русский революционер, просветитель А. Н. Радищев. Развитию русской историографии во 2-й половине 18 в. — 1-й половине 19 в. способствовал рост публикаций исторических источников (издания русского просветителя Н. И. Новикова «Древняя Российская Вивлиофика» и «Продолжение Древней Российской Вивлиофики»). В Московском архиве Коллегии иностранных дел вёл исследования археограф Н. Н. Бантыш-Каменский. Многочисленные памятники старины собрал А. И. Мусин-Пушкин (Лаврентьевская летопись, «Слово о полку Игореве» и др.).

Обострение идейно-политической борьбы в 1-й половине 19 в. и рост национального самосознания, в особенности после Отечественной войны 1812, повысили интерес к истории России. По программе (1828) археографа П. М. Строева была учреждена Археографическая экспедиция (с 1834 Археографическая комиссия), которая начала систематически собирать и публиковать древнерусские акты и летописи. По уставу 1835 в университетах были созданы кафедры русской истории, ставшие крупными научными центрами. Возникли различные научные учреждения и общества. Начали развиваться вспомогательные исторические дисциплины.

В 1-й четверти 19 в. сложилась историческая концепция идеолога дворянско-аристократических кругов — Н. М. Карамзина. Введя в научный оборот ранее не использовавшиеся летописи, сочинения иностранцев, материалы архивов и древнерусские литературные произведения, Карамзин написал «Историю государства Российского» (т. 1—12, 1816—29), в которой движущей силой исторического процесса объявлялось самодержавие, опирающееся на дворянство.

Дворянские революционеры-декабристы (Н. М. Муравьев, П. И. Пестель, П. Г. Каховский, Н. А. Бестужев, А. О. Корнилович) отвергли концепцию Карамзина. Они развивали идею исторического прогресса, понимая историю, как историю народа, пытались отыскать в ней идею «народоправства», отрицали прогрессивную роль самодержавия в жизни России.

Охранительные тенденции проявлялись в трудах М. П. Погодина, Н. Г. Устрялова и др.

В 1-й половине 19 в. в русской исторической науке происходило становление либерально-буржуазного направления. Для его представителей характерно стремление исследовать связи между историческими явлениями, попытки с идеалистических позиций установить закономерности исторического развития. Важную роль в становлении этого направления сыграл И. Ф. Г. Эверс, исследовавший проблемы древнерусского права. Его концепция развития общества от семьи к роду, а затем к племени и государству оказала большое влияние на историческую науку. «Скептическая школа»

(М. Т. Каченовский, Н. С. Арцыбашев), способствовала развитию критики источников, хотя без оснований и отрицала подлинность ряда древнерусских памятников. Н. А. Полевой, отвергая концепцию Карамзина и опираясь на положение буржуазных историков Запада (Б. Г. Нибура, Ф. Гизо, О. Тьерри), написал «Историю русского народа» (т. 1—6, 1829—33), в которой попытался показать связь русской истории с западноевропейской.

Важнейшую роль в развитии буржуазной историографии сыграли труды С. М. Соловьева, который, выявляя связь между явлениями, подошёл к рассмотрению русской истории как единого и закономерного процесса развития от родового строя к торжеству государственных отношений. Концепция русской истории была сформулирована Соловьевым в его «Истории России с древнейших времен», доведённой до 1774 (т. 1—29, 1851—79), и других трудах, основанных на многочисленных источниках.

Особо четко политические устремления русская буржуазии проявились в исторической науке в т. н. государственной школе (См. Государственная школа) (основоположники — правоведы и видные либеральные общественные деятели К. Д. Кавелин и Б. Н. Чичерин). Её представители считали, что главным и движущим в историческом процессе является государственное начало. Они признавали в истории определенную закономерность, но приходили к выводам о существенном различии закономерностей исторического развития России и Западной Европы, что имело антиреволюционную направленность. К государственной школе по некоторым вопросам примыкал и С. М. Соловьев.

С общественно-политической борьбой середины 19 в. были связаны исторические взгляды славянофилов (См. Славянофилы) (К. С. Аксаков, И. В. Киреевский, А. С. Хомяков и др.), которые рассматривали русскую историю как мирное сосуществование народа и власти, нарушенное реформами Петра I, идеализировали допетровскую Русь. Интерес славянофилов к народному быту обусловил их занятия историей народа, этнографией и фольклором (П. В. Киреевский, А. Ф. Гильфердинг). Результатом возросшего интереса к крестьянскому вопросу было появление в 1859 исследования И. Д. Беляева «Крестьяне на Руси» (1859).

Подъём революционно-демократической исторической мысли в России связан с именами революционных демократов — В. Г. Белинского, А. И. Герцена, Н. П. Огарева, Н. Г. Чернышевского, Н. А. Добролюбова, выдвинувших ряд важных общеметодологических положений: о значении материальных условий и особенно роли народных масс в истории общества, что явилось в России принципиально новым подходом к исторической науке. В их трудах впервые стала разрабатываться история революционно-освободительного движения в России.

С критикой отдельных положений государственной школы и призывом изучать историю народа выступил Н. И. Костомаров, занимавшийся изучением быта народа, экономического развития, истории народных движений на Украине и в России. Он положил начало буржуазно-националистической тенденции в украинской историографии .

В 1-й половине 19 в. расширилась тематика исследований, началось изучение археологических памятников, развивались эпиграфика (А. Н. Оленин) и нумизматика (А. Д. Чертков), в том числе восточная (П. С. Савельев). Оформлялась в самостоятельную отрасль этнография (работы Н. И. Надеждина, В. И. Даля, И. М. Снегирева, И. П. Сахарова и др.). Основоположником русской медиевистики был Т. Н. Грановский. Исходя из идеи общественного прогресса, он в своих публичных лекциях критиковал феодальные порядки в средневековой Европе, что в условиях политической реакции воспринималось как осуждение крепостничества в России. Однако он считал движущей силой истории «абсолютный дух», а воплощением общественного и культурного развития народов — религию. С именем М. И. Куторги связано создание русской школы исследования античности.

Подъём национально-освободительной борьбы славянских народов против турецкого ига с середины 19 в. стимулировал развитие русского славяноведения (Ю. И. Венелин, Гильфердинг, В. И. Ламанский и др.) (см. Славяноведение).

Вхождение в состав России народов Закавказья и Средней Азии и усиление связей с ними, а также освоение Сибири и Аляски оживили интерес к изучению Востока. В 1855 был открыт восточный факультет Петербургского университета. Крупным центром востоковедения стал Казанский университет.

Основоположником русской синологии был Н. Я. Бичурин (Иакинф), собравший огромный и ценный материал по истории Китая и др. стран Азии.

В России с 60-х гг. 19 в. расширилась тематика исторических исследований. Усилился интерес к проблемам социально-экономической истории. Началось углублённое изучение общественно-политической борьбы и общественной мысли, народных восстаний и реформ. Представителями официально-монархического направления были Н. П. Барсуков, К. Н. Бестужев-Рюмин, Н. Ф. Дубровин, Д. И. Иловайский, Н. К. Шильдер и др.

Буржуазная историография в пореформенный период стала занимать господствующее положение. Ведущим направлением в ней по-прежнему была государственная школа. С новыми работами выступили Кавелин и Чичерин, более отчётливо стал отражать принципы государственной школы Соловьев, в частности в «Публичных чтениях о Петре Великом...» (1872). Проблему развития государственной власти в Древней Руси исследовал В. И. Сергеевич.

Крупнейшим буржуазным историком был В. О. Ключевский. Он создал ряд ценных исследований по вопросам социально-экономической истории и источниковедения, подверг критике многие положения государственной школы. Рассматривая в «Курсе русской истории» (т. 1—5, 1904—21) исторический процесс во взаимозависимости экономии, хозяйственных, политических и социальных факторов, Ключевский видел в крепостном праве явление, мешающее сотрудничеству классов и ведущее к народной революции, которую он считал гибельной для России.

Во 2-й половине 19 в. оформилось демократическое направление в русской историографии. Оно зародилось в дореформенный период и развивалось сначала под влиянием идей революционеров-демократов 40—60-х гг., а затем народничества. А. П. Щапов считал основной темой исторических исследований историю народа, изучал социальную сущность раскола. Он пытался показать активную историческую деятельность народа. Н. Я. Аристов сделал первую попытку дать характеристику экономического быта Киевской Руси, а также изучал историю народных движений конца 17 в. К истории рабочего класса России впервые обратился В. В. Берви-Флеровский, работа которого получила высокую оценку К. Маркса.

Значит. роль в складывании исторической концепции революционного народничества сыграли труды М. А. Бакунина, П. Л. Лаврова, П. Н. Ткачева, П. А. Кропоткина. В трудах идеологов либерального народничества — Н. Ф. Даниельсона, В. П. Воронцова и др. исследовалась социально-экономическая история пореформенной России. Они пытались доказать, что капитализм для России — явление случайное, что страна может, минуя капиталистическую стадию развития, через крестьянскую общину подойти к социализму. Изучением истории русского крестьянства, крестьянской общины и общинного землевладения занимались П. А. Соколовский, В. И. Семевский, И. И. Игнатович, А. Я. Ефименко, В. Е. Постников.

Обострение классовых противоречий в России, особенно в эпоху империализма, и распространение марксистской идеологии привели к идейному кризису буржуазной исторической науки. Яркими его проявлениями явились работа П. Н. Милюкова «Очерки по истории русской культуры» (ч. 1—3, 1896—1903), которая доводила до апогея принципиальное противопоставление исторического развития России историческому развитию Западной Европы, а также книга А. С. Лаппо-Данилевского «Методология истории» (в. 1—2, 1910—13) (отрицание научной достоверности исторического факта и возможности познания объективных закономерностей исторического процесса).

Проблематика исторических исследований в конце 19 — начале 20 вв. определялась общими идейно-политическими основами буржуазной историографии. Вопросами социальной и экономической истории занимался Лаппо-Данилевский, поставивший вопрос о генезисе капитализма в России; он относил начало зарождения капиталистических отношений к 17 в. Много внимания вопросам политической и социально-экономической тематики уделяли А. А. Кизеветтер и М. М. Богословский. Экономической истории посвящены ранние работы С. Б. Веселовского, Ю. В. Готье, С. В. Бахрушина. В конце 19 — начале 20 вв. Н. П. Павлов-Сильванский отстаивал идею единства русского и западноевропейского исторического процесса и доказывал наличие феодализма (в буржуазном понимании) в средневековой России. А. Е. Пресняков, проанализировав огромный фактический материал по политической истории, выступил против некоторых положений государственной школы, но не смог в целом преодолеть её влияния. М. В. Довнар-Запольский занимался исследованием истории Литвы и Белоруссии, белорусского крестьянства, промышленности и торговли России 16—17 вв. и издал ряд работ по истории движения декабристов. Новой темой стало изучение истории буржуазных реформ 60—70-х гг. 19 в. (И. И. Иванюков, Г. А. Джаншиев, А. А. Корнилов).

В развитии источниковедения видную роль сыграли труды А. А. Шахматова, разработавшего методику анализа содержания летописных сводов. Вопросами дипломатики и других вспомогательных исторических дисциплин занимались Лаппо-Данилевский, Н. П. Лихачев. Проблемам исторической географии были посвящены труды Н. П. Барсова, С. М. Середонина и М. К. Любавского. В значит. степени влияние буржуазной историографии испытал позднейший представитель дворянского направления С. Ф. Платонов.

Ценный фактический материал (в сочетании с весьма слабыми и зачастую неправильными теоретическими обобщениями и выводами) содержался в работах представителей «легального марксизма» (М. И. Туган-Барановский, П. Б. Струве), опубликованных в конце 19 — начале 20 вв.

Кризис переживала и мелкобуржуазная историография, представленная трудами историков и публицистов народническо-эсеровского направления (В. А. Мякотин, Л. Э. Шишко и др.). Меньшевистскую историческую концепцию наиболее отчётливо выразил сборник «Общественное движение в России в начале ХХ в.» (т. 1—4, кн. 1—7, 1909—14). Политические и философские основы кризиса буржуазной идеологии, в том числе историографии, отразились в сборнике статей «Вехи» (1909).

Эклектичной была система исторических взглядов Н. А. Рожкова, сформировавшегося под влиянием марксизма, с одной стороны, и позитивизма — с другой.

Во 2-й половине 19 — начале 20 вв. усилился интерес к вопросам всеобщей истории. Одним из первых изучение новой истории начал В. И. Герье. Идеологом Панславизма выступил социолог и публицист Н. Я. Данилевский. Историю французского крестьянства в период Великой французской революции исследовали Н. И. Кареев, И. В. Лучицкий и др.; аграрные отношения средневековой Англии — П. Г. Виноградов, Д. М. Петрушевский, А. Н. Савин. Русская медиевистика последних десятилетий 19 в. была одной из ведущих в Европе. Историей религии и церкви в средние века и другими проблемами занимался Р. Ю. Виппер. Истории античного мира посвящены работы В. В. Латышева, В. П. Бузескула, М. М. Хвостова, В. И. Модестова и др.

Большой вклад в развитие исторических знаний внёс М. М. Ковалевский, работы которого по истории первобытнообщинного строя были использованы Ф. Энгельсом.

Крупными историками-славистами были П. А. Лавров и М. К. Любавский, а также Ф. И. Леонтович (история славянского права). Значительное внимание русские историки (В. Г. Васильевский и Ф. И. Успенский) уделяли истории Византии. В области востоковедения во 2-й половине 19 — начале 20 вв. работали В. П. Васильев, И. П. Минаев, М. В. Никольский, Б. А. Тураев, В. Р. Розен, В. В. Бартольд и мн. др. Большое значение для изучения истории стран Востока имели собирание и публикация источников древней и средневековой истории (А. Я. Гаркави, В. Г. Тизенгаузен, В. С. Голенищев и др.).

Работы А. А. Спицына, В. А. Городцова, Б. В. Фармаковского, М. И. Ростовцева, Н. И. Веселовского, И. Е. Забелина ввели в науку большой археологический материал. Важное научное значение имели археологические съезды, собиравшиеся с 1869.

В конце 19 — начале 20 вв. был издан обширный труд В. С. Иконникова «Опыт русской историографии» [т. 1 (кн. 1—2) — 2 (кн. 1—2), 1891—1908], в котором приводились многочисленные сведения о накоплении и изучении источников русской истории, о развитии вспомогательных исторических дисциплин и др.

В работах украинских историков 18 в. П. И. Симоновского, С. Лукомского, Г. Полетики, Георгия Конисского и др. обосновывались политические права шляхты и казацкой старшины. С монархическо-дворянских позиций история Украины освещалась в трудах Д. Н. Бантыш-Каменского, Н. А. Маркевича, А. А. Скальковского и др. А. М. Маркович изучал историю закрепощения крестьян на Украине. Видным историком 30—50-х гг. 19 в. был М. А. Максимович.

Буржуазное направление в историографии 19 в. проявилось в работах П. А. Кулиша. Большой вклад в исследование фактической истории Украины сделали буржуазно-либеральные историки — Костомаров, В. Б. Антонович, Д. И. Эварницкий, Д. И. Багалей и др. Глава буржуазно-националистических историков М. С. Грушевский впервые в буржуазной историографии дал цельный сводный труд по истории Украины до середины 17 в. («Icторiя України — Pyci», т. 1—10, 1898—1936, и др.). Дворянской и буржуазной историографии принципиально противостояли исторические воззрения революционера-демократа Т. Г. Шевченко и его последователей — И. Я. Франко, П. А. Грабовского, М. М. Коцюбинского, Леси Украинки и др.

В развитии молдавской историографии 18—19 вв. большое значение имели труды Д. К. Кантемира, П. Куницкого, А. Скальковского, К. Стамати, А. Хыждеу, А. Накко, П. Свиньина, Н. Батюшкова, М. Шимановского, А. Яцимирского и др. Значит. исторический и этнографический материал содержала работа А. О. Защука «Бессарабская область» (ч. 1—2, 1862).

Начиная с 19 в. наблюдался подъём белорусской историографии. И. И. Григорович составил первый белорусский археографический сборник, издал «Акты, относящиеся к истории Западной России...» (т. 1—5, 1846—53). Изучением истории Белоруссии и Литвы в конце 19 — начале 20 вв. занимались историки либерально-буржуазного направления (Любавский, И. И. Лаппо и др.). После поражения Революция 1902—07 сложилось буржуазно-националистическое направление, которое выдвинуло антинауч. теорию бесклассового развития белорусской нации в средние века, т. н. «золотого века» (М. В. Довнар-Запольский, Ластовский).

В историографии Литвы господствовали феодально-монархического и романтического направления. Т. Нарбут отрицал классовую борьбу в литовской истории, идеализировал первобытный строй литовцев. С романтических позиций осветил литовскую историю первый литовский историк-разночинец С. Даукантас. О. Б. Ярошевич первым выдвинул тезис о существовании в Литве феодализма. Сбором и публикацией документов по литовской истории занимались И. Ж. Онацевич, И. Н. Данилович и др.

Прибалтийско-немецкая историография 18 — 1-й половины 19 вв. отразила начавшееся разложение феодального строя. Группа просветителей 2-й половины 18 — начала 19 вв.— И. Эйзен, Г. И. Яннау, К. Снель и особенно Г. Г. Меркел и И. Х. Петри — критиковала крепостное право в ряде статей и монографических исторических исследований. В Эстонии и Латвии в середине 19 в. зародилась национальная историография. Представителями эстонской демократия, исторической мысли были К. Р. Якобсон, Ф. Р. Крейцвальд. В Латвии с критикой крепостничества и засилья немецких баронов выступили «младолатыши» — представители буржуазного национально-либерального течения, ориентировавшегося на Россию. Представители прибалтийско-немецкой историографии конца 19 — начала 20 вв. (Ю. Эккардт, Э. Винкельман, Г. А. Бруйнинг и др.) отстаивали тезис о положительном значении немецкого господства в Прибалтике.

Освободительные идеи в армянской историографии 17—18 вв. отразились в работах Григора Даранагеци, Аракела Даврижеци, Закария Канакерци, Степаноса Шаумяна и др. В 1784—86 издана «История Армении» (т. 1—3) основоположника новой армянской историографии Микаэла Чамчяна. Начало прогрессивной демократической армянской историографии было положено трудами Хачатура Абовяна, Месропа Тагиадяна, Микаэла Налбандяна.

Подъём грузинской историографии начался во 2-й половине 17 в. (исторические поэмы царя Арчила II, сочинения Пешанги, И. Тбилели). П. Горгиджаниедзе в своей «Истории Грузии» описал события с 6 в. до 1696. Важную роль в развитии грузинской исторической мысли сыграла созданная в начале 18 в. Вахтангом VI «Комиссия ученых мужей», которая отредактировала «Картлис цховреба» и довела историю Грузии до 18 в. Крупнейшим представителем грузинской феодальной историографии был Вахушти, живший в России. В дальнейшем в грузинской историографии усилились националистические тенденции, идеализация прошлого, клерикализм. П. И. Иоселиани и С. Г. Баратов изучали грузинскую историю с позиций русской официально-монархической историографии. Иоселиани исследовал историю грузинских городов, памятников материальной культуры. Баратов написал «Историю Грузии» с 4 в. до н. э. до 13 в., впервые попытался связать историю Грузии со всемирным историческим процессом.

В Азербайджане в 18 в. составлялись придворные хроники, возвеличивавшие правителей. А. Бакиханов в работе «Райский цветник» впервые составил сводный обзор истории Азербайджана с древнейших времён до 1813 (окончена в 1841, изд. 1926).

Во 2-й половине 19 — начале 20 вв. кавказоведы буржуазно-либерального направления С. Л. Авалиани, И. Л. Сегаль, С. А. Егиазарян и др. изучали быт крестьян, сельскую общину. В Армении изучением и публикацией источников по истории армянского народа занимались буржуазные историки М. Эмин, К. Патканов (Патканян), К. Езян (Эзов). Буржуазно-клерикальную историографию в конце 19 — начале 20 вв. представляли Г. Алишан, С, Паласанян, М. Гарагашян, А. Бабаханян (Лео), М: Орманян, А. Ерицян (Ерицов) и др. Анализ общественного строя феодальной Армении дал Н. Г. Адонц.

Видным представителем грузинской буржуазной историографии был Д. Б. Бакрадзе. революционные демократы И. Чавчавадзе, А. Церетели, Н. Николадзе и др. выступали против крепостнич., реакционных сил грузинского общества и либералов. Народнические идеи выражали Н. Хизанишвили (Урбанели) и А. Пурцеладзе. Собиранием и изучением грузинских древностей занимались М. Джанашвили, Ф. Жордания, Э. Такайшвили. крестьянскому вопросу был посвящен труд С. Авалиани. Большое значение для развития грузинской историографии имели труды И. А. Джавахишвили. В 20 в. в буржуазной историографии возникли националистические тенденции, в частности В. Авалишвили отрицал прогрессивность присоединения Грузии к России.

В Средней Азии в 18 в. были составлены придворные хроники Мир Мухаммед Амина Бухари, Мухаммеда Юсуфа Мунши и др. После присоединения Средней Азии к России под влиянием русской востоковедческой науки изменилась и местная историография. Истории присоединения Средней Азии к России посвящены труды хивинского историка Агахи (на узбекском языке), кокандского историка М. Салиха (на таджикском языке). Виднейшим среднеазиатским историком 2-й половины 19 в. был Ахмад Махдум Дониш. Историческим и археологическим изучением Средней Азии стала заниматься Российская АН. Крупная роль в историографии Средней Азии принадлежит русским учёным В. В. Бартольду, В. В. Радлову, А. Л. Куну, Н. И. Веселовскому, В. Л. Вяткину и др.

В 80-х гг. 19 в. возникло марксистское направление в русской исторической науке, связанное вначале с деятельностью группы «Освобождение труда» и выдающегося русского марксиста Г. В. Плеханова, который первым в России стал рассматривать исторический процесс с материалистических позиций («К вопросу о развитии монистического взгляда на историю», «О материалистическом понимании истории» и др.). Он начал разработку истории пролетарского революционного движения в России, истории русской революционно-демократической общественной мысли. Плеханов дал оценку воззрениям некоторых русских историков (Щапова и др.), впервые начал изучать историко-социологической концепции Белинского, Герцена и Чернышевского. С марксистских позиций он критиковал субъективно-идеалистические взгляды народнических социологов и историков. В работе «История русской общественной мысли» (т. 1—3, 1914—17) Плехановым дан глубокий анализ социально-экономического положения России, освещены исторические взгляды всех крупных публицистов, философов и историков, разрабатывавших проблемы русской историографии.

Со 2-й половины 90-х гг. 19 в. начался ленинский этап развития исторической науки. В. И. Ленин осветила своих работах коренные вопросы русской и ряд проблем всемирной истории («Что такое “друзья народа” и как они воюют против социал-демократов?», «Экономическое содержание народничества и критика его в книге г. Струве», «От какого наследства мы отказываемся?», «Развитие капитализма в России», «Гонители земства и Аннибалы либерализма», «Аграрный вопрос в России к концу XIX в.», «Империализм, как высшая стадия капитализма», «Доклад о революции 1905 г.» и мн. др.). Ленин внёс крупнейший вклад в учение о взаимоотношении общих, особенных и частных законов развития общества, о классах и классовой борьбе при капитализме, о государстве и социальной революции, марксистской партии нового типа, о нации и национально-освободительном движении, о роли общественного сознания и идей в развитии общества. Он обосновал тезис о феодализме в средневековой истории России и её периодизацию, вопрос об этапах развития российского государственного строя, разработал периодизацию русского революционного и освободительного движения, исследовал вопросы пореформенного социально-экономического и политического развития России, внутреннюю и внешнюю политику царизма, историю революционного движения и российской революционной социал-демократии. Существенно дополнив марксистский анализ капитализма, Ленин создал учение об империализме. Он развил марксистскую теорию социалистической революции и сделал вывод о возможности победы социализма первоначально в немногих и даже в одной, отдельно взятой капиталистической стране. Огромное значение для утверждения марксистской историографии имели разработанные Лениным принципы партийности в исторической науке, классового подхода к оценке событий, его критика методологических основ дворянской, буржуазной и мелкобуржуазной, в том числе реформистской, историографии. В. И. Ленин показал полную философскую и историческую несостоятельность народнической субъективной социологии (взгляды Н. К. Михайловского и др.).

Марксистское понимание истории отразилось в трудах А. Г. Шлихтера, А. М. Стопани, М. С. Ольминского, Н. Н. Батурина, В. В. Воровского, М. Н. Лядова, А. В. Луначарского, Н. М. Лукина, Ф. А. Ротштейна, И. И. Скворцова-Степанова, В. Мицкявичюса-Капсукаса, Л. Янавичюса, П. Дауге, К. Ландера, С. Г. Шаумяна, С. С. Спандаряна, А. Ф. Мясникяна (Мясникова), В. З. Кецховели, Ф. И. Махарадзе, А. Г. Цулукидзе и др. М. Н. Покровский создал первую обобщающую марксистскую работу по истории России с древнейших времён до 19 в.

А. М. Сахаров.

Советская историческая наука. С победой Октябрьской революции 1917 началось становление и развитие советской исторической науки. В методологическом отношении основополагающим для советской исторической науки явилось всё ленинское теоретическое наследие. В ряде работ, написанных или опубликованных после Октябрьской революции («Государство и революция», «Очередные задачи Советской власти», «О государстве», «Экономика и политика в эпоху диктатуры пролетариата», «О диктатуре пролетариата», «Задачи союзов молодёжи», «Детская болезнь “левизны” в коммунизме», «О нашей революции» и многие другие), Ленин развил марксистскую теорию общественного развития, обосновал закономерности социалистической революции и строительства социализма. Он исследовал соотношение экономики и политики в условиях диктатуры пролетариата, роль народных масс и государства в переходный от капитализма к социализму период и др.

Большое значение для идейного формирования молодых кадров историков-марксистов имели 1-е (1920—26), а затем 2-е и 3-е издания сочинений Ленина (1925—32), снабженные научными комментариями и документальными приложениями (см. Сочинения В. И. Ленина). Становление советской исторической науки происходило в борьбе с буржуазной историографией. Ленинская концепция исторического развития утверждалась в острой борьбе с троцкистами и правыми оппортунистами.

В 20-х — начале 30-х гг. в основном сформировалась советская марксистская историческая школа, наиболее известными представителями которой, были в области социально-экономической истории дореволюционной России и СССР — Н. Н. Авдеев, С. М. Дубровский, Э. И. Квиринг, В. П. Милютин, А. М. Панкратова, С. А. Пионтковский, М. Н. Покровский, С. Г. Струмилин, А. З. Шестаков и др.; истории Коммунистической партии и революционного движения в России — А. С. Бубнов, О. А. Варенцова, Б. П. Козьмин, Лядов, В. И. Невский, Н. Н. Попов, Ю. М. Стеклов, Е. М. Ярославский и др.; по всеобщей истории — В. П. Волгин, Н. М. Лукин, М. П. Павлович, Ф. А. Ротштейн, Г. С. Фридлянд и др. Постепенно переходили на марксистские позиции историки дореволюционных буржуазных школ С. В. Бахрушин, С. Н. Валк, Б. Д. Греков, И. А. Орбели, А. Е. Пресняков и некоторые другие. Наметился отход от старых концепций у М. М. Богословского, М. К. Любавского, Ф. И. Щербатского и др. Приблизились к марксизму В. В. Бартольд, Б. Я. Владимирцов, С. Ф. Ольденбург, Е. В. Тарле и др. Вопросы военной истории разрабатывались А. М. Зайончковским, В. Ф. Новицким, А. А. Свечиным и др.

В 1918 при активном участии Ленина была создана Социалистическая академия общественных наук (с 1924 Коммунистическая академия), ставшая центром советской исторической науки. В 1919 была учреждена Российская академия истории материальной культуры (см. Археологии институт). В 1920 образованы: комиссия по изучению истории Октябрьской революции и Коммунистической партии (см. Истпарт), комиссии по изучению истории профдвижения в России (Истпроф), в 1921 — истории молодёжного движения (Истмол). В 1921 был создан институт К. Маркса и Ф. Энгельса (с 1956 — Институт марксизма-ленинизма при ЦК КПСС); в том же году был открыт Институт красной профессуры (ИКП) для подготовки научных и педагогических кадров по марксистско-ленинской философии, политической экономии и истории. В 1921—22 начали действовать Общество бывших политкаторжан и ссыльнопоселенцев и Общество старых большевиков, занимавшиеся изучением истории революционного движения и истории партии. В 1922 возникла Всероссийская научная ассоциация востоковедения при ВЦИК. В 1924 был открыт Институт В. И. Ленина — научный центр по изучению ленинского наследия (в 1931 объединён с Институтом К. Маркса и Ф. Энгельса). В 1925 при Коммунистической академии было образовано общество историков-марксистов, в 1929 создан институт истории. Большинство исторических учреждений и обществ имело филиалы и отделения в столицах союзных республик и многих других городах. В начале 20-х гг. началось издание ряда марксистских журналов, публиковавших статьи и материалы на исторические темы: «Пролетарская революция», «Каторга и ссылка», «Красная летопись», «Красный архив», «Летопись революции», «Историк-марксист» и др. С середины 20-х гг. советские историки стали участвовать в международных конгрессах (1924, 21-й конгресс американистов, Нидерланды — Швеция; 1928, 6-й международный конгресс историков, Осло; 1933, 7-й международный исторический конгресс, Варшава, и др.).

В СССР был проведён ряд научных дискуссий по актуальным и наиболее сложным проблемам всеобщей истории (вопросы национально-освободительного движения в странах Азии и Латинской Америки, об «азиатском способе производства», об общественно-экономических формациях, и др.).

С победой социализма в СССР всё более выдвигалась в исторической науке на первый план деятельность коллективов учёных. Это было связано с расширением круга изучаемых проблем, конкретизацией вопросов, анализируемых отдельными специалистами, с растущей специализацией научных работников, с непрерывно увеличивающимся количеством исторических источников, усложнением и совершенствованием их анализа. Большое значение для дальнейшего развития советской исторической науки имели постановления ЦК ВКП(б) и СНК СССР 1934—1936 об изучении и преподавании истории. В них были подвергнуты критике различные неверные концепции исторического процесса и, в частности, многие ошибочные взгляды Покровского, определены основные направления развития советской исторической науки. В университетах были воссозданы исторические факультеты, упразднённые в 20-е гг. В 1936 создан Истории Институт АН СССР. Были подготовлены и опубликованы учебники для школ и вузов по основным разделам истории. По инициативе М. Горького советские историки приступили к разработке истории заводов и фабрик (см. «История фабрик и заводов»). Начали издаваться крупные коллективные труды — обобщение многолетних научных исследований («История гражданской войны в СССР», т. 1—2, 1936—42, «История дипломатии», т. 1—3, 1941—45). Готовились материалы для многотомных «Всемирной истории» и «Истории СССР». Продолжалась разработка проблем по всем периодам отечественной и всеобщей истории, велись исследования по археологии и этнографии, по ряду вспомогательных исторических дисциплин. Исследовались проблемы социально-экономических предпосылок перехода России от феодализма к капитализму. Утвердилось представление о феодальном характере Киевской Руси. Много внимания уделялось выявлению единства всемирно-исторического процесса. Закрепилось положение о том, что не только античные, но древневосточные общества были рабовладельческими. Было доказано принципиальное единство путей общественного развития стран Востока и Запада.

В годы Великой Отечественной войны 1941—1945 советские историки (Н. П. Грацианский, Греков, А. В. Ефимов, Е. А. Косминский, В. И. Пичета, Тарле, М. Н. Тихомиров и др.) вели активную идейную борьбу против исторических концепций германского фашизма, его фальсификаций всемирного исторического процесса и истории славянских народов. Одновременно расширялось и углублялось изучение вопросов этногенеза народов СССР, западных и южных славян, их борьбы против германской агрессии в средние века и новое время.

После окончания войны масштабы работы советских историков значительно расширились. В 1946 были созданы Академия общественных наук при ЦК КПСС, Институт славяноведения АН СССР (см. Славяноведения и балканистики институт АН СССР). В академиях наук союзных республик и филиалах АН СССР были образованы институты истории, что способствовало усилению научно-исследовательской работы на местах. В 1950 завершено 4-е издание сочинений В. И. Ленина (начато в 1941, доп. тт. в 1957—67).

Началась разработка широкого круга проблем, связанных с возникновением мировой социалистической системы. Советские историки создали ряд крупных коллективных трудов о буржуазных революциях [«Французская буржуазная революция 1789—1794» (1941), «Революции 1848—1849» (т. 1—2, 1952), «Английская буржуазная революция XVII в.» (т. 1—2, 1954)]. Продолжалось изучение истории феодального государства в России, его внешней и внутренней политики, истории российского крестьянства и крестьянских движений, развития феодальной культуры, истории революционного движения, экономической истории России и СССР (Греков, К. В. Базилевич, Б. А. Рыбаков, Л. В. Черепнин, Н. М. Дружинин, П. А. Зайончковский, М. В. Нечкина, А. М. Панкратова, А. Л. Сидоров и др.). Широко изучались различные периоды всеобщей истории, история регионов и отдельных стран (В. П. Волгин, А. А. Губер, Е. М. Жуков, С. И. Ковалев, Н. И. Конрад, Е. А. Косминский, В. Б. Луцкий, Н. А. Машкин, А. В. Мишулин, А. Ф. Миллер, А. И. Неусыхин, Н. М. Никольский, В. И. Пичета, И. М. Рейснер, В. С. Сергеев, С. Д. Сказкин, В. В. Струве, А. И. Тюменев, А. Ю. Якубовский и др.). На научных симпозиумах обсуждались проблемы периодизации истории русского государства и истории народов СССР, происхождения и развития славянских народов и их культуры, товарного производства при феодализме, вопросы о первоначальном накоплении и промышленном перевороте в России, об основном экономическом законе феодализма и др.

Решения 20-го съезда КПСС и постановление ЦК КПСС «О преодолении культа личности и его последствий» (1956) послужили основой для преодоления недостатков, имевшихся в исторической науке, и содействовали её дальнейшему развитию. В 50—60-х гг. ЦК КПСС принял ряд постановлений, направлявших советских историков на дальнейшее улучшение научные работы и подготовки специалистов, в том числе об издании Полного собрания сочинений Ленина (1957), «Исторической энциклопедии» (1958), о книгах по истории фабрик и заводов (1958), многотомной «Истории КПСС» (1960); об улучшении подготовки научных и научно-педагогических кадров (1961). Важное значение для исторической науки имели принятая на 22-м съезде партии Программа КПСС (1961), постановление ЦК КПСС «О мерах по дальнейшему развитию общественных наук и повышению их роли в коммунистическом строительстве» (1967). Важнейшими ориентирами в деятельности советских историков стали тезисы ЦК КПСС к 50-летию (1967) Великой Октябрьской социалистической революции, тезисы о 100-летии со дня основания 1-го Интернационала (1964), о 100-летии со дня рождения Ленина (1969), о 50-летии образования СССР (1972), о 70-летии Революции 1905—07 (1975), постановление ЦК КПСС «О 60-й годовщине Великой Октябрьской социалистической революции».

Коммунистическая партия и Советское правительство приняли ряд мер к расширению научно-исследовательской работы в области истории. Совершенствование организации работы центральных и местных архивов способствовало более полному использованию имеющихся в них исторических источников. Улучшились система руководства исторической наукой и её планирование, предусматривавшее равномерное развитие различных её отраслей с акцентом на наиболее важные и актуальные проблемы, прежде всего связанные с задачами коммунистического строительства, международного коммунистического и рабочего движения, национально-освободительной борьбы, с разоблачением буржуазных фальсификаций истории и т. д. Были созданы Комиссия по истории мировой культуры АН СССР (1959), научно-исследовательские институты Африки (1959), Латинской Америки (1961), международного рабочего движения (1966), военной истории и Институт США (1968: с 1974 — Институт США и Канады), Институт Дальнего Востока (1966). В 1968 на базе Института истории АН СССР были образованы Истории СССР институт и Всеобщей истории Институт. К началу 70-х гг. в СССР сложилась стройная система научно-исследовательских учреждений, построенная по отраслевому и проблемному принципам (см. Исторические институты). Принятая форма организации способствует комплексному исследованию проблем специалистами различных областей экономики, истории, внутренней политики, науки и культуры.

В 1957 к основному советскому историческому журналу «Вопросы истории» (основан в 1926 под названием «Историк-марксист») добавились журналы «История СССР», «Вопросы истории КПСС», «Новая и новейшая история», «Вестник истории мировой культуры», в 1959 начал выходить «Военно-исторический журнал», в 1971 — «Рабочий класс и современный мир» (см. Исторические журналы).

Ведущее место в исследованиях советских историков продолжает занимать проблематика истории народов СССР с древнейших времён до наших дней. Используются новейшие методы изучения памятников материальной культуры и письменности, документов и материалов различных эпох. Среди обобщающих трудов выделяются многотомные издания, подготовленные ведущими научными центрами страны при участии учёных союзных республик, — «История СССР с древнейших времен до наших дней» (т. 1—10, 1966—73), «Очерки истории исторической науки в СССР» (т. 1—4, 1955—66).

Значит. результаты достигнуты советскими археологами (см. раздел Археология) и историками в анализе материалов первобытнообщинного строя, его распада и возникновения классовых обществ и государственных образований в различных районах современной территории СССР. Продолжаются исследования различных проблем истории феодализма: становление феодального строя, его особенности у разных народов, развитие производит. сил, классы и народные движения, города, феодальное государство и его эволюция, идеология и культура и т. д. (М. И. Артамонов, А. В. Арциховский, А. А. Зимин, А. И. Клибанов, В. Т. Пашуто, А. А. Преображенский, А. М. Сахаров, Черепнин и др.). Истории Киевской Руси посвящена серия работ Рыбакова. Широко разрабатываются темы, связанные с развитием капитализма в России: складывание капиталистических отношений в недрах феодального строя; формирование буржуазии и пролетариата; изменения в экономике страны (история развития промышленности, аграрная история, эволюция крестьянства); классовая борьба и революционное движение в 19 — начале 20 вв.; проблемы российского империализма; предпосылки социалистической революции в России; идеологическая борьба и развитие культуры народов России в этот период (А. М. Анфимов, Н. М. Дружинин, Зайончковский, Ю. З. Полевой, П. Г. Рындзюнский, И. А. Федосов, Н. Н. Яковлев и др.).

Много внимания историки уделяют истории советского общества. Осуществлены публикации многочисленных сборников архивных документов («Революция 1905—1907 гг. Документы и материалы», «Экономическое положение России накануне Великой Октябрьской социалистической революции», «Великая Октябрьская социалистическая революция. Документы и материалы», «Петроградский военно-революционный комитет» и мн. др.). В 60-е и 70-е гг. изданы обобщающие труды по проблемам Октябрьской революции (трёхтомная «История Великого Октября» И. И. Минца, работы Э. Н. Бурджалова, Г. Н. Голикова, С. Н. Покровского, Ю. С. Токарева и др.), сборники материалов, коллективные труды, раскрывающие борьбу за победу Советской власти в различных районах СССР (Центр. Россия, Урал, Сибирь, Украина, Белоруссия, Закавказье, Средняя Азия и Казахстан и др.). Опубликованы монографии по истории Гражданской войны и военной интервенции (С. М. Кляцкин, Н. Ф. Кузьмин, Ю. П. Петров, Л. М. Спирин и др.). Ряд работ посвящен истории нэпа и социалистического строительства, индустриализации, коллективизации и культурной революции в СССР (Б. А. Абрамов, И. Б. Берхин, Э. Б. Генкина, В. В. Горбунов, М. П. Ким, Ю. А. Поляков, С. П. Трапезников, С. А. Федюкин и др.).

Проблемам истории 2-й мировой и Великой Отечественной войн посвящены коллективные труды института военной истории «Великая Отечественная война. 1941—1945» (1970); двенадцатитомная «История Второй мировой войны. 1939—1945» (т. 1—6, 1973—76). Издан ряд монографий о крупнейших военных операциях и кампаниях (Е. А. Болтин, Ф. Д. Воробьев, А. Н. Грылев, П. А. Жилин, М. М. Минасян, И. В. Паротькин, Д. М. Проэктор, А. Н. Шиманский и др.), о деятельности Коммунистической партии в годы войны, партизанском движении. Опубликованы мемуарные труды крупнейших советских военных деятелей (И. Х. Баграмяна, А. М. Василевского, А. А. Гречко, Г. К. Жукова, М. В. Захарова, И. С. Конева, Н. Г. Кузнецова, К. К. Рокоссовского, С. М. Штеменко и др.), сб. документов, посвященных событиям Великой Отечеств. войны на Украине, на Кавказе, в Белоруссии, Прибалтике, Крыму и др. Всесторонне изучается внешняя политика Советского государства. Издан ряд обобщающих работ («История международных отношений и внешняя политика СССР. 1917—1967 гг.», т. 1—3, 1967; «Советский Союз в Организации Объединенных Наций», т. 1—2, 1965; «История внешней политики СССР. 1917—1966 гг.», ч. 1—2, 1966—71).

В условиях развитого социалистического общества советские историки много исследований посвящают проблемам создания материально-технической базы коммунизма, развитию социалистической промышленности, сельского хозяйства, различных отраслей науки, техники, культуры. Анализируются изменения в структуре советского общества, возрастание роли Коммунистической партии, рабочего класса, процессы складывания новой исторической общности — советского народа, ликвидации существенных различий между городом и деревней, умственным и физическим трудом.

Особое место в советской исторической науке занимают работы по истории КПСС, в которых на материалах деятельности партии рассматриваются и обобщаются наиболее важные факты и процессы общеисторического характера. Среди вышедших в 60—70-е гг. работ центральное место занимает многотомная «История Коммунистической партии Советского Союза» (в 1964—71 вышло 5 тт. в 7 книгах). Завершено 8-е издание сб. документов «Коммунистическая партия Советского Союза в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК (1898—1970)» (т. 1—10, 1970—1972). Издаётся «Владимир Ильич Ленин. Биографическая хроника. 1870—1924» (вышло 7 тт.). Ряд авторов (М. С. Волин, Э. Б. Генкина, А. И. Гладков, Г. Н. Голиков, В. В. Горбунов, Е. Н. Городецкий, В. Я. Зевин, З. А. Левина, Г. Д. Обичкин, К. А. Остроухова, М. Я. Панкратова, П. Н. Поспелов, Р. М. Савицкая и др.) посвятили свои работы изучению жизни и деятельности В. И. Ленина. Осуществлены издания трудов многих руководящих деятелей Коммунистической партии и Советского государства. В 1958—1965 издано 5-е, Полное собрание сочинений В. И. Ленина.

Развернулись массовые исследования и публикации материалов по истории республик, краев, областей и городов СССР, по истории коммунистических партий союзных республик, областных и краевых партийных организаций. Эти, как правило, коллективные труды свидетельствуют о значительном размахе научно-исследовательской работы на местах, росте кадров историков-марксистов у всех народов СССР.

Широко известны работы историков Украины (В. А. Голобуцкий, И. А. Гуржий, Н. И. Супруненко, Ф. П. Шевченко и др.), Белоруссии (Т. С. Горбунов, Н. В. Каменская, И. С. Кравченко, Д. Л. Похилевич и др.) и Молдавии (С. Я. Афтенюк, И. Г. Будак, Я. С. Гросул, Е. М. Руссев и др.). Большой отряд историков трудится в республиках Прибалтики: в Латвии (А. А. Дризул, Я. П. Крастынь, К. Я. Страздинь и др.), Литве (Ю. И. Жюгжда, Р. Я. Шармайтис, Ю. М. Юргинис, К. И. Яблонские и др.) и Эстонии (А. К. Вассар, Х. Х. Круус, В. А. Маамяги, Ю. Ю. Кахк и др.). Активно развивается историческая наука в республиках Закавказья: в Азербайджане (А. А. Ализаде, А. Н. Гулиев, И. А. Гусейнов, А. С. Сумбатзаде и др.), Армении (Ц. П. Агаян, Б. Н. Аракелян, А. Г. Иоаннисян, Я. А. Манандян и др.) и Грузии (С. Н. Джанашия, Г. А. Меликишвили, Ш. А. Месхиа и др.). Много известных советских историков работает в Казахстане (А. Н. Нусупбеков, М. С. Сапаргалиев, А. Б. Турсунбаев, Г. Ф. Дахшлейгер и др.), Узбекистане (Р. Х. Аминова, Я. Г. Гулямов, К. Е. Житов, Х. Ш. Иноятов и др.), Киргизии (Б. Д. Джамгерчинов, С. И. Ильясов, П. Н. Кожемяко, А. Г. Зима и др.), Таджикистане (Б. Г. Гафуров, З. Г. Раджабов, Г. Х. Хайдаров, М. Р. Шукуров и др.) и Туркмении (А. Каррыев, Б. Пальванова, А. А. Росляков, А. С. Сапаров и др.).

Высокого развития достигла работа советских историков в области вспомогат. исторических дисциплин: источниковедения, археографии, исторической библиографии, хронологии, сфрагистики и геральдики, нумизматики, палеографии, исторической географии, архивистики и др. (С. Н. Валк, А. А. Зимин, С. М. Каштанов, В. В. Максаков, М. П. Митяев, А. А. Новосельский, В. И. Стрельский, М. Н. Черноморский, В. Л. Янин и др.).

Всеобщая история исследуется в СССР по всем основным направлениям. Историческими исследованиями советских историков охвачены все страны мира, а также все важнейшие периоды и направления общественного развития. Созданы обобщающие коллективные труды по истории Албании, Болгарии, Венгрии, Польши, Румынии, Чехословакии, Австрии, Великобритании, Италии, Франции, германской истории, очерки по истории США, ряда латиноамериканских стран, стран Азии и Африки. В СССР ведётся изучение истории Древнего Востока, Древней Греции и Древнего Рима (В. И. Авдиев, И. М. Дьяконов, В. Н. Дьяков, К. К. Зельин, Д. П. Каллистов, М. А. Коростовцев, С. Л. Утченко, Е. М. Штаерман и др.), происхождения и развития славянских народов, их хозяйства и культуры (В. Д. Королюк, П. Н. Третьяков и др.); советские медиевисты занимались проблемами генезиса феодализма, исследовали народные и общественные движения, развитие феодальных городов, торговли и ремесла, идеологии и культуры средних веков в различных странах Европы и Азии (М. А. Барг, А. И. Данилов, Е. В. Гутнова, А. П. Каждан, А. Д. Люблинская, А. И. Неусыхин. С. А. Никитин, Н. В. Пигулевская, Б. Ф. Поршнев, Л. В. Симоновская, З. В. Удальцова, А. Н. Чистозвонов и др.). Из проблем новой истории наиболее широко исследуются буржуазные революции и участие в них народных масс, история рабочего класса и крестьянства различных стран (в этой области работали А. З. Манфред, Л. И. Зубок, И. М. Рейснер, В. М. Хвостов), ведут исследования И. А. Бах, А. В. Ефимов, А. Л. Нарочницкий, В. Г. Трухановский и др. Всё более углублённой и разносторонней становится тематика работ по истории народов и государств Азии, Африки и Латинской Америки, проводящихся в институтах АН СССР и союзных республик. Разрабатывается история международного рабочего и коммунистического движения (Б. Н. Пономарев, А. И. Соболев, Т. Т. Тимофеев и др.).

Значительным достижением советской исторической науки явилось создание «Всемирной истории» (т. 1—10, 1955—65), в которой воплощена марксистско-ленинская концепция отечеств. и всемирной истории, и капитального справочного издания — «Советской исторической энциклопедии» (т. 1—16, 1961—76).

Советские историки ведут борьбу против буржуазной идеологии, антинаучных исторических концепций и ревизионистских взглядов («Против фальсификации истории», 1959; «Против фальсификации истории Востока», 1961; «Против фальсификации истории Второй мировой войны», 1964, и др.).

Археология. Начало сбора археологических материалов в России положено указом Петра I о собрании коллекции для Кунсткамеры (1714). Во 2-й половине 18 в. были изданы инструкции по описанию археологических памятников, начались первые раскопки в Сибири. В середине 19 в. созданы Императорская археологическая комиссия (Петербург) и археологическое общество (Москва). Интерес вызывали в основном античные и скифские древности, главным образом богатые погребальные памятники на юге страны. Но уже в конце 19 — начале 20 вв. началось исследование первобытных и средневековых древностей. И. Е. Забелин, Д. Я. Самоквасов, М. И. Ростовцев, А. А. Спицын, В. А. Городцов и др. использовали археологические данные для исторических построений. Большая часть трудов по археологии, однако, посвящалась лишь классификации памятников и их описанию, отдельным вопросам хронологии и типологии. Раскопки велись преимущественно на средства различных научных обществ и узкого круга любителей науки. Несовершенной была и методика полевых исследований.

С победой Октябрьской революции 1917 развитие марксистской исторической науки способствовало превращению археологии в самостоятельную историческую дисциплину, изучающую все стороны жизни и быта, материальной и духовной культуры с эпохи становления человечества до позднего средневековья. Специальным декретом СНК, подписанным В. И. Лениным, в 1919 была создана Российская академия истории материальной культуры (РАИМК) для археологического и художественно-исторического научного исследования как монументальных, так и бытовых памятников (с 1926 — Государственная академия истории материальной культуры, ГАИМК). В РАИМК — ГАИМК работали В. В. Бартольд, Городцов, Ю. В. Готье, Н. Я. Марр, И. А. Орбели, Спицын, Б. В. Фармаковский, А. Е. Ферсман и др. В 1937 ГАИМК вошла в состав АН СССР как Институт истории материальной культуры (ИИМК), с 1959 — Институт археологии.

На основе мощной материальной базы, созданной государством, археологические исследования получили широкий размах: ежегодно работает около 500 экспедиций. На территории СССР исследуются памятники всех исторических эпох. Стоянки древнейших эпох (палеолита и мезолита) открыты не только в южной полосе — в Крыму, на Кавказе и в Средней Азии, но и в др. регионах, включая Урал, Сибирь и Арктику (О. Н. Бадер, С. Н. Бибиков, П. И. Борисковский, П. Н. Ефименко, С. Н. Замятнин, В. П. Любин, А. П. Окладников, А. Д. Столяр и др.). В результате удалось установить пути первичного расселения человека на территории Восточной Европы, Кавказа и Сибири, проследить генезис охотничье-рыболовецкого хозяйства, процесс заселения Арктики и выяснить время переселения людей из Сибири в Северную Америку. Исследуются памятники древнейшего искусства — наскальные изображения. Всемирную известность получили открытие (с 1960, Бадер) палеолитической живописи в Каповой пещере на Южном Урале и раскопки богатых погребений на стоянке Сунгирь. Значительны успехи в изучении неолитической культур охотников и рыболовов лесной полосы Восточной Европы, Западной Сибири и др. областей (А. Я. Брюсов, Н. Н. Гурина, Д. А. Крайнев, Окладников, В. Н. Чернецов, А. А. Формозов и др.). Важный материал для исследования процесса возникновения и распространения производящих форм хозяйства дало открытие раннеземледельческих памятников эпохи неолита и энеолита, поселений и могильников бронзового века в Средней Азии, на Кавказе, в Северном Причерноморье и Поволжье (И. И. Артеменко, Е. И. Крупнов, И. А. Джавахишвили, О. М. Джапаридзе, Б. А. Куфтин, В. М. Массон, Н. Я. Мерперт, Р. М. Мунчаев, И. Г. Нариманов, Т. С. Пассек, Г. Н. Чубинашвили и др.). Изучается история древней металлургии на территории СССР (А. А. Иессен, И. Р. Селимханов, Е. Н. Черных). Новейшими исследованиями доказана глубокая древность (4-е тыс. до н. э.) ирригационного земледелия на юге Средней Азии и формирования там раннегородских центров — рубеж 3—2-го тыс. до н. э. (Г. Н. Лисицына, Массон). В результате раскопок скифских памятников как в Восточной Европе, так в Казахстане и Сибири удалось решить вопросы происхождения и социально-экономического развития скифов, определить взаимосвязи с соседними племенами и пути продвижения их через Кавказ в Переднюю Азию, уточнить карту геродотовой Скифии и т. д. (М. И. Артамонов, Б. Н. Граков, П. Д. Либеров, С. И. Руденко, А. И. Тереножкин и др.). Известность получили раскопанные на Украине царские курганы скифов — Гайманова могила, Толстая могила и др. Раскопками многочисленных памятников в Подонье и Предкавказье, Поволжье и степях Казахстана удалось воссоздать историю и культуру сарматских племён (К. Ф. Смирнов, В. П. Шилов и др.). Получены также важные материалы для изучения хозяйства, быта и идеологии лесостепных племён раннего железного века. Проводится археологическое изучение ранних государственных образований на территории СССР (Урарту, Иберия, Кавказская Албания, Скифское царство, Боспорское царство, Хорезм, Согдиана, Бактрия) и античных городов Северного Причерноморья (Херсонеса, Ольвии, Горгиппии, Фанагории, Илурата, Танаиса и др.) (А. М. Апакидзе, Б. Н. Аракелян, В. Д. Блаватский, М. Ф. Гайдукевич, Я. Г. Гулямов, И. Т. Кругликова, Б. А. Литвинский, А. А. Мартиросян, М.Е. Массон, Б. Б. Пиотровский, Н. И. Сокольский, С. П. Толстов, Д. А. Халилов, Д. Б. Шелов и др.). Важными результатами увенчались археологические исследования древностей финно-угров на Волге и Урале (Е. И. Горюнова, А. В. Збруева, А. Х. Халиков и др.) и племён Прибалтики (Х. А. Моора, Э. Д. Шноре, Р. К. Волкайте-Куликаускене и др.). Систематические раскопки дали ценные материалы по истории, ремеслу, торговле, экономике и культуре средневековых городов Закавказья, Средней Азии и Казахстана, Волжской Болгарии, Хазарии и Золотой Орды (Артамонов, Т. М. Ахмедов, А. М. Беленицкий, О. Г. Большаков, Иессен, К. Г. Кафадарян, Н. Н. Негматов, С. А. Плетнёва, А. П. Смирнов, Г. А. Федоров-Давыдов, Л. А. Чилашвили и др.). Широкий размах получили исследования в Сибири (С. В. Киселев, Л. Р. Кызласов, Окладников). На основе археологических материалов успешно исследовались проблема происхождения славян и вопросы расселения славянских племён, проблема возникновения русского феодального государства, история быта, культуры, идеологии Киевский Руси и более позднего периода (Д. А. Авдусин, И. И. Ляпушкин, Б. А. Рыбаков, В. В. Седов, П. Н. Третьяков, Г. Б. Федоров, М. В. Фехнери др.). Значительны достижения в области исследования древнерусских городов (Киева, Новгорода, Чернигова, Владимира, Москвы, Старой Рязани и др.). Установлены планировка и фортификация городов, исторический рост посада, детально изучено городское ремесло, торговля, исследована архитектура (А. В. Арциховский, Н. Н. Воронин, М. К. Каргер, Б. А. Колчин, А. Л. Монгайт, М. Г. Рабинович, Рыбаков, В. Л. Янин и др.). Крупным событием было открытие берестяных грамот. Советские учёные трудятся над изучением проблем зарубежной археологии. Изданы труды по археологии Западной Европы, Румынии, Польши, древним цивилизациям Мезоамерики, Перу и Боливии. Археологические экспедиции АН СССР вели раскопки в Албании, Египте, проводят полевые исследования в Афганистане, Ираке, Монголии, Болгарии. Институты археологии имеются в составе АН Украины, Узбекистана и Армении. Крупные археологические центры созданы также при Сибирском отделении, Дальневосточном центре и филиалах АН СССР и во всех республиканских АН. Значительные археологические исследования проводят многочисленные музеи и высшие учебные заведения. Подготовка кадров археологов ведётся на кафедрах археологии во многих университетах страны.

Р. М. Мунчаев.

Этнография. Первые этнографические сведения о древних народах, населявших территорию СССР, содержатся в средневековых хрониках и русских летописях. Образование русского многонационального государства в конце 15 — середине 16 вв. привело к расширению этнографических знаний о народах, вошедших в его состав и соседних с ним (путешествие Афанасия Никитина в Индию во 2-й половине 15 в.; описание Китая, составленное Спафарием в 1675—78). В конце 17 в. С. У. Ремезов составил первый сибирский географический атлас («Чертежная книга Сибири», 1701) с нанесёнными на картах названиями народов и «Описание о сибирских народах и граней их земель» (1697—98). В 18 в. на основе материалов нескольких больших экспедиций (2-я камчатская экспедиция 1733—1743, комплексные академические экспедиции 1768—74) были написаны важные этнографические труды: «История Сибири» Г. Ф. Миллера (1750), «Описание земли Камчатки» С. П. Крашенинникова (1776), «Дневные записки...» И. И. Лепёхина (ч. 1—4, 1795—1805), особенно «Описание всех в Российском государстве обитающих народов...» И. И. Георги (ч. 1—3, 1776—77).

Развитию этнографии народов мира способствовали кругосветные плавания в начале 19 в. И. Ф. Крузенштерна, Ю. Ф. Лисянского и др., экспедиции Г. Лангсдорфа в Бразилию, Иакинфа Бичурина в Китай, К. Т. Хлебникова и И. Вениаминова в русской колонии в Северной Америке. К середине 19 в. этнография в России сформировалась как самостоятельная дисциплина в системе географических наук. В 1845 в Русском географическом обществе было создано отделение этнографии (руководитель К. М. Бэр, затем Н. И. Надеждин), ставшее центром этнографических исследований. Возникли и др. общества, где этнография занимала важное место: общество любителей естествознания, антропологии и этнографии при Московском университете (1864), общество археологии, истории и этнографии при Казанском университете (1878). Развитию интереса к этнографии способствовала Всеросс. этнографическая выставка (1867), материалы которой составили основу экспозиции этнографического отдела Румянцевского музея (См. Румянцевский музей). В конце 19 — начале 20 вв. крупными этнографическими учреждениями стали Музей антропологии и этнографии (возник на основе Кунсткамеры Петра I в 1878) и этнографический отдел Русского музея, созданный в 1902 (оба — в Петербурге). Появились этнографические музеи в провинции, особенно в городах Сибири. Большой этнографический материал в разных странах мира собрали П. К. Козлов, И. П. Минаев, М. В. Певцов, Г. Н. Потанин, Н. М. Пржевальский, В. В. Юнкер и особенно Н. Н. Миклухо-Маклай. В Сибири большую научно-собирательскую работу вели политические ссыльные — В. Серошевский, В. Г. Богораз-Тан, Д. А. Клеменц, Л. Я. Штернберг, Ем. Ярославский и др. Значительный вклад в дореволюционную этнографию внесли Д. Н. Анучин, Н. И. Зибер, М. М. Ковалевский, семья Харузиных.

После Октябрьской революции 1917 формируется советская этнографическая школа. Её главной особенностью стала тесная связь с практикой социалистического строительства. Осуществление ленинской национальной политики, необходимость коренного преобразования культуры и быта, отставших в своём развитии народов, требовали углублённого изучения их этнического состава, культуры и быта. Было учреждено несколько новых этнографических центров: в 1917 — Комиссия по изучению племенного состава России, в 1930 на её базе — Институт по изучению народов СССР. В 1933 в Ленинграде был создан институт антропологии, археологии и этнографии, из которого в 1937 выделился институт этнографии АН СССР. Важное значение имела деятельность Комитета содействия народностям северных окраин при Президиуме ВЦИК (1924—35) и научно-исследовательской ассоциации при Институте народов Севера (Ленинград). В 30-е гг. этнографическая наука концентрировала основное внимание на вопросах общественного строя (особенно на изучении различных форм патриархальных и патриархально-феодальных отношений). Не порывая связи с географией, этнография стала одной из важнейших частей исторической науки. Появился ряд обобщающих этнографических работ, написанных с историко-материалистических, марксистско-ленинских позиций (А. М. Золотарев, М. О. Косвен, П. И. Кушнер, В. К. Никольский, С. А. Токарев, С. П. Толстов и др.).

Значительно расширились этнографические исследования с середины 40-х гг. Они ведутся в основном в двух направлениях: изучаются проблемы первобытной истории и этнографии народов мира (от этногенеза до современных культурно-бытовых и этнических процессов). Особое внимание уделяется изучению преобразований современного советского быта, социалистического образа жизни. Важное мировоззренческое значение имеет исследование первобытного общества. Совместно с антропологами и археологами систематизирован большой научный материал, свидетельствующий об исторической универсальности первобытнообщинного строя; установлена сложная структура патриархального рода, уточнены схема семейно-брачных отношений, периодизация истории первобытного общества, соотношение рода и общины, процесс разложения первобытнообщинного строя (Д. А. Ольдерогге, А. И. Першиц, Ю. П. Петрова-Аверкиева, Ю. И. Семенов и др.). Изучаются культурно-бытовые особенности отдельных народов, их вклад в сокровищницу культуры всего человечества. Изданы обобщающие работы по материальной (Е. Э. Бломквист, Г. С. Маслова, А. А. Попов, Г. Е. Стельмах, Г. С. Читая и др.) и духовной культуре народов СССР (С. И. Вайнштейн, С. В. Иванов, В. К. Соколова, С. А. Токарев, К. В. Чистов и др.). Опубликованы «Историко-этнографический атлас Сибири» (1961) и атлас «Русские» (1967). Проведено комплексное этнографическое изучение большинства народов СССР: восточно-славянских (Д. К. Зеленин, Е. Г. Кагаров, В. А. Александров, М. Я. Гринблат, К. Г. Гуслистый, Л. М. Сабурова и др.), Прибалтики (М. К. Степерманис, Г. И. Строд, Л. Н. Терентьева и др.), Поволжья (В. Н. Белицер, Н. И. Воробьев, Т. А. Крюкова, Р. Г. Кузеев и др.), Кавказа (В. В. Бардавелидзе, В. К. Гарданов, Ш. Д. Инал-Ипа, Б. А. Калоев, Л. И. Лавров, С. Д. Лисициан, А. И. Робакидзе, Р. Л. Харадзе и др.), Средней Азии (С. М. Абрамзон, М. С. Андреев, Т. А. Жданко, И. А. Кисляков, Г. Е. Марков и др.), Сибири (Г. М. Василевич, И. С. Гурвич, Б. О. Долгих, Л. П. Потапов и др.). Многие историко-этнографические исследования посвящены зарубежным странам. Ведётся изучение их этнической истории (С. А. Арутюнов, Р. Ф. Итс, Ольдерогге, С. Р. Смирнов и др.), современных этнических процессов (работы по Передней, Южной и Юго-Вост. Азии, США, Канаде, Центральной Америке, Океании и др.). Положено начало сравнительно-типологическому изучению культуры (работы по типологии жилища и обрядам народов Европы). Разработаны методологические основы этнического картографирования (С. И. Брук, Кушнер, П. Е. Терлецкий) и составлены крупномасштабные этнографические карты по всем регионам земного шара. Ведутся этносоциологические исследования национальных процессов (Ю. В. Арутюнян, Л. М. Дробижева, В. В. Пименов и др.). Важную научную и политическую роль играют работы, в которых на основе этнографических и антропологических данных разоблачаются расизм, неоколониализм (И. Р. Григулевич, Г. Ф. Дебец, Э. Л. Нитобург, Я. Я. Рогинский и др.). Большое значение для понимания общих закономерностей развития культуры, а также складывания её специфическую черту отдельных народов имеет разработанное советскими этнографами учение о хозяйственно-культурных типах и историко-этнографических областях (М. Г. Левин, Н. Н. Чебоксаров). Ведётся теоретическая разработка понятий «этнос», «этническая общность», «этнические процессы» и их типологии (Ю. В. Бромлей, В. И. Козлов, Чебоксаров).

этнографические исследования проводятся в многочисленных институтах и музеях союзных и автономных республик и областей, в ряде высших учебных заведений. Итоги работы советских этнографов обобщены в 13-томной (18 книг) серии «Народы мира» (1954—66).

С. И. Брук.

Изучение объективных закономерностей истории человечества, жизни и борьбы трудящихся масс, интернационалистический подход к истории каждого народа, раскрытие диалектики явлений и процессов на фактах истории — всё это характеризует советскую историческую науку как одно из важных орудий коммунистического воспитания трудящихся.

Расширяются и развиваются международные связи советской исторической науки. Идёт обмен научной литературой и фотокопиями архивных документов между советскими и зарубежными научными учреждениями, учебными заведениями и архивами. Практикуется взаимное посещение архивов, библиотек и т. п. Ряд советских историков избран в члены различных зарубежных исторических обществ и учреждений. Советские историки активно участвуют во многих международных конгрессах, встречах и совещаниях, ряд которых состоялся в СССР (4-й Международный съезд славистов, Москва, 1958; 7-й Международный конгресс антропологических и этнографических наук, Москва, 1964; 5-й Международный конгресс историков-экономистов, Ленинград, 1970; 13-й Международный конгресс исторических наук, Москва, 1970; 7-й Международный конгресс архивов, Москва, 1972, и др.). В работе 13-го конгресса исторических наук участвовало свыше 3 тыс. учёных из 50 стран (в т. ч. около 1300 чел. из СССР). Советские историки выступили с докладами на Международной конференции, посвященной 50-летию образования СССР (Прага, 1972), с участием представителей 47 коммунистических и рабочих партий. Особенно тесные и деловые контакты у советских историков с учёными др. социалистических стран. Систематически происходят сессии и симпозиумы постоянных двухсторонних комиссий историков СССР, ГДР, ВНР, ПНР и др. Историки социалистических стран участвовали во Всесоюзной научной конференции «Актуальные проблемы социалистического строительства в европейских странах социализма» (Москва, 1974). Учёные СССР и ГДР осуществляют совместное издание Полного собрания сочинений К. Маркса и Ф. Энгельса на языках оригинала (MEGA). Укрепляются и развиваются научные связи историков СССР и ряда др. зарубежных стран. Так, только в 1-й половине 70-х гг. состоялись: 1-й симпозиум советских и индийских историков (1973), 6-я конференция советских и французских историков (1973), 6-я конференция советских и итальянских историков (1974), 4-й симпозиум историков СССР и Финляндии, 6-й коллоквиум историков СССР и Великобритании и т. д.

В системе АН СССР имеются научно-исследовательские институты: Всеобщей историк, Истории СССР, Славяноведения и балканистики, Востоковедения, Африки, Латинской Америки, Дальнего Востока, США и Канады, Международного рабочего движения, Археологии, Этнографии (все в Москве): институты истории есть во всех республиканских АН (в Узбекской ССР он называется Институтом истории и археологии; в Грузинской ССР и Казахской ССР — Институтом истории, археологии и этнографии). В АН закавказских и среднеазиатских республик существуют институты востоковедения (Душанбе, Ташкент, Ереван), Институт народов Ближнего и Среднего Востока (Баку), Отдел востоковедения (Фрунзе). В автономных республиках действуют институты: Истории, языка и литературы (Языка, литературы и истории). Сибирское отделение АН СССР имеет Институт истории, филологии и философии. При ЦК КПСС имеется институт марксизма-ленинизма (ИМЛ); при ЦК компартий союзных республик, Московском и Ленинградском горкомах и обкомах КПСС — институты истории партии, филиалы ИМЛ. В системе министерства обороны СССР работает институт военной истории. Исследования по истории ведутся также в университетах и других вузах страны.

Периодические издания: «Вестник древней истории» (с 1937), «Военно-исторический журнал» (с 1959), «Вопросы истории» (с 1926), «Вопросы истории КПСС» (с 1957), «Известия Сибирского отделения АН СССР. Серия Общественные науки» (с 1963), «История СССР» (с 1957), «Народы Азии и Африки» (с 1955), «Новая и новейшая история» (с 1957), «Советская археология» (с 1957), «Советская этнография» (с 1931), «Советские архивы» (с 1966), «Советское славяноведение» (с 1965), «Вестник Ленинградского университета. Серия Истории, языка и литературы» (с 1956), «Вестник Московского университета (с 1946). Серия IX — История, серия XIV — Востоковедение» и др.

В СССР выходит ряд непериодических продолжающихся изданий по различным отраслям и разделам исторической науки: «Исторические записки» (с 1937), «Материалы по истории сельского хозяйства и крестьянства СССР» (с 1952), «Археографический ежегодник» (с 1958), «Ежегодник по аграрной истории Восточной Европы» (с 1959), «История и историки» (с 1965), историко-биографический альманах «Прометей» (с 1966), «Освободительное движение в России» (с 1971), «Источниковедение отечественной истории» (с 1973).

«Византийский временник» (с 1947), «Палестинский сборник» (с 1954), «Скандинавский сборник» (с 1956), «Средние века» (с 1942), «Балканский исторический сборник» (с 1968), «Французский ежегодник» (с 1959), «Американский ежегодник» (с 1971), «Ежегодник германской истории» (с 1969).

«Краткие сообщения Института археологии» (с 1939), «Материалы и исследования по археологии СССР» (с 1940), «Труды Института этнографии» (с 1947), «Нумизматика и эпиграфика» (с 1960), «Нумизматика и сфрагистика» (с 1963), ежегодник «Расы и народы» (с 1971) и др.

См. Историография, Историческое образование, а также раздел Историческая наука в статьях о союзных республиках.

Экономическая наука

Экономическая мысль народов СССР прошла длительный путь развития, в ходе которого между ними установились связи, особенно усилившиеся после возникновения единого Российского государства. В течение многих веков экономическая мысль народов СССР находила своё отражение в произведениях народного творчества, государственно-правовых актах, церковных трактатах, сочинениях политических и общественных деятелей. В Древней Руси (9—11 вв.) самыми ранними памятниками, содержавшими экономические идеи, были церковные документы, договорные акты князей, произведения фольклора («Повесть временных лет», ч. 1; «Правда Русская», т. 1—2, тексты и комментарии под ред. Б. Д. Грекова, 1940—47; «Патерик Киевского Печерского монастыря», , 1911). В документах князей утверждались права их собственности на землю и труд подневольных крестьян. Русская экономическая мысль 14—15 вв. отражала борьбу прогрессивных сил за ликвидацию раздробленности страны и образование централизованного государства. Главные проблемы экономической мысли России конца 16 и 17 вв.— это сохранение боярского и вотчинного землевладения, защита поместного землевладения, создание мануфактур, расширение внутренней и внешней торговли (см. «Духовные и договорные грамоты великих и удельных князей XIV—XVI вв.», 1950; «Акты феодального землевладения и хозяйства», ч. 1, 1951).

А. Л. Ордин-Нащокин, а позднее Петр I проводили экономическую политику, направленную на развитие отечеств. промышленности, торговли, укрепление государственных финансов. а Деятельность Петра I расширила функции и укрепила роль государства в решении экономических задач. Русская экономическая мысль 1-й четверти 18 в. получила яркое выражение в сочинении И. Т. Посошкова «Книга о Скудости и богатстве» (1724), в котором он указывал на необходимость развития промышленности и торговли как важнейшего условия благосостояния государства и народа. Прогрессивные экономические идеи выдвигал М. В. Ломоносов. Он выступал за изучение природных богатств страны, строительство фабрик и заводов, развитие торговли. Ему принадлежит идея использования Северного морского пути для хозяйственных нужд страны.

На Украине в конце 16 в. вышли сочинения Х. Филалета, в которых он критиковал католическое духовенство, живущее за счёт «десятины» (сбора десятой доли продукции крестьянского двора). Писатель И. Вишенский (2-я половина 16 — начало 17 вв.) выступал за социальное и правовое равенство всех людей. Идейным выразителем протеста украинских крестьянских масс против крепостнической Эксплуатации был Г. С. Сковорода (18 в.). Белорусская экономическая мысль с 14 в. развивалась во взаимодействии с литовской и польской. Ф. Скорина (конец 15—16 вв.) полагал, что путём распространения знаний о естественной природе, морали, нравственности, добродетели можно будет добиться равномерного распределения материальных благ между людьми. 1-В 18 в. в Белоруссии И. Хрептович, сочинении о ежегодном национальном воспроизводстве, разделяя взгляды Р. Ж. Тюрго, подчёркивал преимущества крупного сельскохозяйственного производства.

Социально-экономические взгляды литовского общества 16—18 вв. отражены в летописях — Литовских статутах 1529, 1566, 1588 и «Литовской метрике» (1786—94). Видный представитель общественной мысли 16 в. М. Летувис критиковал пороки феодального строя и разделял идеи меркантилистов. В 17 в. активную роль в формировании общественной мысли Литвы играла Вильнюсская академия. В Латвии и Эстонии немецкие завоеватели составляли «хроники», в которых содержится материал для исследования истории экономической мысли. Во 2-й половине 18 в. идеологи крепостничества стремились сохранить в неприкосновенности права немецких баронов на землю и труд крепостных крестьян, пытались обосновать возможность повышения производительности сельскохозяйственного труда на базе барщинного и оброчного хозяйства (А. Хупель). В середине 18 в. в Латвии и Эстонии возникло социально-экономическое направление, подвергавшее критике крайности крепостничества (И. Г. Эйзен, Г. Яннау и др.).

В Средней Азии 15—18 вв. среди общественных деятелей и мыслителей выделяются А. Навои (Узбекистан, 15 — начало 16 вв.), Д. Азади и Махтумкули (Туркмения, 18 в.). Навои требовал оказания государственной помощи крестьянам, реформы налоговой политики, призывал к расширению торговых связей с др. странами. Он считал, что только труд является источником богатства общества. Навои полагал, что противоречия феодализма можно преодолеть путём справедливой экономической политики просвещённого правителя. Азади в трактате «Вагзи-Азад» писал, что правитель обязан заботиться о развитии экономики, торговли и науки. Основой экономического роста Азади считал земледелие, что для туркмен, занимавшихся в основном скотоводством, было прогрессивным. Последователем Азади был Махтумкули. Он обличал роскошь богатых, решительно выступал против ислама, оправдывающего имуществ. неравенство, посреднической торговли и ростовщичества . Русская экономическая наука конца 18— 1-й половины 19 вв. отражала кризис крепостнической системы хозяйства страны. Ярким представителем антикрепостнической идеологии был А. Н. Радищев — сторонник революционного уничтожения крепостного права. В своём труде «Путешествие из Петербурга в Москву» (1790) и др. он решительно выступал за передачу помещичьих земель в собственность крестьян, уничтожение сословных привилегий, за полное уравнение всех в гражданских правах и демократической свободы. Он критиковал финансовую и налоговую политику царизма, призывал к развитию промышленности. В его трудах содержались суждения по проблемам денежного обращения, цены, кредита и прибыли. В 1-й половине 19 в. противоборствовали 3 течения: реакционно-консервативное (Е. Ф. Канкрин, Н. М. Карамзин и др.), выступавшее за сохранение господствовавших в России социально-экономических условий; либеральное (М. М. Сперанский, Н. С. Мордвинов и др.), предлагавшее ряд реформ в области промышленности, финансов, таможенной политики, но при сохранении крепостнических отношений; революционное (декабристы). Круг экономических проблем, занимавших декабристов, был весьма широк — аграрные вопросы (включая уничтожение крепостного права), проблемы развития промышленности, торговли, перестройки финансовой системы и др. Своими радикальными взглядами выделялись П. И. Пестель, высказывавшийся за отчуждение части помещичьих земель и создание особого земельного фонда, из которого каждый мог бы получить землю в своё пользование, Н. И. Тургенев — «Опыт теории налогов» (1818), М. Ф. Орлов — «О государственном кредите» (1833).

В середине 19 в. с пропагандой крепостнических экономических идей выступали Е. Ладыженский, Г. Бланк, Н. Безобразов и др. Серьёзная борьба о путях экономия, развития России велась между славянофилами и западниками. Идеологи русской буржуазии (В. А. Кокорев, Д. Н. Струков, И. В. Вернадский и др.) не выдвигали каких-либо радикальных требований, питая надежду, что буржуазия получит от самодержавия полицейскую защиту своих интересов от растущего пролетариата.

В середине и во 2-й половине 19 в. большую роль в развитии русской экономической мысли сыграли революционные демократы — В. Г. Белинский, А. И. Герцен, Н. П. Огарев, Н. Г. Чернышевский, Н. А. Добролюбов. Революционное уничтожение помещичьей земельной собственности и сохранение русской поземельной общины они рассматривали как условие для осуществления «крестьянского социализма». Чернышевский определил предмет и метод экономической теории, показал её классовый характер, дал критику буржуазного определения предмета политической экономии, сформулировал задачи и предмет экономической «теории трудящихся». В «Примечаниях к “Основаниям политической экономии” Милля» и «Очерках из политической экономии (по Миллю)» дана развёрнутая критика капитализма. Маркс высоко ценил работы Чернышевского, указывая, что «...из всех современных экономистов Чернышевский представляет единственного действительно оригинального мыслителя...», вскрывшего банкротство буржуазной политической экономии (цит. по кн.: Лопатин Г. А., Автобиография...,

П., 1922, с. 71). В трудах Чернышевского нашла теоретическое обоснование идея «крестьянского социализма». Учение Чернышевского оказало большое влияние на экономические взгляды Н. А. Серно-Соловьевича, Д. И. Писарева, В. В. Берви-Флеровского, А. Н. Энгельгардта и Н. В. Шелгунова.

На Украине в 1-й половине 19 в. одним из представителей либерального направления социально-экономической мысли был В. Н. Каразин, выступавший за облегчение положения крестьян, развитие промышленности и торговли. Однако впоследствии Каразин перешёл на позиции крепостничества. Глубокие противоречия крепостничества вскрыл статистик-демократ Д. П. Журавский. Начало революционно-демократическому направлению в экономической мысли положил Т. Г. Шевченко. Путь к изменению общественного строя в пользу трудового народа Шевченко видел в революционной борьбе крестьянства с помещиками и царизмом. Как и русские революционные демократы 19 в., Шевченко придерживался идей утопического социализма.

В Белоруссии в 19 в. идеологом помещиков выступал К. Друцкий-Любецкий. Он не исключал возможности проведения ограниченных реформ, направленных на развитие земледелия, промышленности, выступал за жёсткий протекционизм и перевод помещичьих хозяйств на капиталистический путь развития. Сторонником экономических идей декабристов был И. И. Горбачевский. К. С. Калиновский разоблачал грабительский характер крестьянской реформы и требовал ликвидации помещичьего землевладения.

В работах грузинских учёных и общественных деятелей конца 18 — начала 19 вв. (Б. Багратиони и др.) содержится критика крайностей крепостничества, выдвигаются предложения по улучшению ведения помещичьего хозяйства, организации и повышению производительности труда крепостных. В середине 19 в. в идейную борьбу с крепостничеством вступили просветители и революционные демократы во главе с И. Чавчавадзе, защищавшие вольнонаёмный труд и свободное предпринимательство. Они доказывали преимущества капиталистического строя перед феодальным.

Идеи кризиса феодализма (2-я половина 18 в.) выражены в трудах армянского мыслителя С. Ереванци и других. Начало буржуазному направлению армянской экономической науки положил в конце 18 в. Ш. Шаамирян, который разработал проект конституции будущего армянского буржуазного государства. По мнению единомышленников Шаамиряна, государство не должно ограничивать частное предпринимательство, организованное на вольнонаёмном труде. Налоговая и торговая политика должна исходить из интересов буржуазного государства и частного капитала.

В Литве в 18 в. начали распространяться буржуазные экономические идеи, в частности физиократа Е. Стройновского — сторонника освобождения крестьян и незыблемости частной собственности. Идеи антикрепостничества отражены в творчестве А. Страздаса, С. Даукантаса и Д. Пошки. В начале 19 в. в развитии экономической мысли большую роль сыграл Вильнюсский университет (быв. Вильнюсская академия); в 30-х гг. возникло революционно-демократическое направление общественной мысли (Ф. Савич и И. Гоштаутас и др.). В конце 18 — начале 19 вв. в Латвии критиковал крепостничество Г. Меркел, вскрывший экономические и социальные противоречия между помещиками и крепостными крестьянами. Он призывал землевладельцев добровольно освободить крестьян от крепостной зависимости.

После крестьянской реформы 1861 экономическая мысль России отражала противоречия между капиталистическим развитием страны и сохранением остатков крепостничества. Открытые защитники крепостнических отношений (В. П. Мещерский, М. Н. Катков, К. П. Победоносцев и др.) хотели сохранить в руках дворянства господствующие политические и экономические позиции. Идеологи либерального дворянства (А. И. Васильчиков, В. П. Безобразов и др.) фактически стремились к тому же, но считали необходимым учитывать сложившиеся после реформы условия. В этот период значительно усилилась критика пережитков крепостничества, как со стороны представителей либерального дворянства, так и со стороны буржуазных экономистов (Ф. П. Скалдин, Ю. Э. Янсон, А. И. Чупров, И. И. Янжул, М. М. Ковалевский). Большое внимание проблеме развития производительных сил России уделял учёный-химик Д. И. Менделеев.

В последней трети 19 в. в России широкое распространение получили экономические идеи народничества. Ведущей силой общественного развития народники считали крестьянство, а в сельской общине и городских артелях усматривали зародыш социализма. В отличие от революционного народничества 70-х гг., отражавшего борьбу крестьянства против пережитков феодальной эксплуатации, народники 80—90-х гг. (В. П. Воронцов, И. И. Каблиц, Г. П. Сазонов, С. Н. Южаков и др.) стояли на либеральных позициях, выражали настроения крестьянина как мелкого буржуа-товаропроизводителя.

В 80-х гг. 19 в. в России стал распространяться марксизм. Первым переводом «Капитала» К. Маркса с немецкого был русский перевод, осуществленный в 1872.

Пионером марксистской экономической мысли в России был Г. В. Плеханов. Образованная им группа «Освобождение труда» (Женева, 1883) издала на русском языке труды К. Маркса и Ф. Энгельса — «Манифест Коммунистической партии», «Наёмный труд и капитал», «Развитие социализма от утопии к науке», «Нищета философии», «Положение рабочего класса в Англии» и др. В трудах Плеханова «Социализм и политическая борьба» (1883), «Наши разногласия» (1885) и др. показана несостоятельность взглядов народников. Он указывал, что в России 80-х гг. капитализм уже стал реальностью, а пролетариат — решающей силой в борьбе за социализм. Плеханов с марксистских позиций подверг критике вульгарную политическую экономию. Вместе с тем в его работах содержались ошибки, углубление которых привело его позже к переходу на позиции меньшевиков.

Теоретическая и политическая деятельность Ленина положила начало новому, ленинскому этапу в развитии марксизма, всех его составных частей, в том числе политической экономии. В работах «Что такое “друзья народа” и как они воюют против социал-демократов?» (1894), «Экономическое содержание народничества и критика его в книге г. Струве» (1894), «Развитие капитализма в России» (1896—99) и др. он доказал научную несостоятельность народнических теорий и взглядов «легальных марксистов» (П.Б. Струве, М.И. Туган-Барановский, С. Н. Булгаков), которые пытались положение марксизма о прогрессивности капитализма по сравнению с феодализмом использовать в интересах буржуазии, критику народничества вели в целях апологии буржуазного строя. Ленин проанализировал экономическую природу мелкого товарного производства, его органическая связь с крупным капиталом, раскрыл механизм образования внутреннего рынка для капитализма, выяснил роль внешнего рынка, социальную природу русской сельской общины и перспективы её развития. Он дал характеристику помещичьего хозяйства, экономического строя России, классовой структуры её общества, определил тенденции экономического развития страны. В экономических работах 90-х гг. Ленин мастерски применил экономическую теорию К. Маркса к конкретной экономической действительности России. В дооктябрьских работах Ленин развил учение марксизма о предмете и методе политической экономии, её партийности, о стадиях развития капитализма в промышленности, о капиталистическом воспроизводстве и кризисах. Он разработал учение о двух путях развития капитализма в сельском хозяйстве, вопрос о земельной ренте, вопрос о национализации земли и её роли в перерастании буржуазно-демократической революции в социалистическую, обосновал аграрную программу большевиков, дал критику аграрной теории оппортунистов 2-го Интернационала, помещичьих, буржуазных и мелкобуржуазных аграрных программ в России. Марксистско-ленинская экономическая теория лежала в основе первой программы РСДРП (1903), готовившей пролетариат России к социальным революциям. Аграрный вопрос был стержнем буржуазно-демократической революции, и теоретическая разработка марксистской аграрной теории была предметом особого внимания В. И. Ленина и его соратников — А. Г. Шлихтера, В. В. Воровского, И. И. Скворцова-Степанова, В. А. Карпинского и др. Партия большевиков во главе с Лениным вела ожесточённую борьбу с псевдосоциалистическими аграрными теориями эсеров и меньшевистскими концепциями перспектив развития капитализма и социализма. В своих трудах (особенно периода 1-й мировой войны 1914—18) Ленин разработал марксистскую теорию Империализма. В книге «Империализм, как высшая стадия капитализма» (1916) он осветил новые явления в развитии капитализма, показал, что экономическая сущность империализма составляет монополистический капитализм, определил главные экономические и политические признаки, черты империализма, охарактеризовал его место и роль в развитии общества. Ленин показал, что империализм представляет собой высшую и последнюю стадию капитализма, канун социалистической революции. Он отстаивал учение марксизма о пролетарской революции и всесторонне разработал его применительно к условиям эпохи империализма. Открыв закон неравномерности экономического и политического развития капитализма в эпоху империализма, Ленин обосновал возможность победы социализма первоначальна в немногих и даже в одной, отдельно взятой стране, притом в такой стране, которая не принадлежит к числу наиболее развитых. В ленинских работах разработана теория государственно-монополистического капитализма, показано начало общего кризиса капитализма.

На Украине во 2-й половине 19 в. либерально-буржуазное направление экономической мысли было представлено воззрениями националистической интеллигенции, видным представителем которой был М. П. Драгоманов. Однако по ряду вопросов (оценка крестьянской реформы 1861 и др.) он нередко смыкался с революционными демократами, занимая позиции идеолога мелкой буржуазии. Центром народнической пропаганды являлся организованный в 1873 кружок «Киевская коммуна» (И. Ф. Фесенко, Я. В. Стефанович, С. А. Подолинский). Фесенко пропагандировал экономическую теорию Маркса. Подолинский изучал историю развития капитализма на Украине, показал разложение крестьянства и ремесленничества, раскрыл противоречия капиталистических производств. отношений. Крупным популяризатором экономического учения марксизма на Украине был Н. И. Зибер, который, не будучи марксистом, но опираясь на положение марксизма о превосходстве капитализма над феодализмом, доказывал прогрессивность капиталистического развития России и Украины. В развитии экономической мысли значит. роль сыграли И. Я. Франке, П. А. Грабовский, М. М. Коцюбинский, Леся Украинка и др. революционные демократы конца 19 — начала 20 вв. Оставаясь идеологами трудящегося крестьянства, революционные демократы под влиянием марксизма сумели воспринять отдельные элементы пролетарской идеологии.

Среди идейных течений Белоруссии послереформенного периода были сторонники русских революционных демократов, требовавших передачи земли в руки крестьян и характеризовавших крестьянскую реформу как грабительскую. Прогрессивные представители экономической мысли выступали с критикой налоговой политики царизма. В последней четверти 19 в. идеологи обуржуазившихся помещиков (П. В. Будрин, А. П. Устьянцев и др.) выдвинули идею поощрения крестьянских хуторских хозяйств при сохранении крупных помещичьих латифундий. В 70-е гг. начали распространяться революционно-народнические экономические взгляды. К 80-м гг. относится распространение в Белоруссии марксистской экономической теории.

В Грузии после крестьянской реформы 1861 появились труды, пропагандировавшие преимущества капиталистического способа производства, а также народнической работы с его критикой (М. Кикодзе, Д. Бакрадзе, А. Пурцеладзе и др.). И. Чавчавадзе, Н. Николадзе, Г. Церетели, С. Месхи и др. в трудах по политической экономии, финансам, статистике распространяли идеи социалистов-утопистов. С 70-х гг. грузинская публицистика начинает знакомить читателей с основами экономического учения марксизма. В грузинской литературе 90-х гг. освещаются вопросы развития капитализма в Закавказье, положения рабочего класса, противоречия между трудом и капиталом, буржуазной политической экономии. А. Цулукидзе написал первую на грузинском языке марксистскую теоретическую работу «Очерки по политической экономии» (1904) и труд по истории политической экономии.

В Армении послереформенного периода Г. Арцруни доказывал преимущества капитализма над феодализмом, но затушёвывал эксплуататорскую сущность капитала. Представителем революционно-демократического направления общественной мысли был М. Налбандян, разделявший идеи Чернышевского. Он считал, что политическая экономия способствует научному подходу к развитию общества и улучшению быта простого народа. Он критиковал капитализм и выступал за уничтожение всех форм эксплуатации путём крестьянской революции. Марксизм начал распространяться в Армении в конце 19 — начале 20 вв. Активными его пропагандистами были С. Шаумян, С. Спандарян, Б. Кнунянц, А. Мясников, С. Касьян и др. Шаумян в работах по вопросам экономической теории анализировал развитие капиталистических производств. отношений в России и на Кавказе, критиковал представителей вульгарной политической экономии, освещал проблемы национализации средств производства, экономики и политики государства диктатуры пролетариата, соотношения базиса и надстройки. Политико-экономические категории (товар, стоимость, деньги, прибавочная стоимость, кредит, рента) и их роль в развитии экономики страны освещал в своих трудах Мясников. Касьян посвятил свои работы вопросам развития крупной промышленности и сельского хозяйства, классовой борьбы и рабочего движения. В работах Кнунянца нашли отражение изменения в капиталистической экономике на стадии империализма. Спандарян занимался проблемами, связанными с характеристикой капиталистического товарного производства, общественным разделением труда, действием всеобщего закона капиталистического накопления. Начиная с середины 19 в. азербайджанскую социально-экономическая мысль развивали просветитель М. Ф. Ахундов, общественный деятель и журналист Г. Зардаби (Медиков), Н. Везиров и др. Ахундов уделял большое внимание вопросам распределения богатства, осуждал присвоение его основные массы господствующими классами и предлагал осуществить реформу налоговой системы таким образом, чтобы основная тяжесть налогов падала на имущие классы. Зардаби в своих статьях пытался раскрыть противоречия капиталистического способа производства. Один из путей преодоления тенденции к разорению крестьянства Зардаби видел в организации крупных сельскохозяйственных производств. единиц, основанных на коллективном труде. Активно пропагандировали экономическое учение марксизма в Азербайджане Н. Нариманов, С. Эфендиев.

Видным представителем общественно-экономическая мысли Казахстана в 19 в. был Ч. Валиханов, мировоззрение которого формировалось под влиянием русских революционных демократов. В своих трудах он выразил прогрессивные взгляды по широкому кругу вопросов, отражавших экономическое состояние и потребности общественного развития Казахстана. Выход из бедственного состояния трудящихся он видел в переходе к оседлому образу жизни и земледелию. В своих исследованиях он уделял внимание развитию промышленности и торговли. Прогрессивные, экономические идеи содержались также в трудах других просветителей Казахстана акына А. Кунанбаева, педагога И. Алтынсарина. Представители прогрессивно-демократического направления общественной мысли конца 19 — начала 20 вв. выражали интересы беднейших слоев казахского народа. Б. Каратаев полагал, что вся земля должна быть передана крестьянам на правах общинного землепользования, призывал казахов к оседлому образу жизни. Поборниками оседлости выступали также М. Сералин, Ж. Сейдалин и Г. Карашев. Идеологи религиозно-националистического направления общественной мысли (А. Букейханов, Ж. Досмухамедов, М. Дулатов, А. Байтурсынов и др.) выражали интересы баев и казахского духовенства.

В Латвии в 60-е гг. 19 в. представители течения младолатышей (К. Валдемар, Ю. Алунан и др.), опираясь на положения классической буржуазной политической экономии, критиковали феодализм и привилегии немецких баронов в Прибалтике, требуя создания благоприятных условий для становления капитализма. С развитием капиталистических отношений и ростом их внутренних противоречий буржуазные экономисты Латвии сосредоточивали своё внимание на борьбе с идеями социализма. В конце 19 — начале 20 вв. передовые представители латышской интеллигенции (П. Стучка, Ф. Розинь, Я. Янсон и др.) распространяли идеи научного социализма, критиковали буржуазные и мелкобурж. экономические концепции.

В Литве во 2-й половине 19 в. последователями русских революционных демократов были З. Сераковский и А. Мацкявичюс. Пропаганда марксизма началась в 80-х гг. Л. Янавичюс применил марксистскую методологию при изучении развития капитализма в Польше и Литве. В. Мицкявичюс-Капсукас, З. Ангаретис исследовали социально-экономические отношения в стране, критиковали буржуазные и мелкобуржуазные теории социализма.

В Эстонии во 2-й половине 19 в. И. Яннсен защищал крепостнический строй и неравноправное положение отдельных слоев населения. Видным представителем прогрессивных социально-экономических взглядов был Ф. Крейцвальд. Он был против крепостничества, однако все надежды на освобождение крестьян связывал с реформами «сверху». И. Келлер осуждал помещичье землевладение и считал, что земельная реформа 1861 привела к ограблению крестьянства. Представителями марксизма в Эстонии выступили в начале 20 в. Х. Пегельман, Я. Анвельт и В. Кингисепп. Кингисепп призывал пролетариат к революционной ликвидации помещичьего землевладения, уничтожению капитализма и созданию социалистического общества.

Советская экономическая наука. Октябрьская революция 1917 открыла новый этап в развитии экономической науки. В ленинских работах, написанных непосредственно перед Октябрьской революцией и после неё, защищается и развивается учение марксизма о неизбежности социалистической революции, необходимости слома буржуазной государственной машины и образования государства нового типа — диктатуры пролетариата, о переходном периоде от капитализма к социализму как периоде создания новых производств. отношений, о социализме и коммунизме как двух последовательных фазах коммунистической общественно-экономической формации. В работах Ленина «Задачи пролетариата в нашей революции», «Грозящая катастрофа и как с ней бороться», «Удержат ли большевики государственную власть?», написанных между февралём и октябрём 1917, разработана экономическая платформа большевиков в социалистической революции, предусматривавшая конфискацию помещичьей и национализацию всей земли в стране, введение рабочего контроля, национализацию банков, крупной промышленности, монополию внешней торговли и некоторые др. мероприятия.

В работах «Государство и революция» (1917), «Очередные задачи Советской власти» (1918), «Экономика и политика в эпоху диктатуры пролетариата» (1919) и др. Ленин дал научное обоснование экономической роли и функции государства диктатуры пролетариата, разработал принципы, методы и формы социалистического хозяйствования. В дальнейшем Ленин обосновал переход от политики «военного коммунизма» к т. н. новой экономической политике (нэпу). Он разработал вопрос о путях, формах и методах строительства экономики социализма в СССР, доказал необходимость скорейшего создания крупной индустрии, социалистического преобразования мелкого раздробленного крестьянского хозяйства путём его кооперирования, определил задачи культурной революции. Разработав научно обоснованную программу строительства социализма, Ленин вместе с тем заложил основы политической экономии социализма. В его теоретических трудах содержатся основные положения о действии объективных экономических законов при социализме, о путях создания материально-технической базы социализма, формах и методах социалистического преобразования сельского хозяйства, о принципах и методах руководства народным хозяйством. Им поставлены и решены вопросы о социалистической организации труда и его оплате, о рынке, торговле и товарно-денежных отношениях, о роли денег, кредита и финансов в строительстве социализма. Ленин развил принципиальные положения марксизма об экономике коммунизма и путях её создания, а также учение Маркса и Энгельса о возможности перехода отсталых стран к социализму, минуя капиталистическую стадию развития, — с помощью пролетариев др. стран, завоевавших власть.

Развитие советской экономической науки в 20-х и 1-й половины 30-х гг. связано с задачами восстановления народного хозяйства после 1-й мировой и Гражданской войн, с претворением в жизнь экономической политики переходного периода от капитализма к социализму — с превращением социалистического уклада в господствующий, с овладением механизмом действия экономических законов и планомерным их использованием. Единство теории и практики образует исходный пункт качественно нового этапа развития экономической теории. Экономические исследования велись в АН и в Социалистической академии общественных наук, образованной в 1918. Задачи АН в области экономических исследований были определены ленинским наброском плана научно-технических работ.

В этот план, как указывал Ленин, должны были войти предложения по рациональному размещению производит. сил, по сосредоточению производства на крупнейших предприятиях, по изысканию возможностей их снабжения отечеств. сырьём, по электрификации промышленности, транспорта и земледелия.

Крупным достижением советской экономической науки был разработанный в 1920 по инициативе Ленина план ГОЭЛРО. Для его подготовки была создана специальная комиссия во главе с Г. М. Кржижановским, которая составила первый комплексный перспективный план развития народного хозяйства, охвативший 17 ведущих отраслей. План ГОЭЛРО вошёл в историю советского планирования как практическое осуществление ленинской идеи электрификации страны.

Трактовка советскими экономистами плана как директивы, направленной на такое изменение народно-хозяйственных пропорций, которое обеспечивает победу социалистических элементов над капиталистическими, имела не только большое теоретическое, но и огромное практическое и политическое значение, вооружая кадры планирующих органов марксистским пониманием роли плана в условиях экономики переходного периода. Советские экономисты разработали теорию планирования, методология которой опирается на марксистско-ленинскую науку о расширенном социалистическом воспроизводстве, на сознательное использование объективных экономических законов социализма. Была создана система плановых органов, определён объём, функции и взаимодействие отдельных звеньев планового аппарата. Разработанные под руководством ЦК КПСС и видных государственных деятелей и экономистов (И. В. Сталин, Л. Б. Красин, Г. К. Орджоникидзе, Г. М. Кржижановский, В. В. Куйбышев, Н. А. Вознесенский и др.) пятилетние планы развития народного хозяйства СССР были выражением экономической политики Советского государства, направленной на подъём производительных сил общества и всё более полное удовлетворение материальных и культурных потребностей народа.

Обобщение опыта народно-хозяйственного планирования привело к созданию специальной экономической дисциплины «народнохозяйственное планирование», изучаемой в экономических вузах. В 20-х и начале 30-х гг. советские экономисты заложили основы марксистской теории экономики промышленности, освещая вопросы размещения производит. сил, индустриализации советских республик, освоения природных богатств Крайнего Севера, Урала, развития энергетики, металлургии, угольной и нефтяной промышленности, экономические обоснования внедрения новой техники, специализации и кооперирования машиностроения и т. д.

Важным шагом в развитии экономической науки явилась разработка аграрной политики и вопросов социалистического преобразования деревни. В борьбе против буржуазных экономистов и правых оппортунистов было показано огромное значение государственных предприятий в сельском хозяйстве (совхозов, МТС). Были определены конкретные пути и формы постепенного вовлечения широких масс крестьянства в кооперацию, показаны первостепенное значение производств. кооперации и роль сельскохозяйственной артели как основные формы коллективного хозяйства. Теоретическая разработка этих и др. вопросов сыграла огромную роль в практическом осуществлении коллективизации сельского хозяйства.

Большую работу провели в 20-х гг. советские экономисты по исследованию проблем капиталистической экономики. Были подвергнуты критике взгляды Р. Люксембург по проблемам накопления капитала, империализма и автоматического краха капитализма. Важное значение имели работы советскиѥ экономистов, посвященные критике социал-демократических теорий хозяйственной демократии и «организованного» капитализма, буржуазно-апологетических теорий об исключительности американского капитализма.

Марксистско-ленинская экономическая теория социализма формировалась в непримиримой борьбе с буржуазными и мелкобуржуазными концепциями, троцкистскими и правооппортунистическими извращениями экономической науки. В 20-х гг. состоялись дискуссии по методологическим вопросам политической экономии — об исторических границах политической экономии, о «регуляторе» экономики переходного периода, об абстрактном труде, о предмете и методе политической экономии и др. Инициатором таких дискуссий часто выступала Коммунистическая академия, превращаясь тем самым в центр творческой разработки экономической теории. В то время среди экономистов работало немало буржуазных специалистов, поэтому требовались значительные усилия экономистов-марксистов для защиты марксистско-ленинских взглядов на экономическое развитие страны.

В дискуссии о содержании предмета политической экономии противопоставлялись друг другу 2 антинаучные концепции: идеалистическая и механистическая. Экономисты-марксисты Коммунистической академии подвергли критическому анализу оба антимарксистских взгляда на политическую экономию, т. е. вели борьбу на 2 фронта. Учёные-марксисты критиковали идеалистические извращения сторонников И. Рубина и механистическую ревизию А. Богданова основных категорий политической экономии — производительных сил и производственных отношений, методологии и содержания предмета политической экономии.

Положит. роль в марксистском освещении вопросов экономической теории сыграли учебники политической экономии, подготовленные советскими экономистами в конце 20-х и начале 30-х гг. (ф. И. Михалевского, И. А. Лапидуса и К. В. Островитянова, Л. А. Леонтьева, А. Ф. Кона).

В 30-е гг. большой толчок дальнейшему развитию экономической науки дали широкая популяризация ленинского экономического наследства, изучение его в учебных курсах вузов и в научно-исследовательских экономических учреждениях.

В области политической экономии капитализма советские экономисты показали серьёзные изменения в ходе капиталистического цикла после 1-й мировой войны 1914—18 и вскрыли новые явления, связанные с монополистическим характером современного капитализма и его общим кризисом. Они подвергли критике буржуазные и социал-демократические теории, доказывавшие возможность планирования народного хозяйства при капитализме. Ленинское учение о формах, путях и методах построения социализма в СССР, экономические проблемы переходного периода развивались КПСС, её руководителями — соратниками и учениками Ленина, советскими экономистами. В документах КПСС, работах советских экономистов получило творческое развитие учение Ленина об империализме, о государственно-монополистическом капитализме, общем кризисе капитализма.

С середины 30-х гг., когда в СССР был завершен переходный период и в основном построено социалистическое общество, стали глубже изучаться производственные отношения, экономические законы социалистического общества и методологические проблемы политической экономии социализма с целью создания целостной системы категорий и законов социализма в тесной связи с практическими задачами совершенствования социалистической экономики.

В годы Великой Отечественной войны 1941—45 внимание советских экономистов было сосредоточено на вопросах мобилизации народного хозяйства на нужды обороны социалистического отечества. Экономическая наука занималась проблемами развития производит. сил и размещения производства в глубинных районах страны, проблемами трудовых ресурсов, наиболее интенсивных методов труда, экономии сырья и материалов, путей и способов выполнения и перевыполнения народно-хозяйственного плана. После войны был издан ряд работ, посвященных социалистической экономике в условиях военного времени, среди них выделяется труд Н. А. Вознесенского «Военная экономика СССР в период Отечественной войны» (1947). В первые послевоенные годы экономическая наука решала проблемы, связанные с переводом хозяйства на мирные рельсы, восстановлением разрушенного хозяйства.

В ноябре 1951 ЦК партии организовал экономическую дискуссию (в связи с оценкой проекта учебника политической экономии), в центре которой оказались проблема объективно действующих при социализме экономических законов, вопрос о товарном производстве при социализме, вопрос об определении путей перерастания социализма в коммунизм. Дискуссия помогла вскрыть и преодолеть ряд ошибочных положений и установить научный взгляд на объективность экономических законов социализма и действие закона стоимости, выявить содержание основного экономического закона социализма и закона планомерного пропорционального развития социалистического хозяйства, определить структуру курса политической экономии социализма и др. Итоги дискуссии были подведены И. В. Сталиным в работе «Экономические проблемы социализма в СССР» (1952), в которой наряду с позитивным вкладом в экономическую науку (положения об объективном характере экономических законов при социализме, об основном экономическом законе и др.) содержались и некоторые спорные и ошибочные теоретические положения, позднее подвергшиеся критике в экономической литературе. По инициативе ЦК КПСС и под его руководством авторским коллективом учёных-экономистов в начале 50-х гг. был подготовлен учебник «Политическая экономия» (1 издание, 1954), в котором впервые была изложена система политической экономии в широком смысле слова и дан особый раздел о политической экономии социализма.

Крупным вкладом в экономическую науку явилась Программа КПСС, принятая на 22-м съезде партии (1961), в которой получило дальнейшее развитие марксистско-ленинское учение о двух фазах коммунизма, об основных этапах и закономерностях перерастания социализма в коммунизм, дано развёрнутое научное определение высшей фазы коммунистической общественно-экономической формации.

В 60—70-е гг. экономическая наука исследует комплексные проблемы экономики развитого социализма и строительства коммунизма. Первостепенное значение приобрели вопросы материально-технической базы развитого социализма и создания материально-технической базы коммунизма, органического соединения достижений научно-технической революции с преимуществами социалистической системы хозяйства. Экономическая наука разрабатывает проблему эффективности общественного производства как коренную проблему развитого социалистического общества. Разрабатываются критерии эффективности и оптимальной пропорциональности общественного производства, факторы производительности общественного труда и рентабельности предприятий, вопросы структуры и пути повышения эффективности капитальных вложений в отрасли народного хозяйства. Ведущими проблемами являются совершенствование хозяйственного механизма, новые формы и методы народно-хозяйственного планирования (текущего и перспективного), развитие организационных форм управления общественным производством, эффективное использование товарно-денежных отношений, выявление резервов социалистической экономической интеграции. Экономическая наука исследует аграрные проблемы социализма — создание и совершенствование системы экономических отношений, которая обеспечивала бы устойчивый подъём сельского хозяйства, переход его на современную индустриальную базу, решительное ускорение научно-технического прогресса в этой сфере экономики, специализация и концентрация сельскохозяйственного производства, межхозяйственная кооперация и углубление агропромышленной интеграции, проблемы материальной заинтересованности работников социалистического сельского хозяйства в развитии производства, экономического укрепления колхозов и совхозов, совершенствования форм организации производства и управления сельскимхозяйством.

Советская экономическая наука играла важную роль в осуществлении хозяйственной реформы в СССР, начало которой положено решениями пленумов ЦК КПСС (1964—65) и 23-м съездом КПСС (1966).

В постановлении ЦК КПСС «О мерах по дальнейшему развитию общественных наук и повышению их роли в коммунистическом строительстве» (1967) подчёркивается, что экономическая наука призвана обеспечить теоретическую разработку рекомендаций по осуществлению новых принципов экономической политики партии на современном этапе.

В решениях съездов партии, пленумов ЦК, в выступлениях руководящих парт. и государственных деятелей обобщается и анализируется опыт социалистического и коммунистического строительства. В решениях 24-го съезда КПСС (1971) было сформулировано положение о построении в СССР развитого социалистического общества, дан анализ этого этапа экономического развития страны. В решениях 25-го съезда КПСС (1976) сформулирована экономическая стратегия партии в деле реализации программы развития народного хозяйства на современном этапе и в перспективе, четко определены средства и пути для достижения высшей цели Коммунистической партии — неуклонное повышение материального и культурного уровня жизни советского народа.

В развитии экономической науки большую роль играют исследования советских экономистов. Разработке проблем политической экономии социализма посвятили свои труды Л. И. Абалкин, А. В. Бачурин, Б. С. Борилин, П. Г. Бунич, К. С. Бутаев, Н. А. Вознесенский, Л. М. Гатовский, Г. А. Козлов, Н. Д. Колосов, Г. М. Кржижановский, Я. А. Кронрод, И. И. Кузьминов, Л. А. Леонтьев, А. П. Ляпин, А. И. Ноткин, К. В. Островитянов, П. М. Павлов, А. М. Румянцев, А. Д. Смирнов, Г. М. Сорокин, С. Г. Струмилин, Д. К.Трифонов, Т. С. Хачатуров, Н.А. Цаголов, В. Н. Черковец и др. Вопросы экономики промышленности исследовались в трудах Е. Л. Грановского, Л. И. Итина, С. Е. Каменицера, Е. И. Капустина, Я. Б. Кваши, К. И. Клименко, Р. С. Лившиц, Н. С. Масловой, Г. А. Пруденского, С. А. Хейнмана и др. Проблемы аграрной теории и вопросы экономики сельского хозяйства разрабатывались в трудах Т. Л. Басюка, Т. И. Заславской, Е. С. Карнауховой, С. Г. Колеснева, М. И. Кубанина, Л. И. Любошиц, М. М. Соколова, В. А. Тихонова и др. Финансовая наука, учение о государственном бюджете, денежном обращении и кредите в СССР созданы трудами А. М. Александрова, Д. А. Аллахвердяна, З. В. Атласа, В. М. Батырева, М. И. Боголепова, В. С. Геращенко, В. П. Дьяченко, И. Д. Злобина, В. В. Иконникова, К. Н. Плотникова, Н. Н. Ровинского и др. Вопросы экономической географии, размещения производит. сил, комплексного развития экономических районов страны исследованы в трудах П. М. Алампиева, Н. Н. Баранского, В. Ф. Васютина, Н. Н. Некрасова, Л. В. Опацкого, М. М. Паламарчука, А. Е. Пробста, Я. Г. Фейгина и др. В 60—70-х гг. в СССР широко развилось применение математических методов в экономической науке и практике руководства народным хозяйством. Разработке этих методов посвятили свои труды А. Г. Аганбегян, К. К. Вальтух, А. Н. Ефимов, Л. В. Канторович, А. Л. Лурье, В. С. Немчинов, В. В. Новожилов, Н. П. Федоренко, С. С. Шаталин и др. Проблемы экономической статистики разрабатывались в трудах А. Я. Боярского, В. Е. Варзара, К. Г. Воблого, Л. М. Володарского, А. И. Петрова, М. В. Птухи, Т. В. Рябушкина, Д. В. Савинского, М. Н. Смит, В. Н. Старовского, Б. Ц. Урланиса и др. Проблемы экономики государственной и кооперативной торговли нашли отражение в трудах Г. Я. Бланка, С. С. Васильева, Б. И. Гоголя, Г. А. Дихтяра, М. М. Лифица, В. А. Серебрякова и др. Учёные СССР исследуют проблемы закономерности экономического развития стран социалистического мира, вопросы социалистической экономической интеграции, проблемы внешнеэкономических связей социалистических стран со странами капиталистического мира и с развивающимися государствами (А. М. Алексеев, О. Т. Богомолов, А. П. Бутенко, К.И. Микульский, И. П.Олейник, М. И. Сладковский, Ю. С. Ширяев и др.).

На основе ленинской теории империализма советские учёные исследуют закономерности капиталистического воспроизводства, экономические циклы и кризисы, вопросы государственно-монополистического капитализма, экономику и политику отдельных капиталистических стран, положение пролетариата и крестьянства в капиталистическом мире, классовую борьбу и национально-освободительное движение на современном этапе, экономические и политические проблемы народов развивающихся стран, проблемы экономического соревнования двух мировых социальных систем. Этим проблемам посвятили свои труды В. Я. Аварии (Аболтин), Г. А. Арбатов, А. А. Арзуманян, Е. С. Варга, В. В. Вольский, С. А. Далин, Н. Н. Иноземцев, И. М. Лемин, В. А. Мартынов, Л. А. Мендельсон, А. Г. Милейковский, Ф. И. Михалевский, М. И. Рубинштейн, В. Г. Солодовников, Т. Т. Тимофеев, И. А. Трахтенберг, С. И. Тюльпанов, В. Л. Тягуненко и др.

Изучению истории экономической мысли народов СССР и истории политической экономии, критике буржуазных экономических теорий посвящены труды Л. Б. Альтера, В. С. Афанасьева, И. Г. Блюмина, И. Н. Дворкина, Н. К. Каратаева, А. И. Пашкова, Ф. Я. Полянского, Д. И. Розенберга, С. А. Хавиной и др. Вопросы истории народного хозяйства дореволюц. России и СССР исследованы в трудах В. А. Виноградова, И. А. Гладкова, П. И. Лященко, К. А. Пажитнова, П. А. Хромова и др.

Экономическая наука в каждой из союзных республик развивается как составная часть экономической науки СССР. Однако конкретно-исторические условия социально-экономического развития разных республик в определенные периоды были неодинаковыми, что обусловило известные различия во времени создания в них экономических научных учреждений, в проблематике исследований, в масштабах подготовки кадров экономистов.

Так, для экономистов союзных республик Средней Азии и Казахстана наиболее актуальной в 20—30-х гг. была задача теоретического осмысления возможности перехода от феодальных отношений к социалистическим, минуя капитализм. В центре внимания учёных этих республик были вопросы социально-экономического развития отдельных районов, исследования минерально-сырьевых и энергетических ресурсов и производительных сил с целью научной оценки перспектив развития экономики. До 40—50-х гг. большую помощь в исследовании экономического потенциала среднеазиатских республик и Казахстана оказала АН СССР, направлявшая учёных для работы в создаваемых в республиках научных центрах, подготавливавшая местные кадры учёных-экономистов. В 40—60-х гг. во всех республиках были созданы институты экономики республиканских АН, а в 50—70-х гг. научно-исследовательские экономические институты при республиканских Госпланах и ряд институтов, специализирующихся по экономике и организации сельского хозяйства. Наряду с проблемами политической экономии учёные республик Средней Азии и Казахстана большое внимание уделяли проблемам экономики хлопководства и хлопкоочистительной промышленности, комплексного использования земельно-водных, топливно-энергетических и минеральных ресурсов, научного обоснования развития и размещения производит. сил, текущего и перспективного планирования. По широкому кругу экономических проблем в Узбекской ССР проводили исследования А. М. Аминов, К. Н. Бедринцев, Х. М. Джалилов, О. Б. Джамалов, И. И. Искандеров, А. Х. Хикметов и др.; в Казахской ССР — Т. А. Ашимбаев, С. Б. Баишев, М. К. Илюсизов, К. И. Сатпаев, С. Е. Толыбеков, Т. Т. Тулебаев и др.; в Киргизской ССР — Д. А. Алышбаев, А. М. Молдокулов, К. Л. Оторбаев, Е. П. Чернова и др.; в Таджикской ССР — И. К. Нарзикулов, Р. К. Рахимов, Х. С. Саидмурадов, Х. Б. Салбиев и др.; в Туркменской ССР — А. А. Аннаклычев, Р. Х. Бакасова, Т. З. Исрафилов, В. Т. Лавриненко, В. С. Манаков, О. А. Халов и др.

В союзных республиках Закавказья исследовательские работы в области экономики длит. время сосредоточивались в вузах. Старейший в Закавказье научный экономический Центр — Институт экономики и права АН Грузинской ССР (основан в 1944). В Армянской ССР и Азербайджанской ССР аналогичные институты были созданы в 50-х гг. Наряду с проблемами политической экономии социализма большое внимание учёными закавказских республик уделяется вопросам экономики промышленности, экономики сельского хозяйства, размещения производительных сил, экономики труда и использования трудовых ресурсов. Экономисты закавказских республик работают также в области истории народного хозяйства, истории экономической мысли, применения математических методов в экономике. Учёные Азербайджанской ССР исследуют также развитие экономики стран Ближнего и Среднего Востока. Значительный вклад в развитие советской экономической науки сделали в Грузинской ССР В. Абуладзе, В. Бахтадзе, П. Гугушвили, А. Гуния, И. Джаши, Г. Мегрелишвили, И. Микеладзе, Б. Хасиа и др.; в Азербайджанской ССР — М. Аллахвердиев, Б. Ахундов, Г. Дадашев, Д. Магеррамов, С. Мирзоев, А. Набиев, А. Сумбатзаде, А. Фараджев и др.; в Армянской ССР — М. А. Адонц, Г. Н. Азатян, А. А. Аракелян, А. Х. Бенуни, Х. Г. Гуланян, С. Ш. Зурабян, О. Е. Туманян и др.

Большими научными кадрами экономистов располагает УССР. Имеется сеть научных экономических учреждений, включающая Институт экономики АН УССР (основан в 1936), Институт экономики промышленности АН УССР (1969), Научно-исследовательский экономический институт Госплана УССР (1962), Украинский НИИ экономики и организации сельского хозяйства (1956), Вычислительный центр Госплана УССР (1964) и другие крупные научные центры. Учёные ведут исследования в области политической экономии, отраслевых экономик, статистики, экономико-математических методов, истории народного хозяйства, истории экономической мысли. В круг их исследований входят проблемы экономики моря, мировой экономики, критика буржуазных, реформистских и ревизионистских экономических теорий. Учёные-экономисты УССР — А. Н. Алымов, П. И. Багрий, В. В. Бондаренко, Д. Ф. Вирнык, П. И. Верба, И. А. Вышневецкий, Т. И. Деревянкин, А. С. Короед, И. И. Лукинов, А. А. Нестеренко, И. С. Пасхавер, П. Н. Першин, А. А. Радченко, Н. Г. Чумаченко, А. А. Чухно, С. М. Ямпольский и др. — внесли заметный вклад в разработку актуальных проблем советской экономической науки.

В 20-е гг. экономические исследования в БССР проводились в основном экономистами Госплана БССР, институтов сельского и лесного хозяйства, организации и охраны труда. В 1931 был создан Институт экономики АН БССР, а в 1933 — Институт народного хозяйства. Проблемы экономики промышленности, сельского и лесного хозяйства были главными темами исследований. В 50—60-х гг. с созданием НИИ экономики и организации сельскохозяйственного производства, НИИ экономики и экономико-математических методов планирования при Госплане БССР и др. фронт научных работ расширился. От изучения отдельных проблем экономической науки учёные БССР перешли к исследованию комплексных проблем. Учёные-экономисты республики — Т. Ф. Домбаль, В. И. Дриц, З. З. Дудич, И. М. Качуро, В. Н. Лубяко, В. И. Мазур, Ф. С. Мартинкевич, М. Г. Матусевич, В. И. Переход, И. Т. Чернявский и др. — разрабатывали проблемы политической экономии, экономики промышленности, экономики сельского и лесного хозяйства, истории народного хозяйства, применения математических методов в экономике и др.

В Молдавии в научных центрах — в Институте экономики АН Молдавской ССР (основан в 1960), НИИ экономики и организации сельскохозяйственного производства (1970), НИИ планирования при Госплане Молдавской ССР (1971), в отделах экономики отраслевых НИИ, на экономических факультетах и кафедрах вузов — преимущественно разрабатывались экономические проблемы развития народного хозяйства, вопросы размещения промышленных и сельскохозяйственных предприятий, определения сырьевых зон пищевой промышленности, рационального использования трудовых ресурсов, совершенствования экономических взаимосвязей между сельскохозяйственными предприятиями и перерабатывающей промышленностью, проблемы создания и развития агропромышленных комплексов и др. Этим проблемам посвятили труды М. Я. Базин, И. Д. Блаж, А. А. Гудым, А. Ф. Кожухарь, И. Ф. Пискуненко, М. М. Радул, Г. Н. Сингур, М. М. Урсул, Р. Д. Федотова, Н. П. Фролов, В. В. Чембровский, В. Ф. Червинский и др.

Восстановление Советской власти в Латвии, Литве, Эстонии в 1940 выдвинуло перед экономической наукой этих республик задачу разработки основы реализации общих закономерностей строительства социализма применительно к конкретным условиям. Партийными органами и учёными-экономистами Латвии, Литвы и Эстонии были исследованы вопросы социалистического обобществления средств производства, включения экономики республик Прибалтики в единый народно-хозяйственный организм Советского Союза, индустриализации, осуществления ленинского кооперативного плана, развития и размещения производства, экономики и организации труда, экономики торговли, финансов и кредита. С конца 60 — начала 70-х гг. экономическая наука в республиках Советской Прибалтики решала проблемы, аналогичные проблемам, стоявшим перед всей советской экономической наукой, — вопросы повышения эффективности общественного производства, экономические проблемы научно-технического прогресса, совершенствования механизма управления экономикой и др. Развитию экономической науки в республиках Советской Прибалтики способствовали созданные ещё в 40-х гг. институты экономики республиканских АН, НИИ планирования Госплана Латвийской ССР (основан в 1970), экономические подразделения отраслевых НИИ и кафедры в вузах. Учёные Литвы Д. Будрис, А. Бурачас, И. Бучас, А. Даукш, М. Лола, А. Макарявичус, В. Малишаускас, К. Мяшкаускас и др., Латвии — А. Бракш, А. Вейнберг, Л. Гамрат-Курек, П. Гулян, Ф. Деглов, Г. Либерман, Я. Калнинь, И. Киртовский, О. Крастинь, А. Лейт, А. Свикис, Л. Стародубский, Я. Страутинь, Б. Трей и др., Эстонии — Р. Антоне, М. Бронштейн, А. Веймер, И. Каганович, Н. Каротамм, А. Кёёрна, Э. Кулль, О. Сепре, В. Тармисто и др. в своих трудах исследовали широкий круг экономических проблем, стоявших перед республиками, историю советской экономической науки в Прибалтике.

Фундаментальные исследования теоретических проблем советской экономической науки осуществляются преимущественно в институтах АН СССР и АН союзных республик.

В системе АН СССР имеются 10 институтов, занимающихся вопросами экономики: Институт экономики (основан в 1936); Институт мировой экономики и международных отношений (1956); Институт экономики мировой социалистической системы (1960); Институт Латинской Америки (1961); Институт Африки (1959); Центральный экономико-математический институт (1963); Институт Дальнего Востока (1966); Институт США и Канады (1968; до 1974 — Институт США); Институт экономики и организации промышленного производства (в составе Сибирского отделения АН СССР, 1958); Институт экономики Уральского научного центра АН СССР (1971). Отделы экономики имеются также в Башкирском, Дагестанском, Карельском, Кольском и Коми филиалах АН СССР, в Бурятском, и Якутском филиалах Сибирского отделения АН СССР.

Экономические исследования проводятся также в научных институтах при плановых органах страны, министерствах и государственных комитетах СССР. Большую исследовательскую работу по экономическим проблемам ведут университеты и другие вузы страны.

Периодические издания: «Известия Академии наук СССР. Серия экономическая» (с 1970), «Вестник МГУ. Серия VII. Экономика» (с 1945), «Вестник ЛГУ. Экономика. Философия. Право» (с 1946), «Вопросы экономики» (с 1948, в 1929—1941 выходил под названием «Проблемы экономики»), «Вестник статистики» (с 1919), «Деньги и кредит» (с 1927), «Мировая экономика и международные отношения» (с 1957), «Плановое хозяйство» (с 1924), «США. Экономика. Политика. Идеология» (с 1970), «Финансы СССР» (с 1926), «Экономика и организация промышленного производства» (с 1970), «Экономика сельского хозяйства» (с 1921), «Экономические науки» (с 1958), «Экономика и математические методы» (с 1965) и еженедельник «Экономическая газета» (с 1918). Вопросы экономики и экономической науки освещаются в журнале «Коммунист», в экономических журналах, издаваемых в союзных республиках.

См. также раздел Экономическая наука в статьях о союзных республиках.

В. В. Орешкин.

Экономическая география

Экономическая география, зарождение которой в России относится к 18 в., выделилась в самостоятельную науку лишь после Великой Октябрьской социалистической революции.

Практическая потребность в экономической географии как в своде знаний о распределении по территории России населения и отраслей хозяйства стала проявляться по мере развития товарного хозяйства. М. В. Ломоносов, впервые употребивший термин «экономическая география», был инициатором и организатором широкого экономико-географического изучения России. Большое значение для познания хозяйства страны и размещения её населения имело создание научных экономико-географических описаний. В этом отношении важным событием было появление трудов И. К. Кирилова («Цветущее состояние Всероссийского государства... », 1727) и В. Н. Татищева (создавшего первый географический словарь в России, содержавший сведения и о хозяйстве страны). Большим вкладом в изучение районов явились работы «Топография Оренбургской губернии» П. И. Рычкова (ч. 1—2, 1762) и «Описание земли Камчатки» С. П. Крашенинникова (т. 1—2, 1755). В отношении изучения территорий, которые в то время ещё не были в составе России, немаловажное значение имели историко-географическое описание Грузии («Житие Грузии») Багратиони Вахушти (1745) и историческое, географическое и политическое описание Молдавии Дм. Кантемира (первый русский пер. 1789). Существенную роль в экономико-географическом исследовании различных территорий России сыграли комплексные экспедиции Петербургской АН во 2-й половине 18 в. В связи с развитием торговых связей России с иностранными государствами большой интерес представил выход в 80-х гг. 18 в. многотомного «Исторического описания российской коммерции при всех портах и границах» М. Д. Чулкова. С попытками научно обоснованного районирования России выступили А. Н. Радищев и К. И. Арсеньев. Для экономико-географического познания страны выдающееся значение имело появление во 2-й половине 19 — начале 20 вв. трудов П. П. Семёнова-Тян-Шанского, выпустившего 5-томный «Географическо-статистический словарь Российской империи» (1863—85) и руководившего многотомным изданием «Россия. Полное географическое описание нашего отечества» (1899—1914). В конце 19 — начале 20 вв. стали изучаться вопросы воздействия человека на природу, предотвращения неблагоприятных его последствий и возможности проведения различных видов мелиорации; в этой области много работ создал А. И. Воейков, которому принадлежат также исследования населения России и мира.

Видное место в развитии экономической географии принадлежало Русскому географическому обществу, учрежденному в 1845 (ныне — Географическое общество СССР), которое до революции было главным центром развития географической науки в стране.

Основные заслуги дореволюционных учёных, разрабатывавших экономико-географические вопросы, заключались в создании состоятельных региональных характеристик. Для развития марксистской экономической географии, сформировавшейся в основном уже в советское время, основополагающую роль сыграли труды В. И. Ленина: «Развитие капитализма в России» (1899), «Новые данные о законах развития капитализма в земледелии» (1914—15, опубл. 1917), «Империализм, как высшая стадия капитализма» (1916, опубл. 1917) и др.

Советская экономическая география. Уже в первые годы Советской власти экономико-географические исследования были поставлены на службу социалистического строительства. Знаменитый «Набросок плана научно-технических работ» В. И. Ленина (1918), труды ГОЭЛРО (1920) и разработки Комиссии ВЦИК, а затем Госплана по районированию России (1921—22) определили роль экономической географии в вопросах практического народно-хозяйственного планирования. Важное значение экономической географии в решении этих вопросов было подчёркнуто предложением В. И. Ленина обязательно включать экономическую географию в программы высших учебных заведений.

В середине 20-х гг. Н. Н. Баранским были разработаны на базе исторического и диалектического материализма основные принципы марксистской экономической географии. Они получили отражение в созданном им курсе «Экономическая география Советского Союза. Обзор по областям Госплана» (1927), а затем и в ряде др. работ. Баранский возглавил районную школу экономической географии (первоначально она опиралась на Коммунистическую академию, позже на МГУ), показал значение для экономической географии территориального разделения труда, выдвинул понятие экономико-географического положения, учение о иерархической роли городов в хозяйственной организации территории, разработал принципы экономического картографирования и т. д. Баранский, В. Ф. Васютин, Я. Г. Фейгин и др. вели активную борьбу как с буржуазными концепциями в экономической географии (географический детерминизм, геополитика и пр.), так и с недооценкой связей между экономической и физической географией, изучения хозяйственной специфики стран и районов.

Особую актуальность экономико-географические проблемы приобрели в связи с разработкой и претворением в жизнь перспективных планов развития народного хозяйства СССР. Одним из ведущих направлений советской экономической географии, особо важным с точки зрения практических задач территориального планирования, стала разработка проблем экономического районирования (И. Г. Александров и др.). Важную роль приобрели территориально-производственные комплексы (ТПК). Понятие ТПК обосновал Н. Н. Колосовский. Он показал, что основу ТПК создают «циклы» взаимосвязанных производственные определяющие и отраслевую специализацию районов. Дальнейшее развитие идей ТПК имело весьма актуальное значение. В принятых 25-м съездом КПСС «Основных направлениях развития народного хозяйства СССР на 1976—1980 годы» предусмотрено развитие существующих и формирование новых территориально-производственных комплексов и промышленных узлов. По мере развития и усложнения экономики СССР исторически усиливаются специализация районов, кооперирование производств в составе ТПК.

Наряду с районной структурой народного хозяйства экономическая география изучала и его отраслевые аспекты. Разрабатывая географию сельского хозяйства, А. Н. Ракитников исследовал географические типы сельского хозяйства, принципы сельскохозяйственного районирования и хозяйственной оценки земель. В области географии промышленности Я. Г. Фейгин анализировал отличия закономерностей размещения промышленного производства при капитализме и социализме, А. Е. Пробст — факторы экономичности размещения производства, уделяя при этом особое внимание топливной промышленности и энергетике, П. Н. Степанов систематически анализировал условия размещения главных отраслей промышленности; промышленные районы и узлы исследует А. Т. Хрущев, М. К. Бандман разрабатывает вопросы моделирования ТПК. Как особая отрасль экономической географии сложилась география транспорта (И. В. Никольский и др.). Подобные отраслевые экономико-географические дисциплины сочетаются с районным подходом. Р. М. Кабо (1956) теоретически показал, что районные ТПК представляют собой сочетания отраслей, тесно связанных с соответствующими районами. И отраслевые, и районно-комплексные разделы экономической географии учитывают ресурсы и их балансы, природные условия осуществления той или иной отраслевой технологии и пр.

Дальнейшее развитие получают теоретические исследования по экономической географии. Ю. Г. Саушкину принадлежат труды по общим вопросам теории экономической географии, в области экономического районирования, применения математических методов и т. д., а также в области истории экономической географии. Проблемами районирования занимаются также П. М. Алампиев, А. М. Колотиевский и ученики Н. Н. Колосовского. Общие теоретические и методологические исследования по экономической географии принадлежат также В. В. Покшишевскому, И. М. Маергойзу, Б. Н. Семевскому. В экономической географии стали углублённо разрабатываться вопросы экономической оценки природных ресурсов (А. А. Минц), циклов круговорота веществ в ходе их использования (И. В. Комар). В особую ветвь выделилась география населения. Важную роль сыграли работы Р. М. Кабо. О. А. Константинов и Б. С. Хорев изучали формирование в СССР сети городов и их типы, Г. М. Лаппо — городские агломерации, В. Г. Давидович и Ф. М. Листенгурт разрабатывают проблемы расселения, связанные с географией населения и градостроительно-планировочными дисциплинами. Н. И. Блажко применила математические методы при исследовании систем городов. Проблемы географии сельского расселения исследует С. А. Ковалев; над общими и методологическими вопросами географии населения и проблемами его миграций работает В. В. Покшишевский; эти экономико-географы также развили особое ответвление экономической географии — географию сферы обслуживания.

Развитие экономической географии в союзных республиках и районах РСФСР способствовало появлению региональных экономико-географических монографий. Ценные труды создали: в УССР — М. М. Паламарчук, в БССР — Ф. С. Мартинксвич, В. Ю. Тармисто, в Узбекской ССР — З. М. Акрамов, в Грузинской ССР — Г. Г. Гвелесиани и В. Ш. Джаошвили, в Азербайджанской ССР — А. М. Гаджизаде и Г. А. Кочарян, в Армянской ССР — Л. А. Валесян, в Латвийской ССР — В. Р. Пурин, в Таджикской ССР — К. Ш. Джураев, в Киргизской ССР — К. О. Оторбаев, в Эстонской ССР — С. Я. Ныммик. Были созданы важные труды по районам РСФСР (по Сибири — В. В. Воробьевым, В. А. Кротовым, М. И. Помусом и др., по Уралу — И. В. Комаром, М. Н. Степановым, по районам Европейской части РСФСР— К. В. Долгополовым, Н. И. Ляликовым, А. А. Минцем, Г. С. Невельштейном, С. Н. Рязанцевым, Б. А. Тутыхиным и др.).

В своём развитии советская экономическая география выработала многие специфические методические приёмы. Первостепенное значение имеют приёмы картографирования экономико-географических явлений и процессов (Н. Н. Баранский, А. И. Преображенский, И. М. Маергойз, М. И. Никишов, В. П. Коровицын и др.). Актуальный характер имеет выработка методов экспедиционно-полевых исследований; среди них особую ценность получили изучение «ключей» — типичных участков территории, и обобщение итогов крупномасштабного тематического картографирования. Всё более широкие размеры приобретают использование современной вычислительной техники и установление математических зависимостей. В этой области работают Ю. В. Медведков, Л. И. Василевский и др. Вместе с тем сохраняют своё значение «традиционные» методы анализа.

Для развития экономической географии во 2-й половине 20 в. характерно усиление системно-структурных подходов. Усилилось внимание к областям знания, лежащим на стыке экономической географии с др. науками: к экологическим аспектам производств. деятельности, расселения и потребления; к социологическим и демографическим сторонам процесса общественного воспроизводства (в их пространственном выражении); к условиям обитания населения (что создаёт у экономической географии общее «поле» интересов с медицинской географией и градостроительными дисциплинами) и т. п. Это расширяет рамки экономико-географических исследований и порождает потребность в совершенствовании методики и усиливает как комплексность самой экономической географии, так и связи её с другими географическими науками, в том числе особенно с физической географией.

В соответствии с практическими задачами экономической географии, естественно, наиболее развиты экономико-географические исследования по СССР во всех их подразделениях: комплексные исследования республик и районов, исследования по отраслям, по географии населения и обслуживания и т. п.

К 30-м гг. стала складываться и советская школа экономико-географического страноведения. И. А. Витвер создал ценный учебник по экономической географии зарубежных стран и ряд трудов по Латинской Америке, а впоследствии по Франции и другим странам, а также по мировому хозяйству; Л. Я. Зиман изучал главным образом районы и ресурсы США, некоторых стран Европы. Позже широкий фронт страноведческих работ возглавил К. М. Попов (труды главным образом по странам Азии). В послевоенные годы важным стимулом для развития экономической географии зарубежных стран стала возможность вести исследования непосредственно в социалистических странах Европы (работы И. М. Маергойза, В. П. Максаковского, С. И. Дедовских и др. ), а также в отдельных развивающихся странах (работы Г. В. Сдасюк по Индии, В. В. Вольского по странам Латинской Америки). Обобщающие труды по экономической географии Латинской Америки, развивающихся стран принадлежат Я. Г. Машбицу, стран Африки — Ю. Д. Дмитревскому.

Ряд работ создан по экономической географии развитых капиталистических стран (например, по США — В. М. Гохманом и др., по ФРГ — С. Б. Лавровым, по Италии — Г. Д. Кулагиным, по Великобритании — А. С. Добровым), по странам Азии — К. М. Поповым, В. А. Пуляркиным и др., и т. д. Разработки по экономической географии отдельных стран способствовали развитию географии мирового хозяйства. Общие вопросы географии мирового хозяйства и мировых минерально-сырьевых ресурсов исследует М. С. Розин, отраслевые аспекты географии мирового хозяйства разрабатывают М. Б. Вольф (с. хозяйство), Л. И. Василевский (транспорт). Эти исследования имеют важное теоретическое и практическое значение. Расширяются исследования по географическим проблемам развития социалистической экономической интеграции.

Исследовательские работы по экономической географии ведутся в СССР главным образом в Институте географии АН СССР, Институте Сибири и Дальнего Востока СО АН СССР, Тихоокеанском институте географии Дальневосточного научного центра АН СССР, а также в институтах географии АН Азербайджанской ССР и АН Грузинской ССР, в учреждениях АН ряда союзных республик (УССР, БССР, Казахской ССР, Армянской ССР, Литовской ССР, Молдавской ССР, Киргизской ССР и др.), частично в институтах АН СССР: Востоковедения, Латинской Америки, Африки, США и Канады, Институте экономики мировой социалистической системы АН СССР, Институте экономики и организации промышленного производства Сибирского отделения АН СССР, в некоторых ведомственных экономических научно-исследовательских учреждениях (СОПС при Госплане СССР, экономические институты при Госпланах РСФСР и др. союзных республик и др.). Значительные исследовательские работы выполняют также высшие учебные заведения: многие университеты (в первую очередь МГУ на географическом факультете, а также в Центре по изучению проблем народонаселения, ЛГУ и др.), педагогические институты (их географические факультеты, особенно Московского им. Ленина и Ленинградского им. Герцена), а отчасти и институты экономического профиля. Общественным руслом развития экономической географии являются Географическое общество СССР и его региональные подразделения.

В. В. Покшишевский.

Юридическая наука

В древнерусском государстве (Киевская Русь, 9—12 вв.), а также в период феодальной раздробленности не было юридической науки как систематизированной совокупности знаний о правовой надстройке классового общества. Правовые взгляды господствующего класса находили выражение прежде всего в различных юридических актах: судебниках, международных договорах и т. д. (например, Русская правда — сборник древнерусских законов, обобщивший развитие феодального права с 8 по 12 вв., оказавший большое влияние на формирование юридической мысли в русских, украинских, белорусских и литовских землях). Формой выражения правовых взглядов были также общеполитические и литературные произведения, произведения народного творчества. О развитии юридической мысли у народов, населявших современной территории СССР, свидетельствуют, например, такие памятники права, как судебник Мхитара Гоша (12 в.), Судебник Беки и Агбуги, труды таджикского просветителя Абуль-Хасан-бек Али (11 в.) об управлении государством, критика феодальной монархии в произведениях азербайджанского поэта Низами Гянджеви и др.

В период образования и укрепления Русского централизованного государства происходило дальнейшее развитие юридической мысли: были изданы Судебник 1497, Судебник 1550 (Царский судебник) и др., направленные, с одной стороны, на централизацию и укрепление органов власти, а с другой — на дальнейшее закрепощение крестьян. В борьбе с феодальной раздробленностью была выдвинута прогрессивная для того времени идея о верховенстве (суверенитете) власти царя (например, труды Иосифа Санина-Волоцкого, Ив. Пересветова).

В собственном смысле слова юридическая наука сложилась в России при Петре I, когда была упорядочена законодательная деятельность, а правоведение объявлено учебной дисциплиной. Типичной для правовых взглядов этого периода была идея «просвещённого абсолютизма», укрепления неограниченной власти монарха. С 1731 юриспруденцию начали преподавать в шляхетском корпусе, в 1737 было введено систематическое обучение дворянской молодёжи «законам и правам государственным» при Сенате, коллегиях и канцеляриях. Одним из трёх факультетов основанного в 1755 Московского университета был юридический. Первый русский профессор права С. Е. Десницкий в «Слове о прямом и ближайшем способе к научению юриспруденции...» (1768) призывал соединять изучение естественного права и римской юриспруденции и действующего законодательства. Большую роль в развитии русской юридической науки сыграл профессор Московского университета И. А. Третьяков. Наибольшее внимание, как в научных трудах, так и в преподавании уделялось философским вопросам права.

В начале 19 в. появились труды, посвященные отдельным отраслям права. Господствующим направлением в теории права была доктрина естественного права. Революционно-демократические тенденции в подходе к изучению права впервые проявились в трудах А. Н. Радищева. В своих специальных юридических трудах и законопроектах («Проект гражданского уложения», «Опыт о законодавстве» и др.) он подвергал критике крепостническое законодательство как несовместимое с естественными правами человека, затрагивал важнейшие вопросы русской правовой науки. Взгляды Радищева были развиты декабристами, в том числе П. И. Пестелем — автором первого республиканского проекта конституции России «Русская правда».

После разгрома восстания декабристов в 1825 в юридической науке значит. место заняла концепция исторической школы права, идеями которой пронизано издание Полного собрания законов и Свода законов Российской империи (1832). В подготовке и издании этих актов ведущая роль принадлежала М. М. Сперанскому — автору трудов, посвященных вопросам законодательства, судоустройства, проблемам организации государственной власти в государстве и т. д.

Реформы 60-х гг. в области суда, городского управления, земской системы и т. д. оказали значит. влияние на дальнейшее развитие юридической науки. В ходе подготовки и осуществления реформ появились научные труды, издавались юридические журналы: «Юридический вестник» (с 1860/61), «Журнал гражданского и торгового права» (с 1871), «Журнал гражданского и уголовного права» (с 1873), «Журнал министерства юстиции» (с 1859). В пореформенный период велась углублённая разработка всех отраслей права, для которой характерно усиление буржуазной правовой идеологии. По теоретико-философской ориентации русская юридическая литература конца 19 — начала 20 вв., как и вся буржуазная юриспруденция того периода, делилась на несколько направлений (психологическая теория права, позитивизм и др.).

Пропагандистами демократических правовых воззрений были А. И. Герцен, Н. Г. Чернышевский, Н. А. Добролюбов и др. Их труды, посвященные критике буржуазно-помещичьего строя царской России, крепостничества, разоблачали реакционность официальной юридической науки. Взгляды русских революционных демократов оказали существ. влияние на пробуждение политического и правового самосознания всех народов России, их идеи были восприняты и развиты такими передовыми мыслителями, как белорусский революционер К. С. Калиновский, армянский революционный демократ М. Л. Налбандян, казахский общественный деятель Ч. Валиханов, узбекские просветители-демократы Фуркат и Мукими и мн. др.

В. И. Ленин и другие марксисты подвергли критике официальную русскую юридическую науку, показали её научную несостоятельность. Марксистско-ленинские взгляды на государство и право сыграли решающую роль в формировании социалистического правосознания пролетариата.

Советская юридическая наука начала формироваться после Октябрьской революции 1917. В основе её были марксистские положения об обусловленности государства и права общественно-экономическим строем и их исторически преходящем характере, о классовой сущности государства и права, о коренной противоположности социалистического государства и права государству и праву эксплуататорского общества, о роли социалистического государства и права в строительстве социалистического общества.

Огромную роль в развитии советской юридической науки сыграл В. И. Ленин. В работах «Государство и революция» (1917), «Очередные задачи Советской власти» (1918), «Пролетарская революция и ренегат Каутский» (1918), «О государстве» (1919), «О двойном подчинении и законности» (1922), «Как нам реорганизовать Рабкрин» (1923) и др., а также в письмах к Д. И. Курскому (1921—22), в докладах и выступлениях он сформулировал ряд важнейших правовых положений, легших в основу общей теории советского государства и права. К их числу относятся: органическая связь государства и права; социалистическое государство как государство нового высшего типа; вопрос о соотношении демократии и диктатуры пролетариата; учение о республике Советов как политической форме диктатуры пролетариата; о советской конституции и её принципах, о правовом положении личности, принцип организации народного контроля, прокуратуры, судебной системы и осуществления судопроизводства и др. Ленинские положения по вопросам государства и права нашли развитие в решениях Коммунистической партии, в законодательных актах Советской власти. Под руководством В. И. Ленина и при его непосредственном участии были разработаны первая советская Конституция, а также и ряд основанных на ней законодательных актов (Кодекс законов о труде 1918, Гражданский кодекс 1922 и др.).

Юридическая наука в СССР складывалась и развивалась в условиях острой классовой борьбы против буржуазного юридического мировоззрения. Буржуазная профессура, отстаивая тезис о «надклассовости» права, стремилась исказить сущность советского права, отождествить его с правом буржуазным. Т. н. сменовеховское направление в юридической науке с переходом к нэпу выступило с идеей о неизбежности перерождения советского государства и права в обычное, буржуазное государство и право; такие же позиции занимал ведущий юридический журнал 20-х гг. «Право и жизнь». Были попытки привнести в юридическую науку идеи психологической школы права.

Преодолевая чуждые марксизму-ленинизму направления, юридическая наука успешно развивалась в ходе создания нового законодательства, укрепления революционного правосудия и законности, воспитания социалистического правосознания. В 1922—28 была проведена кодификация гражданского, семейного, уголовного и др. законодательства. В 20—30-е гг. разрабатывались общие теоретические проблемы и методологические основы марксистского правоведения. В этот период выдвинулись крупные учёные-марксисты П. И. Стучка, Е. Б. Пашуканис, Н. В. Крыленко и др. Они способствовали утверждению марксизма в правовой науке, отстаивали материалистическое истолкование права. Стучка подчёркивал революционно творческую роль советского права, доказывал необходимость изучения права в тесной связи с общественными отношениями («Революционная роль права и государства», 1921). Однако некоторые положения его работ давали повод упрекать его в сведении права к экономике.

Один из первых руководителей советской юстиции Крыленко дал правильную марксистскую трактовку права, его материальной обусловленности, классовой сущности, назначения.

Пашуканис рассматривал право в его связи с экономическим базисом и классовыми отношениями. Вместе с тем его работы не были лишены теоретических ошибок, позднее признанных самим автором (например, т. н. меновая концепция права, которая вела к недооценке роли права в условиях социалистического общества). Аналогичных взглядов придерживались и представители ряда др. отраслей юридической науки. Некоторые юристы (в т. ч. А. А. Сольц, стоявший на правильных позициях в основных вопросах теории права) выступали с тезисами о приоритете целесообразности перед законностью, отрицали необходимость установления составов преступлений в уголовных кодексах и т. п. Важную роль в преодолении ошибочных теоретических взглядов, а также в борьбе с буржуазной идеологией сыграл 1-й съезд государственников-марксистов (1931), который подвёл итоги развития советской юридической науки и отметил значение права для Советского государства, регулирования социалистической экономики и т. д. В решениях съезда особое внимание было обращено на необходимость исследования права в его связи с политикой.

К 30-м гг. юридическая наука достигла значит. успехов: была завершена кодификация важнейших отраслей права, изданы научные комментарии к ряду кодексов, велась большая работа по пропаганде социалистического права и законности. Появились первые программы по общей теории государства и права, а также учебные пособия сообщающего характера. В дальнейшем возрастание роли социалистической собственности в экономической жизни в результате индустриализации страны и коллективизации сельского хозяйства вызывало расширение законодательства, регулирующего хозяйственную жизнь советского общества, научных исследований в области права, его природы, социального назначения и перспектив развития. В 1936 была принята Конституция СССР, сыгравшая большую роль в советском государственном строительстве и явившаяся базой для дальнейшего развития отдельных отраслей права. Велась работа по обобщению опыта государственного и правового строительства, по теоретическому изучению и совершенствованию системы советского социалистического права, по выделению его основных отраслей и стоящих перед ними задач. Создавались новые учебники: по теории государства и права, государственному праву, истории государства и права СССР, земельному и колхозному праву, международному частному праву, судоустройству, гражданскому процессу, криминалистике и др. В довоен. годы были изданы значит. теоретические труды С. А. Голунского и М. С. Строговича, М. М. Аржанова.

Отрицательную роль в развитии правовой науки сыграли ошибочные теоретические концепции А. Я. Вышинского, которые в практике правосудия служили обоснованием нарушений социалистической законности. Вышинский искажал сущность и задачи социалистического государства и права (преувеличение роли принуждения в праве и умаление его воспитательного и профилактического значения, переоценка доказательств, значения признания своей вины обвиняемым по уголовным делам и др.).

В годы Великой Отечественной войны 1941—1945 разрабатывались правовые аспекты укрепления боеспособности Советской Армии, воинской дисциплины. В трудах советских криминологов разоблачались преступления германского фашизма против мира, человечности и безопасности народов (например, А. Н. Трайнин, «Уголовная ответственность гитлеровцев», 1944). Советские учёные-юристы обосновали возможность, необходимость и законность привлечения к уголовной ответственности немецко-фашистских военных преступников. Многие положения, сформулированные ими, были положены в основу Устава Международного военного трибунала (см. Нюрнбергский процесс). В годы войны юристы участвовали в разработке ряда важнейших международно-правовых актов (Устав ООН, Устав Международного суда и др.).

В 1946 ЦК ВКП(б) принял постановление «О расширении и улучшении юридического образования в стране», которое сыграло значительную роль в подготовке юридических кадров. Большое значение для развития юридической науки имели также постановление ЦК КПСС «О мерах по дальнейшему развитию юридической науки и улучшению юридического образования в стране» (1964) и «О мерах по дальнейшему развитию общественных наук и повышению их роли в коммунистическом строительстве» (1967).

Советскими учёными были разработаны теоретические положения, легшие в основу важнейших законодательных актов, принятых Верховным Советом СССР в 1958—77: Основ законодательства СССР и союзных республик практически по всем отраслям права (гражданского законодательства, уголовного законодательства, уголовного судопроизводства, гражданского судопроизводства, судоустройства, законодательства о браке и семье, о земле, о труде, о здравоохранении, о народном образовании, водного и лесного законодательства, о недрах и др.). Учёные-юристы активно участвовали в разработке новой Конституции СССР 1977, законов, регулирующих деятельность Советов, в подготовке республиканских кодексов законов.

Реализуя задачи, поставленные съездами КПСС, специальными постановлениями и другими парт. и государственными документами, советские учёные исследуют закономерности развития социалистического государства и права, политической системы развитого социалистического общества, функции и механизм общенародного государства; разрабатывают такие важные для развития социалистического общества вопросы, как государственно-правовые средства воздействия на процесс формирования коммунистических общественных отношений, пути совершенствования законодательства, дальнейшего углубления социалистической демократии, коммунистического воспитания трудящихся. В центре внимания исследователей находятся актуальные проблемы социалистического общества, эффективность социального действия права, система правового регулирования, соотношение права и экономики, развитие системы советского права. Шире развёртывается изучение социально-психологических аспектов действия права, правового регулирования, вопросов юридического воспитания и юридической культуры. Большое внимание уделяется вопросам правового положения личности в социалистическом обществе, системе гарантий прав и свобод граждан, а также проблемам, связанным с обязанностями граждан по отношению к обществу и государству и др. Разрабатываются проблемы общей теории государства и права, ведётся изучение современной буржуазной правовой идеологии, критика реформистских и ревизионистских взглядов на государство и право, разоблачение антикоммунизма в этих вопросах; изучаются закономерности развития государственности зарубежных стран (работы Н. Г. Александрова, С. С. Алексеева, М. А. Аржанова, Г. В. Барабашева, С. А. Голунского, А. И. Денисова, Д. Л. Златопольского, Д. А. Керимова, В. Ф. Котока, И. Д. Левина, А. И. Лепёшкина, А. А. Мишина, П. Е. Недбайло, В. С. Петрова, И. С. Самощенко, Б. Н. Топорнина, И. П. Трайнина, В. А. Туманова, И. Е. Фарбера, Н. П. Фарберова, В. Е. Чиркина, Г. Х. Шахназарова, А. Ф. Шебанова, В. С. Шевцова, К. Ф. Шеремета, Б. В. Щетинина, Л. С. Явича и др.).

Важнейшее значение имеет изучение правовых аспектов государственного управления, государственных и общественных начал в системе управления, правового положения и роли общественных организаций в социалистическом обществе, разработка направлений совершенствования деятельности государственного аппарата (работы Ю. М. Козлова, Б. М. Лазарева, А. Е. Лунева, Г. И. Петрова, М. И. Пискотина, С. С. Студеникина, Ю. А. Тихомирова, Ц. А. Ямпольской и др.).

Велика роль юридической науки в разработке правовых проблем планирования, хозяйственных связей, правовых форм обеспечения научно-технического прогресса и научной организации труда, а также укрепления юридических гарантий личных и имуществ. прав граждан (работы М. М. Агаркова, Г. Н. Амфитеатрова, С. Н. Братуся, А. В. Бенедиктова, Д. М. Генкина, В. П. Грибанова, С. М. Джорбенадзе, О. А. Красавчикова, О. С. Иоффе, В. В. Лаптева, В. Ф. Маслова, Г. К. Матвеева, И. Б. Новицкого, Н. В. Орловой, П. Е. Орловского, А. И. Пергамент, В. А. Рясенцева, О. Н. Садикова, Г. М. Свердлова, В. Н. Серебровского, Е. А. Флейшиц, Р. О. Халфиной, Ю. К. Толстого).

Особое значение имеет развитие науки трудового права, которая изучает эффективность норм трудового права, проблемы расширения трудовых прав и совершенствования их юридических гарантий, роль трудовых коллективов, правовые аспекты стимулирования материальной заинтересованности и др. (работы В. С. Андреева, Л. Я. Гинцбурга, К. П. Горшенина, В. М. Догадова, С. А. Иванова, С. С. Карийского, В. И. Никитинского, А. Е. Пашерстника, А. С. Пашкова, О. В. Смирнова, В. И. Смолярчука и др.).

Советские учёные-юристы работают над проблемами дальнейшего совершенствования правового регулирования в области управления сельским хозяйством, хозяйственных связей в этой отрасли народного хозяйства, изучают правовые аспекты развития межколхозной собственности, кооперирования и специализации сельскохозяйственного производства, исследуют правовые проблемы охраны природы и окружающей среды (работы Г. А. Аксенёнка, Л. И. Дембо, М. И. Козыря, Н. И. Краснова, О. С. Колбасова, И. В. Павлова, Г. Н. Полянской и др.).

Задача всемерного укрепления социалистического правопорядка обусловила появление большого числа работ, посвященных вопросам теории и практики социалистической законности. Разрабатываются проблемы совершенствования системы советского уголовного права (работы Н. Д. Дурманова, Н. И. Загородникова, М. М. Исаева, Б. С. Никифорова, А. А. Пионтковского, П. С. Ромашкина, Н. А. Стручкова, Б. С. Утевского, Т. В. Церетели, В. М. Чхиквадзе, М. Д. Шаргородского и др.). Советские криминологи ведут изучение причин преступности, разработку комплекса мер по профилактике правонарушений (работы А. А. Герцензона, И. И. Карпеца, В. Н. Кудрявцева, Г. М. Миньковского, А. Б. Сахарова, А. М. Яковлева и др.). Над методикой расследования преступлений с применением новейших технических средств работают советские криминалисты (работы Р. С. Белкина, А. И. Винберга, С. М. Потапова, Н. В. Терзиева, А. С. Шляхова и др.). Совершенствованию советской судебной системы, процессуальных прав граждан посвящены работы М. М. Гроздинского, М. А. Гурвича, А. Ф. Клейнмана, И. Д. Перлова, М. С. Строговича, К. С. Юдельсона и др.

Значительное внимание в советской юридической науке уделяется проблемам истории государства и права, а также истории политических учений (работы Б. М. Бабия, П. Н. Галанзы, М. Н. Гернета, О. А. Жидкова, С. З. Зиманова, А. И. Ишанова, С. Ф. Кечекьяна, А. И. Королева, К. А. Мокичева, С. А. Раджабова, М. З. Уразаева, З. М. Черниловского, О. И. Чистякова, С. В. Юшкова и др.).

Ответственные задачи решает советская юридическая наука в разработке правовых вопросов современных международных отношений, в том числе и проблем экономического сотрудничества, социалистической интеграции (работы М. М. Богуславского, В. Н. Дурденевского, Г. П. Жукова, Ф. И. Кожевникова, В. М. Корецкого, Е. А. Коровина, С. Б. Крылова, М. И. Лазарева, Л. А. Лунца, С. А. Малинина, А. П. Мовчана, И. С. Перетерского, В. С. Позднякова, А. И. Полторака, Г. И. Тункина, Е. Т. Усенко, Н. А. Ушакова и др.).

Расширяется сфера правовых исследований в союзных республиках. В большинстве из них изданы обобщающие труды по истории государства и права данной республики, по проблемам национально-государственного строительства, появились труды по общей теории государства и права, государственному, административному, гражданскому и трудовому праву, по гражданскому и уголовному процессу, криминологии, по вопросам современного буржуазного государства и права.

В разработке теоретических проблем государства и права всё более широкое применение получают системно-структурный и функциональный анализ, конкретные социологические исследования. В 60—70-х гг. был издан ряд значит. монографических правовых исследований, в том числе «Марксистско-ленинская общая теория государства и права» (т. 1—4, 1970—73); «Современное империалистическое государство» (т. 1—6, 1963—74); серии «Государство и право стран, освободившихся от колониальной зависимости» (т. 1—5, 1967—75), «Курс международного права» (т. 1—6, 1967— 1973), «Трудовое право и научно-технический прогресс» (1974), «Курс советского уголовного права» (т. 1—6, 1970— 1971); «Международное частное право» Л. А. Лунца (1970) и др.

Проблемы юридической науки разрабатываются в Институте государства и права АН СССР, в АН союзных республик — институты (отделы, секторы). Крупнейшим учебным и научным юридическим центром СССР является юридический факультет МГУ; были восстановлены и вновь созданы юридические факультеты и во многих других университетах. При Прокуратуре СССР работает Всесоюзный институт по изучению причин и разработке мер предупреждения преступности. Крупное научное учреждение — Всесоюзный институт советского законодательства Министерства юстиции СССР. В 1974 создана Академия внутренних дел МВД СССР.

Советские учёные активно участвуют в деятельности международных организаций: Ассоциации международного права, Международной ассоциации юридических наук, Международной ассоциации политических наук, Международной академии сравнит. правоведения, Международной ассоциации юристов-демократов и др.

Периодические издания: журналы «Советское государство и право» (с 1927), «Социалистическая законность» (с 1934), «Советы депутатов трудящихся» (с 1957), «Известия высших учебных заведений. Правоведение» (с 1957), «Советская юстиция» (с 1922).

См. также раздел Юридическая наука в статьях о союзных республиках.

Г. Н. Манов, Н. П. Фарберов.

Педагогика

Педагогическая мысль в Древней Руси первоначально выражалась в устном народном творчестве (былинах, сказках, пословицах, поговорках и др.). Воспитательные идеалы христианства и феодальных кругов четко сформулированы в «Поучении» Владимира Мономаха (12 в.). В ряде сборников 11—12 вв. содержались оригинальные и переводные педагогические сочинения. Так, в сборнике «Пчела» помещена работа неизвестного киевлянина «Слово... о чтении книг»; в тот же сборник и ряд др. («Измарагд», «Изборник» Святослава, «Златоструй» и т. д.) включались переводные отрывки из работ Сократа, Аристотеля и других античных, а также византийских авторов.

В период становления централизованного Русского государства, господствовавшие взгляды на воспитание были изложены в «Домострое» (16 в.). Возникновение книгопечатания (сер. 16 в.) дало мощный толчок развитию просвещения и учебной литературы. Первый русский учебник (Азбука) был напечатан Иваном Федоровым в 1574 во Львове.

В 16—17 вв. в противовес христианско-феодальной концепции воспитания начинают распространяться гуманистические взгляды в области просвещения (Ф. Скорина, деятели братских школ (См. Братские школы), Симеон Полоцкий, Епифаний Славинецкий и др.). Реформы Петра I (начало 18 в.) способствовали оживлению педагогической мысли, развитию» учебной литературы, организации системы народного образования. Введение гражданского шрифта и арабских цифр вместо буквенных обозначений (1708) облегчило усвоение широкого круга знаний (математики, астрономии, навигации и т.д.). В педагогическом отношении лучшим учебником было «Первое учение отроком...» Феофана Прокоповича (1720), в предисловии, к которому он высказал прогрессивные взгляды на воспитание.

В 18 в. в России началось становление государственной системы школ. Развитие педагогической мысли было связано с обоснованием различных вариантов этой системы (Ф. Ф. Салтыков и др.). Одним из первых организаторов и теоретиков русской народной школы и профессионального образования был В. Н. Татищев, открывший т. н. горнозаводские школы на Урале и разработавший систему обучения в них. Значительный вклад в организацию университетского образования и педагогическую мысль России внёс М. В. Ломоносов. По его инициативе был создан Московский университет (1755). Он составил регламенты московских (университетских) и академических гимназий, основанные на достижениях русской и зарубежной педагогики. Исходя из мысли о решающей роли воспитания в развитии человека, Ломоносов главными средствами воспитания считал науку и труд. Педагогические идеи Ломоносова развивали просветитель Н. И. Новиков, профессора Московского университета Н. Н. Поповский, Х. А. Чеботарев, А. А. Барсов и др., выступавшие против феодально-крепостнических взглядов на воспитание и просвещение.

В конце 18 в. начала создаваться Дидактика, что было связано с необходимостью обеспечить расширявшуюся сеть народных училищ (по Уставу 1786) учебниками и учебными пособиями, а учителей — методической литературой. Дидактику разрабатывал Ф. И. Янкович, который совместно с др. сотрудниками (из АН и Московского университета) составил «Руководство учителям первого и второго классов Народных училищ» на основе принципов передовой педагогики, в частности дидактического учения Я. А. Коменского (См. Коменский).

Русскую педагогическую мысль углубил А. Н. Радищев, который с революционно-демократических позиций определил главную цель воспитания как подготовку «истинных сынов отечества», борцов против насилия и деспотизма. Единомышленниками Радищева были Ф. В. Кречетов, В. В. Попугаев, И. П. Пнин, А. Ф. Бестужев, декабристы. Педагогические воззрения декабристов нашли практическое выражение в их деятельности в сибирской ссылке (И. Д. Якушкин, М. А. и Н. А. Бестужевы, В. К. и М. К. Кюхельбекеры, Д. И. Завалишин и др.).

В 40—60-х гг. 19 в. прогрессивные педагогические идеи были связаны преимущественно с революционно -демократической общественной мыслью, составляя её органичную часть (В. Г. Белинский, А. И. Герцен, Н. А. Добролюбов, Н. Г. Чернышевский, Д. И. Писарев и др.). Целью воспитания революционные демократы считали подготовку гражданина-патриота с революционно-материалистическим мировоззрением, широко образованного и трудолюбивого.

Для разработки проблем педагогики и народного образования многое сделал В. Ф. Одоевский. Он занимался организацией детских приютов, положил начало дошкольному воспитанию в России, создал ряд учебных книг для учащихся и дидактических пособий для учителей.

Передовые представители культуры и просвещения многих народов Российской империи в 18—19 вв. выступали за демократизацию образования, за воспитание в духе гуманизма, патриотизма, народности. К их числу относятся: на Украине — Г. С. Сковорода, В. Н. Каразин, А. В. Духнович; в Белоруссии и Литве — И. Ф. Копиевич, Г. Конисский, С. Даукантас; в Латвии — Г. Меркел, И. Брауншвейг; в Эстонии — К. Р. Якобсон, Г. Ф. Пар рот; в Грузии — И. Багратиони, Г. Бараташвили; в Армении — А. Аламдарян, Х. Абовян; в Азербайджане — А. К. Бакиханов, М. Ф. Ахундов и др. Большинство из них разделяли идеи русских просветителей и революционных демократов, особенно Белинского и Герцена. Подъём освободит. движения, начавшийся в середине 50-х гг. 19 в., вызвал к жизни широкое общественно-педагогическое движение, которое носило антикрепостнический характер. и В обсуждении проблем воспитания и подготавливавшейся школьной реформы участвовали видные учёные, писатели, деятели народного образования (Н. И. Пирогов, Л. Н. Толстой, Н. Х. Вессель и др.).

В центре внимания находились вопросы назначения школы, гуманизации воспитания, изменения характера образования и методов обучения и т. п., началось движение за создание национальной системы воспитания. Всё это способствовало выделению педагогики в самостоятельную отрасль и научной деятельности, разработке её на профессиональном уровне.

Становление педагогики как науки в России связано с именем К. Д. Ушинского, который, творчески использовав всё положительное, что было достигнуто педагогикой и психологией к середине 19 в., создал стройную психолого-педагогическую концепцию и на её основе теорию воспитания и обучения. Комплексное рассмотрение проблем человека в свете данных всех наук, изучающих его самого и условия его существования, дало Ушинскому возможность заложить основы педагогических антропологий, которая была для него наукой о воспитании развивающегося человека, т. е. собственно педагогикой. Исследование этих фундаментальных проблем явилось базой для теории образования и обучения, на основе которой были созданы к лучшие из дореволюционных учебников для народной школы и разрабатывались методы учебно-воспитательной работы. Под влиянием идей Ушинского и при активном участии его последователей в конце 19 — начале 20 вв. стали исследоваться как общие проблемы педагогики и дидактики (П. Ф. Каптерев, В. П. Острогорский, В. П. Вахтеров, Н. Ф. Бунаков, И. Н. Ульянов, П. Ф. Лесгафт и др.), так и методики преподавания отдельных учебных предметов (В. Я. Стоюнин, В. И. Водовозов, Д. Д. Семенов и др.). Идеи Ушинского оказали влияние на развитие педагогической мысли др. народов России — Г. Лгаян (Армения), И. Алтынсарин (Казахстан), Я. С. Гогебашвили (Грузия), Р. Эфендиев (Азербайджан), И. Я. Яковлев (Чувашия) и др. С конца 19 в. благодаря деятельности первых русских социал-демократов в России о стали известны идеи К. Маркса и Ф. Энгельса о воспитании (см. Коммунистическое воспитание). Основные положения марксистского учения о воспитании были развиты в новых исторических условиях В. И. Лениным.

Советская педагогика. После победы Октябрьской революции 1917 пути развития народного образования и связанные с этим задачи советской педагогики были определены Программой Коммунистической партии, принятой 8-м съездом (1919). Выступления Ленина в первые послереволюционные годы содержали решения сложных вопросов: о связи политики с педагогикой, о пролетарской культуре и отношении рабочего класса к культурному наследству и др. Ленин определил сущность коммунистической морали. В социалистическом обществе у подрастающего поколения должно быть сформировано материалистическое мировоззрение, выработаны коммунистические убеждения и высокие нравственные качества; средства для достижения этой цели — широкое научное образование на политехнической основе, связь обучения с производительным трудом, активное участие молодёжи в практике строительства нового общества. Претворяя в жизнь марксистско-ленинские демократические принципы воспитания и образования, советская педагогика главное внимание уделила разработке основ построения единой трудовой политехнической школы, определению содержания обучения и воспитания в ней, отысканию путей и методов активизации учебно-воспитательной работы, проблемам воспитывающего коллектива (Н. К. Крупская, А. В. Луначарский, П. П. Блонский, С. Т. Шацкий, П. Н. Лепешинский, М. Н. Покровский и др.). Работу в этой области возглавляла Н. К. Крупская, видный педагог-марксист, которая внесла большой вклад в разработку проблем детского коммунистического движения, дошкольного воспитания, политехнического образования и трудового обучения, массовой политико-просветительной работы со взрослыми и др.

Первые годы развития советской школы и педагогики отмечены смелыми поисками новых форм и методов учебно-воспитательной деятельности, которые в целом давали плодотворные результаты. Вместе с тем имели место серьёзные ошибки: некритическое отношение к новым буржуазным теориям, случаи вульгаризации марксистских идей, переоценка значения личного опыта детей, их практической деятельности, недооценка научного образования, овладения теоретическими знаниями, сведение деятельности учителя к функциям консультанта учащихся и др. В начале 30-х гг. Коммунистическая партия и Советское правительство приняли ряд постановлений, определивших коренную перестройку процесса учебно-воспитательной работы в советской общеобразовательной школе (см. СССР. Народное образование). Перед школой была поставлена задача дать каждому учащемуся научное образование на основе твёрдо зафиксированного в учебных планах и программах объёма и уровня знаний по гуманитарным и естественнонаучным дисциплинам. В постановлениях осуждены попытки некритического использования «новаторских» систем и методов обучения. Классно-урочная система организации учебной работы признана основной.

В 20-х — 1-й половине 30-х гг. получила распространение точка зрения, согласно которой педагогика может дать учителю лишь эмпирические рекомендации, а теоретически обосновать их призвана «наука о детях» — Педология. Идеалистические и механистические установки педологии, её антипсихологизм отрицательно сказались на развитии психологии и педагогики и причинили большой вред школе. Пренебрежительное отношение к педагогике было осуждено партией [пост. ЦК ВКП(б) «О педологических извращениях в системе наркомпросов», 1936], однако одностороннее понимание критики педологических ошибок привело к тому, что в течение длит. времени недооценивалась важность применения психологических методов изучения детей.

В 30-е гг. активно разрабатывались проблемы советской дидактики, методологической основой которой стала ленинская теория отражения. Признана необходимость использования разнообразных методов обучения в зависимости от содержания образования, уровня знаний учащихся и дидактических задач.

Выдающимся достижением советской педагогики явилась система воспитания, созданная А. С. Макаренко. В его трудах разработана теория организации и деятельности дет. коллектива, получили детальное освещение такие вопросы, как опора на положительное в характере и личности воспитанника, усиление эффективности воспитания при одновременном воздействии педагога и коллектива воспитанников, воспитание в труде и др.

Развитие советской педагогики связано с именами таких видных педагогов, авторов научных исследований, учебников для высшей школы, как Ш. И. Ганелин, М. А. Данилов, Б. П. Есипов, Л. В. Занков, И. Т. Огородников, А. П. Пинкевич, М. Н. Скаткин, С. Г. Шаповаленко (дидактика); Н. И. Болдырев, Н. К. Гончаров, И. А. Каиров, Э. И. Моносзон, И. Ф. Свадковский, В. А. Сухомлинский (теория и методика воспитания); А. Э. Измайлов, И. К. Кадыров, Н. А. Константинов, Ф. Ф. Королев, А. А. Курбанов, Д. О. Лордкипанидзе, Е. Н. Медынский, М. М. Мехтизаде, В. З. Смирнов, С. Р. Раджабов, С. Х. Чавдаров (история педагогики) и др. Обобщению и систематизации достижений советской педагогики способствовал выпуск педагогических энциклопедических изданий («Педагогическая энциклопедия», т. 1—3, 1927—29; «Педагогический словарь», т. 1—2, 1960; «Педагогическая энциклопедия», т. 1—4, 1964—68). За годы Советской власти подготовлены научные издания педагогических сочинений многих выдающихся мыслителей прошлого, внёсших вклад в создание фундамента педагогической науки (Коменского, Дистервега, Локка, Песталоцци, Гербарта, Фурье, Оуэна, Белинского, Герцена, Чернышевского, Добролюбова, Писарева, Ушинского, Лесгафта и др.). Вместе с тем критическому анализу подвергнуты основные течения в буржуазной педагогике (новое воспитание, трудовая школа, прагматизм, экспериментальная педагогика и др.).

Главное направление современных педагогических исследований — отыскание оптимальных путей формирования всесторонне и гармонически развитой личности, разработка вопросов, связанных с идейно-политическим и нравственным воспитанием молодёжи, с формированием у неё коммунистического мировоззрения. Советская педагогика обосновывает пути развития содержания образования, приводит его в соответствие с потребностями развитого социалистического общества. Для эпохи научно-технической революции характерно быстрое приращение знаний во всех областях науки, что влечёт за собой расширение объёма научного образования, которое должна давать средняя школа. В связи с этим разрабатываются новые принципы и критерии отбора содержания общего образования: проблемы укрупнения единиц усвоения, генерализации знаний применительно к нуждам общего образования, усиление его системности и теоретичности, последовательное проведение принципа политехнизма как одного из ведущих критериев отбора научного материала, подлежащего изучению, и т. п. В области организации учебной работы ведутся поиски путей активизации учащихся, развития их самостоятельности и инициативы в процессе овладения знаниями. В связи с этим проводятся модернизация классической формы урока посредством введения в его структуру различных видов групповой и индивидуальной работы учащихся при сохранении руководящей роли учителя, а также исследования, направленные на усовершенствование средств и методов обучения для максимального развития у учащихся познавательных интересов и способностей, формирования у них умений рационализировать свой труд. Значительное внимание уделяется выработке системы трудового воспитания и профориентации учащихся. Расширились исследования по общей, педагогической и социальной психологии, по педагогике и психологии профессионально-технического образования, возрастной физиологии, дефектологии, психофизиологическим проблемам дошкольного воспитания. Продолжается работа в области изучения истории школы и педагогической мысли народов СССР.

Академия педагогических наук СССР, научно-исследовательские институты педагогики союзных республик, кафедры педагогических вузов имеют тесные творческие связи с научными педагогическими учреждениями социалистических стран: идёт постоянный обмен планами научных исследований, организуются совместные двусторонние и многосторонние исследования, проводятся конференции и симпозиумы и др.; советские учёные-педагоги ведут разработку проблем развития школы и педагогики социалистических стран, развивающихся стран Азии, Африки и Латинской Америки.

Научно-исследовательская работа в области педагогики ведётся в научно-исследовательских институтах АПН СССР (в 1943—66 АПН РСФСР), министерств просвещения (нар. образования) союзных республик, Всесоюзном научно-исследовательском институте профтехобразования Государственного Комитета Совета Министров СССР по профтехобразованию, в НИИ проблем высшей школы. Ещё в 20-х гг. Наркомпросом РСФСР были созданы в Москве научно-исследовательские институты методов школьной работы (1922), методов внешкольной работы (1923), научной педагогики при 2-м МГУ (1926), в Ленинграде — Институт научной педагогики (1924). В 1931 в Москве основан Институт политехнического образования (в 1937 преобразован в Институт средней школы). В 1938 все научно-исследовательские институты педагогического профиля были объединены в институт школ Наркомпроса РСФСР. За годы Советской власти сложилась система научно-исследовательских педагогических учреждений, охватившая все союзные республики. Во 2-й половине 20-х гг. педагогические научно-исследовательские учреждения открылись на Украине (1926), в Белоруссии (1928), Грузии (1929), Узбекистане (1929), в 30—50-х гг.— во всех др. союзных республиках. См. Педагогические институты научно-исследовательские.

Периодические издания: журналы «Советская педагогика» (с 1937), «Вопросы психологии» (с 1955); научно-методические журналы: «Дефектология» (с 1969); «Известия АПН» (с 1945), периодические сборники «Новые исследования в педагогических науках» и др.

А. Н. Пискунов, М. Ф. Шабаева.

Языкознание

Зачатки русского языкознания относятся к концу 16 — началу 17 вв. Были созданы первые славянские грамматики (Л. Зизаний, М. Смотрицкий). Собственно научное языкознание начинает развиваться в 18 в. Его основоположником был М. В. Ломоносов, создавший основы русской научной грамматики и терминологии, теорию трёх стилей в русском литературном языке, основы сравнительно-исторического изучения языков. В начале 19 в. появился интерес к идеям всеобщей грамматики (И. Орнатовский, И. С. Рижский, И. Ф. Тимковский), были заложены основы сравнительного славянского языкознания (А. Х. Востоков). В 19 в. для языкознания в России характерны широкий охват теоретических проблем (например, определение сущности языка, его отношения к мышлению, обществу и др.), глубина их разработки, философское осмысление. Призыв М. В. Ломоносова использовать общефилософское понятие о человеческом слове, указание на социальный характер языка были восприняты Н. И. Гречем, который понимал слово как знак, подчёркивал социальную природу языка. К. П. Зеленецкий выделил внешние и внутренние причины многообразия языков. И. И. Срезневский диалектически объяснял развитие языка постоянным борением, постоянными уступками старины новизне. К. А. Аксаков впервые отметил, что слово представляет единство двух сторон — внутренней и внешней, материальной и идеальной. Во 2-й половине 19 — начале 20 вв. вопрос о связи языка и мышления подробно рассматривался И. А. Бодуэном де Куртенэ, А. А. Потебней, Ф. Ф. Фортунатовым, А. А. Шахматовым, которые, оставаясь в целом на позициях идеалистического психологизма, в трактовке конкретного языкового материала приближались в ряде случаев к материалистическому решению отдельных проблем. Тезис о связи истории языка с историей народа, выдвинутый Ф. И. Буслаевым, был развит Фортунатовым, который исследовал дифференциацию и интеграцию языков в связи с историей общества. Шахматов связывал происхождение русского языка и его наречий с происхождением славянских народов, восточных в частности, исследовал судьбы древних русских племён в связи с социальными, культурными и историческими условиями их развития.

В 19 в. успешно развивалось сравнительно-историческое языкознание. Для сравнения привлекались не только классические индоевропейские языки (древнегреческий, латинский, санскрит), но и языки иного строя. Были заложены основы типологического изучения языков (в области синтаксиса) в работах Ф. Е. Корша, на семантическом уровне — в работах М. М. Покровского. Значительны открытия Б. Н. Ляпунова, Фортунатова, Шахматова в области сравнительно-исторического изучения фонетики индоевропейских языков, русского языка. Продолжалось изучение классических языков (латинского и греческого) как в филологическом, так и в языковедческом планах.

В русском языкознании интенсивно разрабатывались проблемы системности языка. Л. Г. Якоб определял язык как систему знаков для выражения мыслей. И. И. Давыдов применил понятие «организма языка», Бодуэн де Куртенэ понимал язык как систему, основанную на существующих в ней отношениях. На материале грамматики системность языка исследовалась в трудах Потебни, Фортунатова. Рассмотрение языка в современном его состоянии и в историческом развитии, выдвинутое Гречем, было развито Потебней и теоретически обосновано Бодуэном де Куртенэ, что предвосхитило учение Ф. де Соссюра о синхронии и диахронии. В трудах Бодуэна де Куртенэ разрабатывалось учение о фонеме. Общетеоретические проблемы ставились и решались на материале русского языка в его разных социально-стилевых и диалектных различиях, в сравнительно-историческом аспекте. В середине 19 в. были заложены основы лингвистической географии русского языка. Изучались проблемы словосочетания и предложения, его разных видов (Д. Н. Овсянико-Куликовский и др.), соотношение морфологии и синтаксиса, изменения морфологической структуры слова.

Кроме становления русистики как самостоятельной лингвистической дисциплины, большого развития достигло славяноведение. Ставились и решались вопросы комплексного изучения истории славянских народов, происхождения их языков, славянской письменности, отношения русского языка к другим славянским языкам и славянских языков между собой (П. С. Билярский, О. М. Бодянский, Е. Ф. Карский, П. А. Лавров, В. И. Ламанский, Шахматов и др.).

Для русского языкознания 19 — начала 20 свыше было характерным изучение строя различных языков как в самой России, так и вне её. Интенсивно изучались тюркские языки (И. И. Гиганов, К. Г. Залеман, М.-А. Казем-бек, В. В. Радлов, В. Н. Татищев и др.). Фонетика и морфология балтийских языков исследовалась Г. К. Ульяновым и Фортунатовым. Русское финно-угроведение представлено трудами Ф. И. Видемана, М. А. Кастрена и др. Изучались языки Северной Европы и Сибири (Кастрен). Значительных успехов достигло изучение кавказских языков (М. И. Броссе, Н. Я. Марр, П. К. Услар), армянского языка [К. П. Патканов (Патканян), А. И. Томсон]. Развитие китаеведения связано с именами Н. Я. Бичурина, В. П. Васильева. Исследовались романские, германские языки, разрабатывались некоторые вопросы семитологии, изучались древневосточные языки.

Советская языковедческая наука по многим вопросам изучения языка продолжила традиции отечественного языкознания. После Октябрьской революции 1917 языкознание превратилось в многоотраслевую дисциплину, располагающую богатейшей эмпирической базой. При наличии разных школ и направлений единство языкознания обусловлено марксистско-ленинской методологией. Для лингвистической теории в СССР характерно марксистское понимание языка как средства общения людей и как практического действительного сознания, признание социальной природы языка, неизменный учёт передаваемого им внеязыкового содержания (откуда следует верность языкознания теме: язык и мышление), историзм в подходе к языку как объекту исследования. Особенность языкознания в СССР составляет также единство теории языка и практики языкового строительства, связанной с ленинской национальной политикой, которая провозгласила равноправие языков всех народов страны. Задачи культурного строительства — создание алфавитов для 50 ранее бесписьменных языков (см. раздел Языки народов СССР), реформы старых алфавитов, в первую очередь русского, а также ряда тюркских языков (переход с арабского алфавита сначала на латинский, а затем на русский), разработка принципов орфографии и пунктуации, создание терминологии, словарей, грамматик, учебных пособий, как для младописьменных языков, так и для языков со старой письменной традицией — всё это стимулировало также создание трудов по теории формирования и развития литературных языков, принципам установления литературных норм, лексикографической теории (В. В. Виноградов, Б. А. Ларин, Д. Н. Ушаков, Ф. П. Филин, В. И. Чернышев, Л. В. Щерба и др.), а также развитие фонологических теорий, прежде всего в трудах Щербы и Н. Ф. Яковлева, а также в работах Р. И. Аванесова, С. И. Бернштейна, Л. Р. Зиндера, А. А. Реформатского и др. Изучение языков народов СССР, принадлежащих к разным языковым группам (уральские, тюркские, тунгусо-маньчжурские, кавказские, чукотско-камчатские, эскимосско-алеутские и другие языки), обогатило сопоставительно-типологические и ареальные методы исследования. Были созданы труды обобщающего характера («Языки народов СССР», т. 1—5, 1966—68), сравнительно-исторические работы по славянским, тюркским, германским, иранским, кавказским и другим языкам, развернулось изучение условий функционирования языков и, в частности, роли русского языка как средства межнационального общения, в особенности в связи с возникновением советского народа как новой исторической общности людей. Изданы двуязычные и толковые словари по многочисленным языкам народов СССР.

Проблемам формирования и развития национальных литературных языков в советской лингвистической науке уделяется большое внимание. Советские учёные (И. К. Белодед, Л. А. Булаховский, Виноградов, В. М. Жирмунский, Н. И. Конрад, Филин, Л. П. Якубинский, В. Н. Ярцева и др.) исследуют литературные языки (на материале языков народов СССР и других языков мира) в связи с конкретно-историческими условиями их функционирования. Становление национальных языков рассматривается в связи с процессами образования наций; решаются проблемы соотношения языка народности и языка нации, связи общенародного языка с его территориальными диалектами, распределения диалектов в близкородственных языках. Разрабатывается вопрос о выборе диалектной базы на ранних этапах формирования литературного языка, т. к. для многих народов СССР задача построения литературного языка приобрела актуальное значение: только после Октябрьской революции для ряда народов СССР сложились условия для функционирования их языков в качестве литературных.

В советском языкознании разрабатываются различные аспекты теории и методики. В 30—40-е гг. для развития языкознания в самых различных направлениях, особенно в исследованиях по типологии и лингвистическим универсалиям, сыграли роль труды И. И. Мещанинова. Несмотря на серьёзные ошибки на пути поисков марксистских методов исследования, работы Марра и Мещанинова дали импульс для широких исторических обобщений при разработке проблем связи языка и общества. В последующие годы исследуются проблемы языкового знака, роли и места языка в процессе познания человеком действительности в свете ленинской теории отражения и другие философские проблемы языкознания (Э. Б. Агаян, Р. А. Будагов, С. Д. Кацнельсон, В. И. Кодухов, Г. В. Колшанский, В. З. Панфилов, Б. А. Серебренников, В. М. Солнцев и др.). При этом важнейшим отправным пунктом является слово (в неразрывном единстве его формальной и содержательной сторон) — единица языка, дающая свои специфические проекции на всех уровнях его структуры. Подчёркивается системный характер языка и иерархического взаимоотношения его уровней. Отмечается недостаточность его чисто семиотического рассмотрения.

Расширяются типологического исследования языков, прежде всего в работах Мещанинова, а также в работах М. М. Гухман, Кацнельсона, Г. А. Климова, Панфилова, Солнцева, Б. А. Успенского, Ярцевой и др. Определяются основные понятия типологии, её отношение к др. лингвистическим дисциплинам. Наряду с имеющими давнюю традицию исследованиями по морфологической классификации языков ведутся исследования в области синтаксической и семантической типологии. В рамках строящейся с опорой на содержание типологические схемы, ориентированной на различные способы передачи в языках мира субъектно-объектных отношений, выявлены номинативный, эргативный и активный строй. Исследуются также вопросы диахронной типологии.

С 50-х гг. началось интенсивное развитие сравнительно-исторического языкознания. На базе изучения сложных зависимостей, существующих между языком и обществом, оформилось представление о непрямолинейности процесса развития языковых семей. Сравнительно-историческому исследованию подверглось множество языков. Кроме индоевропейского (с особенно прогрессировавшим славянскими и германскими ответвлениями) и, отчасти, уральского языкознания, уже имевших богатые традиции изучения, наиболее развитые отрасли компаративистики в СССР — тюркское, монгольское, картвельское, афразийское языкознание (П. Аристэ, А. А. Белецкий, Булаховский, Т. В. Гамкрелидзе, А. С. Гарибян, А. В. Десницкая, Г. Б. Джаукян, П. С. Кузнецов, Мажулис, Г. И. Мачавариани, Э. А. Макаев, М. Н. Петерсон, А. Н. Савченко, Серебренников, И. М. Тройский, Я. М. Эндзелин и др.). Развёртывается обсуждение алтайской и ностратической гипотез, предполагающих родство между рядом языковых семей Старого Света (В. М. Иллич-Свитыч). Начаты работы по изучению генетических связей языков Китая и Юго-Восточной Азии. Широкое направление составляют этимологические исследования (О. Н. Трубачёв, В. И. Абаев, Э. В. Севортян). Ставятся задачи дальнейшего совершенствования методики внешней и внутренней реконструкции. Разработка различных алгоритмов дешифровки позволила советским лингвистам внести вклад в раскрытие таких древних письменностей, как тангутская, майя, протоиндийская, кавказско-албанская и некоторые др.

На основе интенсивной лингвогеографические работы растет интерес к ареальной лингвистике (Н. З. Гаджиева). Широко практикуется картографирование языковых явлений (М. А. Бородина, И. М. Дзендзелевский, Р. И. Аванесов и др.) и составление лингвистических атласов. Разрабатываются понятия языкового союза, субстрата, суперстрата и адстрата. Ведутся активные топонимические исследования (Э. М. Мурзаев, В. А. Никонов, А. В. Суперанская, А. Д. Цагаева и др.).

Неизменно расширяется круг языков, являющихся объектом исследования: языки Др. Шумера и Др. Египта, Урарту, Хеттского царства, древние и современные индоевропейские языки, языки Ближнего Востока и (позднее) Тропической Африки, тюркские, монгольские, финно-угорские, палеоазиатские, тунгусские, кавказские языки, языки Юго-Восточной Азии и др. — труды И. М. Дьяконова по древним языкам Передней Азии, Марра по кавказским языкам, Мещанинова по урартскому языку, В. В. Струве по древнеегипетскому языку, исследования И. Ю. Крачковского и Г. В. Церетели по арабскому, Н. В. Юшманова по семитским языкам, Е. Э. Бертельса, Вс. Миллера по иранским языкам, В. Я. Владимирцова, Г. Д. Санжеева по монгольским языкам, А. П. Баранникова, Ф. И. Щербатского по индийский, Н. И. Конрада по японскому и китайскому языкам, работы А. А. Драгунова, Н. Н. Короткова, И. М. Ошанина, В. М. Солнцева, С. Е. Яхонтова по китайскому языку, А. А. Холодовича по японскому и корейскому языкам, И. Ф. Вардуля, Е. М. Колпакчи, А. А. Пашковского, Н. И. Фельдман по японскому языку, Д. А. Ольдерогге по языкам Тропической Африки.

Общее направление отечественного языкознания обусловило значительное развитие лексикологии. Исследуются основные принципы номинации, а также варьирующие по разнотипным языкам закономерности структурной организации лексики (О. С. Ахманова, В. Г. Гак, А. И.Смирницкий, Ю. С. Степанов, А. А. Уфимцева, Д. Н. Шмелев и др.). Интенсивно изучается словообразование (Г. О. Винокур, Е. А. Земская, Е. С. Кубрякова, В. В. Лопатин, Севортян, И. С. Улуханов и др.). В самостоятельную область исследования превратилась фразеология (Виноградов). Создана серия фразеологических словарей («Фразеологический словарь русского языка», 1967; «Французско-русский фразеологический словарь», 1963; «Англо-русский фразеологический словарь», кн. 1—2, 1967; «Немецко-русский фразеологический словарь», 1975, и др.).

Грамматическая теория строится под знаком системной трактовки синтаксических и морфологических явлений и стремится охватить грамматический строй языка в его цельности (А. В. Бондарко, Кацнельсон, П. С. Кузнецов, Ю. С. Маслов, А. Е. Супрун, А. А. Юлдашев, Ярцева и др.). В центре внимания синтаксических работ находятся проблемы предложения и словосочетания (В. Г. Адмони, Н. Д. Арутюнова, В. И. Борковский, Н. Ю. Шведова и др.). Анализируются принципы актуального членения предложения. В сферу рассмотрения вовлечены и сверхфразовые единства (Н. С. Поспелов). В области морфологии исследуются морфологическая структура слова, сущность грамматической категории, строение словоизменительной парадигмы, части речи как лексико-грамматические разряды слов и их взаимоотношение с членами предложения. Трактовка всех этих проблем была поставлена в связь с типологическими особенностями языков.

Фонетика и фонология рассматриваются как два аспекта науки о звуковом строе языка. Видную роль в отказе от психологизма в фонологии сыграло советское языкознание. Наряду с признанием различит. функции фонемы широко осознана и её отождествит. способность. Прогрессу теории фонемы существенно способствовала дискуссия между представителями московской (Аванесов, Кузнецов, Реформатский, В. Н. Сидоров) и ленинградской (прежде всего в трудах Зиндера, М. И. Матусевич, а также Л. В. Бондарко и др.) фонологических школ.

В советской славистике центральное место занимает систематическое описание и нормализация восточнославянских языков. «Толковый словарь русского языка» под ред. Д. Н. Ушакова (т. 1—4, 1935—40) — первый результат этого направления, определивший дальнейшее развитие русской, украинской и белорусской лексикографии (двуязычные и толковые украинские и белорусские словари, серия разнообразных словарей русского языка, Словарь современного русского литературного языка в 17 тт.). Детально разработана украинская и белорусская научно-политическая терминология. Созданы своды русской, украинской и белорусской орфографии, «Грамматика русского языка» (т. 1—2, 1952—54), «Грамматика современного русского литературного языка» (1970), грамматики украинского (т. 1—5, 1969—73), белорусского (т. 1—2, 1962—66) языков [до выхода академической грамматики украинского и белорусского языков их функцию выполняли подготовленные национальными институтами языкознания вузовские пособия по современным украинскому (т. 1—2, 1951) и белорусскому (т. 1—2, 1961) языкам]. Эти капитальные работы послужили моделью-эталоном для создания аналогичных трудов по др. национальным языкам народов СССР.

На материале русского и славянского языков зародилась и оформилась в самостоятельную и научную дисциплину фонология, морфонология и диахроническая фонология, значение которых в зарубежном языкознании осознано лишь в послевоенное время. Детально описаны фонологические системы литературного языка и многих народных говоров русского (Аванесов, М. В. Панов), украинского (Ф. Т. Жидко, П. П. Коструба, М. Ф. Наконечный) и белорусского (Н. В. Бирило, А. И. Подслужный) языков. Исследуется морфология русского (прежде всего в трудах В. В. Виноградова, Г. О. Винокура, С. П. Обнорского, Н. С. Поспелова, а также А. В. Бондарко, А. А. Зализняка, Н. М. Шанского), украинского (Л. А. Булаховский, М. А. Жовтобрюх, И. И. Ковалик, Б. М. Кулик, И. К. Кучеренко, И. Г. Матвияс, В. М. Русановский, Е. К. Тимченко) и белорусского (М. Г. Булахов, М. А. Жидович, Ю. Ф. Мацкевич) языков. Активно изучается синтаксис восточнославянских языков (В. А. Белошапкова, Е. Ф. Кротевич, А. М. Пешковский, Н. Ю. Шведова и др.).

Фронтально исследованы восточнославянские народные говоры, созданы и создаются разнообразные атласы («Атлас русских народных говоров центральных областей к востоку от Москвы», [ч. 1—2], 1957; «Дыялекталагiчны атлас беларускай мовы», [ч. 1—2], 1963), завершается работа над украинским атласом (Ф. Т. Жидко), опубликован закарпатский атлас (И. О. Дзендзелевский, 1958) и другие региональные атласы. По инициативе советских диалектологов (Аванесов, С. Б. Бернштейн) создаётся Общеславянский атлас как международное научное исследование (с 1958).

Изучается лексика народных говоров (Б. А. Ларин, Н. И. Толстой и др.), составлены и составляются разнообразные диалектные словари восточнославянских языков, в том числе сводный словарь русских народных говоров (под ред. Ф. П. Филина).

В недрах славистики зародилась и оформилась в особую лингвистическую дисциплину история литературных языков (Л. А. Булаховский, В. В. Виноградов, А. И. Ефимов, А. И. Журавский, П. П. Плющ, М. М. Шакун и др.). Описан язык крупнейших писателей (Пушкина, Гоголя, Шевченко, И. Франке и др.), созданы словари языка писателей (Пушкина, Шевченко, Салтыкова-Щедрина и др.).

По памятникам письменности детально прослеживается история русского языка (С. Ф. Бевзенко, В. И. Борковский, П. Бузук, М. Г. Булахов, Л. А. Булаховский, Н. Н. Дурново, М. А. Жовтобрюх, Вал. В. Иванов, Е. Карский, В. В. Колесов, С. И. Котков, П. С. Кузнецов, Б. А. Ляпунов, С. Ф. Самойленко, Е. К. Тимченко, Ф. П. Филин, П. Я. Черных и др.); издана академическая историческая грамматика русского языка (Борковский, Кузнецов, 1963). Создаются исторические словари русского, украинского и белорусского языков.

Развиваются лучшие традиции отечественного языкознания в исследованиях по сравнительной грамматике славянских языков (С. Б. Бернштейн, «Очерк сравнительной грамматики славянских языков», т. 1—2, 1961—74); ведутся исследования по праславянскому языку (П. А. Бузук, В. К. Журавлёв, Г. А. Ильинский, П. С. Кузнецов, В. В. Мартынов, А. М. Селищев, В. Н. Топоров), славянской акцентологии (Л. А. Булаховский, В. А. Дыбо, В. В. Колесов) и славянскому глоттогенезу (Ф. П. Филин). Создаются этимологические словари — славянских языков (О. Н. Трубачёв), русского (Н. М. Шанский), украинского (А. С. Мельничук), белорусского (В. В. Мартынов, Р. В. Кравчук). Изучаются балто-славянские языковые отношения (В. К. Журавлёв, Вяч. В. Иванов, В. М. Иллич-Свитыч, Б. А. Ларин, В. П. Мажюлис, В. Н. Топоров, Я. М. Эндзелинидр.).

Возобновился интерес к Кирилло-Мефодиевской проблематике (Е. М. Верещагин), а также к проблеме роли старославянского языка в историческом развитии восточнославянских языков (Н. И. Толстой). Детально исследуется грамматика (В. В. Бородич, Е. В. Четко, Н. И. Толстой) и лексика (А. С. Львов) старославянского языка. Совместно с лингвистами Чехословакии создаётся словарь старославянского языка.

Исследуются языки южных и западных славян (С. Б. Бернштейн, Ю. С. Маслов, А. М. Селищев и др.), совместно с диалектологами Болгарии создан диалектный атлас болгарского языка как продолжение фронтального обследования болгарских народных говоров в СССР и пробного атласа, созданы грамматики современного болгарского, чешского, сербскохорватского, нижнелужицкого языков, создана серия славянских двуязычных словарей, в том числе польско-украинский, польско-белорусский и др. Возобновилось научное издание древнейших памятников славянской письменности (В. В. Аниченко, С. И. Котков и др.).

Советское языкознание разрабатывало научные принципы обучения русскому языку нерусских учащихся (С. И. Бернштейн, Н. К. Дмитриев, Е. Д. Поливанов, Л. В. Щерба и др.). В связи с этим была выдвинута идея сопоставит. грамматики неродственных языков (Е. Д. Поливанов), важность которой осознана в зарубежной лингвистике лишь в последнее время. Создана серия сопоставительных грамматик. Организованы специальные журналы («Русский язык в национальной школе», «Русский язык за рубежом», «Русский язык в азербайджанской школе» и др.) и специальные научные учреждения.

Широкий размах получили исследования по тюркским языкам (П. А. Азимов, Н. А. Баскаков, И. А. Батманов, Н. З. Гаджиева, В. А. Гордлевский, Н. К. Дмитриев, А. А. Кайдаров, С. К. Кенесбаев, А. Н. Кононов, С. Е. Малов, Е. Д. Поливанов, В. В. Решетов, А. Н. Самойлович, Севортян, Э. Р. Тенишев, Е. И. Убрятова, М. Ш. Ширалиев, А. М. Щербак, К. К. Юдахин и др.). Впервые вышли в свет научные грамматики кумыкского, ногайского, каракалпакского, узбекского, казахского, гагаузского и ряда других языков, многочисленные и разнотипные словари; были почти полностью описаны тюркские диалекты. Это позволило перейти к подготовке обобщающих трудов, включая атлас тюркских диалектов, этимологические словари, древнетюркский словарь.

Исследованы современные иранские языки и диалекты, ранее малоисследованные или совсем не описанные, и в связи с открытием новых материалов в Средней Азии — древнеи среднеиранские языки (Абаев, М. Н. Боголюбов, И. И. Зарубин, В. С. Расторгуева, В. С. Соколова, А. А. Фрейман и др.). Начато создание крупных обобщающих трудов по иранскому языкознанию.

После Октябрьской революции 1917 были изучены и описаны многочисленные языки и диалекты Дагестана (Е. А. Бокарев, А. Н. Генко, Ю. Д. Дешериев, А. С. Чикобава, Н. Ф. Яковлев и др.), картвельские языки, а также абхазско-адыгские языки (К. Д. Дондуа, К. В. Ломтатидзе, Г. В. Рогава, В. Т. Топуриа, А. Г. Шанидзе, Яковлев и др.). Плодотворно развивалось сравнительно-историческое изучение картвельских языков, рассматривалась древнейшая структура корня (Т. В. Гамкрелидзе, Г. И. Мачавариани), был создан первый этимологический словарь картвельских языков.

Начало советскому финно-угроведению положил Д. В. Бубрих. Оно получило развитие в трудах П. Аристэ, В. И. Лыткина, К. Е. Майтинской, Серебренникова и др. В этой области создаются крупные обобщающие исследования. С 20-х гг. развёртывается систематическое изучение языков народов Севера (В. А. Аврорин, В. Г. Богораз, А. В. Дульзон, Е. А. Крейнович, Г. А. Меновщиков, Панфилов, П. Я. Скорик, О. П. Суник, В. И. Цинциус и др.).

Расширяются лингвистические исследования в области романо-германских языков. Интенсивно изучается история германских языков. Была создана сравнит. грамматика этих языков, использовавшая новые языковые материалы. Большое внимание было уделено исследованию вопросов лексикологии, фразеологии, стилистике отдельных германских языков. Германские языки стали объектом сравнительно-типологических штудий. Множество работ посвящено изучению разных сторон структуры английского, немецкого, нидерландского, скандинавских и других языков.

Появились крупные оригинальные труды по истории романских и германских языков, получившие широкое признание за рубежом. По романистике — Р. А. Будагова, М. В. Сергиевского, Г. В. Степанова, В. Ф. Шишмарёва; по германистике — И. Р. Гальперина, Гухман, Жирмунского, Б. М. Задорожного, Б. А. Ильиша, Кацнельсона, Макаева, О. И. Москальской, Смирницкого, М. И. Стеблин-Каменского, Ярцевой и др. Были изданы обобщающие работы по романским и германским языкам: серия «Сравнительно-сопоставительная грамматика романских языков» (1972), содержащая сведения о малоизученном каталанском, ретороманском и др. языках, «Сравнительная грамматика германских языков» (т. 1—4, 1962—66) и «Историко-типологическая морфология германских языков» (т. 1—2, 1976).

Социолингвистика изучает закономерности функционирования языка в обществе (Виноградов, Жирмунский, Ларин, Л. П. Якубинский); она решает задачи создания и развития теории языковой нормы и литературного языка, разработки письменностей для бесписьменных языков, норм литературных языков, проблем культуры речи, многоязычия, поэтической речи и др. (работы Аврорина, Будагова, Дешериева, Л. Б. Никольского, И. Ф. Протченко и др.). В широкое направление превратилось связанное с этим кругом вопросов исследование психофизических механизмов речи. Поставлены и решаются новые проблемы социолингвистического характера на материале русского языка и языков народов СССР: «Русский язык и советское общество», кн. 1—4, 1968; «Русский язык в современном мире», 1974; «Закономерности развития литературных языков народов СССР в советскую эпоху», т. 1—4, 1969—76; «Проблемы двуязычия и многоязычия», 1972.

В связи с актуальными задачами развития народного хозяйства всё большее значение приобретают исследования по прикладной лингвистике. Ведутся работы по созданию информационных языков для различных областей науки и техники, систем автоматической обработки информации, а также в области автоматического перевода. При решении указанных задач и разработке формализованного описания языка большую роль играет сотрудничество математиков, кибернетиков, лингвистов (А. И. Берг, А. Н. Колмогоров, А. А. Ляпунов, И. И. Ревзин). Исследования такого рода, ведущиеся в СССР с 50-х гг., имеют и большое теоретическое значение.

Расширение задач и проблематики отечественного языкознания после Октябрьской революции обусловило и новую организацию лингвистические работы. Начиная с 30-х гг. растет число вузов и исследовательских институтов, где разрабатываются лингвистические проблемы. В каждой республике и автономные области созданы языковедческие центры, что способствует росту национальных кадров языковедов.

В лингвистических институтах Азербайджана, Армении, Белоруссии, Грузии, Казахстана, Киргизии, Латвии, Литвы, Молдавии, Таджикистана, Туркмении, Узбекистана, Украины, Эстонии постепенно складываются крупные коллективы учёных. Во всех республиках ведутся всесторонние исследования национальных языков, их диалектов. Создаются академические грамматики, фундаментальные труды по отдельным проблемам национальных языков, толковые, двуязычные и другие виды словарей, диалектологические атласы. Кроме того, в Азербайджанской ССР ведутся обширные общетюркологические исследования. Идёт подготовка к составлению диалектологического атласа тюркских языков СССР. В Баку издаётся журнал «Советская тюркология» (с 1970). Ведущую роль в развитии арменистики играют учёные и научные центры Армении, где разрабатываются также проблемы общего языкознания (Р. А. Ачарян, Агаян, А. С. Гарибян, Г. Б. Джаукян, Г. А. Капанцян, Г. Г. Севаки др.). Большой вклад в изучение кавказской филологии, древних языков Передней и Малой Азии, Иранских языков, арабского языка, бесписьм. языков Дагестана вносят учёные Грузинской ССР (Г. С. Ахвледиани, Гамкрелидзе, Т. Е. Гудава, Топуриа, Г. В. Церетели, Чикобава, Шанидзе и др.). В Казахской ССР изучаются памятники древнетюркской и уйгурской письменности (А.-А. Кайдаров), казахский язык исследуется в связи с общетюркологическими и алтаистическими проблемами (Г. Айдаров, А. Аманжолов, А. Есенгулов и др.). С помощью ЭВМ создан Обратный словарь казахского языка, частотно-комбинаторный словарь романа М. Ауэзова «Путь Абая». В Латвийской ССР предпринят анализ древних памятников лексикографии балтийских языков (Д. Земзаре). В Молдавской ССР публикуются работы по вопросам романского языкознания, проблемам языковых контактов молдавского и восточнославянских языков, исследуется роль русского языка как языка межнационального общения. В Таджикской ССР изучаются памирские языки (Д. Карамшоев). В Узбекской ССР, помимо всестороннего изучения современного узбекского языка и его диалектов, создана грамматика староузбекского языка, выявлены взаимосвязи староузбекского языка с древнеуйгурским, старотуркменским (Г. А. Абдурахманов, К. Каримов, С. М. Муталлибов, А. Мухтаров, Э. И. Фазылов, Ш. Ш. Шаабдурахманов, Ш. Шукуров и др.). Созданы начальные курсы языков урду и хинди, преподавание которых введено в средних школах. Исследуются проблемы словообразования (А. Н. Тихонов), осуществляется координация ведущихся в СССР работ по фразеологии (Самарканд). В Эстонской ССР изучаются языки и диалекты Кольского полуострова, а также все прибалтийско-финские языки (П. Аристэ, А. Каск и др.).

Исследование общетеоретических языковедческих проблем и конкретных языков концентрируется в научно-исследовательских институтах АН СССР (Институт языкознания, Институт русского языка, Институт славяноведения и балканистики, Институт востоковедения — все в Москве), её филиалах и АН союзных республик, в институтах автономных республик и автономных областей, а также во всех университетах и других вузах, где имеются филологические факультеты. Эта работа осуществляется в условиях всё большей координации научных сил советского языкознания.

Периодические издания: «Известия АН СССР. Отделение литературы и языка» (с 1940), «Вопросы языкознания», 1952), «Русская речь» (с 1967), «Научные доклады высшей школы. Филологические науки» (с 1958), «Вестник Московского университета. Серия филологическая» (с 1966), «Мовознавство» (с 1967), «Советское славяноведение» (с 1965); «Советское финно-угроведение» (Таллин, с 1965), «Учёные записки» и «Труды» филологических факультетов университетов и институтов СССР. См. также ст. «Российская Советская Федеративная Социалистическая Республика» (раздел Языкознание), Арабистика, Ассириология, Германистика, Индология, Иранистика, Романистика, Семитология, Синология, Скандинавистика, Славяноведение, Тюркология, Финно-угроведение.

В. Н. Ярцева, Г. А. Климов, В. К. Журавлёв.

Литературоведение

Литературоведение зародилось в России во 2-й трети 18 в., когда появились работы, посвященные отечеств. поэзии, реформе стихосложения (В. К. Тредиаковский), проблемам становления русского литературного языка (М. В. Ломоносов). Однако эти работы носили в основном описательный нормативный характер. В начале 19в. теоретические основы литературы разрабатывались в стиховедческих (А. Х. Востоков), историко-литературных (Н. И. Греч) и других работах. До 40-х гг. 19 в. изучение литературы развивалось главным образом в форме критики, стимулировавшей писателей к отражению новых общественных а настроений (А. А. Бестужев-Марлинский, А. Ф. Мерзляков, В. К. Кюхельбекер и др.). В работах Н. И. Надеждина, развивающих мысль о внутренних законах художественной истории человечества, доказывалась необходимость возникновения «новейшей поэзии», синтезирующей достижения классицизма и романтизма. Требование «исторического» способа рассмотрения историко-литературных и теоретических проблем утверждал А. С. Пушкин. В творчестве революционных демократов литературоведение начало складываться в стройную систему. В. Г. Белинский, рассмотрев развитие русской литературы в единстве со всей русской культурой 18 — начала 19 вв., поставил вопрос о специфике искусства, разработал проблемы конкретности художественного произведения, единства содержания и формы, самодвижения характеров, классификации литературы. Теория реализма Белинского, разрабатывавшаяся им эстетика «натуральной школы» обосновывали прогрессивную роль русской литературы в освободительном движении; народность литературы усматривалась критиком в её национальной самобытности, в защите интересов народа, в её демократическом характере. Гражданственность, широта и историзм мышления, внимание к социальному содержанию литературы определяли пафос его борьбы с теорией «чистого искусства». Литературная критика и эстетика Н. Г. Чернышевского, Н. А. Добролюбова, Д. И. Писарева была направлена на материалистическое истолкование природы искусства, защиту его общественной роли, дальнейшую разработку проблем народности; ими была выработана целостная концепция развития русской критики и эстетики 20—40-х гг. 19 в. Идеи русских революционных демократов развивались их единомышленниками и последователями в украинской (Т. Шевченко, И. Франке, Леся Украинка, П. Грабовский и др.), армянской (М. Налбандян и др.), азербайджанской (М. Ф. Ахундов и др.), грузинской (И. Чавчавадзе, А. Церетели и др.), осетинской (К. Хетагуров и др.) и других литературах. Постепенно история и теория литературы обособлялись от критики; разработка связанных с ними проблем велась представителями т. н. академического литературоведения, тесно связанного с передовыми течениями русской общественной мысли и представленного 3 основными школами. Мифологическая школа (Ф. И. Буслаев, А. Н. Афанасьев, О. Ф. Миллер и др.), ориентируясь на историческое бытование жанров, сюжетов, конфликтов и т. п., выясняла своеобразие, генезис явлений словесности различных национальностей. Культурно-историческая школа (А. Н. Пыпин, Н. С. Тихонравов и др.) выдвинула идею единого изучения художественного наследия писателей в широком контексте духовной культуры их эпохи; идею непрерывности и преемственности литературного развития, его национального своеобразия и самобытности. Школа призывала к массовому изучению словесных произведений народа; её заслугой является публикация памятников народного творчества, применение палеографической критики текста. Недостатком историко-культурного метода была недооценка эстетического анализа памятников и их художественной специфики, отождествление истории литературы и истории общественной мысли, оперирование идеей «среды» без учёта обусловливающих эту «среду» социально-классовых факторов. Сравнительно-историческая школа (Ал. Н. Веселовский и др.), включив в круг исследования новые культурные регионы, выдвинула проблему литературные традиции и влияния; однако игнорирование в некоторых работах внутренних законов развития каждой литературы приводило к поверхностному компаративизму, произвольному установлению связей. В работах Ал. Н. Веселовского, синтезирующих позитивные положения мифологические гипотезы, теории заимствования и самозарождения художественных представлений, сюжетов и образов, развивающих традиции культурно-исторической школы, сравнительно-исторический метод реализовался как высшее достижение домарксистского литературоведения не только в России, но и на Западе. Учёный широкого диапазона, создатель наиболее обстоятельной для своего времени исторической поэтики (См. Поэтика), Ал. Н. Веселовский наметил закономерности единого процесса литературного развития в его культурно-исторической обусловленности, эволюцию основных элементов поэтического стиля и сюжетности, по-новому осмыслил роль личности в историко-литературном процессе, по-новому поставил проблему традиций и новаторства.

Во 2-й половине 19 — начале 20 вв. определились значит. успехи в области практической текстологии (См. Текстология) и комментирования (Я. К. Грот, М. И. Сухомлинов, Л. Н. Майков и др.), филологического изучения древних текстов (А. А. Шахматов и др.), изучения литературы как важнейшего документа общественной психологии (Н. А. Котляревский, Д. Н. Овсянико-Куликовский и др.); с точки зрения гносеологической природы образа рассмотрел явления литературы А. А. Потебня, работы которого стимулировали интерес к исследованию психологии творчества и природе художественного мышления. В 1900-х гг. активно выдвигалась задача выяснения социальной функции литературы: Евг. Соловьев (Андреевич), С. А. Венгеров и др. Постепенно социологический метод принял у его приверженцев (П. Н. Сакулин, П. С. Коган и др.) универсальное значение; внутри его складывалась тенденция, получившая позднее, в советское время, название вульгарного социологизма (См. Вульгарный социологизм) (В. М. Шулятиков, В. М. Фриче и др.).

На рубеже 19 и 20 вв. эстетическая и литературоведческая мысль испытывает влияние идей марксизма, метод ологических принципов марксистского литературоведения; намечается эволюция некоторых академических школ к марксизму. Г. В. Плеханов разработал концепцию отношения искусства (в т. ч. литературы) к общественной жизни. В работе «Материализм и эмпириокритицизм» (1908) В. И. Ленин сформулировал принципы теории отражения, ставшей философским фундаментом марксистско-ленинской эстетики, литературоведения и искусствознания. В статье «Партийная организация и партийная литература» (1905), в статьях о Л. Н. Толстом, А. И. Герцене, в высказываниях о М. Горьком, Чернышевском, М. Е. Салтыкове-Щедрине, И. С. Тургеневе и др. писателях В. И. Ленин создал цельную концепцию роли идей социализма в развитии искусства, отношения искусства (прежде всего литературы) к революции, теоретически обосновал принцип партийности литературы. А. В. Луначарский видел в ленинском наследии, взятом «во всем объеме», «надежнейший компас» и для литературоведения. «Характерный для всего наследства Ленина дух боевой партийности, присущая этому наследству политическая заостренность в соединении с философской глубиной и исторической конкретностью должны оплодотворить, уже оплодотворяют и будут оплодотворять марксистское литературоведение» (Луначарский А. В., Собр. соч., т. 8, 1967, с. 464). Литературно-критические выступления В. В. Воровского, М. С. Ольминского, Луначарского, Горького, С. Шаумяна, Ф. Махарадзе, А. Цулукидзе и других критиков-марксистов ввели критику и литературоведение в «контекст» развития общественной эстетической мысли и революционного движения в России.

Советское литературоведение. Октябрьская революция 1917 поставила перед советской наукой о литературе новые конкретные задачи, в решении которых пришлось ей идти непроторёнными путями. Возникавшие ошибочные концепции преодолевались в острых дискуссиях, имевших большое теоретическое и практическое значение для развития литературоведения: об отношении к классическому наследию (см. Пролеткульт), о «формальном методе» (См. Формальный метод), о концепции В. Ф. Переверзева. Важную роль в становлении советской литературы и литературоведения сыграли письмо ЦК РКП(б) «О пролеткультах» (1920) и совещания по литературным вопросам при агитпропе ЦК РКП(б) (1924—25). Знаменательным этапом в развитии литературоведения явилось преодоление в 30-х гг. вульгарного социологизма. Решающую роль сыграло теоретическое освоение эстетического наследия классиков марксизма-ленинизма. В эти годы были опубликованы письма К. Маркса и Ф. Энгельса к Ф. Лассалю, Ф. Энгельса к М. Каутской и М. Гаркнесс, вышел сборник «К. Маркс и Ф. Энгельс об искусстве», в 1932 появилась статья Луначарского «Ленин и литературоведение», положившая начало углублённому изучению трудов и высказываний Ленина, непосредственно касающихся литературы и искусства. В 20-е гг. изучение рукописного наследия русских классиков привело к возникновению советской текстологии (работы Н. К. Пиксанова, Б. В. Томашевского, Г. О. Винокура и др.). В 50—60-х гг. это изучение было продолжено в текстологических трудах Института мировой литературы им. А. М. Горького (ИМЛИ; основан в 1932) и работах Д. С. Лихачева.

30-е гг. вошли в историю советского литературоведения как основополагающий этап теоретической разработки принципов социалистического реализма (См. Социалистический реализм). Широкое обсуждение литературных проблем, прошедшее перед 1-м съездом советских писателей (1934), доклад и выступления Горького на съезде, его статьи «О социалистическом реализме», «Беседа с молодыми» и др. активизировали эстетические поиски литературоведов. Большое значение имели статьи Луначарского, А. А. Фадеева, в сборнике «В спорах о методе» (1934) и др. Преодолевалась распространённая ошибка — отождествление стиля и метода; возрастал интерес к разработке на новом творческом уровне вопросов поэтики, проблем художественной формы. Преодолевалась односторонность вульгарно-социологических и формалистических концепций; появлялись синтетические исследования художественной специфики и социальных сторон (корней) литературы, являющиеся важным завоеванием советского литературоведения. Успехи советской литературы 30— начала 40-х гг., в особенности завершение художественных эпопей, получивших мировую известность («Жизнь Клима Самгина» Горького, «Тихий Дон» М. А. Шолохова, «Хождение по мукам» А. Н. Толстого и др.), подводили теоретическую мысль к попыткам определить место социалистического реализма в мировом литературном процессе, в художественном развитии человечества. Теоретические поиски 30-х гг. определили основные линии развития советского литературоведения 2 последующих десятилетий. В годы Великой Отечественной войны 1941—45 советские литературоведы вносили вклад в общенародное дело, раскрывая в своих исследованиях красоту и богатство духовного наследия Родины, великие патриотические традиции классической русской литературы и литературы народов СССР. Литературоведение послевоенных лет, руководствуясь постановлениями ЦК ВКП(б) 1946—48, укрепляло теоретические позиции социалистического реализма. Активно участвуя в литературном процессе, литературоведение боролось также против схематизма в изображении жизненных противоречий, против мелкотемья и «лакировки» действительности. Дискуссии о реализме и социалистическом реализме 1957 и 1959, проведённые ИМЛИ (2-я совместно с Союзом писателей СССР (См. Союз писателей СССР)), утвердили представление о социалистическом реализме как новом закономерном этапе развития мирового искусства, единственно верном ответе на искания передовой художественной культуры человечества, форме художественного самосознания народов, борющихся за социальное освобождение. Тогда же были впервые сформулированы и обсуждены 2 важнейшие проблемы: стилевое богатство и многообразие литератур народов СССР и взаимоотношения социалистического реализма с другими литературными направлениями в мировом литературном процессе. В ревизионистском литературоведении и эстетике за рубежом в 60-х гг. возникла конформистская концепция «синтеза», слияния реализма с модернизмом в некоем «новом реализме», «реализме без берегов». Советские литературоведы и эстетики убедительно доказали, что подлинный прогресс искусства возможен только на почве социалистического реализма, а водораздел между основными направлениями литературного развития следует видеть отнюдь не в формальных различиях. В трудах конференции «Современные проблемы реализма и модернизм» (1964) раскрыты новые перспективы теоретического осмысления литературного процесса, определилась программа исследований и борьбы за совершенствование творческого метода советской литературы, за расширение его влияния на мировое литературное развитие. Этой программе и её реализации посвящалась конференция «Актуальные проблемы социалистического реализма» (1966), на которой анализ явлений литературного процесса был развёрнут в 2 направлениях: характеристика современных стилевых исканий и исследование теоретических проблем творческого метода советской литературы, рассматривавшихся в тесной связи с задачами полемики, которую марксистско-ленинская эстетика ведёт с направлениями идеалистической, субъективистской эстетики. Конференции 60-х гг., а также конференция «Новая историческая общность людей — советский народ и литература социалистического реализма» (1972), всесоюзные дискуссии по реализму и социалистическому реализму — важные этапы истории советского литературоведения. В 60—70-х гг. всесторонне и плодотворно исследовались теоретические проблемы литературоведения, реализма и социалистического реализма (Ю. Я. Барабаш, А. С. Бушмин, В. И. Борщуков, А. Л. Дымшиц, Д. Ф. Марков, А. С. Мясников, В. В. Новиков, В. М. Озеров, С. М. Петров, Г. Н. Поспелов, Ю. И. Суровцев, Б. Л. Сучков, Л. И. Тимофеев, М. Б. Храпченко, Н. З. Шамота, В. Р. Щербина, У. Р. Фохт, Я. Е. Эльсберг, Л. Г. Якименко и др.).

В разработке проблем теории и истории критического и социалистического реализма, истории литератур дооктябрьской и октябрьской эпох ведущую и организующую роль сыграли институты АН СССР. Ещё в 30-е гг. Институт русской литературы (Пушкинский дом) АН СССР (ИРЛИ; основан в 1905) стал организационным центром изучения творчества Пушкина, проблем народности русской литературы и широкого круга проблем теории и истории русского реализма 19 в. В 30—40-е гг. успехи пушкиноведения ознаменовались рядом крупных трудов (М. П. Алексеев, Д. Д. Благой, С. М. Бонди, В. В. Виноградов, Г. А. Гуковский, Б. С. Мейлах, Б. В. Томашевский, Ю. Н. Тынянов, М. А. Цявловский, П. Е. Щёголев и др.); на протяжении многих лет выходят серийные пушкиноведческие издания («Временник Пушкинской комиссии», в. 1—11, 1963—1975; «Пушкин. Исследования и материалы», т. 1—7, 1956—74, и др.). В 30-х гг. начало складываться и гоголеведение, ставшее в 50—70-х гг. с появлением фундаментальных монографий и исследований (Виноградов, В. В. Гиппиус, С. И. Машинский, Н. Л. Степанов и др.) одной из наиболее результативных областей советского литературоведения. Возрождались лучшие традиции дооктябрьского академического литературоведения в изучении древнерусской литературы. Совершалось коренное обновление принципов подхода к литературным памятникам, а также методов их анализа, формировалось новое понимание связи древней литературы с историей, разрабатывались проблемы художественных методов и специфики древнерусской литературы, вопросы о преемственной связи с нею последующих периодов развития русской литературы (В. П. Адрианова-Перетц, Н. К. Гудзий, И. П. Еремин, Лихачев, А. С. Орлов, В. Н. Перетц, В. Ф. Ржига, Б. А. Рыбаков, С. К. Шамбинаго и др.). Обновлялись принципы исследования памятников народного творчества. Советская Фольклористика складывалась в трудных исканиях новой методологии (М. Х. Абегян, М. К. Азадовский, Н. П. Андреев, П. Г. Богатырев, В. М. Жирмунский, Н. Я. Марр, С. Ф. Ольденбург, В. Я. Пропп, Б. М. и Ю. М. Соколовы и др.). Такую же перестройку переживало изучение русской литературы 18 в. Разрушались вульгарно-социологические представления об ученической подражательности русского классицизма и художественной несостоятельности русской литературы от А. Д. Кантемира до Н. М. Карамзина, исследовалась её связь с национальной историей, её художественная специфика и оригинальность, историческое значение русской литературы 18 в. как источника художественных идей для литературы предпушкинской и пушкинской поры (П. Н. Берков, Гуковский, В. А. Десницкий, Г. П. Макогоненко, В. Н. Орлов). Преодоление догматической трактовки художественного реализма как неподвижной, исторически не развивающейся категории, научный подход к анализу связей реалистического метода с мировоззрением и творческой индивидуальностью писателя открывали путь к всестороннему изучению творчества Л. Н. Толстого и Ф. М. Достоевского, их роли в мировом литературном развитии и художественном прогрессе (М. М. Бахтин, Б. И. Бурсов, Гудзий, Н. Н. Гусев, В. А. Жданов, Э. Е. Зайденшнур, В. Я. Кирпотин, К. Н. Ломунов, Т. Л. Мотылёва, Г. М. Фридлендер, Храпченко, А. В. Чичерин, Б. М. Эйхенбаум, А. С. Долинин, В. Б. Шкловский и др.). В монографиях, созданных в 60-х гг., реализованы ленинские идеи осмысления творчества Л. Н. Толстого как закономерного этапа развития русской революции и русской литературы, ставшего громадным шагом вперёд в художественном развитии человечества.

Ленинская концепция преемственности трёх поколений, трёх классов, действовавших в русской революции, привлекла пристальное внимание литературоведения к изучению литературного наследия декабристов и революционеров-разночинцев, начиная с Чернышевского и кончая героями «Народной воли». Исследования о писателях-декабристах (В. Г. Базанов, В. Н. Орлов и др.) прояснили понимание противоречивой природы русского романтизма и содействовали формированию новых представлений о его месте и роли в историко-литературном процессе 19 в. Академическое издание полного собрания сочинений Белинского (т. 1—13, 1953—59), всестороннее изучение его литературного наследия (А. Лаврецкий, Н. И. Мордовченко, В. С. Нечаева, Ю. Г. Оксман, М. Я. Поляков и др.) позволили разрешить многие вопросы биографии и мировоззрения Белинского, не получившие ранее верного или достаточно глубокого освещения, и впервые составить полное научно-аргументированное представление о вкладе Белинского в развитие теории реализма в России. Весомыми явились достижения в изучении литературно-художественного, критического и эстетического наследия революционных демократов 60—70-х гг. Были изданы полные или академические собрания сочинений Герцена, Чернышевского, Некрасова, Салтыкова-Щедрина, появились исследования Бушмина, Н. Ф. Бельчикова, Макашина, П. А. Николаева, Е. И. Покусаева, Л. А. Плоткина, Б. С. Рюрикова, А. П. Скафтымова, К. И. Чуковского, И. Г. Ямпольского. Советские литературоведы раскрыли роль русских революционных демократов в развитии мировой эстетической мысли и теории реализма и тем самым показали несостоятельность попыток некоторых зарубежных историков литературы и эстетики игнорировать теоретический вклад русских критиков и эстетиков, опиравшихся на богатейший опыт русской литературы критического реализма, осмысленный ими в духе революционных социалистических идеалов. Вместе с тем в литературоведении утверждались традиции неразрывного единства научной и литературно-критической мысли, воплотившегося в статьях Белинского, Добролюбова, Чернышевского, Писарева, Салтыкова-Щедрина и их последователей и соратников в украинской, армянской, грузинской, азербайджанской и других национальных литературах. Возникла возможность выработать целостную, подлинно научную, исторически обоснованную концепцию литературного процесса в многонациональной России.

В 30-е гг. были заложены основы горьковедения, у истоков которого стоял Луначарский, определивший принципиальную важность творчества Горького для художественного развития человечества, назвавший его писателем, в чьём творчестве пролетариат «впервые осознает себя художественно, как он осознал себя философски и политически в Марксе, Энгельсе и Ленине» (Луначарский А. В., Собр. соч., в 8 тт., т. 2, с. 141). Успехи горьковедения воплощены в трудах серийных изданий: «Горьковские чтения» (1940—-1968), «М. Горький. Материалы и исследования» (1934—51), «Архив А. М. Горького» (1939—76), трудах и монографиях С. Д. Балухатого, Б. А. Бялика, С. В. Касторского, Б. В. Михайловского, К. Д. Муратовой, А. С. Мясникова, А. И. Овчаренко, Пиксанова, Е. Б. Тагера и др. Труды горьковедов, изучение творчества Маяковского (В. Д. Дувакин, И. Машбиц-Веров, А. И. Метченко, З. С. Паперный, В. О. Перцов, В. В. Тренин, А. В. Февральский, Н. И. Харджиев), Шолохова (В. В. Гура, И. Лежнев, Ю. Б. Лукин, Якименко и др.) и А. А. Фадеева (Бушмин, Е. Ф. Книпович, Озеров и др.) — всё это явилось соединительным звеном между проблемно-тематическими направлениями в изучении русской советской классики и аналогичными направлениями в изучении советской литературного процесса.

Основные проблемно-тематические направления всесоюзного литературоведения содействовали становлению и развитию аналогичных направлений в союзных республиках: шевченковедение (А. И. Белецкий, Ю. О. Ивакин, Е. П. Кирилюк, М. Рыльский, Е. С. Шаблиовский) и франковедение (Белецкий, Г. Д. Вервес, П. И. Колесник, М. Н. Пархоменко, С. М. Шаховской) на Украине, изучение творчества Руставели в Грузии (И. Абашидзе, А. Барамидзе, Ш. Нуцубидзе), творчества Райниса в Латвии (К. Крауинь, Э. Сокол, В. Хаусман), Навои в Узбекистане (Е. Э. Бертельс, В. Захидов, И. А. Султанов), Низами (Э. Аббасов, М. Гулизаде) и Физули (Г. Араслы, М. Ариф) в Азербайджане, Рудаки (Бертельс, А. М. Мирзоев) и Айни (И. С. Брагинский, Н. Масуми) в Таджикистане, Махтумкули (Б. Каррыев) в Туркменистане, Купалы (Г. Берёзкин, И. Науменко) и Коласа (А. Майхович, Е. Мозольков) в Белоруссии, Абая (М. О. Ауэзов, З. Ахметов) в Казахстане и т. п. Творчество классиков национальных литератур рассматривается в связях с русской и другими национальными литературами. С ещё большей определённостью интернационалистический дух и характер литературоведения выразился в рассмотрении проблематики развития литератур народов СССР советской эпохи. Уже в 20-х гг. начало складываться понимание общности литературных процессов, сопровождавшееся поисками организационных форм взаимосвязей и сотрудничества национальных писательских коллективов. Партийные решения «О политике партии в области художественной литературы» (1925), «О перестройке литературно-художественных организаций», ликвидация РАППа и создание единого Союза писателей СССР (1932) помогли осуществлению этих целей. Определились межнациональные проблемы, привлекающие внимание литературоведов и литературоведческих институтов всех союзных и автономных республик. Главнейшие из них: теория и история социалистического реализма; история и теория взаимосвязей и взаимообогащения национальных литератур, закономерности развития советского романа и др. Созданы 3-томная «Теория литературы. Основные проблемы в историческом освещении» (1962—65), Краткая литературная энциклопедия (т. 1—8, 1962—75), 6-томная «История советской многонациональной литературы» (1970—74) и др. Значит. роль в выработке марксистской методологии изучения связей и взаимодействия литератур сыграли труды литературоведов, посвященные изучению взаимосвязей национальных литератур СССР в их движении к единству многонациональной советской литературы (Берков, Брагинский, Н. Г. Джусойты, К. Л. Зелинский, З. С. Кедрина, Г. И. Ломидзе, Н. С. Надъярных, Л. Н. Новиченко, В. Д. Оскоцкий, Пархоменко, Суровцев и др.). Советское литературоведение изучает литературы прошлых веков и актуальные проблемы текущего литературного процесса, смыкаясь в их анализе с литературной критикой, формируя при этом новый тип критика-литературоведа и новые жанровые формы литературно-критического литературоведения.

Достигла успехов отечеств. славистика (И. Н. Голенищев-Кутузов, К. Н. Державин, Н. И. Кравцов и др.), медиевистика (Бахтин, А. А. Смирнов, Л. Е. Пинский, В. Ф. Шишмарёв, Б. И. Ярхо и др.), востоковедение (В.М.Алексеев, Бертельс, А. Н. Болдырев, В. С. Гривнин, В. А. Гордлевский, Н. И. Конрад, И. Ю. Крачковский, В. А. Кривцов, Б. Л. Ларин, В. И. Симаков, Н. Т. Федоренко и др.), созданы монографии о крупнейших представителях, важнейших явлениях и процессах античной, западноевропейской, американской лит-р (В. Ф. Асмус, Н. Я. Берковский, Д. В. Затонский, С. И. Соболевский, Сучков, И. М. Тройский, А. А. Аникст, И. И. Анисимов, Р. М. Самарин, В. Д. Днепров, Н.М. Морозов, Ф.П. Шиллер и мн. др.). Многонац. и мировые аспекты советского литературоведения потребовали дальнейшего обогащения его методологических поисков, разработки принципов сравнительно-типологического изучения литературы (Алексеев, Белецкий, Берков, Жирмунский, Конрад, Марков, И. Г. Неупокоева и др.). Проблемам типологии русского реализма 19 в. посвящалась конференция в ИМЛИ (1967), тем же проблемам в масштабах семьи славянских литератур — конференция «Сравнительное изучение славянских литератур» в Институте славяноведения и балканистики (1971). Конец 60 — начало 70-х гг. отмечены значительной активностью в разработке проблем теории литературы. Наиболее важным и характерным в этой области явились труды: «Проблемы художественной формы социалистического реализма» (т. 1—2, 1971), «Смена литературных стилей» (1974), трёхтомник «Теории. Школы. Концепции» (1975). Критический анализ основных теорий, школ и методологических концепций современного буржуазного литературоведения тесно сочетался с конструктивной теоретической разработкой актуальных проблем соотношения метода и творческой индивидуальности, системного изучения литературы, творческих методов и литературного процесса, с историко-функциональными исследованиями (Храпченко и др.), изучением проблем специфики художественной формы и стиля (разработка которых базируется на работах Виноградова), форм художественного обобщения в социалистическом реализме и соотношения последнего с другими творческими методами (Сучков, Марков и др.). Интерес к внутренним законам искусства слова, к синтезу исторической и собственно и теоретической поэтики, к исследованию общих свойств художественной формы на конкретном материале произведений, содержательности формы, её художественного смысла свойствен работам Бахтина, Л. Я. Гинзбург, Борковского и др. появились работы по структурной поэтике (Ю. М. Лотман и др.); плодотворно развивается стиховедение (Тимофеев, М. Л. Гаспаров и др.).

Поиски новых методов литературоведения сопровождаются творческой полемикой с зарубежными литературоведческими школами, анализом и оценкой практики современного компаративизма, теоретическими аспектами семиотики, структурализма, роли моделирования в художественном творчестве, критикой идеалистических, субъективистских и неоформалистских позиций буржуазного литературоведения. Важным направлением советского литературоведения остаётся борьба за чистоту марксистско-ленинской идеологии, против буржуазных и ревизионистских извращений истории и практики литературы социалистического реализма (А. А. Беляев, Борщуков, Дымшиц, Овчаренко, Рюриков, Суровцев и др.). В составе АН СССР, её отделений и филиалов, равно как и в республиканских академиях, функционирует сеть специализированных литературоведческих научно-исследовательских учреждений. Наряду с ИМЛИ и ИРЛИ, Институтом востоковедения, Институтом славяноведения и балканистики работают, решая комплексные теоретические и историко-литературные проблемы, институты литературы АН во всех союзных и автономных республиках. Отмечается значительный рост литературоведческих исследований, предпринятых научными коллективами Воронежа, Донецка, Ижевска, Саратова, Тарту и других городов. Литературоведение в СССР оказывает значительное воздействие на современный литературный процесс, на общественное сознание. Издаются научно-популярные серии, библиотека «Литературные памятники», «Библиотека поэта», выходят тома «Литературного наследства», множество специализированных и массовых периодических изданий, в том числе и филологических. Следуя заветам Ленина об отношении к классическому наследству, советское литературоведение содействует тому, чтобы сделать достоянием народа творчество великих отечеств. и зарубежных писателей. Под эгидой АН СССР были изданы собрания сочинений Радищева, Пушкина, Гоголя, Г. Успенского, Герцена, Тургенева. В конце 60 — начале 70-х гг. началась работа над академическим собранием сочинений Достоевского, Некрасова, Чехова, Горького. Республиканские АН выпустили научно подготовленные издания Навои, Низами, Руставели, Шевченко, Абовяна, Ширванзаде, Абая, Купалы, Коласа, Айни, Райниса. ИМЛИ в сотрудничестве с национальными институтами издаёт на русском языке и на языках оригиналов серию «Эпос народов СССР». Активно исследуются, переводятся и издаются памятники мировой литературной классики. Созданы многотомные истории английской, французской, немецкой и других литератур. Изданы 200 тт. «Библиотеки всемирной литературы». Советское литературоведение исследует художественную литературу, мировой историко-литературный процесс с позиций марксистско-ленинского мировоззрения, исторические традиции, творческий опыт советской литературы в контексте мирового литературного процесса и является в этом смысле теоретической основой советской литературы. В Постановлении ЦК КПСС «О литературно-художественной критике» (1972) намечены меры по активизации критической и литературоведческой мысли. Решая задачи, стоящие перед наукой о литературе, отражающей сложные процессы эпохи развитого социализма советское литературоведение последовательно укрепляет связи с живым литературным процессом, с критикой. Это способствует углублению научного анализа, усилению пафоса гражданственности, активному воздействию на развитие советской литературы и искусства, взаимообогащению и сближению социалистических культур.

Периодические издания: журналы «Вопросы литературы» (с 1957), «Литературное обозрение» (с 1973), «Русская литература» (с 1958), «Филологические науки» (с 1958), «Известия Академии наук СССР. Серия литературы и языка» (с 1940), «Радянське лiтературознавство» (с 1957), «Кеэль я кирьяндус» (с 1958). См. также соответствующие разделы в статьях об отдельных союзных республиках в томах БСЭ.

М. Н. Пархоменко.

Искусствознание

Искусствознание в России складывалось как самостоятельная дисциплина на протяжении 19 в. Использовало в своём развитии многочисленные элементы истории и теории искусств, а также художественной критики, содержащиеся в средневековых религиозных текстах, летописях, описаниях путешествий и в эстетических и архитектурных трактатах 18 в. С начала 19 в. рос интерес к истории национального искусства (И. А. Акимов, П. П. Свиньин, И. М. Снегирев) и к его гражданской программе (А. Х. Востоков, А. А. Писарев). В отличие от академической теории и критики (И. И. Виен, В. И. Григорович, А. Н. Оленин), в 1830-е гг. воспринявших консервативные стороны романтических теорий (П. П. Каменский, Н. В. Кукольник, С. П. Шевырёв), критические этюды К. Н. Батюшкова, Н. И. Гнедича, В. К. Кюхельбекера, А. С. Пушкина, Н. В. Гоголя, Н. И. Надеждина были основаны на живом общении с художественными произведениями, утверждали философское значение, жизненность и народность искусства. В. Г. Белинский, А. И. Герцен, Н. А. Добролюбов, Н. П. Огарев, Н. Г. Чернышевский, преодолевая идеалистическую и метафизическую методологию, дали русскому искусству глубоко обоснованную прогрессивно-демократическую программу: её воздействие сказалось в статьях А. П. Баласогло, В. П. Боткина, В. Н. Майкова. А. К. Красовский и И. И. Свиязев высказали ряд прогрессивных для своего времени положений о природе и задачах архитектуры.

Во 2-й половине 19 — начале 20 вв. сбор и систематизацию материалов по истории русского искусства средневековья и нового времени вели Ф. И. Буслаев, И. Е. Забелин, Н. П. Лихачев, А. В. Прахов, Д. А. Ровинский, Н. П. Собко, А. И. Сомов, В. В. Стасов, А. И. Успенский. Значительный вклад в изучение русской архитектуры внесли Ф. Ф. Горностаев, Л. В. Даль, А. М. Павлинов, Г. Г. Павлуцкий, П. П. Покрышкин, Н. В. Султанов, В. В. Суслов. Усиление интереса к стилистическому анализу произведений в начале 20 в. отразилось в работах по истории русского искусства, возглавленных И. Э. Грабарём, расширение круга изучаемых памятников — в работах В. Я. Адарюкова, Г. К. Лукомского, С. П. Яремича, историков архитектуры В. Я. Курбатова, И. А. Фомина, Б. Н. Эдинга. Успехи в изучении византийского искусства и христианской иконографии были связаны с именами Д. В. Айналова, Н. П. Кондакова, Е. К. Редина, Я. И. Смирнова, Ф. И. Шмита. Большую роль в изучении всеобщей истории искусств сыграли А. Н. Бенуа, В. К. Мальмберг, Н. Я. Марр, Н. И. Романов, М. И. Ростовцев, П. П. Семенов, Б. В. Фармаковский, И. В. Цветаев. Однако многим трудам русских искусствоведов (под влиянием гегельянской и кантианской тенденций в западных гуманитарных науках) была свойственна идеалистическая методика, абсолютизировавшая процесс стилистической эволюции в качестве некоего имманентного явления, лишь косвенным образом соотносящегося с динамикой социальной жизни. В конце 19 — начале 20 вв. деятельность ряда критиков и историков искусства (А. Л. Волынского, С. К. Маковского, Д. В. Философова и др.) носила эстетский индивидуалистический характер. Первым русскими искусствоведческим научным институтом стал институт истории искусств, основанный В. П. Зубовым в 1912 в Петербурге.

Учение В. И. Ленина об искусстве как отражении социальной действительности, о партийности искусства, а также традиции прогрессивно-демократической русской критики и эстетики (Белинский, Чернышевский, Добролюбов, Стасов и др.) послужили базой для марксистской художественной критики предреволюционных лет (В. В. Боровский, М. С. Ольминский, А. В. Луначарский) и для развития советского искусствознания.

Советское искусствознание. После победы Октябрьской революции 1917 искусствознание, тесно связанное с идеологической работой Коммунистической партии, обрело важное место в общественной жизни, превратилось в широко разветвленную науку с единым, марксистско-ленинским методологическим базисом.

Борьба за революционное содержание искусства, реализм, за развитие видов и форм художественного творчества, отвечающих целям культурной революции, в 1920-е гг. проходила в напряжённых дискуссиях, в которых важную роль сыграли выступления Б. И. Арватова, А. В. Бакушинского, Луначарского, И. Л. Маца, А. А. Сидорова, Я. А. Тугендхольда, А. А. Федорова-Давыдова, Н. М. Щёкотова, А. М. Эфроса и др. Вопросами теории и истории изобразительного и декоративного искусства занимались Институт художественной культуры (Инхук; 1920—24) в Москве и Государственный институт художественной культуры (Гинхук, 1923—27) в Ленинграде.

Теория искусства 20-х гг. (работы Луначарского и др.) осваивала принципы исторического материализма. Был внесён ценный вклад в разработку положений о классовом характере искусства, его активной роли в общественно-политической борьбе, о социально-экономической обусловленности развития искусства и нанесён удар идеалистическим теориям, отделявшим искусство от общественной жизни. Вместе с тем искусствознание 20-х гг. нередко допускало ошибки формалистического и вульгарно-социологического (В. М. Фриче и др.) характера. Ведущая роль среди учреждений и организаций, занимавшихся вопросами истории и теории искусства, во 2-й половине 1920-х гг. принадлежала институту археологии и искусствоведения, входившему в состав образованной в 1924 в Москве Российской ассоциации научно-исследовательских институтов общественных наук (РАНИОН), и Государственному институту истории искусств в Ленинграде, созданному в 1921 на базе Петроградского института истории искусств.

Борьба за жизнеутверждающие идеалы социалистической эпохи, развернувшаяся в искусстве 30-х гг., определила и развитие искусствознания. Всё чаще ставились проблемы освоения классики, изучался образ человека в искусстве великих эпох реализма (М. В. Алпатов, Д. Е. Аркин, Грабарь, Ю. Д. Колпинский, В. Н. Лазарев и др.). В теории этого периода, освободившейся от вульгарного социологизма, первостепенное значение обрели проблемы искусства как отражения действительности в художественных образах, объективности художественного познания мира, осмысления истории эстетики, а также современных её проблем в свете ленинской теории отражения (выступления М. А. Лифшица, В. С. Кеменова и др.). На базе предшествующего опыта советского искусства и искусствознания в эти годы оформилась теория социалистического реализма. Широкий круг искусствоведческих проблем разрабатывала Государственная академия искусствознания (ГАИС, 1931—36; с 1933 в Ленинграде).

Искусствознание военных и первых послевоенных лет активно занималось проблемами национального наследия, теорией социалистического реализма, вопросами партийности, народности, национальной специфики, идейности искусства.

В 50-е гг. предметом тщательного изучения стала проблема поступательного развития искусства социалистического реализма во всём его многообразии и принципиальном единстве, а также вопросы специфики искусства, сложного взаимоотношения его видов и жанров. Исследователей и критиков всё чаще привлекали проблема современности в искусстве, вопросы мастерства, художественной выразительности, сложной структуры художественного образа. Это позволило значительно углубить и усовершенствовать методологию искусствоведческого анализа как комплексного научного исследования. В 60-х гг. началось систематическое и развёрнутое изучение принципов технической эстетики: было обращено большое внимание на роль художественной среды в системе общественной жизни и эстетического воспитания. Заметно интенсифицировалось изучение вопросов синтеза изобразит. искусства и архитектуры.

60—70-е гг. в развитии советского искусствознания ознаменовались более чёткой и аргументированной критикой буржуазных эстетических теорий, ревизионистских тенденций в зарубежной науке об искусстве, формалистических и натуралистических течений. Творчески обсуждались актуальные проблемы современной художественной культуры, анализировались её достижения и недостатки (В. В. Ванслов, Н. А. Дмитриева, В. М. Зименко, Лифшиц, Г. А. Недошивин, Л. Я. Рейнгардт, многочисленные представители искусствоведческой молодёжи, выдвинувшейся во всех союзных республиках). За годы Советской власти было открыто, реставрировано и введено в научный обиход множество памятников искусства русского средневековья. История искусства допетровской Руси получила всестороннее освещение в работах Алпатова, В. И. Антоновой, П. И. Барановского, Л. А. Бартенева, Н. И. Брунова, Г. К. Вагнера, Н. Н. Воронина, Грабаря, И. Е. Даниловой, И. А. Деминой, М. А. Ильина, М. К. Каргера, Лазарева, Н. Е. Мнёвой, Н. Н. Померанцева, А. Н. Свирина, Н. П. Сычева и др. В свете ленинского учения о борьбе двух культур в каждой национальной культуре антагонистического общества искусствоведами была заново осмыслена история русского искусства 18 — начала 20 вв. (Э. Н. Ацаркина, С. Н. Гольдштейн, Грабарь, Г. Г. Гримм, Г. В. Жидков, Н. Н. Коваленская, А. Ф. Коростина, А. К. Лебедев, О. А. Лясковская, Н. Г. Машковцев, А. Н. Савинов, Д. В. Сарабъянов, Н. И. Соколова, Г. Ю. Стернин, Федоров-Давыдов и др.).

Одним из важнейших достижений искусствознания явилось создание развёрнутой историографии советской искусства. Работы Н. В. Баранова, О. М. Бескина, А. В. Бунина, Н. П. Былинкина, А. И. Замошкина, Л. С. Зингера, А. А. Каменского, Р. С. Кауфмана, П. И. Лебедева, А. И. Михайлова, М. Л. Неймана, Б. М. Никифорова, Б. В. Павловского, Ф. С. Рогинской, П. К. Суздалева, П. М. Сысоева, Б. Н. Терновца, А. Н. Тихомирова, В. П. Толстого, А. Д. Чегодаева и др. раскрывают новаторский характер советского искусства, дают анализ его принципиальной идейной общности и многообразных тенденций, показывают становление и развитие метода социалистического реализма, освещают своеобразие творческих устремлений отдельных мастеров. Детально исследованы многие области декоративно-прикладного и народного искусства (В. М. Василенко, В. С. Воронов, П. К. Галауне, Э. К. Кверфельдт, А. Н. Кубе, М. М. Постникова, А. Б. Салтыков, С. М. Темерин, А. К. Чекалов, Л. И. Якунина и др.). После Октябрьской революции 1917 возникла историография искусства народов СССР. Была проделана огромная работа по изучению как древних и средневековых, так и новых и новейших художественных культур всех народов страны. В развитии этой отрасли советского искусствознания большую роль сыграли работы А. Н. Бернштама, Б. В. Веймарна, В. Л. Ворониной, И. А. Орбели, М. А. Орловой, Б. Б. Пиотровского, О. Халпахчьяна (РСФСР), В. А. Афанасьева, Б. С. Бутник-Сиверского, Я. П. Затенацкого, Г. Н. Логвина (УССР), А. П. Воинова, М. С. Кацера (БССР), М. Я. Лившица (Молдавская ССР), Л. С. Бретаницкого, К. Керимова, М. Усейнова (Азерб. ССР), Ш. Амиранашвили, В. Беридзе, Г. Чубинашвили, Р. Шмерлинг (Грузинская ССР), Р. Дрампяна, Л. А. Дурново (Армянская ССР), М. Мендикулова (Казахская ССР), Г. А. Пугаченковой, Л. И. Ремпеля, А. Умарова, А. Ю. Якубовского (Узбекская ССР), Г. И. Сауровой (Туркменская ССР), Л. Айни (Таджикская ССР), В. Е. Нусова (Киргизская ССР), П. Гудинаса, А. Савицкаса, Ю. Юргиниса (Литовская ССР), Ю. М. Васильева, И. Крейтусе, Р. Лаце (Латвийская ССР), Б. М. Бернштейна, В. Ваги (Эстонская ССР).

Исследователи всеобщей истории искусства не только обогатили науку многими фактическими открытиями, но и, в противовес традиционным концепциям буржуазного искусствознания, с марксистско-ленинских позиций осмыслили ряд узловых этапов художественной истории. Созданы важные труды по истории первобытного искусства (А. С. Гущин, А. П. Окладников и др.), древневосточного и античного искусства (В. Д. Блаватский, О. Ф. Вальдгауэр, Ю. Д. Колпинский, М. Э. Матье, В. В. Павлов, К. В. Тревер, П. Д. Флиттнер и др.), искусства европейских стран и США (Алпатов, А. В. Банк, Б. Р. Виппер, А. Г. Габричевский, Н. М. Гершензон-Чегодаева, В. Н. Гращенков, А. А. Губер, Данилова, М. В. Доброклонский, Ю. К. Золотов, А. Е. Изергина, Т. П. Каптерева, Лазарев, В. Ф. Левинсон-Лессинг, М. Я. Либман, Е. Г. Лисенков, В. М. Полевой, В. Н. Прокофьев, Романов, Е. И. Ротенберг, Чегодаев, И. А. Смирнова, Н. В. Яворская и др.), художественных культур народов Азии, Африки, а также древних народов Америки (Веймарн, Н. А. Виноградова, Ю. Н. Глухарёва, Б. П. Денике, М. М. Дьяконов, Р. В. Кинжалов, В. Б. Мириманов, Д. А. Ольдерогге, С. И. Тюляев и др.).

В 1950—70-е гг. подготовлен ряд коллективных обобщающих трудов: выпущены 13-томная «История русского искусства» (1953—69), 6-томная «Всеобщая история искусств» (1956—66), 3-томное издание «Русское декоративное искусство» (1962—65), 6-томная «История украинского искусства» (1966—70), 12-томная «Всеобщая история архитектуры» (1966—76). Создаются энциклопедия «Искусство стран и народов мира» (с 1962), серия «Памятники мирового искусства» (с 1967), биобиблиографический словарь «Художники народов СССР» (с 1970), «История искусства народов СССР» (с 1971).

Центрами искусствоведческой научной работы являются музеи и научно-исследовательские институты, из которых главные — Третьяковская галерея (основана в 1892), Музей изобразительных искусств им. А. С. Пушкина (открыт в 1912) и Музей архитектуры им. А. В. Щусева [объединивший в 1964 Музей архитектуры Академии строительства и архитектуры СССР (основан в 1934) и Музей русской архитектуры им. А. В. Щусева (основан в 1945)] в Москве, Русский музей (основан в 1895) и Эрмитаж (открыт для публичного обозрения в 1852) в Ленинграде, Институт истории искусств Министерства культуры СССР (основан под руководством Грабаря в 1944, до 1961 — в системе АН СССР), Научно-исследовательский институт теории и истории изобразительных искусств Академии художеств СССР (основан в 1948), Научно-исследовательский институт теории, истории и перспективных проблем советской архитектуры (основан в 1946), Научно-исследовательский институт художественной промышленности (основан в 1934), Всесоюзный научно-исследовательский институт технической эстетики (основан в 1962) Государственного комитета Совета Министров СССР по науке и технике — все в Москве.

Научные исследования в области теории и истории искусства создают базу для интенсивного развития художественной критики, решения актуальных вопросов художественной жизни, творческой практики. Конкретная связь искусствознания как научной дисциплины с художественной критикой выражается, в частности, в том, что большинство авторов важных критических статей (Бернштейн, Дрампян, Каменский, Кеменов, В. И. Костин, К. С. Кравченко, И. Крейтусе, П. И. Лебедев, М. В. Мюнц, Ю. Э. Осмоловский, Г. Г. Поспелов, И. И. Сапего, И. Е. Светлев, О. И. Сопоцинский, О. А. Сурский, Толстой, Умаров, З. В. Фогель, Ю. Я. Халаминский, А. Т. Ягодовская и др.) является также авторами многочисленных научных исследований. Основополагающее значение для укрепления марксистско-ленинских принципов искусствоведческого освещения проблем художественной жизни в эпоху развитого социалистического общества имели постановления ЦК КПСС «О литературно-художественной критике» (1972), а также «О работе с творческой молодежью» (1976).

Интенсивно ведётся в СССР научная популяризация искусства. Большое внимание пропаганде художественного творчества уделяют печать, радио, кино, телевидение. Успешно развиваются международные связи советского искусствознания (советские учёные активно участвовали в работе Международных искусствоведческих конгрессов в Бонне в 1964, Будапеште в 1969 и Гранаде в 1973).

Подготовка искусствоведческих кадров осуществляется Московским, Ленинградским и Свердловским университетами, Ленинградским институтом живописи, скульптуры и архитектуры им. И. Е. Репина, а также рядом республиканских учебных заведений.

Периодические издания: журналы «Искусство» (с 1933), «Творчество» (с 1957), «Декоративное искусство СССР» (с 1957), «Архитектура СССР» (с 1933), информационный бюллетень «Техническая эстетика» (с 1964), издания республиканских искусствоведческих и архитектуроведческих журналов, а также многочисленные сборники периодического типа [«Советское искусствознание» (с 1973) и др.].

См. также Искусствознание.

П. А. Павлов.

Музыковедение

Музыкально-теоретическая мысль, зародившаяся в странах древнего мира, достигла значит. развития в средние века у народов Средней Азии. Вопросы музыки занимали большое место в трудах аль-Фараби (10 в.), Ибн Сины (10—11 вв.) и др. В 17 в. были созданы выдающиеся труды: «Азбука знаменного пения» русского монаха Александра Мезенца, обобщающая многовековый опыт одноголосного певческого искусства Древней Руси, «Мусикийская грамматика» украинского теоретика Н. П. Дилецкого, обосновывающая многоголосный стиль партесного пения (См. Партесное пение), пришедший на смену старой традиции. Развитие музыкальной научной мысли в 18—19 вв. было тесно связано с борьбой за передовое национальное музыкальное искусство, с защитой и обоснованием его творческих и эстетических идеалов. Важным этапом русского музыковедения была деятельность В. Ф. Одоевского, А. Н. Серова, В. В. Стасова, Г. А. Лароша, Ц. А. Кюи (Серов ввёл термин «музыкознание»). Передовое русское музыковедение способствовало утверждению прогрессивных творческих принципов национальной классической музыкальной школы. В этом отношении важную роль сыграли работы Одоевского, Серова и Стасова о М. И. Глинке и А. С. Даргомыжском; Стасова о М. П. Мусоргском и А. П. Бородине; Н. Д. Кашкина о П. И. Чайковском и др. Серов, Ларош и другие деятели русского музыковедения стремились рассматривать музыкальные явления на широком историческом фоне. Стасов выступал как пламенный пропагандист русского искусства, борец за передовые идеалы реализма и народности. Русскому музыковедению принадлежат также значит. заслуги в разработке отдельных музыкально-теоретических дисциплин (учебники гармонии Н. А. Римского-Корсакова и Чайковского, труды «Основы оркестровки» Римского-Корсакова и «Подвижной контрапункт строгого письма» С. И. Танеева), в создании капитальных работ о западноевропейской музыкальной классике (3-томная монография А. Д. Улыбышева о В. А. Моцарте, работы Серова о Л. Бетховене), в разоблачении эстетики музыкального формализма в зарубежном буржуазном музыковедении (критика Серовым, Стасовым, Чайковским и др. формалистической сущности взглядов, высказанных в книге австрийского историка музыки и критика Э. Ганслика «О музыкально-прекрасном»). Большое внимание русское музыковедение уделяло народному музыкальному искусству. В теоретических трудах Одоевского, Серова, Ю. Н. Мельгунова, П. П. Сокальского охарактеризованы некоторые существенные особенности музыкального склада народной песни. В конце 19 — начале 20 вв. в связи с формированием и развитием различных национальных школ украинскими (Сокальский, Н. В. Лысенко), грузинскими (З. П. Палпашвили, Д. И. Аракишвили), армянскими (Комитас), латышскими (А. Юрьян, Э. Мелнгайлис) и другими исследователями был внесён значит. вклад в изучение музыкального фольклора различных народов.

Советское музыковедение. После Октябрьской революции 1917 активно развивалась наука о музыке. В первые послереволюционные годы были созданы научные учреждения, разрабатывавшие проблематику различных искусств, в том числе и музыки: в Ленинграде — Государственный институт истории искусств (1921, позднее научно-исследовательский отдел института театра, музыки и кинематографии), в Москве — Государственный институт музыкальной науки (ГИМН, 1921) и Государственная академия художественных наук (ГАХН, 1921).

В работах советских музыковедов утверждалось марксистско-ленинское понимание музыки как одной из форм общественного сознания. Это позволило по-новому раскрыть и объяснить ряд явлений музыкального искусства прошлого и настоящего. Советское музыковедение с первых своих шагов активно боролось против чуждых влияний, реакционных буржуазных тенденций, за подлинно народное музыкальное искусство. Основополагающими для развития советского музыковедения явились идеи В. И. Ленина о литературе и искусстве. Укреплению методологических позиций советского музыковедения способствовали работы А. В. Луначарского о музыке, в которых даны образцы марксистского идейно-художественного анализа музыкального творчества, подвергнуты критике проявлявшиеся в 20-х гг. вульгарно-социологические и формалистические тенденции.

В 30-х гг. были достигнуты определенные успехи в разработке важнейших проблем музыкальной теории и эстетики, касающихся полноценного отражения советской действительности в музыке, применения в ней метода социалистического реализма.

Большое значение имела деятельность Б. В. Асафьева (псевдоним — Игорь Глебов), работавшего в различных отраслях теории и истории музыки. Одним из крупных достижений советской музыкальной теоретической и эстетической мысли явилась созданная им теория интонации, дающая ключ к объяснению конкретного механизма отражения действительности в музыке («Музыкальная форма как процесс», ч. 2, Интонация, и др.). Научная ценность представляет обширный цикл работ Асафьева по русской музыкальной классике, современной советской и зарубежной музыке. Основы советского музыковедения в 20 — 30-х гг. разрабатывали также Н. А. Гарбузов, М. В. Иванов-Борецкий, К. А. Кузнецов, А. В. Оссовский, Б. Л. Яворский. Гарбузов существенно обогатил музыкальную акустику, доказав зонную природу восприятия человеком музыкальной интонации, ритма, темпа, тембра. Выдвинутая Яворским теория ладового ритма объясняла ряд закономерностей музыки как выразительной речи.

Одной из важнейших задач музыковедения было создание новых методов анализа, помогающих раскрытию идейно-образного содержания музыкальных произведений. Большое значение имели работы Л. А. Мазеля и В. А. Цуккермана, ещё в 30-х гг. начавших разработку метода т. н. целостного анализа, исследующего форму музыкального произведения как систему организации всех выразит. средств, служащих для воплощения определенного замысла. Ценный вклад в развитие этого метода в 50—70-х гг. внесли С. С. Скребков, В. В. Протопопов, В. П. Бобровский.

В области гармонии Г. Л. Катуар, И. В. Способин, С. В. Евсеев и др. в 20—30-е гг. оригинально трактовали и творчески развивали положения т. н. функциональной школы. В. О. Берков разработал вопрос о формообразующей роли гармонии, Ю. Н. Тюлин создал теорию переменных функций, дающую ключ к пониманию некоторых гармонических явлений в музыке 20 в. Современной гармонии посвящены работы Скребкова, Ю. Н. Холопова и др., классической гармонии — труд Мазеля (1975). С. С. Богатырев развил некоторые стороны учения Танеева о подвижном контрапункте; Протопопов создал серию работ по истории полифонии. Вопросам теории жанров посвящены работы В. А. Васиной-Гроссман (романс и песня), М. С. Друскина, Б. М. Ярустовского (оперная драматургия).

В области истории музыки усилия исследователей сосредоточены в первую очередь на изучении путей развития отечеств. музыкальной культуры. В 1928—29 вышел в свет фундаментальный труд Н. Ф. Финдейзена «Очерки по истории музыки в России с древнейших времён до конца XVIII века»; позднее появились включающие новые материалы исследования о русской музыке 18 в. Т. Н. Ливановой (в 1938, 1952—53) и Ю. В. Келдыша (в 1947—54), коллективные общие курсы истории русской музыки. В 40—60-х гг. были созданы капитальные монографические труды о классиках русской музыки (Асафьева о Глинке, М. С. Пекелиса о Даргомыжском, Н. В. Туманиной о Чайковском, А. Н. Сохора о Бородине, Г. Н. Хубова о Мусоргском, А. А. Соловцова о Римском-Корсакове и др.), а также работы, посвященные отдельным жанрам русской музыки: книги А. Д. Алексеева и В. И. Музалевского о фортепьянной музыке, Васиной-Гроссман и О. Е. Левашёвой о камерной вокальной лирике, А. А. Гозеннуда об оперном театре, И. М. Ямпольского о скрипичной музыке, Л. С. Гинзбурга о виолончельном искусстве, Л. Н. Раабена о камерном инструментальном ансамбле, и др.

В 1956—63 вышла в свет 4-томная «История советской музыки», написанная коллективом сотрудников института истории искусств. Отдельные жанры советского музыкального творчества рассматриваются в работах В. М. Богданова-Березовского (опера), Сохора (песня) и др. В 50—60-х гг. создано много монографических исследований, критико-биографических и аналитических очерков о творчестве выдающихся советских композиторов — книги И. В. Нестьева и М. Е. Тараканова о Прокофьеве, Бобровского, Л. В. Данилевича, М. Д. Сабининой о Шостаковиче, А. А. Иконникова, Ливановой о Мясковском, Хубова о Хачатуряне, Сохора о Свиридове и др.

Многие явления зарубежной музыки по-новому освещены в трудах А. А. Альшванга, Р. И. Грубера, Д. В. Житомирского, В. Д. Конен, Ю. А. Кремлёва, И. И. Соллертинского, В. Э. Фермана и др.

В большинстве союзных республик широкий размах получила работа по собиранию и изучению народного музыкального творчества. Новые пласты казахского, узбекского и туркменского фольклора были открыты А. В. Затаевичем и В. А. Успенским. Крупный вклад в исследование среднеазиатских музыкальных культур внесли В. М. Беляев и В. С. Виноградов. Большую ценность имеют труды «Основы азербайджанской народной музыки» (1945) У. Гаджибекова и «Вопросы истории и теории армянской монодической музыки» (1958) Х. С. Кушнарёва; их значение не исчерпывается теоретическим осмыслением особенностей музыкальных культур этих народов.

Уже в 20-х гг. появились работы по истории украинской музыки Н. А. Гринченко, грузинской музыки — Д. И. Аракишвили. В последующие десятилетия, особенно в 50—60-х гг., ценных результатов достигли Э. А. Абасова, К. А. Касимов (Азербайджан), Р. А. Атаян, Г. Г. Тигранов, А. И. Шавердян (Армения), Г. И. Цитович (Белоруссия), В. Г. Донадзе, А. Г. Цулукидзе (Грузия), А. К. Жубанов, В. Г. Ерзакович (Казахстан), Я. Я. Витолинь (Латвия), Ю. К. Гаудримас (Литва), Ф. М. Кароматов, Т. С. Вызго (Узбекистан), Л. Б. Архимович, Н. М. Гордейчук (Украина) и др. В работах А. М. Листопадова, Е. В. Гиппиуса и А. В. Рудневой утверждается принцип дифференцированного изучения русской народной песни по областным стилям. Украинский музыковед-фольклорист К. В. Квитка выдвинул и обосновал метод сравнит. изучения фольклора славянских народов. Дальнейшее развитие этот метод получил в работах В. Л. Гошовского на Украине и Ф. А. Рубцова в РСФСР. В 1970—74 вышел в свет 5-томный коллективный труд «История музыки народов СССР от 1917 года».

Значит. успехов достигла в 60—70-е гг. музыкальная критика. Постановление ЦК КПСС «Об исправлении ошибок в оценке опер “Великая дружба”, “Богдан Хмельницкий”, “От всего сердца”» (1958), подчеркнувшее основополагающее значение принципов реализма, народности, партийности искусства, способствовало изживанию догматических тенденций в советской музыкальной критике. Важное значение для её развития имело постановление ЦК КПСС « О литературно-художественной критике» (1972), которое помогло преодолеть поверхностность, описательность, недостаточную глубину, свойственные некоторым прежним критическими выступлениям.

В качестве особой дисциплины оформились теория и история музыкально-исполнительского искусства. Работы в этой области опубликовали Алексеев, Л. А. Баренбойм, Л. С. Гинзбург, Г. М. Коган, Я. И. Мильштейн, А. А. Николаев, Раабен, Б. А. Струве, Ямпольский. Большое внимание уделяется источниковедческой и справочно-библиографической работе как базе для исследований по истории музыки. В 1970-х гг. развернулись музыкально-социологические исследования. Советское музыковедение вносит значительный вклад в строительство музыкальной культуры развитого социалистического общества.

Музыковедов готовят многочисленные консерватории, институты искусств РСФСР и других союзных республик.

Проблемы музыковедения изучаются в Институте истории искусств (Москва, 1944), научно-исследовательском отделении Института театра, музыки и кинематографии (Ленинград), Институте искусствоведения, этнографии и фольклора АН УССР (Киев, 1945) и ряде других республиканских институтов, в секторах искусствоведения, входящих в состав институтов АН союзных республик.

Укрепились контакты советских музыковедов с учёными других стран, в особенности социалистических. Музыковеды СССР участвуют в деятельности Интернационального общества музыковедения и других международных организаций. На различных международных конгрессах и симпозиумах они отстаивают принципы реализма и народности, подвергают критике реакционные идеалистические и формалистические тенденции в области музыки и науки о ней. Важную роль в упрочении международного авторитета советского музыковедения и сближении передовых музыкальных исследователей разных стран сыграл 7-й конгресс Международного музыкального совета при ЮНЕСКО, состоявшийся в Москве в 1971.

Периодические издания: журналы «Советская музыка» (с 1933), «Музыкальная жизнь» (с 1957), «Музика» (К., с 1923), а также тематические сборники «Музыка и современность», «Вопросы музыкальной формы», «Вопросы музыкально-исполнительского искусства» и др.

См. раздел Музыка, а также Музыковедение.

Ю. В. Келдыш.

Театроведение

Развитие театроведческой мысли было связано с усилением роли театра в жизни общества. Один из теоретиков классицизма А. П. Сумароков, как и другие передовые деятели русской культуры, считал театр носителем прогрессивных идей, трибуной гражданских идеалов. К демократизму, самобытности русского театра, усилению его воспитательного значения призывал просветитель Н. И. Новиков, который опубликовал в 1772 «Опыт исторического словаря о российских писателях». В словарь вошли его статьи о крупнейших деятелях русского театра: Сумарокове, В. К. Тредиаковском, М. М. Хераскове и др. Среди первых исследований по истории русского театра выделяется работа Я. Штелина «Краткое известие о театральных в России представлениях от начала их до 1768 года» (1779). На рубеже 18—19 вв. за правдивое изображение жизни на сцене выступали Н. М. Карамзин, И. А. Крылов, позднее принципы гражданственности искусства отстаивали А. Д. Улыбышев, П. А. Вяземский, Н. И. Гнедич. Опыту зарубежного театра было посвящено сочинение А. Н. Веселовского «Старинный театр в Европе» (1870). Значительным вкладом в изучение русского театра стали работы П. О. Морозова «История русского театра до половины XVIII столетия» (1889), А. А. Ярцева «Основание и основатель русского театра (Ф. Г. Волков)» (1900), Б. В. Варнеке «История русского театра» (1908—1910), В. Н. Всеволодского-Гернгросса о театре эпохи Отечественной войны (1812) и театральном образовании в России, Н. И. Стороженко о театре У. Шекспира и др. В дореволюционный период стало складываться театроведение и у других народов России, имевших профессиональный театр (грузин, армян и др.). Наука о театре как самостоятельная отрасль окончательно сложилась в начале 20 в.

Советское театроведение. Быстрый подъём театроведения начался уже в первые годы после Октябрьской революции 1917. Советское театроведение в своём развитии опиралось на богатое эстетическое наследие А. С. Пушкина, Н. В. Гоголя, А. Н. Островского, идейные и эстетические принципы сценического искусства и драматургии, разработанные революционными демократами В.Г. Белинским, Н. А. Добролюбовым, А. И. Герценом, на метод марксистского изучения театра, основы которого были заложены в трудах Г. В. Плеханова, В. В. Воровского, А. В. Луначарского. Возникли научные учреждения, изучавшие историю и теорию театра: секции театрального отдела Наркомпроса (1918), Государственная академия художественных наук (ГАХН, 1921—31) в Москве. На её базе в 1931 была создана Государственная академия искусствознания (ГАИС), в 1933 переведённая в Ленинград и слившаяся с Государственным институтом истории искусств (ГИИИ, основан в 1921), после ряда преобразований — с 1962 Ленинградский институт театра, музыки и кинематографии. В борьбе с формальным и формально-социологическими методами, вульгарным социологизмом советское театроведение овладевало марксистско-ленинской методологией. Важное значение для советского театроведения имели парт. документы по вопросам литературы и искусства: письмо ЦК РКП(б) «О пролеткультах» (1920), резолюция ЦК РКГ[(б) «О политике партии в области художественной литературы» (1925), партийное совещание по вопросам театра при агитпропе ЦК ВКП(б) (1927). Театральный отдел ГИИИ с 1922 возглавлял крупнейший исследователь театра А. А. Гвоздев. Здесь работали А. С. Булгаков, Всеволодский-Гернгросс, С. С. Данилов, К. Н. Державин, С. С. Мокульский, А. И. Пиотровский, А. А. Смирнов, И. И. Соллертинский, которые изучали проблемы зарубежного, русского и советских театров; уделялось большое внимание вопросам методологии. Театроведы, работавшие в Москве, — Б. В. Алперс, Н. Д. Волков, С. Н. Дурылин, Е. М. Кузнецов, П. А. Марков, П. И. Новицкий, Ю. В. Соболев, Д. Л. Тальников, В. А. Филиппов, А. М. Эфрос, Н. Е. Эфрос группировались вокруг театральной секции ГАХН. Нигилистическому отношению к культурному наследию и старым театрам со стороны Пролеткульта, программам «Театрального Октября», которые были выдвинуты В. Э. Мейерхольдом, а затем РАППом, они противопоставляли работы, обобщающие богатый опыт и реалистические традиции Малого театра и МХАТа.

Постановление ЦК ВКП(б) «О перестройке литературно-художественных организаций» (1932) способствовало преодолению вульгарного социологизма в советском театроведении, сближению его с творческой практикой. Значит. вкладом в развитие театроведческой мысли стали труды К. С. Станиславского «Моя жизнь в искусстве» (1926) и «Работа актёра над собой» (1938), В. И. Немировича-Данченко «Из прошлого» (1936), работы Е. Б. Вахтангова, Л. Курбаса, К. А. Марджанова, Мейерхольда, А. Я. Таирова и др.

Основываясь на теории народности искусства и на принципах марксистско-ленинской эстетики, советское театроведение добилось значительных успехов в разработке теории социалистического реализма. Драматургия рассматривалась в тесной связи с её сценическим воплощением, углублённо изучались актёрское искусство, режиссура. С реорганизацией в 30-х гг. театральных вузов (Государственный институт театрального искусства им. А. В. Луначарского в Москве, 1935, Ленинградский театральный институт, 1939) научная работа велась на их кафедрах, создавались учебники и учебные пособия по истории театра. Новая методология нашла отражение в коллективном труде «История советского театра»,

т. 1 (1933), исследованиях зарубежного театра — «История западноевропейского театра», т. 1—2 (1936—39) Мокульского, «Западноевропейский театр на рубеже XIX и ХХ столетий» (1939) Гвоздева, «История западноевропейского театра от возникновения до 1789 года» (1941) А. К. Дживелегова и Г. Н. Бояджиева. Появилась новая плеяда театроведов — И. Л. Альтман, Г. И. Гоян, Ю. А. Дмитриев, Н. Г. Зограф, Ю. С. Калашников, А. П. Мацкин, П. И. Новицкий, Б. И. Ростоцкий, Ю. И. Слонимский, Е. Д. Сурков, Н. Н. Чушкин, И. И. Юзовский и др., занимающихся изучением разнообразного по формам многонационального советского театра. На основе достижений театроведения поднялся теоретический уровень театральной критики.

В годы Великой Отечественной войны 1941—1945 выходили сборники статей, альманахи Всероссийского театрального общества, активно работали театральные критики. В 1944 в Москве создан Институт истории искусств (с 1977 Всесоюзный научно-исследовательский институт искусствознания) с сектором театра народов СССР, ставший ведущим научно-исследовательским учреждением в области театроведения (в 1944—61 в системе АН СССР, с 1961 — Министерства культуры СССР).

Дальнейший рост театроведения в 40—50-е гг. связан с борьбой за высокую идейность театрального искусства, с преодолением догматических тенденций, суженного понимания реализма. Расширился фронт научных исследований, в них отчётливо проявилось стремление к подлинному историзму, привлечению большого практического материала и новому его осмыслению. Творческое наследие Станиславского рассматривается с современных позиций в трудах Н. А. Абалкина, В. Я. Виленкина, И. Н. Виноградской, Калашникова, Г. В. Кристи, Н. А. Крымовой, Е. И. Поляковой, В. Н. Прокофьева, М. Н. Строевой, И. Н. Соловьевой, Т. М. Суриной; Немировичу-Данченко посвящены работы Маркова, Виленкина, Л. Я. Фрейдкиной. С новых позиций глубоко анализируется творчество Мейерхольда (К. Л. Рудницкий) и Таирова (Ю. А. Головашенко). Продолжая традиции участия практиков театра в развитии театроведения, проблемы режиссуры разрабатывались ведущими советскими режиссёрами Ю. А. Завадским, М. О. Кнебель, Н. В. Петровым, А. Д. Поповым, Г. А. Товстоноговым.

Появляются монографии об отдельных театральных коллективах, спектаклях, драматургах, актёрах, режиссёрах, театральных художниках, теоретические работы, в которых рассматривается современный театральный процесс (А. Н. Анастасьев, А. О. Богуславский, И. Л. Вишневская, С. В. Владимиров, Е. Н. Горбунова, В. А. Диев, Н. В. Зайцев, Ю. А. Зубков, А. В. Караганов, Ю. А. Оснос, В. Ф. Пименов, Б. И. Ростоцкий, В. А. Сахновский-Панкеев, М. И. Туровская, Л. Г. Тамашин, В. В. Фролов, Г. А. Хайченко, Х. Н. Херсонский, Е. Г. Холодов, С. Л. Цимбал, Г. А. Шахов, А. З. Юфит и др.). Общие процессы театрального искусства, его отдельные стороны и периоды освещены в трудах Алперса, Б. В. Асеева, Л. Я. Альтшуллера, Всеволодского-Гернгросса, Данилова, Дмитриева, Дурылина, Зографа, Хайченко.

В 60—70-е гг. были созданы театроведческие коллективные труды по истории русского и многонационального советских театров силами театроведов Москвы, Ленинграда, всех союзных республик. Среди них выделяется «История советского драматического театра» (т. 1—6, 1966—71). Значительных успехов достигли научно-исследовательские учреждения и театральные вузы союзных республик. Выросли кадры квалифицированных театроведов. Работы по истории национальных театров, о выдающихся национальных актёрах, режиссёрах, драматургах, о взаимосвязях национальных театральных культур создали: Д. Джафаров — в Азербайджане; Б. Г. Арутюнян, С. С. Арутюнян, С. А. Ризаев, Л. А. Халотян — в Армении; В. И. Нефёд, А. В. Соболевский — в Белоруссии; Д. С. Джанелидзе, Э. Н. Гугушвили, Ш. В. Мачавариани, Н. А. Урушадзе — в Грузии; Б. Кундакбаев — в Казахстане; К. Кундзинь — в Латвии; Д. Алексайте, М. Петухаускас — в Литве; Н. Х. Нурджанов — в Таджикистане; К. Керими — в Туркменистане; М. Рахманов, А. М. Рыбник, М. Кадыров, Т. Турсунов — в Узбекистане; Н. К. Йосипенко, Ю. А. Станишевский, В. Н. Айзенштат — на Украине; К. О. Касп — в Эстонии; Б. Гиззат, Х. Г. Кумысников, Р. Ф. Усманова — Татарской АССР, В. Ц. Найдакова — Бурятской АССР; Ф. А. Романова — Чувашской АССР; Т. А. Стеркин — Якутской АССР: А. Т. Шортанов — Кабардино-Балкарской АССР. Изучают национальные театры Д. Л. Брудный, Гоян, О. Н. Кайдалова (Олидор), Н. И. Львов, А. В. Февральский.

Новые работы, посвященные русской классической драматургии, создали Г. П. Бердников, Д. И. Золотницкий, Н. Г. Литвиненко, К. М. Ломунов, Л. М. Лотман, А. И. Ревякина, О. М. Фельдман, Холодов, Т. К. Шах-Азизова и др. Театроведение обращается к анализу деятельности советской режиссуры: сборники «Режиссура в пути» (1966) и «Портреты режиссёров» (1972), «Каждый по-своему» З. В. Владимировой (1966); к изучению истории балетного театра (В. М. Красовская), театрально-декорационного искусства (М. В. Давыдова, В. И. Берёзкин, М. Н. Пожарская, Ф. Я. Сыркина, Чушкин), а также к проблемам детского театра (А. Я. Бруштейн, А. Н. Гозенпуд, Н. И. Сац, Л. Г. Шпет), театра кукол (Н. И. Смирнова). Искусство цирка и эстрады нашло отражение в трудах Е. М. Кузнецова, Дмитриева.

Значит. вклад внесён в изучение зарубежного театра: труды Дживелегова об итальянской комедии масок, Бояджиева о Мольере и театре эпохи Возрождения, Е. Л. Финкельштейн о французском театре, М. М. Морозова, А. А. Аникста, Л. Е. Пинского об У. Шекспире, А. Г. Образцовой о Б. Шоу, Ф. Райха, И. М. Фрадкина, Г. Г. Клюева о Б. Брехте, книги Т. И. Бачелис, М. В. Друзиной, Б. И. Зингермана, А. Н. Лихачевой и др. о современном зарубежном театре. Активно ведётся исследование театра и драматургии братских социалистических стран (К. Н. Державин, С. С. Игнатов, Ростоцкий, А. А. Гершкович, Л. П. Солнцева и др.). Создан фундаментальный обобщающий труд — «История западноевропейского театра» (т. 1—6, 1956—74).

Важное значение для развития советского театроведения имело постановление ЦК КПСС «О литературно-художественной критике» (1972). Оно направило внимание театроведов на более активное изучение актуальных проблем, тенденций и закономерностей современного театрального процесса, взаимодействия сценических культур социалистических наций, социально-эстетических функций театра в развитом социалистическом обществе. Ими разрабатываются вопросы теории драмы, актёрского и режиссерского мастерства, проблемы идейного единства и творческого многообразия советского театра, имеющие не только теоретическое, но и практическое значение, исследуются взаимосвязи театра и зрителя, роль классического наследия в коммунистическом воспитании трудящихся.

Подготовка театроведов ведётся в Институте театрального искусства им. А. В. Луначарского в Москве, в Ленинградском институте театра, музыки и кинематографии и в театральных институтах союзных республик.

Советские театроведы участвуют в международных конференциях и симпозиумах.

Периодические издания: журналы «Театр» (с 1937), «Театральная жизнь» (с 1958), газета «Советская культура» (1973) и др.

См. раздел Театр. а также Театроведение.

Г. А. Хайченко.

Киноведение

Первые попытки разработки теоретических вопросов кино в России были осуществлены в дореволюционные годы. Проблемы кинематографа привлекали внимание Л. Н. Толстого, М. Горького, В. Э. Мейерхольда, Л. Н. Андреева, А. С. Серафимовича, К. И. Чуковского и др. Уже тогда ставились вопросы специфики кино, его выразительных средств и роли в жизни общества, взаимоотношений с другими искусствами.

Утверждение киноведения как самостоятельной науки произошло после Октябрьской революции 1917. Основополагающими для киноведения стали высказывания В. И. Ленина. Определив кино как важнейшее из искусств, Ленин высоко оценил его огромные возможности в коммунистическом воспитании и просвещении масс. Политические задачи, поставленные партией перед кино, определили особый интерес в 20-х гг. к кино как массовому искусству, способному на высоком художественном уровне решать сложные идеологические и эстетические проблемы. Большое внимание уделялось изучению выразительных средств кино, используемых в целях образно-публицистических трактовок жизненного материала. Советское киноведение развивалось в тесной связи с творческой практикой киноискусства. Принципиально новым явлением в мировом киноведении стала разработка советскими режиссёрами Л. В. Кулешовым, С. М. Эйзенштейном, В. И. Пудовкиным и др. теории монтажа и реалистического метода в кино. Первым теоретиком документального кино стал Д. Вертов. Росту коммунистической идейности киноведения способствовали статьи и выступления А. В. Луначарского. В трудах В. Б. Шкловского, А. И. Пиотровского, Н. М. Иезуитова ставился вопрос о творческом многообразии советское кино, его направлениях («поэтическое», «прозаическое» и др.). Писатели и литературоведы (Ю. Н. Тынянов, Б. М. Эйхенбаум и др.), участвовавшие в становлении киноведения, способствовали укреплению связей кино со «старшими» искусствами и обогащению молодой науки достижениями мирового искусствоведения. Формировались кадры первых профессиональных киноведов и критиков — И. В. Соколов, Н. А. Лебедев, А. Курс и др. Закладывались основы киноведения во многих республиках, в частности на Украине, в Грузии. Началась (с 30-х гг.) подготовка киноведов в аспирантуре Института красной профессуры, Государственной академии искусствознания, Научно-исследовательский кинофотоинститута (НИКФИ), ВГИКа. Документы Всесоюзного парт. совещания по кино (1928) определили общественно-политическую направленность советского киноискусства, подчеркнули его народность и партийность, указали на необходимость теоретической разработки отдельных видов и жанров.

В 30-е гг. перед советским киноведением встали задачи, обусловленные обращением кино к изображению нового человека — строителя социализма. Утверждение и развитие метода социалистического реализма способствовало дальнейшему идейному росту киноведения в СССР. Всесоюзное творческое совещание работников кино в 1935 всесторонне обсудило пути развития киноискусства. В работах этого периода большое внимание уделялось проблеме создания образа экранного героя, особенно героя-коммуниста, изучались выразительные средства, способствующие созданию целостного звукозрительного образа. В этот период появились труды, посвященные искусству киноактёра (Пудовкин), проблемам кинодраматургии (В. К. Туркин, В. М. Волькенштейн), кинорежиссуры (Кулешов, Эйзенштейн и др.). Изучались различные жанры, получившие особое развитие в 30-е гг. (историко-революционные и исторические фильмы, эпопея, кинокомедия). В 40—50-е гг. вышли ценные исследования режиссёров С. И. Юткевича, С. А. Герасимова, оператора А. Д. Головни, капитальные труды Лебедева («Очерк истории кино СССР», 1947), С. С. Гинзбурга, В. Е. Вишневского. Большое значение для развития киноведения имело начавшееся в 50-е гг. издание сочинений классиков советского киноискусства — Пудовкина («Избранные статьи», 1955), Эйзенштейна («Избранные статьи», 1956, «Избранные произведения», т. 1—6, 1964—71), А. П. Довженко (Собр. соч., т. 1—4, 1966—69), Д. Вертова («Статьи, дневники, замыслы», 1966).

В 60—70-е гг. продолжается разработка теоретических проблем, в которой активно участвуют и творческие работники — Герасимов («О киноискусстве», 1960), Юткевич («Контрапункт режиссёра», 1960), Головня («Мастерство кинооператора», 1965). Исследуются общие проблемы советского киноведения (Е. С. Добин, Лебедев, Р. Н. Юренев), идейно-эстетические вопросы, принципы социалистического реализма, партийности и народности искусства в условиях развитого социалистического общества. Общетеоретические и идеологические проблемы изучают В. Е. Баскаков, Е. С. Громов, В. Н. Ждан, А. В. Караганов, В. А. Кудин, А. В. Мачерет, Е. Д. Сурков. Совершенствуется изучение специфики кино и его выразительных средств (исследования И. В. Вайсфельда и С. И. Фрейлиха по кинодраматургии), отдельных жанров и видов кино (Н. М. Зоркая об историко-революц. фильме, Юренев о кинокомедии, Гинзбург о мультипликационном фильме, С. В. Дробашенко и Ю. М. Ханютин о документальном кино), восприятия кинопроизведения зрителем (работы И. А. Рачука, Л. Н. Когана). Значительное место в киноведении занимает история и практика многонационального советского кино (книги и статьи И. С. Корниенко, М. Х. Зака, А. В. Красинского, Н. И. Туманова, К. Д. Церетели и др.). Внимание киноведов союзных республик сосредоточено главным образом на вопросах истории национальных кинематографий и актуальных проблемах, связанных с творческой деятельностью национальных киностудий. Исследуется кино социалистических стран (Я. К. Маркулан, Л. П. Погожева, И. И. Рубанова и др.). Важное направление советского киноведения составляет критика буржуазных течений в мировом киноискусстве.

Современному киноискусству капиталистических стран посвящены работы С. В. Комарова, В. И. Божовича, Г. А. Капралова, М. И. Туровской и др. Большое влияние на развитие советского киноведения оказали постановления ЦК КПСС «О литературно-художественной критике» и «О мерах по дальнейшему развитию советского кинематографа» (оба в 1972). Современное киноведение уделяет пристальное внимание взаимосвязи теории, истории кино и кинокритики, разработке методологии научных исследований, использует методику социологии, психологии и педагогики в изучении зрителя. Киноискусство развитого социализма — основная тема исследований советских киноведов.

Ведущая научно-исследовательская организация в области теории и истории кино и координирующий центр киноведческих исследований — Научно-исследовательский институт теории и истории кино Госкино СССР (основан в 1974, Москва). Киноведческую работу ведут также Всесоюзный государственный институт кинематографии, Госфильмофонд СССР, Центральный архив кинофотодокументов СССР, Сектор художественных проблем средств массовой коммуникации института истории искусств (Москва), Сектор социологии культуры Института экономики Уральского научного центра АН СССР (Свердловск), Сектор кино Института музыки, театра и кинематографии (Ленинград). Киноведческие центры на Украине — Отдел киноведения Института искусствоведения, фольклора и этнографии им. М. Ф. Рыльского и кафедра истории и теории киноискусства Государственного института театрального искусства им. И. К. Карпенко-Карого (Киев); в Белоруссии — Сектор театра и кино Института искусств, этнографии и фольклора АН Белорусской ССР (Минск). В Грузии киноведческие исследования ведёт сектор истории и теории театра и кино Грузинский театральный института им. Ш. Руставели (Тбилиси). Киноведческие группы существуют также и в других республиканских искусствоведческих институтах. Кадры киноведов готовит (с 1945) киноведческий факультет ВГИКа.

Киноведы и кинокритики ежегодно проводят встречи и симпозиумы в рамках Международных кинофестивалей. Советские деятели кино входят в Международную ассоциацию научного кино (основана в 1947), Международную федерацию киноархивов (ФИАФ, 1938), Международную ассоциацию кинопрессы (ФИПРЕССИ, 1930).

Периодические издания: журналы «Искусство кино» (с 1931) и «Советский экран» (с 1925).

См. раздел Кино, а также Киноведение, Киноискусство.

В. А. Кузнецова.

Большая советская энциклопедия. — М.: Советская энциклопедия

1969—1978